КГБ [18+] |
С благодарностью за неоценимый вклад в развитие форума,
идейному вдохновителю и главному спонсору проекта.
Спасибо за поддержку! (:
Спасибо за ваши бесценные идеи, активное участие в жизни форума и помощь в развитии проекта!
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » КГБ [18+] » Осень 2066 года » [23.10.2066] Into the woods...
Время: 23 октября 2066 года.
Место: бескрайние Канадские леса, ближе к полудню.
Действующие лица: Этайн, Трандуил.
Описание ситуации. Прогулка в лес, как говорило множество поколений родителей, не всегда сулит только удовольствие. А телохранителю монарха, между делом, придется отрабатывать свой хлеб. Когда-нибудь же надо начинать!
+30 ZEUR начислено всем участникам эпизода.
Тяжелейшее похмелье по утру и куча дел, как всегда неотложных и состоявших в основном из каких-то встреч с небольшими группами эльфов, чудом оставшихся не пойманными, что прибывали, прибывали... В какой-то момент этого утра, в нестерпимой головной боли и желании спать, Трандуил даже подумал, что сородичей осталось как-то много в этой войне. Ведь, они всё откуда-то берутся, выползают, желая поглядеть на Короля свеого, познакомиться и выпросить что-то, на что самому эльфу, вот честно, было плевать. Особенно сегодня, особенно после посиделок в компании патриарха д'Эстена, которому вздумалось познакомиться поближе и и против чего сам Владыка эльфийский даже не возражал. Возразишь тут, когда аргументом выступает алкоголь. Дорогой и роскошный. И... Познакомились, что называется. Неоправданно много напились, зато, как показалось Трандуилу, нашли общий язык. Иначе, что еще можно думать, если эти двое к ночи начали обсуждать не только общие дела политической направленности, но и баб, и еще что-то не особо имеющее отношение к Корпорации. Не иначе, как то самое, когда приходит взаимопонимание, наравне с осознанием "а нормальный он мужик" и потерей напряжения, или скованности, при разговоре. Видно прав был отец Трандуила (и не только он, однако), когда все самые важные вопросы решал под градус. Под спиртное хорошо развязывается язык, проходит неловкость, а еще высокомерие привычное забывается, что несомненно эльф смекнул для себя, взяв, что называется, бутылку на вооружение. И если бы сейчас, не было бы столь хреново, то... хреново не было бы. Впрочем, эльф всегда был достаточно ответсвенен, чтоб ныне постараться плюнуть на собственное состояние и отправиться к назначенному месту на очередную встречу с какой-то немногочисленной группкой собратьев.
По сведениям, что до его похмельных мозгов донесли с утра пораньше, эльфов в этой группе должно быть не более десятка и переговоры с ними не должны занять много времени, потому что, посланник сообщил, они готовы сдаться на милость Владыки и признать его власть. Проще некуда. Явить свой светлый, слегка помятый лик, подтвердить то, что собратья узнали ранее и можно было возвращаться в лагерь, откуда потихоньку убывали вампирские войска, а эльфов перевозили в иные места, где тем предполагалось перезимовать. Проще некуда... Если бы не тот факт, что ноги двигались едва и по пути, в компании воительницы с вечера напросившейся ему на службу, Трандуил с тоской смотрел на всякий пень или поваленное дерево, на которых можно было присесть, передохнуть и, возможно, подремать. Разумеется, взгляды такие он позволял себе бросать лишь тайком от девы, которую пока вообще никак не знал и испытывал в адрес её исключительное недоверие. Собственно, для чего Его величество король Трандуил, собравшись в лес, даже вооружился. Ничего особенного, никакого огнестрела, которым за время своего общения с внешним миром эльф пользоваться так и не научился. Только пара облегченных клинков искусной работы заморских мастеров, на подобии тех, что трофеем достались рыжему работорговцу, удобные и привычные Трандуилу, но благодаря общему похмельному состоянию также кажущихся тяжелыми и лишними.
- Эй, женщина, не беги ты так, - с налетом усталой мрачности прозвучал голос Трандуила, когда он, остановившись и щурясь на полуденное осеннее солнце, плечом подпер одно из деревьев, - Никуда они не денутся, эти эльфы, - он умолк, допивая последний глоток воды из фляги и придирчиво оглядывая Этайн. Странно, поистине странно было вверить ей, полукровке не дружественной, свою жизнь и тем более отправиться с ней, вдвоём лишь, куда-то. Должно быть, Трандуил из ума выжил, или вчерашняя попойка и вовсе лишила его этого самого ума. Но, что-то в этой дикарке невоспитанной было, что отражением доверия, неправильным и странным, касалось чувств эльфа, - Ни-ку-да, - ещё более хмуро повторил он, отлипая плечом от дерева и оценивающим взглядом от воительницы. До места встречи оставалось идти совсем недолго и уже, даже сквозь липкую похмельную пелену, путающую ощущения и связь с лесом, чувствовалось присутствие неподалёку кого-то ещё. Поэтому, эльф нехотя, но все же, двинулся с места, продолжая путь, при этом силясь понять, отчего эта небольшая группа эльфов не пришла к ставке вампиров сама, решив вытянуть на встречу Трандуила...
Отредактировано Трандуил (30.01.2016 04:50:05)
Какое же блаженство: после стольких дней, проведенных в тесной клетушке, вымыться теплой водой и выспаться на чистых простынях, где можно вытянуться в полный рост! Хотя бы ради этого стоило пойти на «сделку» с королем и наняться его телохранителем, что, в общем-то, обещало очень много трудностей, учитывая любовь эльфа к приключениям. Ну вот кто попрется в логово к мятежникам с одной только племянницей, которая уж точно всех собравшихся там перебить не могла?! А этот идиот не просто поперся, а в полной уверенности, что все будет хорошо. И либо его любила богиня, либо удача, но он таки умудрился выжить. Но сегодняшний поход... не укладывался ни в какие рамки! Ну как можно было согласиться на встречу в глухом лесу, далеко от вампирьей армии, да еще и выполнить требование и явиться без охраны. Ну, почти без охраны. А ведь Этайн предлагала взять с собой упырей, хотя бы двоих, да хоть бы и ради внушения лишней капли уважения! Так нет же, с дикого похмелья, морщась от каждого резкого звука, мужественно топает по лесу следом за озверевшей полуэльфкой, да еще и смело заявляет, что никуда от него наглецы не денутся.
«Конечно не денутся. Вначале. Угрохают тебя как миленького, а потом уже денутся. А мне что, мстить за тебя, упрямого осла?»
