Работа журналиста всегда предусматривала прекрасную возможность путешествовать и совершать новые открытия. Хочешь ты того или нет, а будучи охотником за свежей информацией и яркими событиями, тебе приходится покидать родное гнездо и раскрывать перед собой к чёрту не сдавшиеся новые возможности. Фотографировать собак в приютах и причитать на тему жестокого обращения с животными, вскрывать пошлую истину, прогуливаясь по улицам ночных городов, искать и опрашивать случайных прохожих, нередко рискуя получить в нос... О романтике этой профессии можно было бы рассуждать бесконечно долго, не будь она настолько отвратительной. Но, впрочем, весьма перспективной.
Несмотря на это, Ребекка Ленц никогда не питала излишней симпатии к добыче информации за пределами Бремена. Рейтинги неумолимо падали, читатели требовали свежих и содержательных статей, а наведываться в малобюджетные булочные на окраине города было бы как минимум неправильно для издательства подобного уровня. Глянцевые страницы были созданы для наполненных до краёв напыщенным изяществом фотографий и пафосных заметок о природной красоте или дорогих подиумных платьях.
Но это явно не было в духе Меаршам. Колесить родной город уже не позволял не только непосредственный статус, но и начальник, уже несколько раз намекавший на то, что блондинке пора бы выметаться из своей уютной конуры, пропахшей дешёвым кофе с карамелью и мятным маслом. Её это страшно обижало, но деваться с подводной лодки уже было некуда: вряд ли на свете найдётся такой любитель подставлять собственный зад под поток упоительных развлечений истинной взрослой жизни, когда твоя жизнь не вертится вокруг алкоголя и гулянок, а смиренно ходит под ручку с ответственностью, необходимостью искать работу и дышащей в затылок ипотекой. Она уже успела насладиться этим сполна, и покуда Ребекке удавалось крепко держаться за своё рабочее место, приходилось переступать через свои "не хочу" и двигаться навстречу переменам.
Когда девушке предложили выбирать место действия, она ткнула в карту наугад. Фортуна, очевидно, стояла к ней в тот момент бочком, поскольку общеизвестный метод подкинул Ленц Алмазный Берег. С одной стороны, это было как нельзя удачно с точки зрения новостей - поговаривали, что это местечко едва ли не трещало по швам от ежедневных происшествий. Что, впрочем, также было и обратной стороной этой монеты. Но выбора уже всё равно не было.
Самым проблематичным вопросом в этом деле оказался поиск крыши над головой. Когда ты собираешься проводить в городе достаточно долгое время, перспектива засесть в мотеле не кажется такой удачной, как хотелось бы. Равно как и возможность приобрести милый дом самостоятельно: жилплощадь в лихом шестьдесят шестом стоила всё-таки немного дороже, чем пакет яблок. Ребекка не имела иного выбора, кроме как искать такого же неудачника, брошенного под ноги жестокой судьбе, чтобы методом коллективного скидывания на пиво и прочие нужды вытянуть из пестрящих объявлений максимально оптимальный и комфортный вариант для них обоих.
Обеих.
Та самая ненаглядная нашлась так быстро, как и хотелось. Ленц чувствовала себя так же, как человек с завязанными глазами, которого ведут в неизвестном направлении. Она имела слабое представление как о будущей соседке, так и о непосредственном жилище, - по фотографиям в интернете судить оказалось сложнее, чем казалось на первый взгляд - но блондинку это ничуть не расстраивало. Даже скорее наоборот, раззадоривало и пробуждало безудержное любопытство, как у ребёнка, в руках которого оказалась коробка с рождественским подарком.
Пунктуальности Меаршам можно было бы позавидовать. Она вошла в кафе ровно тогда, когда стрелка на часах отметила назначенный час, сама о том не подозревая. О будущей соседке было известно немногое, и ориентироваться приходилось лишь на короткие, чётко обозначенные приметы в сообщении вкупе с фотографией. Впрочем, жертва бросилась в глаза почти сразу. Натянув дежурную улыбку, Ленц неспешно приблизилась к столику и вежливо поинтересовалась:
— Не возражаете, если я присоединюсь?

В современном обществе женщина представляет собой сплошную загадку. Ты видишь перед собой конфету в яркой, привлекательной обёртке, но никогда не можешь угадать, какой у неё вкус. То, что в сладости есть орехи, ещё не обозначает, что она не оставит после себя неприятное послевкусие и испортит всё настроение. Примерно что-то такое сейчас и случилось с барышней, с которой Меаршам намеревалась делить свою жилплощадь. Чрезвычайно красивая девушка потеряла всё своё тонкое очарование с самого первого жеста.
Ей нравилось растягивать удовольствие? Это было заметно. Впрочем, в запасе у Ребекки ещё было терпение, и она продолжала доброжелательно улыбаться своей, возможно, будущей сожительнице. Резкие жесты, достаточно нахальный тон и взгляд в упор - вещи достаточно раздражающие, но пока что терпимые. Получив сомнительное приглашение сесть, блондинка заняла стул и повесила сумку на спинку.
Ленц никогда не отличалась терпимостью по отношению к подобным людям, но что-то внутри всё-таки подсказывало ей, что следует держать язык за зубами, если она не хочет, чтобы столь удачная - по крайней мере, судя по оговоренной сумме - сделка сорвалась, словно рыбёшка с крючка. Снимать комнату в местных мотелях не было никакого желания, и душа требовала чего-то такого, что можно было бы с натяжкой, но всё-таки назвать домом.
