«Деньги он любит очень, видите ли. Торопится, ну вы гляньте!»
Человеку не нравилось, как вёл себя этот огромный шкаф. Здоровый, сильный, но он должен. Нет! Он обязан быть тупым. Так же всегда. Гора мышц, мозгов – ноль. А этот говорил-то как связно, будто учил его кто-то этому искусству – говорить. Не положено таким уметь правильно открывать рот и подбирать нужные слова, не положено, Петерис категорически против!
- Возим. Со стороны деревни Мигнотт – там безопаснее оставлять товар.
Нехотя отозвался человек, бросив недовольный взгляд словно мимо Виктора, к примеру – на диван или ещё куда-то близ него. Перевозить товар Шкеле не любил, точнее, не любил это делать самостоятельно, но и доверять кому-то эту процедуру тоже не мог. Вдруг, его обманут, обсчитают или попортят остроухую падаль? С кого потом брать расчёт, никто же не признается, скажут, что непременно эльфы сами рванули наутёк, и ничего не оставалось, как перестрелять их по очереди почти всех. Такие убытки, такие убытки! Но доверять этому увальню Петерис не был готов. Или готов? Смотря, сколько он намерен заплатить вперёд! Своего раба человек, прибывший с Алмазного Берега, совсем не щадил. Бил хорошенько, силы не жалел, наотмашь. Это нравилось Шкеле, так он чувствовал себя будто в своей компании, ведь он и сам не прочь был отходить остроухую падаль хорошенько по делу и без него.
- Не такая уж там и падаль. Быстро восстанавливаются, твари такие. Хорошо.
Деловито отмахнулся человек, уже с нескрываемым интересом рассматривая нового знакомого, возможного покупателя. И всё-таки теперь продавать неблагодарную шавку ему не хотелось. Эльф не был ценен, но он был не воспитан, и если его не воспитает сам Шкеле, то никто и не сможет! В этом-то Петерис точно был уверен. Только он умеет правильно воспитывать рабов. Конечно, на Алмазном Берегу, поди, воспитателей хватает, но он и сам не промах. Любого за пояс-то заткнёт. Надо себя показать, вдруг, и заметят.
- Давай оформим поставку. Я как раз и эту падаль немного подлечу. А сдохнет – так найду, чем заменить. Сейчас, в таком состоянии, не довезёшь.
С нажимом говорил Шкеле. Пришедший всё больше казался зверем, рычал-то он слишком уж натурально. Неужто тоже не человек? Про таких многие говорили. Сам-то Петерис редко таких встречал, и он всё считал, что придумывают больше – обычные люди, чуть шире в плечах будут, всего-то. Но вот этот кадр точно казался странным. Нет, не человек он. А не с людьми у Шкеле разговор был короткий – одеть ошейник и продать подороже! Хотя этот-то с АБ, если его хватятся? Деньги у него водятся, есть, на что покупать рабов. Досадно будет ведь: приберёт его к рукам Петерис, а за ним с Алмазного припрутся, искать будут. Пытать ещё начнут – ведь прознают, к кому последним ходил этот странный человек. Машина у того хорошая уж больно, по любому, телефон есть, а, значит, и связь с АБ. Точно же – найдут Петериса. И не отмоется он потом. Нет, не надо такой ему перспективы.
- Чёрт с тобой, договоримся. Но возьму дорого – не падаль же, быстро в себя придёт. Только аккуратнее с ней – больно дерзкая, я б ещё поучил.
Несмотря на это, человек сдаваться не собирался. Надо немного разведать, чуть погодя. Послать своих хлопчиков вдогонку за этим вот. Разузнают всё, а потом и напасть можно. Тогда Петерис останется вне подозрений: мало кто мог покуситься на очень важного гражданина АБ на территории Латвии?
- Давай, плати за него по двоёной ставке и забирай. Вот, смотри, товар-то…
Шкеле быстро просеменил к двери, отдирая эльфа от пола, отвязал, быстренько перевязал ему руки за спину, и дёрнул в зал.
- А ну иди сам. Иди, сказал. Иначе я забью тебя до смерти прямо здесь!
Зло шептал человек, выволакивая остроухого в зал, к покупателю, на осмотр.
- Вот, смотрите – целый он. Пару часов отлежится и будет, как новенький!