Девушка уже открыла рот, чтобы все это высказать своему наивному монарху, но вместо этого закатила глаза и скрежетнула зубами — не поможет. Тут нужно только брать это белобрысое недоразумение в охапку и тащить обратно, желательно, ругаясь исключительно про себя, иначе бедная эльфийская душа не вынесет суровой реальности в виде разъяренной убийцы, нянчащейся с монархом как с малым дитятком.
«Вот почему другим достаются короли-параноики, а мне... вот это?! Приемы только во дворцах с сотней голов охраны, с тремя-пятью телохранителями по обе руки и за спиной, придворный дегустатор и все прочие радости. А этого несет куда-то, где ему наверняка жаждут скрутить шею, а он еще устало так на меня смотрит и мечтает присесть где ни попадя. Под последней корягой, на которую он косился, вообще змея сидела! И еще он думает, что я ничего не вижу. Вот же... это наивность или крайняя степень самоуверенной глупости?!»
Если начистоту, то Этайн очень хотела побыстрее прийти, устроить драку, всех перебить и утащить монарха обратно под надежное вампирье крылышко, где на светоносного просто не решались покушаться... Ну, разве что, она сама. Но нет же, это ходячее недоразумение начало ворчать, прилипло к дереву и показательно принялось пить из фляги, мол, у меня головка бо-бо, ножки бо-бо, сердце разрывается от недоверия... к своему телохранителю. И никто никуда не уйдет от лучезарного королевского лика, потому что этому «никто» больше всех нужна нисходящая с синих глаз благодать!
«Взять и пнуть его под его прекрасную жопу, чтобы шагал быстрее. И так гнать до самого места встречи! Чтобы он там под кустом прилег, а я уже со всем разобралась. Тьфу, монарх!»
- Конечно не убегут. Успеют еще лучше подготовиться к долгожданной встрече, - полукровка смерила Трандуила презрительным взглядом и непреклонно пошагала дальше. Если это наказание считает, что все по жизни ему должны и его обожают уже за сам статус короля эльфов... что же, первое же нападение исправит его кривую точку зрения на этот интересный мир. По крайней мере, девушка очень на это надеялась, в душе даже порадовавшись грядущей потасовке. Нет, конечно, в обиду она эльфа не даст и переломает руки всем, кто до него попытается дотронуться, - она дала слово, а собственное слово она ценила гораздо выше всяких там модных нынче контрактов и прочей гадости, призванной защищать обе стороны от посягательств на лишние права и отлынивания от обязательных обязанностей.
«Как вернемся, нужно будет меч почистить. И править. Обязательно».
Лес шумел остатками крон и устилал землю вкусно пахнущим лиственным ковром, кое-где присыпанным снегом — зима в этом году должна была наступить раньше обычного, здороваясь с обитателями холодной страны ледяными ночными ветрами. Но Этайн нравилось это время года, эта растянутая на три месяца смерть, красивая в своей величественности и грандиозном размахе. В детстве она часто сбегала из общины именно осенью, подолгу бродила по лесу и слушала, запоминала, набиралась сил для того, чтобы пережить суровые зимние морозы и долгие темные ночи. Чтобы в праздник самой длинной ночи закрыть глаза и вдыхать аромат костра, прелых листьев и подмерзшей земли, а не вездесущий холод.
- Раньше встанем, раньше кончим. Пошли, монарх, не отставай!
Отредактировано Этайн (31.01.2016 18:51:52)
Уж с тем, что раньше встав, можно раньше покончить с делами, эльф был согласен и возражать бодрой дамочке не собирался. Вернее сказать, он конечно мог бы вполне и поспорить с её заявлениями, но на ум Трандуилу то и дело приходили не совсем уж радужные картинки из недавнего прошлого с последствиями его нежелания спешить. Поэтому, лишь кивнув, он продолжил свой путь, стараясь не отставать и периодически поглядывая на Этайн, что по утру, при нормальном освещении, чистая и прилично пахнущая, даже показалась ему красивой. Или то дело было в выпитом накануне, что все ещё не отпускало эльфа из радужного забытья, когда мир видится прекраснее, чем есть на самом деле... Нет, для полного комплекта и чтоб окончательно перестать отпугивать от себя окружающих, воительнице нужно было, как минимум, причесаться и одеться во что-то более женственное, а не при первом взгляде напоминающее одежду древних данов. Ну, и научиться улыбаться, а не скалиться подобно напуганному зверенышу.
А еще, все же идти помедленнее, наконец.
- Спешишь так, будто это тебя там ждут, - наконец поравнявшись с Этайн, проговорил эльф, - Или, ты ведешь меня в ловушку, - уже тише и серьезнее добавил он, замедляя шаг и рукой цепляя девушку за запястье, также заставляя остановиться, - Что тебя так тянет туда, а, Этайн, - легко потянув деву к себе, Трандуил отпустил ее руку, сам же отступил назад, осматриваясь по сторонам и смекая, где они находятся. Все ж похмелье пусть и путало его в ощущениях, но с пути не сбивало и эльф легко мог определить нужную дорогу, исхоженную не единожды, пока водил по лесам вампиров в поисках прячущихся собратьев, - Там есть ещё одна тропа, что как раз огибает место встречи. Если пойдём по ней, выйдем к встречающим с другой стороны, - и не думая более, мужчина двинулся в сторону обозначенного пути. Думы о том, что весь этот поход и приглашение короля на встречу вдали от вампирского лагеря, дело весьма странное не покидали его и Трандуил желал проверить, что или кто ожидает его. Незамеченными они уже не остались, и эльфы наверняка чувствовали их, однако, точно знать когда и откуда появятся гости определить могли бы вряд ли. Тем и стоило воспользоваться, по мнению эльфа, и если есть ловушка, то лучше зайти с тыла, обойдя “парадный вход”.
- Будь непредсказуема, как лосось в кустах черники, - коротко хохотнув, проговорил мужчина, замедляя шаг и оборачиваясь к Этайн. Каким уж образом по пути их случилось так, что теперь он шёл впереди, Трандуил задаваться вопросом не стал, лишь остановился, прислушиваясь. Лес затих подозрительно, будто тоже настораживаясь и усыпляя беспокойный ветерок, пряча его где-то средь красочно-желтой листвы, а вместе с ним и эльф напрягся, замирая. Резкое движение с разворотом, и взгляд его устремляется на приближающиеся фигуры незнакомых ранее эльфов. И в этот момент, в мыслях короля эльфийского возникает идея - если ему не известны эти остроухие собратья, то и они не знают его. А уж одежда, простая достаточно, что сегодня выбиралась по принципу удобства, а не красоты, сыграет на руку в небольшом спектакле, который, возможно, поможет выяснить намерения встречных эльфов.
