Они попали в засаду. Очень глупо попали, следовало признать. Но дело сделано, и теперь оставалось лишь делать ноги. Перевес был явно не на стороне отряда эльфов, и Киаран это прекрасно понимал. Он сразу скомандовал отступление, но как тут выберешься из такого плотного кольца. И чем больше их теснили, тем больше он понимал – задача нападавших была в том, чтобы взять в живых именно его. И только его. Видимо, изрядно он со своими мелкими, но раздражающими нападениями вампирам крови подпортил, как это забавно не звучало.
Бойцам Киарана явно не везло. В момент засады они оказались на открытой опушке леса, тогда как их неприятели предпочли косить их ряды издалека. И как бы не были ловки эльфы, соратников оставалось все меньше и меньше. В итоге предводитель сам бросился прикрывать отход своих подчиненных, и выстрелы тут же стихли, подтверждая его теорию. Что ж, хотите взять? Попробуйте. Такое внимание, безусловно, льстило, да вот только не время и не место. Пот тек рекой, застилая глаза, руки уже были липкими от крови – непонятно, своей или чужой, друзей или врагов.
Киаран отступал последним. Отвлекал их на себя, выигрывая время. И лишь когда его начали окружать в кольцо, отвернулся от поля боя, со всех оставшихся сил убегая со злополучной поляны.
Да вот только поспешил, не рассчитал. Один из противников будто бы специально выжидал, когда гордый предводитель лесного отряда повернется спиной. Эльф сам не знал, что заставило его обернуться – какой-то звук, движение воздуха или просто шестое чувство. Но он резко развернулся и встретил удар лицом. Острый кинжал рассек бровь, а пока мужчина замер на долю секунды, дезориентированный неожиданной раной, враг ударил его куда-то в висок – да так, что искры из глаз посыпались. Киаран шагнул назад, и именно это спасло его от третьего – и, возможно, последнего удара. Почувствовав резкое движение воздуха там, где он стоял секунду назад, эльф не то зарычал, не то закричал и бросился вслепую вперед – кровь из рассеченной брови застилала глаза – с кинжалом наперевес, который он достал неуловимо быстрым движением. Попал, но насколько сильно, Киаран не брался утверждать. Но этим он выиграл себе время, предпочитая удирать, а не геройствовать. Его пошатывало от ударов, к горлу подкатывала тошнота, а кровь уже залила лицо, так что ресницы слипались, а возможности утереть ее у него не было.
Если бы не помощь соратников, вполне возможно, их предводитель в итоге не спасся бы. Но успевшие уйти на безопасное расстояние эльфы заметили, что командир находится не в лучшем положении. Засвистели звуки выстрелов из лука – лесной отряд всегда предпочитал это оружие современному за его тишину. Киаран же предпочел направиться в сторону своих бойцов. Он бежал и бежал, пока звуки битвы не стихли – только на звуки он сейчас ориентироваться и мог. Эльф попытался стереть кровь рукавом, но та уже засохла, так что толку с этого было чуть. Помимо корки, слепившей глаза и ресницы, перед ним стояла какая-то белая пелена – должно быть, последствие удара. Так что Киаран предпочитал доверять другим органам чувств сейчас. Он не знал, где остальные, но посторонних звуков не было. И все же он бежал, чтобы жертва товарищей не оказалась напрасной. Когда уже начали заплетаться ноги, мужчина остановился, жадно глотая воздух. Но тут сквозь пелену он увидел силуэт чьей-то фигуры, и тут же выхватил лук, готовый стрелять на поражение. Но едва эльф приладил стрелу к тетиве, как силы вдруг его покинули, и он с рваным выдохом упал на землю, теряя сознание.

Сознание возвращалось к нему рвано и путано. Сначала он витал где-то на границе между сном и явью, а затем реальность напомнила о себе резкой и сильной болью по всему телу. Он даже не мог сказать, были ли сейчас у него такие части, которые не болели. Но Киаран не шевельнулся. К боли ему не привыкать – в силу его деятельности раны были чем-то обыденным. Конечно, так сильно ему раньше не «везло», но мужчина терпел. Потому что память отказывалась помогать ему. Почему он здесь? Кожа не чешется от спекшейся крови, а ноздрей достигает запах каких-то лекарств на основе трав. Под головой подушка, накрыт одеялом, но при этом руки и ноги плотно, но не резко связаны. В плену? Тогда зачем его класть на мягкую кровать? И зачем его лечить?
