Жизнь целых народов порой вмещается в жизнь всего нескольких вампиров. Так казалось Доминику сейчас. Игорь, попавши в плен к врагам рода, мог поставить под угрозу не только Цепешей, но и тех, кто верен им, кто идёт под их знамёнами, живёт на их землях. Люди, оборотни, вампиры и дампиры – слишком многие могли расплатиться лишь за один неправильный шаг Игоря. Сын патриарха, наследник рода. А ведь Доминик так не хотел связывать себя какими-либо узами. Семья, друзья и товарищи – это всегда зависимость, и кто-то когда-то может ей воспользоваться. Но Юргис считал иначе, распорядившись о том, чтоб его сын женился на женщине, чистокровной. Та принесла ему ребёнка, и теперь, как бы ни хотел признавать этого сам Доминик, он просто не мог допустить смерти своего сына. Даже если тот сам во всём виноват, даже если на кону стоит благополучие всего рода, Цепеш не мог допустить его гибели.
Вот ещё лишь с утра, и все прошлые дни, Доминик всё мечтал увидеть живого сына, но когда ему доложили о том, что Игорь жив, Цепеш лишь кивнул, будто эта новость ему была совершенно неинтересна. И не позвал сына к себе, не распорядился так же и проводить его к Игорю. Битвы шли уже лишь в малых локациях, рассыпавшихся по чужой земле мелкими очагами сопротивления. Вскоре эти территории тоже будут принадлежать Волкам, а потерпевшим поражение оборотням останется лишь погибнуть. Но, не смотря на явный хороший исход битв, Доминик не покидал шатра штаба, продолжая принимать все донесения и руководя битвами. Ему тоже нужен был отдых, но все попытки командиров и приближенных отправить его спать, заканчивались неудачами. Цепеш остался верен битве до конца, но как только было доложено о полном захвате земель, Доминик осознал, что не желает идти к себе. Оставаясь всегда собранным и грозным патриархом, Волк в душе испытывал сильнейшее смятение. Сын был доставлен в лагерь, живым. Ему оказали наилучшую помощь, ведь отец прихватил с собой лучшего лекаря, который только был в роду Волков. Когда ещё лишь собирая войска в бой, Цепеш уже подумал о том, что Игорю понадобится помощь целителя, и не ошибся. Сын был доставлен в штаб не в лучшей форме. Но и это уже было позади, Доминику доложили и о том, что смерть наследнику более не опасна. Волк же боялся другого. Ему придётся принимать решение по вопросу Игоря, но сам он ещё не придумал, как бы всё сделать правильно.
Возвращаться в родовое гнездо Цепеш не торопился, остановившись в замке на территории Германии, который принадлежал его семейству уже давно. Сын был доставлен сюда немного раньше – основную помощь оказывали ему в стенах замка, а не в полевых условиях. Избегать встречи с Игорем Доминик не мог, да и не имел права. Совет рода требовал принятия решения по данному вопросу, и пытался склонить патриарха на всеобщий суд, но Цепеш остался глух к подобным просьбам. Сын его, так что и разбираться с ним будет сам Доминик, а Совету останется лишь принять решение патриарха. Но факт им и оставался – решение должно быть принято и оглашено на Совете, а позже это же решение станет известным и всем в роду Цепеш, всем без исключения. Далее пойдёт всё слухами, ведь каждый захочет узнать, рассказать и приукрасить случившееся. Люди, оборотни, дампиры и чистокровные вампиры – все они узнают о том, что решит Доминик. И если бы не знал бы Цепеш этого, то, возможно, ему было легче решить так, как он и хотел и думал, а не так, как нужно будет всем его подданным, всему роду.
Доминик решил принять сына не в своём кабинете, подумав, что там слишком мало места, и его будет тяготить и душное помещение, и невозможность отвлечься от собеседника хоть на что-то. В зале же было больше пространства, а ещё – большие окна с замечательным видом на сад. И камин с потрескивающими в нём поленьями, и жар от них. Но всё сразу показалось ненужным теперь и не несущим никакого смысла, когда в дверь комнаты вошёл Игорь. Доминик взглянул на сына, и в следующий миг почувствовал непреодолимое желание выгнать того отсюда, чтобы ушёл он с глаз долой как можно дальше, чтобы не видеть больше этих глаз, этого лица и этого вампира. Нет, Цепешу не было неприятно, но то чувство, которое он испытал, Волк объяснить не мог, это желание выпроводить сына вдруг переросло в желание уйти самому, навсегда. В глазах патриарха, в которых только что плескалась ненависть и раздражение, отчётливо проскользнуло сожаление и даже радость, но Игорь уже опустил взгляд в пол. Молчание затягивалось, а Доминик лишь сильнее сжал в руках кнут, который прихватил с собой из кабинета, в надежде всё-таки уехать отсюда одному ещё до встречи с сыном. Позже это малодушное желание было пересилено, и патриарх спустился в залу, а не уехал верхом на лошади гулять в поля.