- Рад приветствовать, братья! - доброжелательно улыбаясь, проговорил Трандуил, коротко глянув в сторону воительницы, - Пусть тропы на пути вашем всегда зелены будут и Богиня улыбается вам. Мое имя Аэглос, снежный шип, - короткий приветственный кивок и голос его льётся музыкой замысловатой, на родном языке, - А спутницу мою звать Рябинкой, - пауза, в которую умещается едва ли слышный вдох и море любопытства, вызванного желанием узнать, что думает Этайн об этой импровизации, - По поручению Владыки нашего, Трандуила, мы прибыли на встречу с выжившими в войне собратьями, - и он умолк, даря слушающим его очередную ослепительную улыбку, при этом не расслабляясь и ожидая любой реакции.
Многие знают Этайн в лицо, еще больше слышали о ней — слава о безродном выродке разлетается быстро, особенно учитывая, что за ней по пятам движется смерть. Смешно пытаться выдать полукровку за кого-то другого — в маленьком воинственном отряде найдется хоть один эльф, знающий ее в лицо, хоть кто-то, кто признает необычное положение меча, не скрывающую клыки усмешку, старую, почти традиционную для воинов древней эпохи одежду. Глупо даже представлять, что ее отпустят — многие хотят забрать охватившую Канаду славу себе, еще больше мечтает отомстить за убитых, за отнятых врагов, за унижение и презрение. Даже если бы она пошла сюда одна, ее бы не приняли в маленький отряд мести. Ее бы обязательно попытались убить. Вернее... ее уже пытаются убить. Передовому отряду уже плевать на того, кто стоит рядом с девушкой, они видят только ее, они готовы смести с пути горы и моря, лишь бы добраться до нее и... убить. Убить первым, нанести ту самую смертельную рану, которая и прикончит выродка. Уничтожить, растоптать.
- Это та сучка, смотрите! Упыриный выродок!
Зря, конечно, они кричат — на это требуется время, нужно еще поднять руку, чтобы указать на нее кончиком обнаженного клинка. Она никогда не уважала крики, бессмысленные и только отвлекающие кричащего, потому что остальным на них просто плевать. И пока лицо ближайшего эльфа перекашивает от плохо сдерживаемой ненависти, полуэльфка успевает забросить руку за спину и выхватить из ножен меч, чтобы в следующую секунду опустить его на запястье крикуна. Ей плевать на произнесенное, на оскорбления и полыхающую жгучую ненависть в глазах маленького карательного отряда, она просто делает свою работу. А еще в который раз сражается за свою жизнь. За то, чтобы посмеяться над убитыми, чтобы вытереть окровавленное лезвие и не побояться отвернуться. Трупы не умеют мстить.
Несколько мгновений, пока эльф орет, беспомощно пытаясь зажать культю, а остальные только вытягивают шею, чтобы полюбоваться на увечье собрата, она поворачивается к Трандуилу, криво усмехается и толкает его за клен — дерево, прожившее множество веков, нельзя перерубить взмахом меча или пронзить стрелой, там монарх будет в безопасности.
«Это моя битва, идиот. Не смей вмешиваться. Это мой пир!»
Этайн не любит сражения, она не получает удовольствие от вида чужой крови, она не сходит с ума от стонов умирающих, она не чувствует азарта от страха противников, осознавших свою беспомощность перед самим порождением дьявола. Она дорожит только единственным мигом, секундой, последним вздохом уходящей из тела жизни — он прекрасен! Даже самая унизительная кончина становится великолепной в этот миг, в мгновение, когда душа прощается с телом, когда Дану раскрывает свои врата героям или безжалостно бросает провинившихся на пустошь, что за дорогой жизни.
Шаг, и орущий эльф захлебывается криком и кровью из распоротого горла, заливая землю кровью. Его тело еще продолжает конвульсивно дергаться, а она уже переступает через него как через тряпку, равнодушно и безжалостно, чтобы уклониться от метательного ножа и подставить летящему в живот клинку свой. Шаг в сторону, выпад вперед, блок, еще два шага, укол, и еще один противник валится на землю, зажимая глубокую рану в легком, харкая кровью и беспомощно выпуская из скользких пальцев меч. Чтобы укрыться от стрел, приходится закрутить меч и смотреть на мир сквозь стальной вихрь, а потом броситься вперед — нельзя дать стрелкам шанса перезарядить луки. Движение рукой и клинком, как пощечина, и первый из лучников валится под ноги, второму приходится врезать рукоятью по скуле, потому что времени замахнуться уже нет — отчетливо слышен хруст ломающейся челюсти, отчаянный вопль боли и звон стали от столкновения лезвий. Чтобы убить этого эльфа, приходится кружить по тропе не меньше семи вздохов, подставляя под отчаянный напор клинка свой, защищаясь, просчитывая варианты, дожидаясь... еще один отчаянный вопль, еще одна смерть, еще больше крови впитывает промерзшая земля.
Они не успевают нападать вместе — она просто достает их одного за другим, колет, режет, раздает удары кулаком и рукоятью, и каждый из них достигает цели. Она уже вся в брызгах чужой крови, она не считает времени, она видит только ненависть и страх в глазах эльфов, она несет смерть так, как несла многие годы до этого. Щедрой рукой. Всем желающим. И пусть никто не уйдет обиженным.
- Выходи, монарх, - Этайн задумчиво осмотрела себя и пришла к выводу, что даже стирка не поможет. Если с себя она худо-бедно оттерла кровь, то с одежды ее нужно отдирать разве что зубами, вместе с клочками ткани. - И больше не пытайся кого-то обмануть. Если тебя они и не знают, то моя рожа им знакома слишком хорошо. Меня, видишь ли, ненавидят и упыри, и эльфы, - еще несколько минут пришлось потратить, чтобы привести в порядок меч. - Пойдем. Надо добить остальных.