Ну, и самый главный вопрос – какого дьявола здесь так темно? Хоть глаз выколи.
Киаран не шевелился, дыша также размерено, лишь зубы сжал плотнее от боли. Он прислушивался, ловя малейшие звуки. Последнее, что он помнил – он бежал с поляны. Что было дальше – тайна, покрытая мраком. Именно этим, который сейчас окутывал его. Обычно даже ночью не так темно. Его что, запихнули в какой-то погреб или землянку? Да нет, тогда бы не было так тепло, в подобных местах холодно и сыро.
Спустя какое-то время, показавшееся настороженному и выжидающему эльфу вечностью, он услышал чьи-то шаги. Тихие, легкие и невесомые – так ходить мог лишь представитель его собственной расы. Но эльф – не значит друг, уж это мужчина за свою жизнь отлично понял. Столько его сородичей отворачивались от своей крови и своей гордости, прислуживая другим расам. Сколько рабов-эльфов было у вампиров и далеко не все они подневольные. Киарану было больно от того, во что превращалась некогда гордая раса эльфов, поэтому он делал все, что в его силах. И именно поэтому сейчас он ничем не выдал тот факт, что пришел в себя.
Следя за перемещениями чужака, мужчина прислушивался к ощущениям собственного тела. Болели глаза, но он думал это от напряжения – ведь еще несколько минут назад он старательно вглядывался в темноту, стараясь разглядеть в ней хоть что-то. Также он не чувствовал правой руки – перелом? Кажется, он сломал и пару ребер, но уверен в этом не был. Да несколько царапин и ссадин. Короче, на взгляд самого предводителя отряда лесных разбойников, ничего серьезного. Он же не кисейная барышня, в конце концов. Перелом быстро срастется, а остальное мелочи жизни, не стоящие внимания в принципе.
Шаги приблизились, а эльф все также не шевелился, дыша ровно и размеренно, будто спал. Он ждал действий предполагаемого неприятеля, лихорадочно продумывая, что делать дальше. Сражаться в темноте не было такой уж большой проблемой. Но он связан по рукам и ногам, едва ли в таком состоянии можно что-то предпринять. А значит, ему нужно раздобыть для начала что-то, чем можно разрезать путы. По ощущениям, тонкая, но прочная веревка или бечевка. Перерезать ее – раз плюнуть. Было бы чем. Но как раздобыть что-то режущее? В итоге Киаран предпочел занять выжидательную позицию, продолжая изображать из себя больного без сознания.

Киаран следил за каждым шагом незнакомца и, когда тот приблизился, замерев ненадолго, – по-видимому, для того, чтобы открыть дверь, - эльф закрыл глаза. Как будто, в такой темноте была разница, открыты они у него или нет. Зато есть вероятность, что чужак включит свет, потому уж точно лучше притвориться спящим.
К слову, наблюдение за шагами позволило понять, что он не в погребе каком или землянке. Лестница вела наверх, это точно. Что ж, это к лучшему. Сверху сбежать намного удобнее, если это, конечно, не высокая башня. Но по звукам больше похоже на деревянный дом. Тогда почему тут так темно? Даже если в комнате нет ни одного окна, какой-то свет прорываться должен же…
Мысли Киарана прервал женский голос. Что ж, его пленителем оказалась эльфийка, тем лучше для него и тем хуже для нее. Потому что церемониться мужчина не планировал. Он был уверен, что не упустит своего шанса, тем более против неравного по силе ему врага. Конечно, эльфийки были подчас намного боевитей многих мужчин – уж ему ли знать, в его отряде таких было полно. Но в своем успехе он не сомневался, да и эффект неожиданности на его стороне.
Киаран чувствовал легкие и быстрые движения девушки, которая разговаривала с ним как с больным ребенком, гладила по волосам и обрабатывала его раны. Мазь успокаивала режущую боль, хотя процесс ее нанесения был довольно болезненным. В воздухе сильнее запахло травами, навевая воспоминания о лесе, но эльф не позволил себе расслабиться, следя за каждым движением лекарки. Его слух обострился до предела,  но мужчина держал себя в напряжении, понимая, что в подходящий момент каждое мгновение может быть на счету.
«Мне нужно развязать тебе руки, чтобы сменить шину и проверить, как заживают рёбра. Надеюсь, в этот раз ты в меня стрелять не будешь», - сказала вдруг она, заканчивая с мазью, и Киаран просто не поверил своим ушам. Она будто слышала его мысли и сама принесла ему на блюдечке с голубой каемочкой способ ему выбраться. Нет, она точно не боец. Возмутительная халатность по отношению к пленному, тем более, если знаешь, кто он. Она, конечно, могла не знать, но тогда халатность тем более. Нельзя недооценивать врага.
