Иголка уже несколько минут бесполезно застыла над алым бархатом, прекратив указывать путь золочёной нити. Движение руки осеклось, мысль, что она подвела своего ребёнка, заняла собой всё, заставив забыть о рукоделии. Да и что теперь Доминику до неё и шитых золотом стягов, плащей и прочих атрибутов, что испокон веков было принято дарить воинам в знак любви и уважения? Лишь то, что всякая жена должна любыми способами показывать эту самую свою любовь. А ей только этот и остаётся. До остальных методов почитания и других охотниц найдётся не мало… Плодиться и размножаться, это уже не про неё. Нет ему теперь нужды в её любви, да и чего уж обманываться, никогда особо и не было.
А вот Игорь… он хоть и не признается, но судя по тому, что она случайно услышала, ему она сейчас нужна очень и очень. И без чтения мыслей было понятно, что с сыном что-то не то. Постоянно ускользающий взгляд чего стоит. Синяки и прочие издержки муштры до недавнего времени её почти не беспокоили. Для мужчин рода Цепеш это абсолютная норма, не вызывающая тревоги. И всё же… слишком часто, в движениях его стала проскальзывать неловкость.
Одного взгляда хватало, понять, что такой сильный парень вряд ли настолько лишён воинского таланта, чтоб ходить постоянно битым. Будучи целителем, она чувствовала масштаб бедствия ещё верней, но от нормального обследования Игорь отбивался, как мог, чем порождал ещё большие подозрения. А потом и вовсе стал избегать. Наверно, решил, что если узнает, она, не найдя ничего умнее, решит разобраться с этим быстро и радикально, как это принято в роду.
Да, было бы просто, разнести всех и вся в этом гадюшнике, как-никак она супруга самого великого и ужасного Наследника, и нагнать страх хотя бы его именем вполне способна. Но это глупая месть, без оглядки на последствия. Ну отведёт она душу и окончательно уничтожит сына. Подставит его перед всеми и в первую очередь перед отцом. Ведь Игорь уже мужчина и если прибежит разъярённая мать, потрясая юбками… как минимум очередное унижение, как максимум разочарование Доминика из-за слабости.
Жаль, что он не унаследовал и толику Раубфогелевской хитрости. Правда, с отцом-телепатом сей талант вполне может обернуться проблемами. Может поэтому у Цепешей хитрить в принципе не принято.  Толку-то, в детстве все потуги бесполезны - не научишься, а потом уж и поздно. Ох, Игорь… Судит всех по себе, сказал-сделал. А ведь наверняка эти сволочи скорее всего блефуют и никому ни о чём лишний раз болтать не побегут. С другой стороны, он тоже не дурак проверять серьёзность угроз на своей шкуре…
Страшилку для манипуляций эти товарищи выбрали знатную. Шайна хоть и питала слабую надежду, что муж, возможно, проявит в подобной ситуации хоть какое-то снисхождение, но узнать, как оно там будет, желания не возникало. Да и тут скорее не только в банальном наказании дело. Он же от Доминика ничего кроме скупых мужских напутствий типа «береги честь рода, сын» и неловких таких похлопываний по спине не видел. Вот теперь скорее себя искалечить даст, нежели вызовет гнев отца. А воспринимает ли он его действительно как отца? Непререкаемый авторитет – да, глава рода и прочая и прочая… пугало опять же замечательное. Да доброй половине клана он если не внушает уважение, то страх точно. И это матерым-то вапирам, что уж говорить о мальчишке, у которого только-только поросль на лице начала пробиваться. Но должно же быть между ними что-то личное кроме общей крови.
Делать-то теперь что? Мужу всё как есть не расскажешь. Даже думать об этом и то надо с осторожностью. Чёртова телепатия. Ещё совсем юной соплячкой, она уяснила, что неосмотрительная мысль тоже наказуема. Чувствуя себя порой в присутствии супруга почти голой, даже будучи наглухо забранной в платки и платья от макушки до пят.