Цепеш понимал, что надо сказать уже что-то, и чувствовал, что то, что он скажет и сделает теперь и есть история. И её будет не изменить так просто.
- Мне докладывали, что тебе удалось сбежать из плена оборотней самому.
Голос звучал глухо и бесстрастно, Доминик не отводил взгляда от сына, хотя был уверен, что тот не поднимет глаз на патриарха. На приветствие Цепеш решил не тратить времени, ведь он не разобрался – желает ли он видеть сына.
- Меня больше интересует, как ты туда попал. И как допустил такое.
Прозвучало жестче. Доминик странно глянул в сторону окна, будто ища там какой-то поддержки или нужного вопроса, но не нашёл, обернувшись к сыну.
- Если ты хотел предать свой род, мог бы придумать что-то поумнее и практичнее! Или ты серьёзно думал, что Цепешам не по зубам эти шавки с их замком? Что ты там, у них, будешь в безопасности, а мои войска падут?
Версия о предательстве ходила повсеместно, потому Доминик решил вначале подтвердить или опровергнуть хотя бы её. С остальным будет куда сложнее.

Сколько нужно иметь силы воли? Насколько вообще нужно быть сильным, чтоб выносить всё, что услужливо подкидывала тебе судьба? Цепеш не был уверен, что его способностей и умений хватит. Нет, он убьёт его, убьёт своего сына, потому что это просто невыносимо! Он смел лгать? Ведь Доминик чувствовал это. Это враньё, что сочится сквозь спокойные слова. Откуда бы взять силы, чтоб совладать с собой, с рвущимся наружу зверем, который сидит внутри тебя, который жаждет крови и справедливости.
- Значит, сам. И как же удалось тебе? Такие повреждения. Раны. Столько времени в плену. Как ты мог оттуда сбежать. Сам. Или тебя отпустили?
Как же Цепеш мечтал о том, чтоб сын ему просто врал! Не предатель он, нет. Не мог предать отца и свой род из-за каких-то вшивых шавок-перевёртышей!
- Подкараулили, значит.
Разочарование в голосе прозвучало неожиданно и для Доминика. Сын говорил, рассказывал, что произошло с ним, как он не смог разглядеть подставу, ловушку или же слежку. Патриарху стоило неимоверных усилий не давить на Игоря. Желание уничтожить того на месте было невероятным. А-а, этот молодой ублюдок ещё и в глаза смотреть смеет? Дерзкая дрянь!
- Не по своей, значит, воле.
Просто факт. Но этот чёртов факт вселял в душу ещё большее смятение. Подозрения росли, ведь одно с другим не вязалось. Неужто предатель Игорь?
- Почему оборотни отпустили тебя. Почему позволили бежать, когда у ворот их замка стояла целая армия, принадлежащая мне? Самое время обменять жизнь наследника рода на свободу, золото и сотрудничество. И в это время ты смог просто сбежать из охраняемого замка без посторонней помощи?
Голос звучал жестко и уверенно. Доминик не верил своему сыну. Ни единому его слову. Почему? Может потому что поверить было сложно.
- Я допрошу всех. Каждого. Кто увидел тебя, кто подобрал тебя раненым. Кто доставил до штаба. Кто привёз сюда. Кто оказал тебе помощь.
Приговор. Каждому из них, в том числе и сыну – уже вынесен. Цепешу казалось жизненно необходимым подтвердить свои опасения или опровергнуть. Способы для этого патриарх не выбирал, привычно идя напролом, вперёд, чтоб под напором силы получить нужные сведения.
- Я узнаю, с кем ты сотрудничал. Кого подговорил и сколько заплатил за их молчание или лживые слова, которые они будут произносить на допросах!
Возможно, Цепеш хотел верить в предательство сына и верил в него. Копаться в мыслях Игоря было опасно: Доминик не чувствовал контроля над своей силой, и сделай он неверный шаг – наследник может проститься с жизнью. И не только он, но и ряд других существ, просто подвернувшихся под руку патриарху. Цепеш не имел права допускать ничего подобного.
- Ты не доверяешь мне и хочешь, чтобы я доверял тебе. Не кажется, что я имею право отказать тебе в доверии? Так же, как и другим из рода.
Когда у тебя есть власть, сила и возможность отнять чью-то жизнь, верно расставлять приоритеты сложно. Точнее, со временем, говаривал отец, этому научишься. Но у Доминика не было сейчас этого времени. Перед ним стоял сын. Возможный предатель. Или просто пострадавший из-за сложившихся стечений обстоятельств. Да, молодой, да, глупый. Каждому свойственно ошибаться. И Цепеш хотел бы в это поверить окончательно. Волк вздохнул глубоко, понимая, что какое-то время не дышал совсем. Шаг в сторону сына.