И нет ему в ответ приветствия, никому не интересен королевский герольд, зато интересна его спутница, и первые же звуки, произнесенные встречным эльфом, режут слух вызовом, брошенным к ногам Этайн. Почти также, как то всегда происходило с Трандуилом, когда почти всякий на его пути считал своим долгом посмеяться или же сказать что-то нелицеприятное. Вот только, Трандуил со временем научился не слышать оскорблений, что швырялись ему в спину, научился не принимать во внимание подобое, благодаря чему житься стало легче и проще. Жаль, что Этайн так не может и насмешки собратьев... ранят ее? Взглядом эльф проследил за движением воительницы, предвидя, что хорошего ее замах за мечом не принесет, и точно же, в следующее мгновение начало твориться что-то невообразимое, что похмельный мозг Короля не воспринимал всерьез. Вот рука протянутая с оружием в их сторону падает на землю, вот крик раненого собрата глушит, а остальные тоже решаются на действия, а сам Трандуил оказывается абсолютно наглым образом отпихнут в сторону за дерево, чтоб переждать пока Этайн расправится с нападающими. И он ждет, мысленно вопросами взывая к Богине, за что ему ниспослана была такая полоумная баба и когда наконец-то начнет везти с нормальными женщинами. Параллельно с этим стараясь найти в себе силы переплавить копящееся возмущение в более или менее осмысленную речь. Но, как на зло, ничего не выходит, а ярость на глупую бездумную жестокость полукровки душным облаком клубится в груди, отчего сам эльф даже дышит тяжелее, прильнув к стволу векового дерева, оказываясь в объятьях его магии и словно бы слыша, что взволнованный лес шепчет ему, выпустив ветер на волю.
Осуждение, направленное в адрес воительницы и его, приведшего ее на эту встречу, слишком явственно слышится в шорохе еще не опавшей листвы. Оно ковром кровавым застилает землю, уставшую от битв и бессмысленных смертей. Оно прячется совсем рядом в тенях, пляшущих безумный танец смерти под звуки столкновения стали, все более захлестывая сознание ледяной волной, вырвавшейся из-под льдистой корки, привычно покрывающей океан эмоций эльфа. Оно с каждым новым вдохом врывается в лёгкие, неся вкус смерти, гадкий и противный, что оставляет за собой чувство вины и пустоту.
Трандуил ответственен за каждую отнятую Этайн у собратьев жизнь, такую ценную в нынешние тяжёлые времена для всех эльфов. Убийства - слишком непозволительная роскошь для расы, что едва ли не подчистую была истреблена. Однако, рука сама опускается на оружие, что идеально ложится в ладонь так и просясь в бой, чтоб испить крови. И яростная пелена столь удачно застилает взор, когда гнев привычно выстужает эмоции. И где-то на периферии слуха, эхом раздаётся голос воительницы. Очень кстати, ведь гнев и злость его направлены именно в её адрес.
- Добить? - почти на грани шепота переспрашивает эльф, подобно ткани воды неслышно ступая в сторону, хмурясь и не сводя внимательного взгляда с девушки. Похожесть их судеб, что он находил накануне, отступает перед целой пропастью отличий. Никогда в нём не было столько жестокости, чтоб первому вступать в схватку с кем бы то ни было. Никогда Трандуил не поднимал оружия, чтоб напасть самому, исключительно для защиты, - Кого добивать? Мы пришли говорить. Я должен был сначала попытаться поговорить. И ты… - голос, не смотря на злость переполнябщую его, ровен, а во взгляде, совсем не надолго, отражается презрение. Его клинок все же покидает ножны, когда эльф, на манер того, с отрубленной рукой, указывает мечом в сторону девы, - Ты, чёрт возьми, должна защищать мою жизнь, но не всегда ценой жизни народа. Идиотка. Жестокая, неуравновешенная, безмозглая идиотка. Посмотри на них, - резкий, не в пример обычным движениям эльфа, кивок на одного из убитых, и он ногой пнул ближе к Этайн оружие - на деле же жалкое подобие охотничьего ножа, - Они измучены войной, они жалки и беспомощны в своих попытках противостоять переменам, они даже толком не вооружены и имели при себе пару луков с несколькими стрелами, - он укоризненно и явно разочарованно качнул головой, убирая обратно свой клинок, - Каждая жизнь сейчас на счёту, каждый эльф, чтоб позволять себе подобную резню. И, если ты не понимаешь, о чем я говорю, если не способна действовать с умом или хотя бы по приказу, то свободна. Можешь отправляться на все четыре стороны. Такая охрана мне не нужна, - вдох, выдох почти судорожный, но тем не менее не слышный. Кажется, ледяное пламя гнева внутри начало гаснуть. Ещё шаг в сторону и эльф отвернулся от девы, критически оглядывая поляну. Хотя, вернее уж сказать, оглядывая трупы и раздумывая над тем, что по возвращении в лагерь, ему снова придётся обозначать маршрут до этого места и выделять проводника для группы, что приберет этот кровавый беспорядок, - Только, - будто бы вспомнив что-то, не глядя в сторону Этайн снова заговорил он, - Не стоит забывать, что законы для всех одни.
«Как же я устала...»
Этайн медленно опустилась на корточки, снизу вверх наблюдая за королем. Он потрясал мечом и закатывал глаза, он горел возмущением и не скрывал презрения, он говорил и говорил, он так сильно скорбел об убитых, как будто был их отцом или братом, он пенял ей на жестокость и попрекал бездушностью, он гнал ее от себя и угрожал смертью. А она смотрела на него снизу вверх, привалившись спиной к дереву, и думала о том, насколько удивительно синее сегодня небо. Он бесновался, негодовал, старался не повышать голос, но безуспешно переходил на презрительный тон, он отчитывал ее как пятилетнего несмышленыша, подравшегося с приятелем и разбившего ему нос. А она ощущала как течет вода по древесным венам и слушала умиротворяющую песню последней в этом году листвы.
«Ему так недоставало общения и чьего-то внимания, что теперь он упивается всеобщей известностью и готов свернуть горы и иссушить моря, лишь бы собрать вокруг себя «свой» народ, только бы получить их признание и любовь. Как мало в жизни вещей, ради которых кто-то способен на подвиги. Любовь? Самоотверженность? Все это чушь. Эгоизм и фанатичность — вот причина всего».
Король сейчас казался ей смешным и маленьким, его переживания — бессмысленными и наигранными, а мотивы... Она не понимала его, вернее, ей не надо было его понимать, она просто знала, что чувствовал этот эльф, в одночасье из изгоя превратившийся во всеобщего любимчика, почти идола, освободителя, благодетеля. Наверное, он был прав — остроухий народ и правда измучен войной, уже нет того запала и той веры, что гнала их вперед, придавала воли к победе и сил двигаться дальше. Закончились те вожди и воины, ради которых и за которыми стоило идти на последний бой. Обнищал и обветшал эльфийский народ. Ничего больше не осталось, только безнадега и злость. Они столкнулись с теми, кого не смогли победить, Богиня, та великая Богиня, что вела их сотни лет, отвернулась от своих детей, и они, растерянные, напуганные, сбитые с толку, искали выход. Они гибли от рук вампиров, поэтому ужас, связанный с острыми клыками и бессмертием заклятых врагов, не позволил бросаться на них, кусать уже успокоившегося противника, снова раззадоривать льва, которому даже весело играть с беспомощными мышами. Поэтому эльфы шли к своему королю, падали перед ним на колени, молили о покое и хотя бы коротенькой передышке. Но злость никуда не делать, злость имеет свойство затмевать разум и придавать сил, злость очень любит давать ложные ориентиры, злость обязательно выбирает слабых, чтобы отыграться на них за страдания и боль.