— Меаршам, - коротко представилась она, подпирая щёку рукой. Даже в подобной ситуации вскрывать своё настоящее имя не хотелось, и Ребекка лишь мысленно молилась о том, чтобы Айю всерьёз не заинтересовалась им. Иначе бы пришлось искать запасные визитки, чего блондинке совершенно не хотелось делать.
— Да, по правде говоря, я не из этих краёв, - продолжила девушка, складывая руки в замок. - Приехала сюда по работе. Похоже, что надолго.
Айя явно знала себе цену и демонстрировала это изо всех сил. Очевидно, весьма хамоватая. Резкая, но знающая, чего она хочет. Выводы приходили один за другим, и не всегда выглядели приятным образом. Ребекка не позволяла себе в упор смотреть на собеседницу - лишь искоса поглядывала на Ралелис, как бы невзначай отрываясь от предметов интерьера. Она бесстрастно пропустила достаточно сомнительный комплимент мимо своих ушей и лишь раскрыла свою записную книжку с максимально деловитым видом - продемонстрировать своё отношение к поставленному вопросу, очевидно, было одной из поставленных перед Меаршам целей.
— А вот ты, видимо, местная? - не отрывая взгляда от исписанных ровным почерком страниц, поинтересовалась Ленц. Эдакое небольшое, осторожное приближение к теме цели. Одно дело, когда тебе неоткуда взять крышу над головой, потому что ты приехал куда-то издалека. Другое - когда ты провёл  в том же месте значительное время и остался без крова. Впрочем, Ребекку бы не удивило то, что Айю выгнал бывший сожитель. "Ужиться с ней будет сложно."
Хотелось курить. Оглядевшись в поисках знака с перечёркнутой сигаретой, блондинка резким движением раскрыла сумочку и вытащила оттуда пачку. Немного задумавшись, она перевела взгляд на собеседницу и, растянувшись в наигранно виноватой улыбке, спросила:
— Надеюсь, ты не возражаешь?

Это начинало раздражать. Безусловно, собеседница была вольна ставить любые условия, но Ребекка почти случайно почувствовала себя былой студенткой, которой приходилось подписывать своё бельё перед стиркой и решать, куда смотаться, прежде чем соседки приведут своих ненаглядных. Бесценная фривольность, пахнущая былой юностью, дешёвыми сигаретами и пожухлыми книжками из городской библиотеки, сейчас не вызывала никаких положительных эмоций. Одно напряжение и лёгкая, едва ли уловимая брезгливость. Меаршам скривила губы лишь тихо чиркнула зажигалкой. Затянулась, бесстрастно выпустила седую прядь табачного дыма в воздух и, снова подперев щёку ладонью, как бы невзначай взглянула на Айю. Сработаются ли они? Чёрт его знает.
— Ты и так уже показала, насколько ты хороша, - язвительно подметила блондинка, скользя взглядом по изящным чертам лица Ралелис. Неоднозначая фигура. То ли набивающая себе цену, подобно плохому торговцу на рынке, то ли в действительности являющаяся редкостной стервой. Конечно, Ленц за всю свою жизнь насмотрелась на таких с достатком, но тут случай был другой - тут предстояло делить с ней свою пищу, кров и порошок. Утешало лишь то, что ситуация могла бы повернуться и хуже. Девушка уже сомневалась в том, что ей бы удалось развести свою собеседницу на пиццу за просмотром какой-нибудь свежей комедии, но, по крайней мере, с ней бы не пришлось соблюдать свою всю генетически заложенную немецкую дотошность. В любом случае, Ребекка свято верила в это и едва ли не скрещивала пальцы.
Условия казались достаточно приемлемыми - Меаршам даже мысленно отметила, что напрягаться ей особо не придётся. Разве что, придётся в лишний раз поднимать задницу с дивана, но как должно было сложиться иначе в абсолютно чужом месте? Затянувшись ещё раз, она задумчиво опустила взгляд на собственные руки и лишь вскинула бровь, пытаясь вспомнить, какие грехи вообще есть за её плечами. Судить о себе всегда было достаточно сложно.
— Ну, - журналистка на мгновение затихла, пытаясь собрать мысли в кучу. Кашлянула в кулак, пожевала губами и, наконец-то, выдохнула. - Я много курю, поэтому в каждой комнате мы расставляем пепельницы. Это не обсуждается. Курить буду в помещении, потому что мне влом каждый раз выскакивать к окну.
Стряхнув пепел, девушка крепче сжала сигарету в пальцах и внимательно посмотрела на, возможно, будущую соседку. Начать противоречить или всё-таки сделать пару па под чужую дудку? Выбор любопытный, острый, и оттого чрезвычайно возбуждающий внутреннего непоседу. Ещё немного, и в Ребекке бы проснулось желание закидать яйцами окна соседей.
— Будешь приводить - дай знать. Слушать, как вы долбитесь и пищите, мне неинтересно, поэтому я буду сваливать, либо включать музыку так громко, как мне понадобится. Если я буду работать всю ночь, и утром ты обнаружишь кучу бумаг на столе, не вздумай тронуть и лист - то, что относится к моей работе, тебя касаться не должно. Я всё равно проснусь и уберу. Каждую пятницу я занимаю телевизор. Понадобится - присоединишься к просмотру. Пароль от вай-фая общий.
Ничего интересно. Ленц попросту не нуждалась во взрослых условиях, которыми любили кормить друг друга многие сожители - ей просто нужно было делить плату за аренду пополам, варить кому-то кофе и надоедать собственным видом. Прямо как в старые-добрые времена, когда двадцатилетняя Реб Л. тратила свою золотую юность на абсолютные глупости. Половина сигареты куда-то чудесным образом пропала.
— Ферштейн? - сухо поинтересовалась она. - А про город на месте уже расскажешь. Музыка здесь ни о чём вообще.