Эльф терпеливо выжидал, пока она пилила – по-другому не скажешь – путы на его руках. Не шевелился так, будто все еще находится в отключке. А потом почувствовал, что эльфийка отвернулась. Ее вес переместился, воздух колыхнулся из-за движения ее волос, а пальцы коснулись веревки на его ногах. Зачем освобождать ноги пациента, которому хочешь сменить повязку на руке, для Киарана было загадкой. Точно такой же, как то, зачем освобождать левую руку, если повреждена правая. Но заняться разгадыванием сложной женской натуры и логики мужчина предпочел в другое время, не собираясь упускать свой возможно единственный шанс. Он резко дернулся вперед, здоровой рукой хватая эльфийку за шею и сжимая ту мертвой хваткой. Правой рукой он обхватил ее туловище, захватив ей обе руки в капкан, чтобы она не попыталась всадить ножницы ему в глаз, например. Конечно, она могла сделать тоже самое с ногой, но это казалось ему маловероятным.
- Где я? Кто ты такая? – хрипло спросил Киаран в самое ее ухо. – Почему я связан?
Ножницы казались ему так себе оружием, так что особо он не беспокоился, зная, что стоит девушке лишний раз шевельнуться, он легко оборвет ее жизнь. Но этого делать не хотелось. Пока он не получит нужные ему ответы, разумеется.

Киаран сдавливал горло эльфийки так, чтобы та не помышляла дернуться, но при этом давал ей возможность дышать. С дискомфортом, конечно, но главное, что кислород все же поступал в легкие и мозг. Девушка довольно быстро приспособилась – говорила коротко, отрывисто, в промежутках вдыхая воздух рваными рывками. Сама, к слову, не дергалась, но мужчина не позволял ей притупить свою бдительность. Хотя короткое наблюдение позволяло утверждать, что в доме она одна, никогда не знаешь, каких гостей ждать. Да и какой туз в рукаве может быть у этой дамочки.
- Почему я связан? – повторил свой вопрос эльф. – Кто обо мне знает?
Выглядело все слишком гладко. Добренький доктор из леса (где дом находился, Киаран не предполагал, да и плохо помнил события, приведшие его сюда, но предполагал, что вряд ли на своих двоих смог покинуть лес), бескорыстное желание помочь (это спокойное и искреннее «позволь мне вылечить тебя»), да еще и знать об этом никто не знает. Слишком хорошо, чтобы быть правдой, и он старательно искал подвох. Подвоха не находилось, а резкая боль в сломанном ребре, да и по всему телу тоже недвусмысленно дала понять, что поверить его нежданной тюремщице все же придется. Дождавшись, пока она ответит на все его вопросы, Киаран вслепую провел рукой по ее уху, убеждаясь, что перед ним эльф, затем отпустил ее горло.
Пока девушка приходила в себя, он снова лег, давая расслабиться мышцам. Болело все жутко, так что оставалось надеяться, что лекарка из нее неплохая.
- Скажи, почему здесь темно, будто у черта в заднице? – задал еще один вопрос мужчина, когда эльфийка перестала заходиться в приступе кашля. Он знал, что гортань будет беспокоить ее еще какое-то время, но особых мук совести по этому поводу не испытывал. Она же его связала, в конце концов.
Пока девушка занималась своими врачебными делами, Киаран больше думал не о том, что произошло с ним, сколько о своем отряде. На его глазах погибли многие его друзья. Выжил ли кто-то? Они прикрывали его отступление, но где гарантия, что удалось выбраться хоть кому-то? Если он окажется единственным выжившим, это будет его промашка. Ведь он, как предводитель, отвечает за жизнь и здоровье каждого бойца.
А если выжили, что они сделали? Вернулись ли на базу, сообщили, что командир пропал или, возможно, погиб? Сколько он тут прохлаждается, к слову? Что они будут делать без него?
Все эти вопросы занимали голову эльфа куда больше, чем его физическое состояние. Ладно, поправится он быстро, не обычный же человек. А как поправится, покинет сей гостеприимный дом – если понадобится, силой, - и найдет своих людей. А если выяснится, что никого живых нет… что ж, он наберет новый отряд. Да, он будет помнить каждого, но это не значит, что у него опустятся руки. Нужно идти дальше, иначе эльфы так и будут жить в рабстве или прятаться по кустам. Ну, как вот эта самая эльфийка, к примеру.