Может сказать, что их чаду не место среди остальных? В конце концов, будущее его не в том, чтоб стать простым солдатом или офицером. Рано или поздно, не сглазить бы, он сам станет таким же Наследником, как и Доминик. Юргис уже сейчас даровал сыну достаточно власти, что требует особых знаний. Вернее, тот, конечно же, сам сумел это заслужить. В общем, если ему интересно, чтоб Игорь в нужный момент оказался достойным продолжателем его дела, то надо найти другого преподавателя. А кто лучше него знает о политике и войне? Да и это идеальный шанс сблизиться. Они будут заниматься общим делом, а не церемонии друг перед другом разыгрывать.
По-хорошему, в идеале стоило бы заставить этот разговор завести главу всего этого заведения. Мол, Игорь отличный ученик, всё, что возможно, постиг, ему нужно развиваться дальше. Но ведь проколется, не в словах так в мыслях. Он наверняка знает об этих избиениях, у самого рыльце в пушку. Вот и будет бояться. Этот страх вывернет всё ненужное наружу.
Мда… будто перед самой такая проблема не стоит. Куда деть мысли? Утаить истинную причину от Доминика та ещё задачка. Но как раз для неё-то, возможно, всё не так и безнадёжно. Надо просто выложить на поверхность часть искренних тревог, свою корысть в этом вопросе. Чтобы скрыть неприятности, Игорь стал избегать её, они реже видятся и уже не так откровенны друг с другом. Было бы неплохо снова жить вместе и, чтоб отец с сыном больше общались. Она всего лишь скучает и желает единства семье, а не пытается решить какую-то проблему. Этим и стоит прикрыться. Пусть муж думает, что в первую очередь это самая обыкновенная женская слабость, а не желание указать на то, что он делает что-то не так. Не с первого раза, так с десятого. Возможно, удастся уговорить, пока не стало поздно.
Согласно, кивнув себе, Шайна забросила шитьё, так и не сделав ни единого стежка. Мысленно сконцентрировавшись на конкретных тревогах, что необходимо держать в голове, она направилась на половину прислуги. Такие разговоры требовали некоторой подготовки, например, сытного обеда и любимого вина.
Спустя несколько часов, перемен блюд и початый кубок вина, убедившись в правильном настрое супруга, отпустила прислугу, сказав, что далее поухаживает за ним сама. Они редко обедали вместе, исключения случались лишь в случаях приёма гостей. Поэтому, в такие моменты она чаще следила за мужниным кубком, нежели участвовала в трапезе сама. Это было своего рода негласным ритуалом. Ты будешь окружён моей личной заботой и, только когда посчитаешь нужным, дашь знак, что готов выслушать. Такая игра могла длиться от пяти минут до нескольких часов в зависимости от настроения ведущего. Но в последние разы она заканчивалась раньше, так как Шайна чувствовала, что Доминик жульничает, удовлетворяя своё любопытство не самым честным путём. Вот уже несколько лет она хоть и не могла сопротивляться телепатии мужа, но всё отчётливей чувствовала, его присутствие в голове. Это было не очень приятно, поэтому в таких случаях женщина с лукавой улыбкой, словно поймала того за руку, осмеливалась пожурить: «Какое нетерпение. Не стоит тратить на меня силы, я и так всё расскажу.»
Затворив дверь за служанкой, Шайна с достоинством проследовала к креслу супруга, прихватив по дороге кувшин. Хоть думы её и были обращены в сторону Игоря, но ограничивались правильной степенью абстрактного беспокойства. Лицо же наоборот освещено сдержанной улыбкой. В конце концов, это должно быть своеобразной забавой, приносящей свою долю удовольствия, иначе всё теряет смысл.
- Ещё вина? – взгляд с хитринкой говорил «ты знаешь, зачем я здесь».

Отредактировано Шайна Раубфогель (25.05.2016 08:38:38)

Как всегда непробиваем. Даже будучи рядом, всё же отсутствовал, словно статуя без души. Нет, вот он, весь здесь, но доспех мыслей, несомненно, важных и судьбоносных покрывает надёжней стального панциря. Остаётся лишь ждать, когда он всё же пересилит себя и снизойдёт повернуться от той, настоящей жизни, где он велик и свободен, и посмотреть на лишний придаток, навязанный вековыми устоями и отцом. Шайна частенько думала об их отношениях и всё вернее понимала - как он для неё теперь вечные оковы, так и она. Эти посещения для него каждый раз такой же урок покорности, как тренировка смирения для неё. И она ценила даже не особо удачные попытки следовать роли.