- Отвечай, как было на самом деле. Я выслушаю тебя. Только говори… правду. Как есть. Почему ты смог уйти из замка оборотней до того, как мои войска прорвали оборону. Почему тебе позволили уйти. С кем ты в сговоре?

Доминик держался до последнего. Грозный, могущественный патриарх рода Волков. Смертоносных убийц. Преданных воинов. Но то, что произнёс сын, заставило сердце Цепеша зайтись в бешенном ритме. Невыносимо. Он же… его сын, так что же делает Доминик, что творит?! Ему больно. Он ранен. Игорю нужна помощь, отцовская помощь, чёрт возьми! Непреодолимое желание шагнуть ещё ближе, к сыну было поборото. Доминик остался спокойно стоять на месте. Ничего не выдавало его состояние в душе.
«Почему он. Не я, а он попал в плен. Почему он расплачивается за меня?»
Лишь вопросы, которые выворачивали сознание наизнанку. Ничего больше.
- Всё-таки, солгал.
Хриплый смех, вырвавшийся из лёгких, показался Цепешу собственной слабостью. Он знал, что услышит эти слова, но вновь оказался не готов к этому. Если рассудить трезво, Доминик ни к чему не был готов. Сын брал всю вину на себя, пытался выгородить остальных. Глупец! Это последнее, что хотел бы услышать патриарх. Но Цепеш слушал. Он обещал сыну, что будет слушать то, что он скажет. И в чём-то это оказалось лучше молчания. Игорь говорил правду. Или Доминик уже совершенно не мог отличить истину ото лжи, такое тоже возможно. Но Цепешу хотелось верить, что сын говорил так, как было на самом деле. Иначе для чего ему придумывать про Ворона? Ох уж эти Джонсоны, чтоб пусто им было! Меньше всего Доминик ожидал услышать именно о них. Эти зазнавшиеся твари давно уже не давали покоя Волкам. И не раз Юргис пытался подавить этих книжных червей. Не получалось. По очень многим причинам. И дело даже не в силе Цепешей или отсутствии оружия и солдат, а нечто другое. Джонсоны умели говорить, делали это правильно, интересно. Умели обещать. И врать тоже умели. Прямолинейные Волки не понимали их, от этого недолюбливали или просто обходили стороной. Доминик же хотел Воронов уничтожить полностью. Но то, что говорил сын, расстраивало планы патриарха на будущую войну. Возможно, что к лучшему – это покажет лишь история. Цепешу очень хотелось, чтоб будущее всё-таки у них было. У его сына. И у его внуков.
- Ты виноват, Игорь.
Сын закончил говорить уже с минуту назад, но Цепеш подал голос только теперь. Сказать хотелось многое, сразу, перебить речь младшего, и высказать всё, что патриарх думает о нём и его поступках. О том, что тот отпустил Ворона, который мог бы что-то знать, и которого можно было бы использовать хоть как-то. Как – Цепеш пока не знал, но он бы обязательно придумал! О том, что вампиры в роду Волков не брезгуют нарушить приказы патриарха, слушая лишь предполагаемого наследника и подчиняясь ему. О том, как переживал Доминик за сына, как чувствовал, что тот страдает…
- И не прав. Судить всех придётся только мне. Я не позволю судить Совету.
Возможно, Цепеш делал громаднейшую ошибку в своей жизни, но он серьёзно собирался решить всё сам. Совету он никогда не симпатизировал. Да и отец его – тоже. Может статься, эта ошибка будет фатальной, и он обречёт свой род на длительные междоусобицы, которые уже вспыхивали ещё до того, как Доминик успел покинуть родовое гнездо. Тогда было много войн и очень много смертей. Братоубийство стало не редкостью, а правилом. Цепеш не хотел повторения прошлого кошмара. Он хотел привести свой род к чему-то большему, но пока не знал – куда стоит следовать, чтобы дойти до пункта назначения. Да и вообще – каков он, этот правильный мир.
- Ты виноват. И понесёшь наказание. За то, что посмел лгать мне.
И пусть Доминик будет сотни раз неправ, пусть в будущем поплатится за своё легкомыслие, но он не видел иной вины своего сына в этой ситуации.
- Что за вороний выродок тебе встретился? Он назвал себя? Мне надо знать.

- Беннет Морриган – сбежавший от отца выродок! И ты отпустил его?!
Нет, всякому терпению приходит конец. Цепешем вели злость и бессилие. Два состояния, которые, по идее, не должны сходиться вместе. Но сейчас Доминик был бессилен перед своей злостью, перед своей мощью.
- Как ты посмел принимать решения, которые должен принимать я.