Всё хвалил Петерис свой товар, норовя продать подороже. Латвия-то – его территория. И потом он всё себе вернёт – и деньги, и товар. И заполучит эту странную зверушку, что нынче строит из себя уважаемого господина…
«И тебя на цепь посажу, тварь. Всех! Ничего, не поможет тебе твоё бабло!»

- Поучим, можешь не переживать.
Росомаха правдоподобно отмахнулся. Кому понравится вот такой ублюдок, как этот Шкеле? В нос бы ему зарядить, ох, кулаки-то как чешутся, страсть!
- Сразу отдашь – заплачу… больше. Сколько? Двойная цена? Да ты  рехнулся! Накину сверху пару сотен зеуров и не больше. Или что-то тебе не нравится?
Виктор встал с дивана, пока человек направился куда-то. Размялся, заботливо сцапал эльфёнка за шкирку, поставил на ноги, рядом с собой, чуть сзади. Смотреть на Томаса не хотелось. Росомахе было совестно, что он так сильно отлупил эльфа совершенно ни за что. Но если бы он этого не сделал, то вцепился бы в глотку человеку, и пришлось бы делать ноги очень быстро.
- Я же не ошибся? Это то, что искали?
Шепотом, практически одними губами, спросил Виктор, нависая над Томасом. Он боялся ошибиться, но ещё сильнее он опасался, что сорвись он так во второй раз – ничего ему уже не поможет и ничто не спасёт. Ещё и ошейника не было, хозяин сказал, что стоит снять, для конспирации. Не ходят же свободные в ошейниках, только рабы безвольные. А они-то не имеют права вести дела с такими тварями, как этот человечишка Петерис!
- Терпи, мой, терпи.
Устало выдохнул Виктор, и уже совсем забыв про эльфёнка, придирчиво рассматривал приобретаемый товар. Хмурился, недовольно качая головой.
- Целый, целый. Да на нём живого места нет!
Возмущался росомаха, подцепил эльфа за подбородок, вздёргивая на себя, заглянул в глаза. Ужаснулся тому, что там увидел, отвёл взгляд и отпустил раба. Это было невыносимо. Это было больно. Лабиен никогда не обращался с ликаном хоть сколько-то заботливо, но никогда не бил просто так. Макс Виктора, если разобраться, вообще специально не бил, если только в целях самообороны. Но этому рабу повезло куда меньше, чем росомахе. И пусть Виктор вечно хаял своего хозяина, пусть тот был тем ещё гадом, но он никогда не делал что-то просто так. И по зубам бил заслуженно, хоть росомаха этого никогда не признавал. И ругался тоже, хоть и неприятно это.
- Отлежится. Он тебе чего, помидор что ли? Отлежится он, видите ли!
Вздохнул Виктор. Надо было что-то решать. И решать так, чтобы в итоге всё оказалось безопасным. Сложно, очень сложно думать в таких ситуациях, особенно если раньше ты на думы вообще времени никогда не тратил.
- Ладно!
Выдал зверь, громче, чем вообще это надо было говорить, но сейчас он этого даже не заметил. Купить эльфа, оформить поставку, уйти быстро с Томасом.
- Эту, говорящую – забираю сейчас и оплачиваю сразу. Поставку оформляем, вот, надо тут заполнить бланки, чтобы всё правильно было, и безопасно.
Виктор задышал чаще, открыл кейс, достал оттуда папку, о которой говорил хозяин, вынул пару листов, уставился в них с умным видом, хоть даже не пытался читать то, что там было написано, и передал документ человеку.
- Стандартный договор, о цене договориться надо, вписать, назначить дату, подписи поставить и всё. Как всегда – просто и до невозможности понятно!
Просиял ликан, сам себе удивившись, что сказал вдруг всё сразу правильно.
- Пятьдесят процентов уплачу сразу за доставку, эту, говорящую – за неё наличкой расплачусь, прямо сейчас. А остальное – по прибытии товара в Мигнотт. Стандартное соглашение, сам понимаешь – бизнес, обычное дело.
Пожал плечами Виктор, деловито ухмыльнулся, и выпрямился в полный рост. Если человек не согласится – он его просто прибьёт. Сдерживать свою злость становилось слишком сложным занятием. Постоянное напряжение плохо сказывалось на самообладании, а ведь ещё двух эльфов отсюда вытаскивать! Столько проблем, столько проблем, и ни одного хозяина рядом!