«Им не хватит сил встать против упырей, они и правда ужасно, чертовски устали, у них действительно нет оружия и воинов. Но им хватит сил на то последнее, что они могут сделать. Они убьют нового короля, и эльфийской вольнице придет конец. И снова разгорятся пожарища, снова прольется кровь. Но теперь это будет геноцид. Не выживет никто, король. Никто из твоего народа. Поэтому я готова пожертвовать малым — ради твоего народа, ради того, чтобы когда-нибудь повести их на новую войну не бессильной кучкой трусов, а могучей силой, сметающей все на своем пути. Ради тебя, король, в твою честь».
Она привыкла убивать, единственное, что она умеет — нести смерть и выживать. И именно поэтому она знает, что такое меньшее зло, поэтому она видит кучку ненавидящих эльфов насквозь, именно поэтому она идет на радикальные меры, терпит сейчас унизительные нотации и молчит. Сейчас король не поймет ничего из того, чем она живет, но пройдет время, и она обязательно расскажет ему, почему сегодня она предпочла убить.
«Я буду спасать тебя, даже если ты будешь намеренно тонуть в собственной крови, наивный идиот. Надеюсь, когда-нибудь я перестану думать о тебе... вот так».
- Хватит, - подниматься тяжело, приходится опереться о дерево, а после — с благодарностью огладить его шершавую кору. - Пойдем, король, - она не будет говорить, что поняла и приняла его нотации, не будет разворачиваться и уходить, не станет оправдываться. Она знает все, что ей необходимо знать. А еще слово, данное ею, не так легко отменить, как хотелось бы кипящему от злости монарху. И это хорошо.
Отредактировано Этайн (06.02.2016 18:41:08)
Хватит? Это Этайн ему сказала? Столь неосмотрительно, так нагло и явно неподобающе по отношению к тому, кто вытащил ее из клетки, отменив тем самым смертный приговор для полукровки. Опасной, что была в центре резни у особняка Рейли, что возможно даже имела отношение к смерти этих упырей. Никакого уважения или хотя бы намека на благодарность в интонации. Однако, теперь, спустя минуты гнева, который Трандуил удержал таки в себе, это не злило и смотрел эльф на воительницу безмятежно спокойно. Мысль о том, что Этайн все сделала верно, убив этих эльфов, претила ему, так же сильно, как если бы он сам держал в руках оружие. Но она же, эта мысль, успокаивала и казалась правильной. Словно бы, деве было известно что-то, что укрылось от его взгляда и понимания. Словно, воительница знала наперед, что от этой группы стоит ждать только лишь нападения и разговаривать они с самого начала не были намерены. Или ты, или тебя. Он же вверил ей охрану своей жизни. Но, как бы то ни было, слов своих брать обратно эльф не собирался и если Этайн правда пожелает уйти, она сможет это сделать. Впрочем, явно не сейчас, ибо всем видом своим, гордым и непреклонным, дева дала понять, что никуда не денется. И, с одной стороны, в глубине души, Трандуил позволил себе выдохнуть облегченно. Потому что, окажись все иначе, это означало бы, что он ошибся в ней, а заодно и в себе. А с другой стороны - снова же эльф почувствовал, как внутри всё начинает застилать темное покрывало злости на то, что воительница явно пропустила мимо ушей все слова сказанные им ранее. Или, она была на столько равнодушна ко всему происходящему вокруг? Взгляд его снова опустился на лежащие на земле тела эльфов, но в этот раз без сожаления и скорби, более равнодушно. Рука тянется за флягой, но памятуя о том, что всю воду он выпил раньше, эльф открывает поясную сумку, доставая оттуда платок.
- Вот, держи, - несколько шагов ближе к полукровке и Король протягивает ей платок. Для одежды, нынче перепачканной кровью, он вряд ли сгодится, а вот лицо утереть лоскутом ткани вполне можно. И более ничего эльф говорить не стал. Хотел бы спросить воительницу о том, что дальше и предложить с оставшимися из этой группы для начала поговорить, но не успел, ибо в это же самое мгновение мимо него просвистела выпущенная кем-то стрела, нашедшая своей целью ствол дерева.
Плавное, но вместе с тем стремительное движение чуть в сторону, и схватив деву за руку, Трандуил дёргает её за собой, снова укрываясь за старым кленом. Магия леса против собратьев им не поможет, зато дерево может стать неплохим временным укрытием. И, одновременно с этим, западней, дающей противнику время окружить их. Вот только, страха, как и прежде, Трандуил не испытывал, лишь странную смесь досады на свою неосмотрительность и любопытства в адрес Этайн, которую вот прямо сейчас и абсолютно бесцеремонно он почти обнимал, прижимая к дереву и снова закрывая собой от опасности. По привычке скорее, ибо какой бы невоспитанной дикаркой та не была, и не находилась в статусе телохранителя, оставалась женщиной. Да, и, если уж на чистоту, не было у Трандуила возможности выбирать, как именно укрываться за деревом, только возможность действовать.
- Что, женщина в сыромятной коже, похоже ты права на их счет, - тихо и не особо довольно выдохнул эльф слова, немного отстраняясь от Этайн, однако не спеша убирать руки. Всё-таки, едва уловимые ароматы опасности и крови, падших от её руки эльфов, манили к себе, подтверждая недавние мысли Трандуила о привлекательности воительницы. Однако, забывать о том, что прямо сейчас и сразу к ним приближаются опасные мятежники не стоит, поэтому эльф прислушался к их движениям и невесомым шагам, что читались в земле и дуновении ветра, - Судя по всему, их тоже не больше пяти, - голос ровен, взгляд серьезен, однако эльф все же позволил себе улыбку, - Тоже сама, а мне здесь постоять?