Эльфийка оказалась чересчур дерзкой – она умудрялась дерзить, даже будучи придушенной Киараном. Будь он в другом положении, то поставил бы сначала наглую девку на место, а потом забрал в свой отряд. Вот из таких острых на язык, по его опыту, получаются неплохие воины. Смелые и безрассудные. Правда, умирают быстро, но это уже другой разговор. А у этой девицы даже познания в медицине есть, сплошная польза.
Значит, здесь есть еще брат. Не прямо сейчас, в доме, но бывает он часто, судя по всему. Связал из переживаний за сестру, поэтому наверняка зайдет проведать, как там она и ее пациент. Что ж, Киаран будет иметь это в виду. Хотя эльфийка явно не желала раскрывать ему какую-то информацию, судя по обтекаемым ответам, то, что ему нужно, он понял сам. К примеру, что девушка явно не рабыня, но и не боец. Оседлая. Из тех, кто нашли тихий неприметный уголок и больше всего на свете боятся, что про их уголок кто-то узнает. Таких Киаран презирал. Зато ему стало ясно, что ни она сама, ни ее брат не смогут стать ему равными противниками.
В себя от размышлений эльф пришел, лишь почувствовав пальцы на щеке. Он послушно повернул голову, слушаясь безмолвных указаний своего лекаря. Что она делала, ему было неведомо, он лишь чувствовал какое-то тепло на лице. Потому девушка отбежала куда-то и вновь проделала те же самые неведомые действия. Тут не надо было быть гением, чтобы предсказать то, что она хочет ему сказать.
- Я ослеп? – спокойно и даже как-то равнодушно спросил мужчина.
Вместо внятного ответа эльфийка вывалила на него кучу информации, снабжая ее какие-то непонятными терминами. Киаран моргнул по привычке, переваривая услышанное:
- Без чего? – озадаченно переспросил он. Общий смысл до него дошел – он слишком сильно получил по голове, потому сейчас и не видит. Его интересовало, вернется ли зрение. А то в его случае при потере обоих глаз можно смело лезть в петлю, потому что он погибнет в первый же день. В принципе, мужчина был готов к потере одного глаза, потому что травмы при его образе жизни были нормальным явлением. Но не обоих же сразу! Внезапно от окружающей его темноты повеяло ледяным холодом.
Эльф проигнорировал ее вопрос относительно его имени. Он не был удивлен, что она его узнала. Скорее шокировал тот факт, что она планирует скрыть это от родного брата. Любопытно. И непонятно. Есть ли у нее скрытые мотивы? В безвозмездную доброту лекаря и клятву Гиппократа верилось с трудом. Киаран вообще не привык верить окружающим, он давненько не встречал порывов искренней доброты. Впрочем, если вдуматься, никогда не встречал.
Услышав свое новое прозвище, эльф лишь фыркнул. Возможно, кто-то другой на его месте бы разозлился, но ему было все равно. Куда больше его волновали слова девушки. Кто-то спасся? Это хорошо. Теперь главное, чтобы они остались ему верны и дождались, пока он пройдет курс реабилитации у оседлой эльфийки. О том, что он будет делать, если зрение не вернется, он старался не думать.
Киаран чувствовал, что чертовски устал. Видимо, организм был изрядно ослаблен, а его нападение на девушку не прошло для него бесследно. Так что он довольно быстро провалился в забытье, не уверенный, что хозяйка дома ушла. Лишь где-то на границе между сном и явью он успел подумать о том, что так и не выяснил, как он сюда попал.
Спал он не так долго, а когда очнулся, то ощутил ставший знакомым уже аромат трав. Запах мазей ему нравился, нравилось и временное успокоение, которое те давали после нанесение. Сейчас от него не осталось и следа. К запаху трав примешивался ароматный запах еды, и мужчина сглотнул слюну. Боль и голод были привычны для него, но раз уж он здесь отдыхает – его даже связывать не стали, - то нужно пользоваться своим положением на полную.
- Эй! Женщина! – требовательно воззвал он. Дождавшись, пока шаги девушки приблизятся, он милостиво поделился с ней своей маленькой проблемой. – Я голоден.