- Да заживёт он! Не покалеченный же, ноги, руки целы, даже хребтину не поломал ему. Знатный остроухий, с норовом, правда, но это поправимо.
Обиженно заявил Петерис, и продолжил говорить, набивая цену товару.
- Вон, смотри – мордашка так ничего, симпатяга! Бери, выживет он.
Теперь оставалось просто продать эту тварь подороже, и человек даже останется доволен собой. Конечно, избить эту остроухую падлу хотелось невыносимо, но, с другой стороны, не последний он, мутант-то. Ещё есть.
- Договор? Договор это хорошо, хорошо, что договор.
Бубнил человек себе под нос, взял бумаги из рук бугая, принялся внимательно изучать. И правда – обычный договор. Здесь, в Латвии, таких не заключали. Здесь всё больше на словах да доверии был основан бизнес. Алмазный Берег отличался более официальной, подзаконной торговлей. Конечно – там было легализовано рабство, поэтому и были законы, официально регулирующие продажу, покупку и содержание живой собственности. Петерис даже начал завидовать. Вот бы ему попасть на АБ, он бы развернулся там! Заимел бы прибыльный бизнес, наладил бы связи, обосновался где-нибудь на рабском рынке, типа Слёз Солнца, и мотался в Латвию только при резкой необходимости. Нанял бы себе вот таких, как этот Грауббер, нет, не таких – этот казался слишком умным, не нужны ему такие. Кого-нибудь попроще, да потупее. Они бы ему дешевый товар из Латвии везли, а он бы этот товар продавал втридорога всяким идиотам-толстосумам.
- Всего пятьдесят процентов??
Нет, это в планы Петериса совсем не входило. Если этот самый представитель не доедет живым до АБ, то как Шкеле получит прибыль? Ну изловит его, может – продаст. Вместе с двумя эльфами. А, так можно тогда поставку вообще не собирать и не переправлять – догадался человек.
- Ладно, так и быть уж. Как скажешь.
Покладисто согласился работорговец, чувствуя, как по телу разливается приятное, ни с чем несравненное чувство гордости за себя, любимого. Правильно говорят: наебать кого-то – бесценно! Так оно и есть, так и есть!
- Где, говоришь, подписываться-то? Здесь? Сейчас. Ладно, ладно.
Подписался – быстро, сговорчиво. Он себе всё вернёт, и ещё больше наварит!
- Давай, плати. Наличкой, наличкой мне лучше.
Светить свои счёта в банках человек не горел желанием. Тем более, они почти все были нелегальными и не только на его собственное имя. Навряд ли бугаю с Алмазного Берега такое понравится. Ещё не доверять начнёт, обратный ход даст. Петерису это всё было не выгодно, вот совсем. Другое дело – сразу зашибить трёх зайцев! И деньги получить, наличкой – надёжнее. Схоронить их где. Изловить этого ублюдка с АБ и на цепь посадить, и ещё вернуть себе эльфа! Того самого, сука, невоспитанного. И воспитать. Унизить до того предела, как остроухая падла начнёт мечтать о смерти, но и она не будет доступна рабу. Превратить этого чёртового мутанта в подстилку для чьих-нибудь утех. Сдать в бордель. А потом – самому навещать общую вещичку, трахая каждый раз жестко, с огоньком. И за любую, малейшую провинность – драть нещадно, до кровавых волдырей на заднице и спине!
- Соберу пока поставку Мигнотт – как прибудешь на Алмазный – отзвонись мне. К тому времени, пожалуй, я соберу нужное количество невольников.
Важно уточнил Петерис, ожидая наличную выручку, и уже подумывая, по какому такому маршруту будет возвращаться жалкий человечишка к себе, на АБ, чтобы было его сподручнее перехватить, изловить и доставить назад. Он останется в Латвии. И станет тем, кем и положено ему быть – невольником!
- Через Ригу назад-то поедешь что ли?
Аккуратно поинтересовался Шкеле, украдкой поглядывая на бугая.
- Лучше напрямую, к Екабпилсу езжай – в Риге сейчас не спокойно. Говорят, опять там волнения и забастовки, только время потеряешь.