Не-ет, это не вопрос. Доминик не хотел слышать на него ответа. Это факт. Всё! И это сын. Наследник рода! Таким козырем, как Ворон, Цепеш мог распорядиться правильно, выгодно, а что узнаёт теперь? Беглый вампир мёртв? Или ушёл, живым ушёл из лап волков! И всё это сделал Игорь. Предатель! Как же так вышло? Где Доминик ошибся? Когда…
- Ты не смеешь идти против моей воли. Воли патриарха!
Цепеш и забыл, что в руках всё продолжал сжимать кнут. Вот зачем он его вообще взял? Ах, да. Хотел позорно сбежать. Вскочить на лошадь и уехать. Не важно – куда. Подальше отсюда. От сына, от войны и от чёртового решения. И не возвращаться больше. Потому что это… невыносимо тяжело.
- Ты только о себе и думаешь! Поставил под угрозу весь род и продолжаешь нести угрозу. Отпустил он, милосердный какой, посмотрите! Даровал жизнь вампиру из враждебного рода. Спас тебя Ворон. Для чего он спасал? Если не подошли мои войска, если бы не начался штурм замка, что бы он с тобой сделал и куда увёл! Джонсоны это не тупые оборотни, которых просто уничтожить! Это род вампиров. У них есть союзники и нам не по зубам тягаться с ними! Не сейчас! Если бы ты попал к ним, выкуп за твою жизнь затребовали бы непосильный нам. И мне бы пришлось решать – сохранить свободу роду своему или купить твою жизнь, чёртов ты наследник!
Взмах руки. Свист кнута и отчётливый звук удара, казалось, заполнили всё пространство в этом мире. Тишина наступила слишком на короткое время, и ей пришлось уступить вновь пронзительному, мерзкому гулу тяжелого бича. Доминик бил сильно и точно, только для того, чтоб просто бить.
Злость. Он сопровождала Цепеша всю его жизнь. Разозлившись, он впервые выпил крови. Разозлившись, он впервые убил человека. А потом и не только человека. Он сам не понял, когда же злость стала неотделимой частью его существования. Вести войска в бой, жертвовать жизнями сородичей…
Третий удар не достиг своей цели: Доминик выпустил рукоять кнута из ладони, позволяя тому упасть на пол. Слабость ли это или наоборот – та самая сила, которой жаждут обладать многие? Цепешу было это безразлично. Он отрешенно разглядывал подрагивающие пальцы рук. Ухмыльнулся, то ли удивлённо, то ли разочарованно. Патриарх рода, обладавший властью…
Вот бы исчезнуть! Вскочить на коня и ускакать в поле. Широкое, которому не видать конца. Где нет никого, где не надо ничего решать, ибо решено уже всё за тебя этим великим небом, что раскинулось над безмятежным полем. Доминик хотел бы сбежать. Не важно – куда. Подальше отсюда. От сына, от войны и от чёртового решения. И не возвращаться больше. Потому что это невыносимо!.. больно. Быть тем, от кого зависят жизни многих. Это жутко.
- Чёрт с этим Вороном.
Охрипший голос звучал ровно, не дрогнув, твёрдо, уверенно и властно. Почему-то именно сейчас Цепеш чувствовал, что поступает правильно. Подумаешь, сбежавший вампир. Ну изловили бы они его, доставили бы к Воронам. А дальше что? Докажи попробуй, что сам-то не похищал. Сорвутся переговоры, погибнут сородичи, развяжется новая страшная война. Зачем?
- Пусть с ним разбирается его род и его патриарх.
Этот Беннет тоже был чьим-то сыном и кому-то дорог. Помог Игорю. Не важно, для чего – просто помог. Этого достаточно, чтоб не преследовать. Цепеш отрешённо глянул на сына, хотел было подойти к нему, но направился к дивану, устало опустившись на тот. Сил больше не было, вспышка гнева будто иссушила их до дна. Но, как странно, Волк знал, что следует делать ему теперь и как поступить с сыном и остальными.
- Тех, кто покрывал твою ложь, и тебя вместе с ними – сошлю на дальние восточные рубежи, охранять границы. Это моё решение. По-хорошему, я должен был решить иначе. Запереть тебя в родовом гнезде лет на пятьдесят, а тех, кто умолчал правду, солгав патриарху – казнить прилюдно, чтоб неповадно было. Так бы решил Совет, и не стоит недооценивать его возможности. Они уже интересовались всеми, кто хоть как-то был причастен к тебе и твоему появлению. Думаю, интерес их лишь возрастёт со временем.