Пока лекарка спускалась вниз за едой, Киаран лежал и размышлял в полной темноте. Оказаться без зрения для него было непривычно. Он лучник, а значит, именно на этот орган чувств привык полагаться больше всего. Отменное зрение в сочетании с природным талантом и годами постоянной практики и привели к тому, что он стрелял почти без промаха. А что он будет делать теперь, лишившись зрения? Разве что луком отмахиваться в надежде, что попадет по врагу.
Эти мысли заставили задуматься о том, куда эта эльфийка дела его оружие. Нашла же его явно с ним. Забрала себе? Продала? Хотелось верить, что оно где-то в доме, тогда он сможет его забрать, когда будет уходить.
Из мыслей вырвал ставший знакомым тихий звук шагов. На сей раз шаги были тяжелее – его врачевательница явно несла с собой свою стряпню. Поскольку он не мог больше полагаться на глаза, другие органы чувств работали на полную. У него даже болела голова, правда, эльф не был уверен, от постоянного ли это вслушивания или от тех самых «черепно-мозговых травм». Вскоре до него донесся и запах вареной курицы и свежей выпечки. Мужчина оживился в предвкушении трапезы. Поесть он любил всегда, хотя и лишения пропитания переносил стоически. В любом случае, лес всегда мог накормить того, кто знает, как добыть еду. А лесные эльфы не просто так звались именно лесными. И в минуты покоя и затишья Киаран всегда отъедался от пуза. Впрок, как он говорил. Раз уж он тут застрял на вынужденном лечении, то отъестся можно просто на год вперед.
Он послушно сел в кровати, пока девушка поправляла ему подушки. Подтянувшись на здоровой руке, он облокотился о них, устраиваясь поудобнее. Тут же почувствовал тяжесть на коленях и перехватил рукой край подноса, чтобы тот не перевернулся. Аккуратно провел другой рукой над ним, находя миску супом (от нее шел жар) и мягкие еще теплые лепешки.
- Я слепой, а не немощный, - язвительно ответил эльф, отламывая кусок лепешки. – Я вполне в состоянии есть сам, - он закинул этот кусок в рот и стал тщательно пережевывать. Неплохо вполне. К супу он пока не прикасался. Во-первых, ждал, пока неугомонная девица оставит ложку в покое, позволив ему есть самому. Во-вторых, хотел, чтобы тот остыл. Не хватало еще кипятком обвариться сослепу. – Нет, женщина, ты не заставишь меня проходить через это унижение! – возмутился Киаран, буквально кожей почувствовав взгляд лекарки. А может, ему это только казалось. Дожили! Некогда наводящий страх, грозный и безжалостный предводитель целого отряда не менее опасных лесных эльфов не в состоянии ложку до рта донести. Что же будет дальше? Пока, конечно, надежда о возвращении зрения была жива, вон у эльфийки даже был какой-то план его лечения. Но мужчина привык себя готовить к худшему. Оставалось надеяться, что его товарищи гибли не зря, что они отдали свои жизни за командира, который еще способен собрать под своими знаменами новый отряд, а не за беспомощного калеку. Состояние беспомощности в принципе угнетало Киарана, так что он даже выругался сквозь зубы.

Киаран проигнорировал пожелание приятного аппетита, лишь несколько неопределенно хмыкнув в ответ. К счастью, эльфийка спорить не стала, да и вообще ушла из комнаты, чем жизнь ему только облегчила. По крайней мере, не стоит над душой. Чувствуя себя все еще неуверенно, мужчина пальцами здоровой руки ощупывал поднос. Снова лепешка, ложка. От миски с супом он руку отдернул, зашипев, затем взял ее за ручку и аккуратно приподнял, проверяя вес. Затем вдохнул глубоко аромат и лишь затем поднес ко рту, чтобы аккуратно отпить, придерживая миску забинтованной рукой.
То ли диета больного предписывала, то ли лекарка в принципе не умела готовить, но супчик оказался жидким и легко употребляемым именно таким способом, так что эльф быстро справился. Допив его, он поставил миску на поднос и взял последний кусочек уже остывшей лепешки, задумчиво пережевывая. Да уж, никогда не думал, что жизнь до этого его дойдет. Лучше уж ему было умереть там, право слово, чем остаться калекой.
Вернулась девушка, когда он успел все съесть и изрядно покопаться в себе, так что настроение было не особо дружелюбным. Суп с лепешкой утолил, конечно, голод, но не насытил, так что Киаран пока лениво размышлял над тем, что бы он еще сейчас съел. Потом предложение (или вернее даже приказ), прозвучавший из уст эльфийки, был встречен озадаченным поднятием бровей. Но то ли любопытство, то ли желание ощутить себя нормальным, а не привязанным к кровати инвалидом, - но мужчина не стал спорить.