«Своих-то я в Ригу сунуться не заставлю. Придётся ловить его на выездах».
- Так что – лучше сразу к Екабпилсу и оттуда прямиком – на Алмазный, ну!
Никто не посмеет нарушить планы Петериса. Даже всякие вот, с Берега!

Договор это хорошо, конечно, ещё бы! Виктор в этом был уверен, потому что так всегда говорил хозяин. Кажется, он начал скучать уже по гаду Лабиену.
- Пятьдесят. Остальные – как товар прибудет на границу с Алмазным.
Важно объяснил Виктор. Уйти отсюда хотелось уже слишком сильно. Ликан переступил с пятки на носок, внимательно проследил за тем, как человек ставил свою подпись, и, придирчиво глянув на документы, будто понимал он всё, что там было указано и написано, кивнул и спрятал бумаги в кейс. Оттуда же, порывшись чуть дольше нужного, вытащил деньги – не все, как велел хозяин, но сумму большую – отслюнявил нужное, внушительную такую стопку, да всего за одного эльфа и те самые пятьдесят процентов от заказанной человеку доставки! Эту остроухую падаль он бы в жизнь не купил, особенно за такое бабло. Если бы этого не приказал хозяин. Даже Томас навряд ли смог убедить росомаху купить такое дерьмо. Вот гад Лабиен – мог. Ну ещё бы – это же всё были деньги хозяина, а не самого Виктора.
- Обязательно отзвонюсь, не переживай. Сам понимаешь: время – деньги.
Очень важно отозвался оборотень. Кажется, он всё-таки всё сделал правильно. Вот неожиданность-то! Конечно, он чувствовал в этом всём подвох, хозяин его предупреждал об этом, а хозяин не ошибается, никогда! А если ошибается, то росомаха всегда рядом: поможет, отлупит кого надо, убьёт провинившихся, надоевших, случайных свидетелей. В общем, сделает всё, что необходимо для того, чтобы Лабиен спокойно мог сказать, что он не ошибается никогда. Виктора такое положение дел всегда устраивало. Так он чувствовал себя нужным тому, кто его некогда спас и сохраняет жизнь до сих пор. Рабом-то росомаха себя никогда не считал. И был уверен, что Лабиен тоже не считает его своим невольником. Принадлежать кому-то – это хорошо, думал ликан. Сам-то он не проживёт долго: сопьётся или убьёт многих, а потом убьют его, за дело, конечно, но как-то неохота помирать.
- Ригу?
Виктор отвлёкся от разговора, и теперь, глядя на человека, пытался сообразить, чего он от него хочет. Хозяин говорил, что нужно быть внимательным. Росомаха тяжко вздохнул. Ну, вот внимательным он был! Только что! Отвлёкся, да… но ненадолго, совсем на чуть-чуть, как так то!
- Да-а, сейчас везде эти забастовки, будто с цепи сорвались твари все разом.
Наконец-то въехал в тему оборотень. Хозяин-то ему говорил про волнения в Латвии, росомаха этому значения не придавал, считал, что ему это не надо точно. Оказалось, что пригодилось. Как хорошо, что ликан запомнил-таки!
- Конечно, к Екабпилсу.
Быстро согласился Виктор. Он сейчас вообще был на всё согласен, лишь бы уйти побыстрее. Потом выберет маршрут и сообщит хозяину – тот поможет! Но сейчас рядом гада-Лабиена не было, приходилось импровизировать.
- У меня и друг там, детства. Есть. В Екабпилсе – заодно к нему заверну.
Подумаешь, что у него эльфы с собой! Может, он другу одного и продаст.
- Тороплюсь я. Доеду – позвоню, как договорились. А ты смотри – не опаздывай с поставкой-то. Не люблю я, когда опаздывают.
Грозно предупредил Виктор.
- Эй, твари ушастые – на выход!
Скомандовал росомаха, обеспокоенно глянул на Томаса, кивнув тому. За своего остроухого он не переживал: эльф сообразит, что ликан так не со зла, а просто старается выглядеть приличным рабовладельцем, и выполняет приказ. Второй же совсем ничего не знал. К тому же, был братом Томаса и мог что-нибудь отвратительное выкинуть. Поэтому новое приобретение Виктор ухватил за шкирку и поволок на выход, постоянно толкая и обильно сыпля матерными словами. До человека ему теперь вообще дела не было. Главное – это уйти отсюда с живыми эльфами, сесть в машину, а дальше…
- Да шевели ты ногами, чёртова мразь!