Сказать нужно было ещё многое, Доминик сам не знал пока, что именно хочет предпринять в дальнейшем, но оставлять всё так, как есть – нельзя. Их положение становится шатким, в составе Речи Посполитой Литва, так поддерживаемая Цепешами последние несколько сот лет, не имела реальной власти. И, как видел Доминик, становилось только хуже. Они не могли оказать этой стране серьёзную защиту в случае войн, да и междоусобные распри в самом роде Волков внушали ужас в душу патриарха. Совет состоял из уважаемых вампиров, которые занимали не маленькие должности и в реальной власти Речи, и как раз они-таки и жаждали больше земель. Подмять под себя всё, идти войной на соседние государства, и плевать на покровительства других родов. Поэтому в последние годы Цепеш обратил свой взор в сторону Русичей. Нарастающая анархия могла вылиться в новую войну, и главным врагом считалось восточное государство, что именовалось Россией. Но Доминик видел в русских далеко не недругов, а возможных союзников его рода. Правда, пока что только он один так считал и не делился ни с кем своим мнением. Его тоже могли бы наречь предателем.
- Присядь, Игорь. Нам стоит серьёзно поговорить.
Доминик всё раздумывал, стоит ли посвящать сына в дела рода.
- Да. Ещё. Шайна, она хотела бы… прежде чем ты... Увидеться с тобой.
Так и не решив, стоит ли вести разговор о политике, предпочёл сообщить Цепеш. Всё-таки, он же обещал жене, что вернёт сына живым.

Цепеш только теперь чувствовал этот липкий запах крови, пропитавший воздух. Ну, конечно же, кнут. Дёрнуло ведь его взять. Знал же, чувствовал за собой злость, но всё равно не предусмотрел. Хотя Игорь заслужил и порки пострашнее. Будет знать, как попадаться в лапы неприятелям. И лгать отцу.
Сын благодарил его, но Доминик лишь горько ухмыльнулся. Возможно, благодарить совсем не за что. Возможно, на границах с Россией суждено сгинуть потомку патриарха. Цепеш смотрел слишком широко, в этот век так было непринято. И, скорее всего, он сильно ошибался, делая ставку на другие страны. Но и здесь, на старых землях, он не видел будущего рода Волков.
- Здесь оставаться тебе нельзя. И тем, кто пошёл за тобой. Позволю тебе находиться рядом – спровоцирую Совет на расследование. Они могут докопаться до истины, которая им не понравится. Или, что хуже – придумать свою правду. Я не смогу противостоять им. Не в этот раз. И не в этот век.
Можно было вообще ничего не объяснять. Дан приказ – выполняй. В принципе, сын заслужил. Но Цепешу казалось, что он обязан объяснить. Видел ли Игорь, на сколько шаток в этом веке мир? Доминик – видел.
- Там, на дальних рубежах, намного восточнее, лежит большая земля, и живут на ней русичи – свободный народ. Туда перед смертью всё смотрел мой отец. Мы столько времени перекраивали землю под нашими ногами, что окрасилась она багрянцем от крови, зашлась ржавчиной от повреждённых кольчуг. Мы воюем за власть и землю, на которой уже ничего не растёт.
Цепеш внимательно взглянул на сына. Он ещё молод, в его годы редко задумываются о будущем, но теперь и Игорю придётся думать.
- Разве может продолжаться это вечно? Оружие было создано, чтобы оберегать. Возможно, где-то есть земли, там, на востоке, коим нужно наше оружие и умение сражаться. Кровь проливается везде, но если мы можем проливать её не за золото и земли, а за чьи-то жизни – мы сделаем это.
Юргис не доверял Совету, и поручил Доминику во всём разобраться. Но лишь взял бразды правления его потомок – бывший патриарх погиб. Он успел передать многое, столько же унёс с собой в вечность. Цепеш считал, что если отец стремился вперёд, то стоило слушать его, а не Совет, который всё пытался укрепить границы, который постоянно сотрясали противоречия, способные однажды превратиться в войну. И пойдёт вновь брат на брата…
- Мне нужна поддержка там, на дальних рубежах. Здесь я справлюсь сам. Это моё бремя, и я не имею право просто закрыть глаза на происходящее, Игорь.
Было и ещё одно, что Доминик хотел сказать, но медлил, не находя слов.
- В родовое гнездо поедем совместно. Не смей уехать вперёд.
Зачем-то грозно пояснил Цепеш, хмурясь, глядя на сына. Ему всё казалось, что Совет может что-то вытворить и опередить его в решении вопроса о сыне. Да, он патриарх, его слово закон и для Совета, но как там на самом деле могло всё обернуться – Волк не знал. И привычно опасался худшего.
- И тех, кто донёс мне неверную информацию.
Доминик не договорил, резко оборвав фразу. Ему показалось неверным то, что он начал говорить. Ведь донеси до него правду раньше, он мог решить всё иначе. А если бы узнал и Совет? Навряд ли решение патриарха было бы нужно хоть кому-то. И даже решил бы он, не прислушались другие.
- Тех, кто остался верен твоему слову – держи при себе. Допрашивать их могут только по моему приказу, никак иначе – я распоряжусь. Если скажут кому-то другому – поплатятся дорого, я не стану никого выгораживать.