Отредактировано Трандуил (17.02.2016 09:08:43)
- Их шесть. А я всегда права, - Этайн аккуратно отстранилась и отряхнула рубашку, все еще сжимая в ладони так и не востребованный платок, поднесла его к лицу, осматривая так, будто кусочек ткани мог спасти ей жизнь, хмыкнула и сунула его в карман. Пригодится ей все, даже такая мелочь — отвлечь внимание врага во время боя не слабость или трусость, а всего лишь вовремя использованное преимущество. - Постой пока тут и помолчи, монарх, - она слегка прищурилась, оценивая расстояние от клена до ближайших кустов, заприметила на дороге нож, которым недавно попрекал ее Трандуил, мол, смотри, что у них за оружие, да и не оружие это вовсе, такое оно никчемное. Зря он так, ой зря. Не стоит недооценивать искусство владения ножом, нельзя полагать, что он — оружие второго сорта, за которое берутся только в безвыходных ситуациях, за неимением лучшего. Иногда подобное мнение запросто лишает владельца жизни.
Наконец-то, спустя столько времени, она чувствовала себя живой, дышала полной грудью и наслаждалась каждым движением, как всегда плавным и рассчитанным, смотрела на мир и видела не серость неба и крупные хлопья снега, а врагов и оружие, которым их можно убить, эльфа, которого нужно сберечь, себя — прежней, свободной и злой. И эта веселая злость заставляла усмехаться, не насмехаться над кучкой мятежников, не самодовольно лыбиться, потакая собственному эго — усмехаться, искренне, в ожидании чего-то очень хорошего. Без сражений жизнь теряет всякий смысл, даже самый обычный человек каждую секунду борется с природой, с обществом, с самим собой, а когда тебя заперли в клетку... мир сужается до ширины между прутьями, которой не хватает даже на то, чтобы просунуть туда руку. И становится невыносимо грустно, гадко и болезненно безнадежно. Но не теперь! Сейчас полуэльфка точно знала: все меняется, и с каждой минутой, с каждым прожитым днем будет еще лучше, даже невзирая на то, что ее жизнь наполнена борьбой намного большей, чем у кого бы то ни было.
Девушка напряглась и в один прыжок оказалась рядом с ножом, секунда — чтобы его подобрать, и тут же кувыркнуться вперед, под защиту кустов, чтобы выпущенная мгновение назад стрела бесцельно вгрызлась в землю на том месте, где только что была ее голова. Кусты неохотно шевельнули ветками, сбрасывая часть листвы, и затихли, покорившись полукровке — она умела и любила ходить по лесу, она никогда не забывала, что лес — часть ее, что стоит ей расслабиться, как знание приходит само: как ступить, чтобы не хрустнула ни одна веточка, как обойти кусты так, чтобы не задеть ни одного листика, как подобраться к врагу так, чтобы он до последнего не знал, где ты находишься. Для этого надо было очень долго и упорно тренироваться, а у Этайн было очень, невероятно много времени.
- А теперь я предлагаю поговорить, - она возникла из кустов так же неожиданно, как в них исчезла, и произносила фразу, уже перерезая глотку единственному стрелку остроухого отряда. Повстанец захрипел, облил стоящего рядом собрата горячей кровью из глотки и скончался на заботливо подставленных руках — бросать столь надежный щит она не собиралась. - Ваше высочество, вы хотели поговорить, кажется?
«Они не бросятся на монарха, пока не убьют меня. Или, по крайней мере, разделятся. Они понимают, что упускать меня из виду — верная смерть. Так что... минуты две, пока их вожак не вымучает новый план, у нас есть».
На войне жалости и состраданию нет места, но растеряться на войне... смерть. Четкий план акати, разработанный мудрыми штабными крысами — великолепно, но первое же столкновение рисует на нем жирный крест, и тогда сидящим в штабе на удобных стульях генералам приходится подкручивать усы и излагать новые теории, оформляя их в еще один блистательный бесполезный план. А там, на линии фронта, солдаты решают сами за себя, только в их руках их жизнь, их честь, их победа. И те, кто слепо следуют за полководцами в начищенных шлемах, восседающими на прогибающихся под их тяжестью лошадях, умирают первыми. И полуэльфка сейчас усмехалась, прекрасно понимая, что сражение этих мятежников уже проиграно. Они сдали победу без боя, когда расклад был шесть на два, хотя... они проиграли еще раньше, когда их была дюжина, а они не сумели распорядиться своими людьми правильно.
Ну разумеется, Этайн даже и не думала делиться с ним, и вновь решила сама разобраться со всем, оставляя монарха куковать за деревом. И, собственно говоря, сам монарх даже и не думал противиться этому и выскакивать следом за воительницей к недружелюбно настроенным собратьям. Вместо этого, Трандуил подпер спиной дерево, что прямо сейчас и сразу служило надежным укрытием, а потом и вовсе уселся на землю у кореньев. Ожидание - дело крайне неинтересное, особенно, когда ждать приходится в одиночестве и даже без выпивки. Впрочем, последнее как раз имелось. Эльф достал из-за пазухи небольшую металлическую фляжку, откупорив ее и делая глоток, что тут же теплом отозвался во всем теле, раскрашивая этот угрюмый день, снова полный смерти, более яркими и живыми красками, успокаивая похмельное сознание, расслабляя его, отчего сам Трандуил Ороферион будто бы и подобрел. Однако радость его длилась недолго, потому что воинственная дева совсем скоро разобралась с проблемами и уже взывала к нему, обращаясь совсем уж как-то странно.
- Вашвысочство? Я не ослышался? - сам у себя вопросил эльф, не спеша поднимать задницу с земли и лениво выглядывая из-за дерева. Вопреки ожиданиям, Этайн даже оставила в живых нескольких, с которыми, судя по всему, Трандуилу и предстояло поговорить. Мужчина удрученно и недовольно вздохнул. Ничего не поделаешь, придется выходить и говорить. Снова заученными, за последние несколько дней, фразами, о том, какой он молодец, что спас от истребления целую расу... Эльф нахмурился, памятуя, что эльфы живут не только на территории Канады, на севере Европы тоже имелись общины собратьев, не так много, ибо при исходе из Эйре, большая часть предпочла уйти дальше, опасаясь преследований кровопийц. "Впрочем, разве имеет это какое-либо значение?" Трандуил снова вздохнул, отпил еще глоток настойки и спрятав фляжку обратно, все же поднялся с земли, нетвердым шагом выходя из-за дерева. Все ж пара глотков настойки, что называется "на старые дрожжи", как-то сверх меры ударили в голову, что Короля, к тому же утомленного суетой последних дней, начинало снова развозить. Неприемлемо и совсем уж непозволительно, поэтому Трандуил, чувствуя все большую расслабленность, старался подобраться, а прежде всего выглядеть погрознее, для чего сурово сдвинул брови к переносице, оглядывая эльфов, при этом, подходя ближе, едва ли не запнувшись об одного из ранее павших. Хотел уж было извиниться перед трупом, но удержался, возвращаясь взглядом к воительнице и к не ожидавшим такой встречи собратьям.