Открытая дверь, грязный асфальт и всего с десяток шагов до машины. Виктор нервно передёрнул плечами, опять подтолкнул новое приобретение, удобнее перехватил кейс, роясь по карманам в поиске ключей от машины.
- Я позвоню, как только… доберусь! Ждать буду ещё эльфов. Смотри, не подведи, я с тобой долго собираюсь сотрудничать, особенно если у тебя будут эти, уродцы говорящие. Уж больно они спросом пользуются!
Громко разговаривал ликан с человеком, заталкивая эльфов в машину. Надо же было убедить того, что он нужный и важный поставщик, мать его!
- Всё нормально будет. Я быстро – позвоню, сразу. Бывай!
Всё! Наконец-то Виктор сел за руль, торопясь, нервно заводя машину, и тронулся с места, отъезжая подальше от дома этого страшного человека.
«Кейс взял, эльфов, две штуки – на месте. Вроде всё, как надо».
Росомаха был собой очень доволен. Весело выругался отборным матом, обернулся назад, к эльфам, рассмеялся, придирчиво глядя на Томаса.
- Ну, как я его, а? Тварь ты моя ушастая! Как я его!?
Конечно, Виктор гордился собой, очень гордился. И Томасом тоже гордился, но на ум кроме матерных слов и оскорблений ничего не шло, поэтому ликан разразился очередной громкой тирадой из всяких пакостей, зная, что эльф-то его, он всё поймёт. Томас вообще очень умным был, не то, что сам росомаха.
- Ну и выебу я тебя, уродец ты мой ушастый!
В пору было притянуть к себе мальчишку, расцеловать горячо и обнять, спрятав от всех угроз и неприятностей. Но сейчас важнее выехать из этого страшного места, к себе, домой, чтоб рядом был хозяин и всё, как раньше.
- Второй-то не сдох ещё? Мне только трупов в машине не хватало!
Продолжал жизнерадостно веселиться оборотень.

Вигольв взобрался на одно из многовековых древ, не сгоревших в огне. Со своего наблюдательного поста он мог одновременно и проверять окружающую обстановку, и видеть поднимающийся к небу дым – все, что оставили после себя нападающие.
Сньольф опустился на землю, предпочитая тратить эти минуты на отдых – не важно, что ждет их в будущем, стоит набираться сил, чтобы двигаться дальше. Равнсварт опустился рядом, проявляя не виданную ранее деликатность – разговаривать о случившемся никто не хотел.
На долгие мили вокруг, куда ни бросишь взгляд, раньше был лес. От подножий гор, до человеческих селений землю покрывали деревья, росла высокая трава и даже камни обрастали мхом и лишайниками. Когда-то здесь не было ни прошлого, ни будущего. Никакого постороннего мира. И лесные обитатели, не знавшие другой жизни, не стремились узнавать его. Для них не существовало понятий добро и зло, они не задумывались о том, что их ждет завтра.
Определенно, так не могло продолжаться вечность. Однако, не было никаких сомнений в том, что жизнь в том виде, в котором ее знали эти трое, исчезла навсегда.
Сньольф все еще помнил нападение на общину. Помнил, как отбивались его друзья. Каждый понимал, что они обречены, но драться собирались до конца. Помнил, как упал рядом с ним друг детства – веселый зеленоглазый Равнсварт. Потом погиб Вигольв. Помнил собственную усталость и осознание – следующий удар будет последний. Их было слишком много.
Ярость, обреченность загнанного в ловушку зверя, простодушное непонимание происходящего, ненависть, отчаянная мольба о помощи, горечь и боль…
Ал потерял сознание. От ран и недостатка сил. А, когда очнулся – оказался в аду...
Сньольф вздрогнул, резко придя в сознание, словно его выдернули из спасительного сна. Каждое движение отдавалось болью во всем теле, а в голове выводил мелодию целый оркестр: то дудочки с флейтами заиграют, то вдруг виолончели с арфами подключатся.