Доминик считал, что если рядом находятся те, кому ты доверяешь, и кто доверяет тебе, то можно и горы свернуть. У Игоря появлялись те, кто его слово и честь ставил выше правдивого донесения патриарху или Совету. Это было хорошо, Цепеш признавал это. Но когда у тебя появляются союзники, кому-то это может очень не понравиться. Поэтому Волк видел один вариант – сослать подальше, с глаз долой. Никто из Совета не поедет к границам с Россией, а тех, кого отправят разведывать, можно объявить изменниками.
- Я не хочу воевать с русичами. Наоборот, я хочу мира с ними.
Всё-таки решился объяснить Цепеш. Новая политика не вязалась с предыдущими кровопролитными воинами, и всё-таки Доминик говорил так, как считал нужным. его отец думал так же, а теперь он мёртв. Значит такие мысли кому-то очень неудобны. Кому – он выяснит сам. Сыну же придётся учиться не только держать в руках меч, но и договариваться с другими.

- Ты неплохо осведомлён о событиях в России, очень хорошо, сын.
Одобрительно кивнул патриарх. Значит, сын знает, куда его сослали и понимает, что это далеко не тихое, спокойное место. В прочем, в мире сейчас творилось много бед, и многие государства находились в состоянии войны.
- Династия царей русских прервалась, вот и трясёт страну, а заодно и её границы. В это государство не рвутся вампиры, их там просто нет. Оборотни пытаются влиять на власть людей, но люди привыкли жить по-своему.
Патриарх замолчал ненадолго. Всё же, необдуманно было лезть на восток. Кто-то мог рассудить такие действия по своему усмотрению. И ведь рассудят, Цепеш не сомневался. Он и сам не видел в русичах ничего хорошего, но и перекраивать уже имеющуюся землю – нет смысла.
- Вампиры не желают сотрудничать с перевёртышами. Многие считают их безмозглыми, но, видимо, не такие уж они и тупоголовые создания.
«Ещё бы. Наследника у меня увели из-под носа, отбивай потом!»
В слух Цепеш решил не говорить. Хоть сын и виноват, но не стоит всё время указывать на этот его серьёзный промах. Тем более, у него и других навалом.
- К тому же, многие из известных родов вампиров не хотят сотрудничать с нами. Не признают нас не только равными себе, но и считают хуже. Наша способность перевоплощаться в зверя вызывает что-то сродни страха. Или просто пренебрежения. Если нами пренебрегают одни, то мы обратим свой взор в другую сторону. Окажемся правыми – заставим остальных признать нас. Нет – потеряем нынешнее положение, которое и так шаткое.
Перемирие с Россией будет делом не столько выгодным, сколько показательным. Далее Цепеш собирался взять под контроль эту территорию. Но не так, как раньше – силой. Речь Посполитая жаждет новых земель, но все забывают, кто стоит за спинами государственных деятелей – вампиры. Распри в роду Волков повлекут за собой переделку территорий. Доминика и его род поддерживали не так уж и многие, значит, он рискует просто потерять всё в этой надвигающейся резне. Поэтому и русичи, поэтому и риск.
- Поляки тоже посматривают в сторону Востока. Но они не прочь захватить власть. Я же не хочу её захватывать бойней. России нужна стабильность, значит там победит та власть, которая будет поддержана силой. Как думаешь, Игорь, нашей силы хватит? На весь род не рассчитывай, вскоре и на этих землях разразятся битвы за власть, наследство и трон.
Цепеш со своим хоть и многочисленным личным войском, не мог противопоставить ничего ни полякам, ни туркам. В Речи Посполитой у него не было рычагов прямого управления, а те, у кого они были – Цепеша не торопились поддерживать, наоборот, он им мешался. Он и всё его семейство.
- Полагаться тебе придётся только на тех, кто пойдёт за тобой. Я не смогу выдвинуть войско – это расценят, как предательство и тогда нас просто сметут, как это произошло со многими крупными семьями вампиров.
Нет, ну должен же сын понять, что происходит в мире? То, о чём говорил Доминик, другие молчали. Скрывали многие факты, чтобы случайно не попасть под карающую руку высших эшелонов власти Речи Посполитой. Забывали они, что это государство начало прогнивать. И уже в следующем веке, как казалось Цепешу, Речи не будет места в союзах новых государств.
- Хотя я и рассчитываю на помощь моих преданных соратников из Валахии.
Всё же решил уточнить патриарх. Многие, нынче разрозненные, семьи признавали в нём господаря Валахии, хоть Доминик не был им никогда избран. Но бросать все силы сразу в Россию, где нет никаких соглашений, было глупейшим поступком. Эти войска Цепеш прибережёт, пожалуй.