Задача встать с кровати оказалась не такой легкой, как казалось на первый взгляд. Пока еще Киаран лежал, малейшее движение отдавалось резкой болью, а уж при попытке сменить горизонтальное положение на вертикальное и подавно. Но эльф не жаловался и уж конечно, упасите лесные духи, не собирался просить о помощи. Он потихоньку вставал, придерживаясь здоровой рукой о кровать, и планировал воспрепятствовать любым попыткам поиграть в курицу-наседку. К счастью, девушка подобных планов не имела, а терпеливо сопела чуть в стороне, ожидая. Дышала она громко, как казалось слепому. То ли потому, что он в принципе прислушивался к ней, чтобы предугадать действия, то ли еще из-за чего. Но Киаран предпочел сосредоточиться на ее дыхании и встал почти незаметно для себя же.
Эльфийка повела его вниз, тихонько предупреждая о препятствиях, а мужчина ощущал, как все его органы чувств обострились на максимум. Брести вот так за руку с провожатой казалось дико. Ощущение, что он закрыл глаза специально и играет в жмурки, как часто играют дети. У него не было такого детства, чтобы ощутить на себе все прелести игры, но в поселениях он это видел. Вот сейчас ощущал себя примерно также. Жаль, что не мог глаза открыть.
Они зашли в более прохладное по ощущениям помещение, а затем рука эльфийки куда-то исчезла. Киаран остановился, озадаченно вслушиваясь. Вскоре зашумела вода, до него даже долетело несколько капель. Мужчина сделал пару осторожных шагов на звук и протянул руку, ощущая теплые струи. Неосознанно он улыбнулся. Как давно он уже не мылся? И не вспомнить. Судя по отсутствию на теле запекшейся крови и грязи, эльфийка обтирала его, но это явно было не то. Так что уговаривать его не пришлось – он начал стягивать с себя ту нехитрую одежду, которая на нем была, еще до того, как хлопнула дверь за девушкой.
Эльф на ощупь влез под душ и, закрыв за собой дверцы, расслабился, чувствуя горячую воду. О том, чтобы не мочить повязки, он и думать забыл – слишком хорошо было. Он просто стоял так под струями воды, приходя в себя. Боль даже немного отступила, казалось, а потому Киаран не хотел вылезать из воды.
Подняв здоровую руку, он ощупал ряд каких-то баночек и бутылочек. Открывая каждую по очередности, он морщился от запахов и ставил обратно. Наконец, рука наткнулась на мыльницу. Понюхав лежавшее там мыло, мужчина удовлетворенно крякнул и принялся намыливаться.
Сколько времени он провел в душе, эльф не знал, но подумал, что все же лучше выбираться. Он чувствовал себя уставшим, из-за слабости в ногах он пару раз чуть не осел, вовремя хватаясь за стенки. Да и в ушах что-то зашумело. Так что он предпочел выбраться наружу, нещадно разливая воду по полу. Холодный воздух ванной приятно бодрил, так что еще какое-то время Киаран просто постоял, держась за раковину и приходя в себя, и лишь затем кое-как вытерся и оделся. Оставалось надеяться, что не задом наперед.
- Женщина! Эй, женщина! – позвал он. Сейчас хотелось добраться до постели и уснуть. Пожалуй, для первого дня после ранения он совершил уже подвиг. Конечно, это казалось смешным, но пока что выбирать не приходилось.

Киаран слышал шаги эльфийки где-то наверху. По его подсчетам, в доме было три этажа: самый верхний, где держали его, и еще два – судя по количеству лестниц, что ему пришлось миновать. Недурной такой домик у оседлых эльфов. Наверное, неплохо жить, когда забываешь о своих корнях. А вот если продолжаешь бороться, то приходится терпеть лишения и унижения.
Он вдруг почувствовал злость по отношению к своей лекарке и к образу жизни, который она ведет. А теперь и он еще тут застрял. Зачем она ему помогает, планируя скрывать от брата тот факт, что узнала его? В доброту и искренность верилось с трудом – скорее уж, она чего-то от него хочет. Вот только чего? Поставить на путь истинный? Убедить отказаться от войны? Звучит еще более бредово, чем простое желание помочь и вылечить.
Дверь раскрылась, и мужчина повернул голову на звук. Девушка что-то бросила на пол – должно быть, он все же разлил воду. Но ему отнюдь не было неловко за то беспокойство, что он причинял. Он хотел побыстрее отсюда уйти. А от того, что не мог, Киаран лишь злился.