Грубоватое слово умаслено ещё одной улыбкой и полуопущенными ресницами. Первый нехотя данный ответ лишь чуть-чуть приоткрыл дверцу для правильного общения. Вот только он не желал затягивать неприятную процедуру, пытаясь проглотить беседу залпом, словно горькое зелье. Не хотел  давать ей возможность затянуть в разговор, чтоб оставить за собой возможность с лёгкостью отмахнуться. Всё идёт не так.
Она кивнула, сейчас поможет лишь её согласие во всём. Без лишней суеты наполнила почти опустевший кубок,  тем самым выигрывая время, чтоб собраться с мыслями. Разговор с Домиником чаще всего напоминал хождение по болотам, одно неверное слово и тебя засосёт в трясину либо его гнева, либо раздражения и безразличия.
- Мне бы ещё отдохнуть. Вечером поеду назад, ночевать не останусь.
Она вновь покорно кивнула. Эта тактика общения была выработана многими годами проб, но чаще всего ошибок. Её весёлый нрав разбивался о сосредоточенность и серьёзность, поэтому в какой-то момент Шайна поняла, что в такие моменты легче всего облачаться в покров степенной добродетели иначе с ним кашу не сваришь.
- Да, конечно, я понимаю, насколько ты занят, и благодарна за то, что нашел время. Твои покои уже готовы. Но я надеялась ещё немного поговорить. Об Игоре.
- Себе налей вина. Присядь рядом.
- Спасибо. – Улыбнувшись, наполнила второй бокал. Пить, впрочем, не стала, не желая отвлекаться даже на вкусовые ощущения. Белые пальцы нервно вращают серебряную ножку кубка. В присутствии мужа в ней словно  натягивалась внутренняя струна, что наполняла почти все движения какой-то театральностью. Изящно опустившись рядом, она всё же продолжила.
- Наш сын уже почти мужчина. – Шайна мягко улыбнулась, намеренно вертя в голове мысль, как она горда за своего отпрыска. – Он уже освоил многое, что необходимо мужчине, и этого бы хватило, если бы ему суждено было стать простым воином. Но, он твой наследник и рано или поздно должен будет продолжить твоё дело. Мне кажется, этому его в общине научить не смогут. Я не знаю того, кто бы лучше тебя мог его подготовить. Дать знания не только о военном деле, но и о политике. Он как никто верен нашему роду и тебе. При должной подготовке он смог бы стать тебе полезен. И, мне кажется, это может вас ещё больше сблизить…
Последняя фраза была явным преувеличением. «Ещё больше»… «Хоть как-то» - вот верное определение всех нынешних отношений отца и сына. У Доминика уже наверняка зубы сводило от её нытья на эту тему, поэтому, женщина старалась не злоупотреблять подобными разговорами. Но сейчас всё же рискнула упомянуть, чтоб он решил, что кто про что, а вшивый про баню. Подумает, что она опять за своё и в мысли не полезет. Чего из этого он там не видел.
Она подняла глаза на мужа, в надежде, выискать в его взгляде хотя бы намёк на согласие. Надежды мало, но всё же…

Мда… в таких разговорах всегда так. Вроде обдумаешь всё, в голове-то оно всё так логично складывается, кирпичик к кирпичику, а на деле... Вот оно как. К чему все эти, казалось бы, правильные слова, если они о разум чужой лишь чиркнут рикошетом, даже не приблизившись к нутру. Отмахнулся не потрудившись даже вдуматься.
Странно, но больнее всего в ней отозвалось, то с какой лёгкостью он говорил о своей смерти. Многое она в своё время и вытерпела да и терпит по сей день, и, казалось бы, другая могла запросто махнуть рукой, а и пусть убивают. Но всё же сдерживаемый комок в горле подкатил именно с этих слов. Да, тёплыми их отношения не назовёшь и сказать, что её всё устраивает, было бы верхом лицемерия, но она никогда не желала ему смерти. И вовсе не из-за тех перспектив, что он так красочно обрисовал. Может это говорят крохи былого чувства?
