Облизнув ярко-алые, блестящие от специальной, не смывающейся и не стирающейся помады губы, очертив лениво кончиком острого языка четкую линию контура, Ада со все возрастающим интересом наблюдала за девочкой. Сейчас сама Ада, как никогда, напоминала идеально красивую, пушистую, сибирскую кошку, самых нежно-дымчатых оттенков своего окраса, которая вполне уравновешивает безупречной привлекательной внешностью всю мерзость, гадость и эгоизм своего характера. За что и ценится, и покупается, и бережно холится и лелеется своим хозяином. Девочка перед ней была какой-то чистой, неиспорченной Алмазным Берегом и его прелестями, наивной даже в чем-то, она забавно осматривалась, чистила перышки и чирикала о своем, о женском, пытаясь периодически продолжать ей врать. Ей, Аде-Виктории, которая была настоящим профессионалом вранья, если требовалось. Это было так мило и забавно, что пришлось быстренько спрятать улыбку в бокал с виски, делая вид, что срочно потребовался еще глоток. Стоило отдать Софии должное – от проблем, окруживших Аду плотным непроницаемым строем, не осталось временно и следа. Ада умела прекрасно отвлекаться, если надо, потому что иначе можно было сойти с ума, прямо сразу и сходу. Скажем, в момент, когда в очередной, миллионный уже раз, пытался дозвониться обожаемый дядя… Разгрохав два мобильника о ближайшую стену, Ада решила проблему, наконец, мудро и дальновидно поставив на все звонки одинаковую мелодию – тишину и вибрацию – и наплевав на все с высоты своего девятого этажа. Раньше надо было и сами виноваты!
- Ну ииии?
Поощрила, подтолкнула, протянула, с удовольствием рассматривая предложенную ей шейку, снова невольно облизываясь. Девочка прямо-таки уговаривала ее попробовать, прямо умоляла сожрать, другое дело, что для этого нужно было соответствующее настроение, ну или просто приложить усилия и дотянуться до нее с такого теплого и комфортного белого кожаного пуфика, на котором сейчас восседала Ада.
- Может, не ошейник, в принципе... зачем нам ошейник? Хмммм. Такому котенку, как ты, очень подошла бы ровненькая, тоненькая цепочка, знаешь, такая, с замочком сзади, чтобы сама не расстегнула.
«И несколько иголочек внутрь, чтобы не ранили, не портили, а слегка процарапывали, нежно, но постоянно, чтобы обозначить.»
Без улыбки и шуток, очень тщательно подошла к моменту выбора украшения Софии, как и вообще подходила ко всему прекрасному вокруг, оценив все плюсы, минусы, нейтральные стороны, отдав дань даже толике необходимого дизайна.
- Милая, а имя хозяина и не должно светиться крупными неоновыми буквами на твоем лбу.
Снова заулыбалась, уверенно и беспрекословно, намекая, что спорить – как бы себе дороже и смысла нет.
- Хозяин должен быть обозначен, если ты понимаешь, о чем я – а ты ничерта не понимаешь!
Весело подвела итог, фыркнула смехом, поймав себя на мысли, что за всеми этими гадостями ее личной и общественной жизни вокруг она скоро совсем разучится смеяться.
«Да нихрена».
- Не сомневайся. Прямо сразу, как только тебя увидела, так и решила – вот именно ей быть моим телохранителем! Чтоб мне было, кого охранять, да?
Хохотнула, неспеша сделала еще глоток, нахмурилась – подлый и наглый лед уже успел куда-то улизнуть! И покачала головой с сожалением.
- Ты обманываешь меня, радость моя. Я так пыталась тебе помочь, столько сил и времени потратила на тебя – а ты меня обманываешь. Думаешь, рассержусь сейчас, впаду в немыслимый гнев, распахну дверь и укажу на нее очень царственным жестом? А вот и не угадала!
Радостно сообщила, легко поднимаясь, лениво перебираясь на соседний, не менее белый и удобный пуфик, так, чтобы оказаться перед зеркалом, видеть Софию в зеркале и себя, любимую, тоже. Чуть склонилась к зеркалу, придирчиво оценивая левую бровь, подхватила пинцет и начала доводить и без того тонкую, угольно-черную, слегка приподнятую до таки полного совершенства правой.
- Я не отпущу тебя до тех пор, пока не решу, что хочу выпустить. А сейчас я не хочу.
Улыбнулась ей в зеркале. Дверь и правда была слишком заперта, чтобы София могла на что-то надеяться, типа быстрых побегов или проскальзывания сквозь цепкие Адины пальцы с удлиненными, а сейчас еще и наращенными, алыми же ноготками.
- Итак, продолжаем наш разговор.