- Рад приветствовать, а заодно приношу свои извинения за то, что моя спутница несколько проредила вашу компанию, - он все же благоразумно остановился на безопасном для себя расстоянии, оставляя себе место для маневра, - Однако, дело в том, что они напали первыми, - спокойно пояснил Трандуил, пока его слушали. Не смотря на численное превосходство, что все еще было на стороне мятежников, Король имел преимущество, имя которому было Этайн. Уверенность, что эта воинственная особа в качестве охраны - это то, что надо, все росла, оставляя сомнения позади, во вчерашнем дне, - И мне весьма интересно - зачем? Зачем было приглашать меня на встречу и проявлять такое... - эльф ненадолго задумался, умолкая и прищелкивая пальцами, будто подбирая подходящее слово, - Недружелюбие? Да, верно, оно самое, недружелюбие.
- Так ты и есть предатель, что спелся с кровососами? - привычной насмешкой, обращенной к Трандуилу, звучит голос одного из эльфов, когда тот, вместо ответа, также задает вопрос, - А мне все было интересно посмотреть на эту продажную крысу, - обернувшись к одному из своих сообщников, проговорил эльф, кивая в сторону Трандуила, - Хах, король, у которого в услужении ублюдок, рожденный шлюхой, - он пренебрежительно плюнул, обозначая свое отношение, не только словами, мгновение назад произнесенными, но и таким нехитрым жестом, на который сам Трандуил не отреагировал никак. Ни единый мускул не дрогнул на лице Короля, ни тени эмоции какой-либо не отразилось, только вдох. Разочарованный, не смотря на веселье, что так и играло внутри после пары глотков настойки.
- Никогда предатель, вроде тебя, не будет моим королем! - почти выкрикнул мятежник. И голос его показался Трандуилу слишком громким. Впрочем, не одному Трандуилу так подумалось, ибо где-то неподалеку от этого возгласа беспокойно взметнулась стайка птиц, оживляя на мгновение замерший лес, что шепотом остатков листвы будто бы предупреждал Короля об опасности. И точно же, следующим движением своим незнакомец выхватывает нож, до этого покоившийся у него на поясе, и делает выпад в сторону Трандуила. Расстояния, что ранее виделось вполне безопасным, оказалось недостаточно против ярости и ненависти, которые вели в бой эльфа. Резкий шаг в сторону и разворот - это все, что успел Трандуил, чтоб не встретить нож своим животом. Лезвие холодом проходит сбоку, оставляя за собой рану. Не такую серьезную, но все же вполне ощутимую. И тут же, тугой метал одного из клинков звучит в руке, сталкиваясь с ножом противника, что переполнен ненавистью, и к которому присоединяется еще один эльф, в то время, как внимание остальных обращается на Этайн, вероятно, считая ее более опасным противником. Что же, разумеется, они правы, но ведь и сам Трандуил далеко не ребенок, что не может постоять за себя. Несколько движений, стремительных, но не лишенных привычной плавности, и острейшее лезвие клинка проходится полосой по горлу одного из эльфов, в то время, как второй, не глядя на павшего собрата также движется к Трандуилу. Блок, обманный уход в сторону - у этого, не в пример мертвому, в руках полноценный меч - колющий удар, от которого противник защищается, но это удается предугадать и следующее движение все же находит цель, а эльф, схватив Трандуила за одежду и захлебываясь кровью, повисает на нем...
«Интересно, что высшие особы находят в разговорах? Бессмысленное сотрясение воздуха, а порой просто противно их слушать. Такую ересь морозят, что лучше бы онемели, пока в их светлые головы мозг из задницы не переползет. Но ведь какие конструкции иногда выдумывают! Интересно, этот идиот понимает, что он творит, или ему просто завидно, что на трон не его усадили? Все они одинаковые, липовые монархи. Грызутся на власть и презирают до ненависти тех, кому на этот раз повезло больше. Какая бессмыслица!»
Этайн на секунду прикрыла глаза, чтобы в следующее мгновение не застонать — ну насколько же надо быть глупым, чтобы подставиться под вражеский нож просто так?! Ладно бы еще она сама загородила короля от ножа, иначе бы его убили, а ею можно пожертвовать, но ведь сам! Сам встал, как пугало в чистом поле, а потом еще и еле увернуться успел. И вот этого она взялась защищать! Наверное, легче было помереть сразу. Но сейчас заниматься самокопанием было некогда, надо было срочно решать, что делать с тремя придурками, уже размечтавшимися о том, как они будут все скопом ее иметь, разумеется, пока остывает ее труп. Увы повстанцам, полуэльфка не собиралась доставлять им такого счастья. Равно как и оставлять в живых. Они сами подписались воевать, хоть и знали, прекрасно знали о ее славе. Что же, самоубийц она никогда не жаловала, наоборот, очень любила им помогать.
В вырвавшегося вперед эльфа полетел труп его собрата, с которым девушка только что обнималась, тот споткнулся и упал прямиком на заботливо подставленный меч, да так и увлек его собой, а переворачивать тело и выдергивать застрявший между ребер клинок времени не было. Она зашипела разъяренной змеей и машинально сунула руку в карман — привычка прятать туда жизненно необходимые мелочи еще ни разу не давала осечек, вот и сейчас пальцы нащупали комок смятой ткани, еще недавно бывший платком Его Величества. Нехорошая ухмылка-оскал немного охладили пыл второго повстанца, из-за чего он замедлился на подходе к полукровке, за что получил удар в рот, которым она и вбила несчастному в глотку платок вместе с парочкой выбитых за компанию зубов, после чего упал на землю, схватившись за горло, и начал очень старательно всем этим давиться — пока что идиота можно было списать со счетов. Зато третий лишаться жизни наотрез отказывался, рьяно лез на рожон и пытался задеть с виду беззащитную противницу мечом или ножом. Этайн закатила глаза к небу и усмехнулась, увидев что-то смешное в облаках.
«Люблю наглых, они такие милые. Обожаю самоуверенных, они такие тупые. А если все это совмещается... богиня, да ты даришь мне подарки один за другим! Ты там часом не приболела?»
Она рванулась вперед, подныривая под меч и перехватывая чужую руку с ножом, усмехнулась, глядя врагу в глаза, несколько секунд полюбовалась отразившимся там животным ужасом, обняла эльфа свободной рукой за пояс, пресекая жалкие попытки вырваться, и впилась клыками в бешено бьющуюся на шее жилку. Наверное, никто не испытывает такого непередаваемого блаженства, запуская в шею жертвы зубы! Если бы у полуэльфки попросили передать словами вкус чужой крови... она бы развела руками — невозможно описать экстаз, нереально подобрать слова, чтобы описать взрыв болезненного, острого наслаждения, испытываемого в этот момент. Но одно знайте точно — ничто во всей Вселенной не сравнится по вкусу с кровью врага, которого ты через несколько секунд убьешь!