Эльф поднял мутный взгляд на оказавшегося перед ним мальчишку. Он совсем не помнил, как оказался в машине, и почти не слушал, что говорили окружающие. Вообще-то, хотелось снова спать, а ощущение безопасности убаюкивало лучше, чем какое-нибудь снотворное. Подсознание запомнило братское «Мы пришли помочь» и качественнее распорядилось с данной информацией – напряжение отпустило, отключая сознание и погружая его в спасительное забытье. Так что, одарив брата расфокусированным взглядом, Сньольф снова отключился, бессознательно потянувшись рукой к брату.

- Да чёрт с ним! Пусть подыхает! Сучий ты мелкий выродок!
Злость, казалось, разливается по венам. Виктор с силой стискивал руль и гнал машину вперёд. Чем дальше они отъедут от Прейли, тем будет проще хозяину забрать вывезенных эльфов. Конечно, если они смогут выжить. Росомаха не контролировал себя, он продолжал злиться, и лишь странное чувство к спасённому рабу не давало полностью слететь с катушек. Тот заботился о своём брате с необычной уверенностью в том, что сможет это сделать. Спасти Томаса. Этот убогий раб, который был только что при смерти, желает спасти своего маленького глупого братишку, который связался с отвратительной компанией, с таким монстром, как росомаха.
- Прекрати орать, мелкая дрянь!
Прорычал ликан, по-прежнему не останавливая машину и смотря вперёд. Почему его всё это злило? Петерис, дрянной, мерзкий работорговец. Старший эльф с его бесполезной уверенностью. И Томас. Его маленький, хрупкий эльфёнок. Ведь он хотел его защитить, хотел не причинять боли.
- Выебу. И его и тебя. Сразу обоих!
Рявкнул оборотень, резко сворачивая на обочину, как только они миновали пригороды Риги. Дальше он ехать не мог, Виктора отчётливо трясло, так сильно, что кроме как рычать и по-звериному агрессивно смотреть на эльфов, он ничего больше делать не мог. Взять себя в руки казалось непосильной задачей. Хозяин рассчитывал на него, считал, что ликан справится, а он…
«Я же… хозяин что-то говорил. Надо вспомнить и успокоиться».
Росомаха вспоминал, но никак не мог добраться до того, что ему было так нужно запомнить, ведь хозяин сказал, он говорил! Что-то. Что-то важное.
- Томас… Там. Надо найти…
Виктор резко открыл дверь автомобиля, закашлялся, вываливаясь наружу.
- Там…
Что надо было найти, и где это абстрактное «там» росомаха пока не сказал, да и не знал он сам. Всё в голове смешалось, и это тоже злило, а ведь злиться было нельзя. Кругом одни эльфы, их спасать надо, а Виктор был близок к тому, чтобы разодрать обоих братьев на куски, предварительно выебав.
- Томас, дрянь!
В очередной раз выругался ликан, но всё-таки взял себя в руки, вспомнив.
- Там, в бардачке, ошейник. Мне надо… одеть. Я не могу. Не могу успокоиться. Это плохо. Мне надо. Прийти в себя. Или я убью. Всех.
Всех, точно. И Томаса, и его брата, и потом – подъехавшего хозяина. Чёрт! Нет. Старого гада точно нельзя, он же ещё того, молодой совсем! Виктор тряхнул головой, отползая от машины на обочину. Сел прям так, на жухлую траву. Осень здесь наступила раньше. На Алмазном ещё было много солнца и даже зелень. В лесах красиво, воздух свежий, а небо – высокое. Тут, в Латвии, всё иначе. Серость, грязь. Ликан явно почувствовал тревогу, будто за ним гналась свора гончих псов, приученных и сильных. Не уйти уже от них. Накатывала апатия – непонятная, липкая. Виктор боялся её. Боялся оставаться здесь, с эльфами, не потому что они могли убить его, а потому что могли пострадать. Из-за него. Из-за его несдержанности и глупой ошибки.
- Томас…
Хрипло позвал ликан, надеясь почему-то на юного эльфёнка. Совсем беззащитным казался Томас, но теперь так случилось, что Виктор не может его защитить, и это эльфу придётся выручать росомаху. Страшно оказаться никчёмным существом. Ликан всю жизнь боялся, что однажды придёт такой момент, когда он перестанет приносить пользу хозяину и тот его просто вышвырнет на грязную улицу. Вышвырнет и забудет навсегда.