- И лекарь, и швея, надо же, - не очень дружелюбно пробурчал мужчина, идя следом за девушкой. Эльфийки, которых он знал, не умели шить одежду. Они могли грубо зашить рану и кое-как заштопать прорехи в одежде. Но зато попадали белке в глаз со ста шагов и хладнокровно перерезали шеи врагам. Эта же эльфийка была какой-то неправильно и непривычной, на взгляд предводителя лесных эльфов. Она играла в нормальную жизнь, прячась в каком-то тихом месте на границе мира. Интересно, что она будет делать, когда их тихую гавань найдут вампиры? Должно быть, станет рабыней у одного из них. И, если хорошенькая, прислуживать ему будет еще и в спальне. Хотя в том, что она хорошенькая, Киаран как раз не сомневался. Все эльфийки красивые. Особенно, когда их лица не носят следы войны.
Обратная дорога далась еще сложнее. Мужчина едва не сдался и не попросил о перерыве, и лишь упрямство и гордость не позволяли ему этого. Стиснув зубы, он с трудом переставлял ноги, молясь, чтобы ступеньки поскорее закончились. И, едва он оказался в досягаемости от кровати, то просто рухнул на нее. Впрочем, ненадолго, его лекарка попросила сесть и начала возиться с рукой. То, с каким равнодушием она относилась к его усталости, не могло не радовать Киарана. В конце концов, ему не приходится объяснять, что он не беспомощный калека. Да, он слеп. Но почему-то он был уверен, что даже слепой он даст фору любому эльфу в этом тихом поселении, где жила и девчонка. Интересно, как ее зовут? Об этом мужчина вдруг и задумался, пока она меняла повязку ему на руке.
- Перелом скоро срастется, оставь руку в покое. Лучше верни мне зрение! – буркнул он, поворачивая лицо к эльфийке. Он чувствовал запах трав от нее, запах леса. Было странно ощущать именно такой аромат от оседлой. Киаран фыркнул и отвернулся в противоположную сторону. – Так надолго – это насколько? Я понятия не имею, сколько я был в отключке, женщина, - ответил он, будто неразумной втолковывал.
Она будто бы заполняла тишину разговором, а вот эльфу это было ненужно. Он бы скорее предпочел молчание, иначе начинал злиться. И такая возможность ему представилась, когда в здоровой руке он ощутил тарелку. Поставив ее себе на колени, мужчина нащупал что-то похожее на печенье и принялся бодро жевать. Поесть он любил всегда. А когда выпадает такая возможность, почему бы не поесть впрок?
Рука еще болела, но Киаран стоически терпел, за что был вознагражден еще и кружкой теплого молока. Теплое молоко он не любил, потому отставил в сторону, давая остыть, зато печенье съел целиком, будто бы и не обедал совсем недавно. И тут же уснул, едва дожевав последний кусок и, кажется, не успев даже положить голову на подушку. Марш-бросок до душа израсходовал все его силы.

На следующий день Киаран почти не слышал девушки. Она постоянно была рядом, но не говорила с ним, видимо, поняв, что толку от этого немного. Болтовня эльфу и не нужна была, так что молчанием он не тяготился. А вот отсутствия сколько-нибудь полезного дела угнетало. Пока что он познавал новый для себя мир – мир, полный запахов, звуков и ощущений, но при этом черный, словно ночь. Звучала негромко музыка, птицы пели за окном, неподалеку возилась со своими делами эльфийка – шила для него одежду, должно быть, ведь незадолго до этого она сняла с него мерки.
Мужчина чувствовал тепло солнца на своем лице. Он повернул голову к нему  - скорее всего, здесь было окно. Раскрыл глаза, но не было ни малейшего просветления. Ни силуэтов, ни даже серого оттенка. Просто черная сплошная мгла. Сердито нахмурившись, Киаран отвернулся, закрывая глаза.
За этот день девушка бросала ему лишь указания и короткие фразы, кормила и проверяла повязки. Он успел несколько раз вздремнуть даже, но к вечеру становилось скучно. Эльф уже подумывал было завязать разговор, когда вдруг услышал шаги. Чужие. Ходил явно эльф – слишком легкий шаг. Но при этом тяжелее, чем у его лекарки. Мужчина-эльф? Возможно, тот самый брат, о котором она упоминала?