Шайна с трудом поборола желание в суеверном ужасе прикрыть ему рот ладонью. Молчи, не зови! И отчётливо поняла, насколько самонадеянна была, решив, что способна удержать свой разум под контролем. Разговор завёл её совсем не в ту сторону и мысли-предатели периодически нет-нет, да и соскальзывали на истинную подоплёку страха за сына. Да, Доминик, ты думаешь, о том, что можешь умереть в любой момент, а Игорь? А вдруг его… Чёрт, нет.
И ведь он сейчас говорит такие правильные вещи, как ему объяснить, что пропущенный обед – мелочи по сравнению с тем, что с сыном, возможно, происходит сейчас. Беззащитен, не может постоять за себя. Но ведь не в физической силе здесь дело. Да, пожалуй, он ещё мальчишка, именно потому, что не нарастил себе броню на сердце. Нет в нём ещё взрослой толстокожести. Всем открыто его больное место и это место ты, Доминик.
Она окончательно поняла, что утратила контроль над мыслями «Нет-нет-нет-нет…» Она как могла старалась засорить голову беспорядочным шумом, чтоб не пропустить наружу опасную правду. Оставалось уповать лишь на то, что супруг побрезгует этой кашей в голове глупой женщины. Но это же будет значить, что она заведомо проиграла. Тогда уж что ни скажи – не послушает. И что? Утереться и заткнуться? Нет, ради сына стоит постараться.
«А ведь и, правда, какая же я дура, умеют же другие женщины подкинуть мужчине мысль, да так, чтоб они считали её исключительно своей. Нет, надо было в лоб... Да он теперь сам ни за что не согласится. Бабские бредни всерьёз воспринимать… Вот уже и в женские дела носом тычет».
Она криво улыбнулась, закусив щёку изнутри, отрезвляя себя болью. «Как же я всё же слаба!» В его взгляде читалась усталость. Усталость от неё. Да, правильно именно это и заслужила. Ни одного ребёнка защитить не смогла.  «И для последнего ничего сделать не могу». Видимо, её вид был настолько жалок, что даже несгибаемый Доминик Цепеш всё же смилостивился, а может, не хотел связываться с женскими истериками. Нет, этот козырь она прибережёт на потом, пока надо улыбаться и пристыжено кивать.
- Да, конечно, хорошо. – произнесла немного растерянно, всё ещё обдумывая, какими словами его можно зацепить. Супруг же, видимо, почувствовав, что его долг исполнен, собрался на выход. Шайна, понимая, что сейчас момент будет окончательно упущен, подорвалась с места вслед за ним. Она обогнала его, всё ещё не решив, что сказать.
- Доминик, прости, что я тут лезу со своими глупостями… Я понимаю, что частенько надоедаю тебе со своими беспокойствами на пустом месте. Просто, я действительно думаю о будущем, неужели это так плохо? Неужели будет хуже, если рядом с тобой, если ты всё же… - она так и не смогла произнести это вслух и немного сбившись с мысли продолжила – Прошу тебя не говори больше о своей смерти. – она взяла его за руку, твёрдую, незыблемую как камень, словно прикосновение сможет объяснить всю глубину её суеверных предчувствий. Ощущая под пальцами жёсткую кожу, Шеннон каждый раз наполнялась верой в его неуязвимость и мысли о, том, что такой воин может погибнуть, казались почти смешными. Но только не из его уст. – Я хочу сказать. Ведь должно быть здорово если рядом окажется кто-то способный на нечто большее, чем просто держать оружие в руках? Неужели так плохо, если этим кем-то будет твой сын? Я не говорила, что его надо сразу с головой в политику. Но, чем раньше он получит об этом хоть какое-то понятие, тем… - она запнулась, пытаясь подобрать довод повесомее, чтоб сразу стало ясно, чем оно всё-таки лучше.

Отредактировано Шайна Раубфогель (30.05.2016 01:53:25)