«Что, если предаст?»…
Виктор смотрел на грязную траву под ногами и понимал, что эльфы могут просто уйти. Он довёз их до большого города, где они способны скрыться.
«Хоть Петерис их не найдёт»…
Росомаха не понял, почему опять стал опасаться работорговца, но уж лучше эльфам ему не попадаться. А он сам… когда-то всем суждено умереть. Виктор себя исключением не считал. Лишь бы не здесь, в этой грязи. Или… уже без разницы.

Что стало с твоей мечтой?

Есть вещи, которые мы не понимаем в силу своего менталитета, своих привычек и традиций. Да и мораль у всех народов разная, по крайней мере, сравнивать эльфийскую с той, что царит в человеческом мире даже не имеет смысла. Иначе, к чему издеваться над рабами, которые того гляди и умрут. Особенно непонятно это, когда пленника собираются продать – смысл ради веселья портить товар.
Быть вещью неприятно, но еще неприятнее, когда ты вроде бы ценен, но отношение к тебе будто к скотине. Хотя, даже с животными так не обращаются.
В рабстве Сньольф пробыл не долго - что для эльфа время! - но даже за это время понял, что такое межрасовая ненависть. Раньше, сталкиваясь с расизмом, снежный не понимал, что обидного в том, чтобы быть человеком, вампиром, оборотнем и даже эльфом. Сейчас он осознал – все это были только слова, названия, которые не несли в себе никакой смысловой нагрузки. Никогда раньше Алвар ненавидел так сильно, до скрежета в зубах и боли в сердце.
Люди достали его настолько, что эльф действительно начал их ненавидеть. Маленькие, слабые, не особо умные. Зато сколько злобы, коварства и изощренности в пытках. Твари, вот кто они!
Сньольф вздрогнул, возвращаясь в действительность. Виктор не был человеком и брат доверял ему. Боялся, конечно, но защищал. Он и брата защищал, но в конкретно данном случае считал, что помочь оборотню важнее, чем бежать с Алом.
Эльф никуда уходить не собирался, решив доверять младшему до последнего. Да и куда бежать, когда вокруг одни только земли людей? Вдвоем у них ни единого шанса, в то время как ликан максимально увеличивает эту возможность.
Увеличивает ли?
Сньольф задумчиво следил за братом, словно полностью игнорируя его слова и беспокойство. Он помнил Мюркьяртана совсем ребенком, наивным и беспечным. Ребенком, который еще не скоро покинет дом, оставаясь под защитой общины.
Так они раньше думали, считали, что находятся в безопасности, живя обособленно от других, ревниво охраняя тайны народа и почитая вековые традиции.
Кто же знал, что эльфы ошибались? Возможно, снежным нужно было брать пример у лесных собратьев, тогда бы для большинства из их народа все закончилось не так фатально.
Ал немного повел плечами, разминая затекшие мышцы и бесшумно скользнул на переднее сиденье, подхватывая монтировку. Эльф еще слабо представлял, что именно хочет сделать, но тратить время на Виктора не собирался. Томас справится сам, не может ни справиться – для ликана эльфенок был своим, к тому же Сньольф видел, какими уверенными и четкими стали движения брата, он определенно знал, что делал. Тут важно не бояться или не показывать страх, лишь уверенность и спокойствие.
Порывшись немного под сиденьями хаммера, снежный, наконец-то нашел то, что надеялся увидеть – пара не начатых бутылок водки и несколько пустых тар из-под пива. Невольно скривившись, как и большинство эльфов, Алвар не выносил запах алкоголя, ушастый вылез из машины и направился в ту сторону, откуда они приехали. Можно было, конечно, разбить бутылки и об машину, но здоровая осторожность всегда была сильной стороной снежного. Пришлось бить о камень, оставляя осколки на дороге. Уверенности в том, что их станут преследовать не было, но перестраховаться все же стоило.
- Предлагаю перебраться в машину, - Сньольф остановился около капота машины, опираясь об него рукой, ему было так проще держать равновесие. – Вы приобрели раба, который умеет водить, так что позвольте себе немного отдохнуть.