- Ты не уверен, а я знаю, что не хватит. Союзников однозначно придётся искать. Лучше, если найдёшь их среди русичей, а не соседних народов.
Нет, всё-таки сын и вправду знал многое о мире в этом веке, Доминик не прогадал, что начал разговор с ним. Жаль, он откладывал его уже давно.
- Верно, силой их не взять. Да и не нужно нам это. Вампирам нужны не только земли, но и люди на них. Зачем нам пустынные территории, залитые кровью, если на них никто не живёт и ничего не растёт? Европа скоро станет такой. Язык тебе придётся учить. И быстро. Русские не жалуют другой говор.
Выбора у Цепеша было не много. Оставаться в своих землях, точнее – землях, принадлежащих их роду – опасно. Шаткое положение Волков ни для кого не секрет, значит, их рано или поздно попробуют скинуть вниз с арены.
- Моя семья и не имеет связи с Речью. Я – патриарх рода Волков, но для Речи Посполитой я всего лишь командир своего войска, как и многие другие, кроме меня. Наша родина Валахия, но и там мы не имеем реальной власти.
Цепеш молчал, раздумывая. Он тоже всё никак не мог решить, кто из русичей достоин их поддержки, но одно было ясно – с нынешней властью надо что-то делать. Поддерживать самозванцев Доминик совсем не хотел.
- Шуйский не просидит на троне долго, на него мы не будем делать ставку.
Отрезал Цепеш. Он вообще считал, что если на Руси нет нужного правителя, то его надо просто найти, поддержать, и русские его примут. Да, так просто. Но для начала нужно заручиться поддержкой государства. И если в государстве нет хорошего правителя, то поддержкой надо заручаться у его народа. Элита есть и на Руси, надо просто найти тех, кому выгодно сотрудничество с Цепешами – вампирами, которые могут повлиять на многое. Просочиться во власть возможно и с помощью Слуг крови так-то.
- Я планирую задержаться здесь ещё на сутки. Потом отправлюсь в родовое гнездо – нужно встретиться с Советом и заявить о своём решении.
Совет его, кстати, мог и отклонить, не принять. Пойти против воли Патриарха – рисковое дело, но всё-таки это могло произойти. Цепеш молчал об этом сыну. Не хватало, чтоб тот выкинул что-нибудь не особо приятное. По этой же причине Доминик не собирался отпускать Игоря далеко от себя.
- Всё же, я прикажу всем, кто остался верен твоему слову, прибыть сюда, в замок. Некоторые из них уже были задержаны не по моему приказу. Разумеется, некто отдавший этот приказ, оказался или ниже меня по положению, или ещё не успел сообщить Совету о том, что я приказал иначе.
Патриарх бы не хотел, чтобы эта информация попала к сыну. Но рассудил, что попади она к нему через слухи, а не лично от отца, тот может трактовать её по-своему. Всё-таки Игорь слышал другой приказ от Доминика только что.
- Из всех, подчинённых мне семей, кого я собирал в этот раз, выступив на оборотней, явилось не так много вампиров. Кто-то предпочёл не заметить мой приказ. Если мои опасения верны – Совет попытается оспорить моё решение. Некоторые вампиры из него, принадлежащие к знатным семьям, так же не посчитали нужным оказать мне помощь в твоём спасении.
Поэтому патриарх видел и преимущества в произошедшей ситуации с похищением отпрыска. Когда бы он ещё воочию увидел тех, кто не желает его поддерживать? Ведь скрытные вампиры, просто так такое точно бы Доминик не увидел. И те, кто его поддерживал – тоже. Некоторые из них всё же сомневались в правдивости опасений Цепеша, считали, что он попусту не доверяет Совету. Но теперь всё стало в некоторой степени понятно.
«Это от Игоря так кровью разит что ли?»
Патриарх смерил сына изучающим, цепким взглядом. Встал со своего места, бросив беглый взгляд на кнут – на нём тоже осталась кровь. Может, Цепеш всё-таки перестарался? Хотя нет, навряд ли. Даже наоборот.
- Игорь, сними рубашку.
Прозвучало приказом. Доминик поднял с пола брошенный ранее кнут, внимательно тот оглядев.

Наблюдая за действиями своего сына, Цепеш не сдержал улыбки. А Шайна ещё говорила, что он неправильно воспитывает детей. Дура! Вон, какой послушный вырос. Дурак, правда. Весь в мать, как говорится. Вот почему так всегда, только Доминик вдруг решит проявить благосклонность, обязательно происходит нечто подобное, прям как сейчас? Деспот и тиран, да, всё это правда, но ведь ни на пустом же месте! Вампир всё-таки перестал улыбаться.
- Порют на конюшне.
Мягко произнёс Доминик, да с такой теплотой и отеческой любовью, будто предлагал своему отпрыску конфету, а не прогуляться до хлевов на порку.