«Как я соскучилась, как мне этого не хватало!»
Несколько секунд пришлось простоять, унимая дрожь в коленях и слушая тихое затравленное хрипение жертвы, умирающей от бьющей из раны крови — не было времени, да и надобности кусать аккуратно, а вытаскивая клыки, пришлось по-простому разорвать шею. Отпустив осевшее на землю безжизненным кулем тело, девушка вернулась за мечом, с немалым трудом выломав его из клетки чужих ребер, после чего одним движением обезглавила все еще давившегося платком идиота, невозмутимо отерла лезвие о его же одежду и с тихим шорохом загнала в ножны, резким движением головы отметая воспоминания о вкусе крови, все еще хранившемся на губах — не место и не время.
- Эй, монарх, - разноцветный ковер шуршал и путался в ногах, до носа долетал запах прелой листвы и крови — идеальное завершение битвы. - Раздевайся. Лечить буду, - полукровка прошлась по поляне, поворошила кусты, исчезла куда-то, чтобы появиться через пару минут с резко пахнущей травкой, которую она бережно разминала в пальцах. Надо прожить в лесу столько же, сколько и она, чтобы раскрыть все его тайны, надо стать частью леса, чтобы с такой же легкостью находить все необходимое для жизни. В лесу, если ты верен ему душой и телом, можно даже вылечить смертельную рану, и на тебя не посмеют позариться волки, под твоими пальцами сами прорастут лечебные травы, листва сама укроет и согреет тело. - До свадьбы заживет, - присевшая на корточки полукровка натерла порез получившейся кашицей и, ни капли не жалея, оторвала от подола рубахи большую часть, туго бинтуя получившимися лоскутами торс короля. - Придем в лагерь, сменю повязку.
Отредактировано Этайн (31.03.2016 23:55:06)
Обмякшее тело недружественного собрата безвольной куклой почти наваливается на Трандуила, что в этот момент, ему показалось, даже задержал дыхание. Не двигаясь в сторону и продолжая держать мертвого эльфа, Король все думал, как дошло до того, что ему пришлось лишить кого-то жизни. Защищая свою, разумеется, но при этом отнимая чужую, что наверняка была ценна не меньше, чем его собственная. Наверняка ведь, у этого эльфа есть семья - взгляд Трандуила скользнул к лежавшему рядом телу другого убитого - совсем молодой еще и у него есть родители, быть может, братья или сестры. Во всяком случае, были. "До того, как пришла война, как гордые сыны Дану ожесточились, взяв в руки оружие и решили убивать, до того..." Эльф тяжело вздохнул, в мгновение выныривая из своих мыслей, и все же отпуская тело на землю вытаскивая из него свой клинок. Получилось не очень-то красиво, зато громко, ибо лес все еще казался замершим и словно бы настороженно прислушивающимся к любому звуку. Совсем как Трандуил, что несколько растерянно смотрел в сторону Этайн. Воительница тоже справилась, трое нападавших для нее, как мужчина и предполагал, оказались пустяком. Пустяком, которым дева умудрилась даже закусить. Что же, тем лучше и сегодня он более не будет беспокоиться о том, чтоб позаимствовать у кого-нибудь пару пакетов с кровью для неё. А по возвращении в лагерь - ведь, теперь-то дел у него более никаких в лесу нет - и как отправит на это место группу зачистки, непременно постарается поспать. Хотя бы пару часов, которых ему не хватило этой ночью.
"Что?" - взгляд несколько флегматичный скользнул по лицу воительницы, предлагающей ему раздеться, тут же оживая и становясь острее, суровее.
- Это ни к чему, это... - он хотел было сказать про то, что всего лишь царапина, что, пусть и ощутимая вполне, но от такой он точно не помрет, но было поздно. Ибо дева скрылась в ближайших кустах, оставляя его один на один со своим негодованием, что ширилось, росло грозовой тучей нависая над эльфом, все более захватывая его эмоции сильнейшим возмущением. И не удивительно! Ведь Этайн говорила с ним, как с ребенком. Как с несмышленым, пухлощеким младенцем, что всяким шагом своим способен совершать лишь глупости, а сама воительница - мудрейшее на всей земле существо. Трандуил громко фыркнул, поворачиваясь в сторону и пальцами касаясь бока. Оказалось больнее, чем он рассчитывал, да и рана кровоточила, поэтому недолго еще подумав и решив, что лучше не доводить полукровку до того, чтоб она сама начала раздевать его, спешно снял пояс с сумкой, отходя к ближайшему дереву и опускаясь подле его кореньев. Далее была расстегнута и сброшена куртка, а вот на счет рубахи Трандуил еще колебался, предпочтя не снимать ее полностью, а просто поднять так, чтоб был обзор на ранение, что в сущности оказалось не таким сложным.
- Дрянь-то какая, “ароматная”, - прокомментировал он находящуюся в руках у девы травку, однако припоминая этот запах и распознавая его. Все-таки, и он жил в лесу также, и тоже знал некоторые полезные травы, а вот этой самой, когда-то давно, его вроде бы даже лечили, - Спасибо, - внимательно следя за манипуляциями с травяной кашицей и куском ткани, коротко отозвался мужчина, имея в виду все и сразу. Но, в большей степени, пожалуй, то, что Этайн вчера сама решила защищать его, такую ценную нынче, жизнь, - Но, я не так уж беспомощен, как тебе, возможно, думается, - серьезный взгляд в светлые глаза воительницы, что предсказуемо не согласится. Из принципов или одной Дану чего еще. Однако, не смотря на это, и если постараться отстраниться от произошедшего совсем недавно на этой поляне, Трандуил был доволен приобретенной, в лице Этайн, охраной. Она не верила в него, но была верна своему слову и самой себе, что уже было безмерно ценно.
- Да, следует возвращаться, а тебе снова умыться, - это было произнесено уже несколько мягче и с улыбкой, что едва ли тронула губы одевающегося обратно эльфа, чей взгляд неизменно возвращался к убитым собратьям. Но. Теперь, в эмоциях Трандуила не читалось такое явное сожаление, ибо все произошло именно так, как было угодно Богине.
Отредактировано Трандуил (02.04.2016 10:48:12)
Вы здесь » КГБ [18+] » Осень 2066 года » [23.10.2066] Into the woods...