Отредактировано Алвар (26.02.2016 12:33:39)

Эльфёнок, сидящий на руках зверя, теперь казался Виктору таким хрупким, таким маленьким, и таким, как не странно, неожиданно мягким, приятным. Ликану нравилось гладить того по пушистым волосам, ему нравился Томас наощупь, но его не хотелось съесть или убить. Даже наоборот – сейчас росомаха не мог подобного вообразить себе. Такое хрупкое, трепетное существо есть у тебя, таких нельзя обижать, таких надо защищать.
- На Алмазном Берегу есть хозяин и море.
Важно, со знанием дела, поспешил сообщить ликан, гордо прижимая к себе беззащитного эльфёнка. У хозяина был Виктор – росомаха этим сейчас очень гордился. А у Виктора был Томас, и молоденькому парнишке тоже следует гордиться не меньше, чем это делал зверь. Вот у взрослого эльфа не было хозяина. У него был только страшный Петерис, которого Виктор вообще стал бояться, как не боялся до этого. И если остроухий парень не собирался к нему возвращаться, тогда положено тому рулить на АБ без разговоров!
- Снфль. Сньефл. Как же там… Сеффьл. Льфс…
Нужные буквы никак не складывались в имя так ловко, как у эльфа. Росомаха нахмурился, задумался, попробовал произнести это про себя, и тут тоже потерпел неудачу. Парень отозвался сам, представляясь другим именем.
- Алвар!
Тут же спешно выговорил ликан, и успокоился: это имя он мог произнести. Оно было куда проще первого варианта, и Виктор даже начал думать, что Томас специально назвал не то имя, чтобы посмеяться над росомахой, ведь знал же эльф, что подобное не сможет выговорить зверь, обязательно скажет не так, или запнётся в ненужном месте. Ликан хотел обидеться на эльфа, но потом решил, что это, наверно, он не со зла. Томас – хороший и добрый.
- Алвар!
Радостно повторил он, чтобы точно запомнить и уже никогда не забыть.
- Алвар.
Виктор улыбался очень радостно, оттого – широко и клыкасто, как бы показывая своё одобрение и хорошее расположение духа обоим эльфам.
- Зачем мне прикрывать шею?
Напрягся Виктор, от волнения стиснув пальцами бока Томаса. Вот ещё! Росомаха и так красивый, и шея у него нормальная, иначе бы хозяин его вообще себе не взял! Конечно, про ошейник зверь даже не думал.
- Нормальная у меня шея, говорю же!
Отказался что-либо с ней делать Виктор, и насупился, обидевшись.
- А на Алмазный Берег надо, потому что там мой хозяин.
По-простому объяснил Виктор очевидные для него самого факты. Что может быть проще? Старый гад Лабиен, наверно, совсем уже заждался, нельзя с ним так поступать. Ведь переживать будет, а сам-то старый уже, мало ли, допереживается вот до сердечного приступа, и что потом прикажете делать?!
- Ага, я его хозяин, Томаса. Я его в Клубе нашёл!
Быстро сообщил Виктор, хотя спрашивали не его. Но он-то тоже знает! И куда больше молоденького эльфёнка, кстати. Чего это, его не спрашивают?
- До моря не далеко. До Алмазного Берега далеко. Мы оттуда долго ехали, но хозяин так приказал. Сказал, что так надо, и мы ехали. Долго.
Простодушно рассказал всё ликан, потрепав молодого эльфа по волосам.
- Этот вот, Томас, всё ныл, что быстрее надо, тебя искать. А то, говорил, что подохнуть ты можешь и тогда всё, бесполезно спасать-то тебя.
Виктор объяснял всё вдумчиво, чтобы его поняли, а то ведь эльфы, они такие, мало что понимают в современном мире, не то, что росомаха.
- А назад надо было нам, если быстрее, то на самолёте. Это если бы тебя совсем забили. Тогда и помощь быстрее будет, на самолёте-то.
Так говорил хозяин, в хозяине зверь не сомневался, поэтому выдавал его слова за свои собственные. Будто он так сам решил и придумал давно уже.
- Но ты-то вон, живой. Так что – поедем на машине. Она моя, мне её жалко.
Широко улыбнувшись, решил за всех ликан. Эльфы живы, и машину бросать не нужно – удобно!