- У меня тут ковры, дорогие, кстати. Мебель. А от тебя и так кровью разит.
Цепеш хмурился только потому, что не хмурься он теперь, то точно бы рассмеялся. Надо было не приказывать, и вообще – сказать совсем иначе. Но разве думал патриарх о правильных формулировках теперь? Сын жив, мало того – он будет отправлен к границам с возможными будущими союзниками. Начнёт помогать отцу, станет полезным роду – вырос же уже, Игорь-то. И теперь, как считал Цепеш, должен заниматься важными и полезными делами, а не патрулировать и без того вполне безопасные границы. Сын не привык ещё к тому, что от него начнут зависеть очень многое и очень многие. Но он – отпрыск патриарха, вот и будет готовиться стать тем, кого в нём желает видеть глава рода. Это сейчас всё просто: провинился, наказали, отправили исправляться. Доминик собирался стоять на своём, даже если Совет будет против. Убьют вот так патриарха в тихую, сына его поставят во главе рода, а у сына уже и армия своя, и союзники и земли. Вот все удивятся-то! Нечего тут говорить, что Цепеш был отвратительным отцом, не любил своего сына и всегда очень жестоко к тому относился. Он любил. Правда, очень по-своему.
- Тебе нужно поесть, Игорь. Раны уже отвратительно затягиваются.
Тише сказал Доминик, скользя внимательным взглядом по спине сына. Он знал, что было с ним после плена, не видел, но знал. Есть, с чем сравнивать. Его подлатали, но росчерки от кнута отца даже не пытались затянуться. Значит, сил у вампира уже не осталось и держится он лишь на своём упрямстве и силе воли. Цепеш слышал, что у некоторых вампиров из рода Волков в раннем возрасте возникали проблемы с регенерацией. И боялся, что его сын вдруг будет подвержен этому недугу. Всё-таки плен и пытки плохо отражаются на организме, мало ли, что может случиться и как скажутся на регенерации слишком сильные ранения. Поэтому Доминик стремился сам всё увидеть и сделать собственные выводы, а не слушать этих олухов-лекарей.
- Ты сам совершил ошибку и уже поплатился за неё достаточно дорого.
Доминик подошёл к сыну, набросив на плечи того тёплую накидку, что прихватил с собой патриарх, ещё тогда, спускаясь в залу из кабинета и думая о желанном отъезде куда угодно, лишь бы не оставаться здесь, в своём замке.
- Но у меня всё же есть ещё один приказ тебе. Я не называю это просьбой, ибо хочу знать точно, что ты выполнишь то, что скажу тебе я сейчас.
Было ли его решение верным? Это покажет лишь время. Цепеш смотрел сыну в глаза, пытаясь увидеть там что-то очень важное и нужное.
- Ты не должен ненавидеть оборотней. И это будет приказом.
Доминик замолчал на какое-то время, упрямо, придирчиво глядя на сына.
- Я не уверен, что оборотни Кохэма напали на тебя лишь потому, что сами желали захватить сына патриарха. У меня есть подозрения, что…
Цепеш обернулся на дверь, но вспомнил, что он в своём замке, не в родовом гнезде, и здесь его окружают лишь преданные вампиры и дампиры.
- Что кто-то стоял за ними. Кто-то не из их породы. А из нашей.
И это чертовски неприятные известия. Но всё-таки сын должен это знать.
- Тебя никто не учил этому, но я прошу тебя запомнить: порой враг тебе не тот, кто выступает против тебя с оружием на поле боя, а тот, кто сидит в безопасном замке. Оборотни дорого поплатились за свои действия, но эта битва ещё не окончена. Наоборот – она лишь началась, и будет идти долго.
В этом был уверен патриарх. Разногласия с Советом уже есть, они лишь приумножатся. Множество недовольных патриархом семей. Многие говорили, что Доминик не достоин патриаршего престола, что выбирать патриарха следует из сильнейших и мудрейших, а не по слову предыдущего правителя. Слишком много недовольных, которых терпел и его отец. Но теперь Цепеш собирался перевернуть эту чёртову систему управления с ног на голову, а потом – построить свою собственную. Если дерево заражено паразитами, возможно, стоит бороться с ними, а не спиливать плодовое дерево. Ведь оттуда они переметнутся куда-нибудь, а у тебя уже не будет ни дерева, ни плодов с него. И полчища тех, кого ты просто согнал с их мест.
- Никогда не забывай о том, что сказал тебе я. Поешь и отдохни. Из замка ни ногой. Я уведомлю тебя об отправке в Родовое гнездо, как придёт время.
Цепеш и не собирался менять свои планы – назад он поедет только с сыном.
- Теперь ступай, Игорь.
Патриарху ещё о многом стоило подумать, и уж точно в это он не собирался посвящать своего сына. Ему не стоило знать всё то, что знал отец. Пока что...