Киаран лежал с закрытыми глазами и молчал, прислушиваясь к разговору двух эльфов. Очень полезному разговору, стоило заметить. Девицу звали Мориэль или, по-домашнему, видимо, Эль, ее брата – Иддо. А еще девица была так себе врачом, занималась разведкой, а непутевый оседлый эльф ходил, кажется, в дозоры, или что-то в этом роде. Мужчина наматывал это все на ус. Он отмечал в памяти имя некоего Сенхага, который скоро женился, а еще тот факт, что девушка ездила в Сан-Паулу. Но наиболее характерной была их ссора, конечно. Мориэль вылетела из комнаты, явно задетая и раздраженная, Иддо направился следом за ней, но его больше волновала еда. Киаран хмыкнул, но не стал предпринимать никаких действий, прислушиваясь. Эльф еще какое-то время поискал сестру в доме, чем вызвал презрительный смешок у мужчины – неужели он не слышал, как она ушла? Она весьма громко хлопнула дверью, да и, не зная ее даже хорошо, Киаран мог предположить, что ей захочется пройтись. От нее пахло травами, и это вряд ли только из-за его мазей.
Прошло какое-то время, так что эльф даже успел задремать, когда хлопнула дверь в его комнату, и сюда ввалился Иддо. Он подставил стул поближе к кровати и завел разговор, явно больше не беспокоясь о том, спит ли пациент горе-лекаря или нет.
- Ты-то прямо ее ценишь, как я погляжу, - хмыкнул предводитель лесных эльфов в ответ. Он подтянулся на здоровой руке и сел, в кровати. Противник ему явно угрожал, так что стоило быть готовым дать отпор. В успехе Киаран не сомневался. Возможно, Иддо какой-никакой боец, возможно, даже сильный. Но едва ли у него столько опыта и навыков. Попутно он отмечал, что к травмированной руке потихоньку возвращалась чувствительность. Не хотелось бы, конечно, портить старания Мориэль, но избегать схватки было не в его стиле.
- Угрожаешь мне? Ну попробуй, только не удивляйся, когда слепец побьет тебя! – Киаран усмехнулся несколько издевательски, поворачивая голову на звук голоса. Не был уверен, что смотрел прямо на противника, но это и не было важным.

Со скрипом отъехал в сторону стул, ознаменовав начало драки. Именно этого сигнала и ждал Киаран, подскакивая с кровати так,  будто он и не лежал несколько дней, прикованный к постели. Но он все же слишком привык полагаться на зрение в схватках, предугадывая иногда движение противника раньше, чем даже он сам решит его совершить. А Иддо, как выяснилось, был куда крепче и сильнее. Так что эльф подхватил его за грудки, стаскивая с кровати. Первый его удар был направлен сразу в челюсть, но Киаран увернулся – то ли предугадав именно такой выпад, то ли почувствовав движение воздуха и мышц. Впрочем, ответная атака, направленная в ребра, также ничего не дала – в отличие от предводителя лесных эльфов, Иддо был зряч, а потом заблокировал руку врага еще на подлете, пользуясь своей недюжинной силой. Это не походило на те драки, в которых Киарану приходилось принимать участие. Там думаешь в первую очередь о защите, и лишь затем об атаке. Там стремишься выжить. Здесь же целью было причинить как можно больше боли. Колотили эльфы друг друга остервенело, вымещая всю злость и раздражение, которые в них были.
Диалог их затягивался. Хотя Киаран был более опытен и ловок, Иддо все же видел врага, а против гибкости и быстроты лесного эльфы была недюжинная сила оседлого. И Киарану ничего не стоило склонить чашу весов в свою сторону – в пылу драки они переместились к столу, за которым шила Мориэль, и он хорошо услышал звяканье ножниц, упавших на пол. Он без труда мог бы их найти и воспользоваться ими не совсем по назначению. Но сейчас для мужчины важным было победить в честном бою – насколько он мог быть честным, когда у одного из противников отсутствует зрение. Да и девушка наверняка расстроится, если он убьет ее брата.
В пылу драки они несколько раз покушались на стол, понемногу сбрасывая с него предметы, но в очередной раз Киаран крепко приложился затылком об него – так, что перед глазами вспыхнули цветные звездочки. Обрадовавшись разнообразию в черноте и мраке, он пропустил и падение стола (кажется, ему куда-то впилась иголка), и последующий удар Иддо.
Вернувшаяся Мориэль говорила на удивление спокойно, будто бы они мирно пили чай, а не агрессивно пытались разодрать друг друга на части. Пользуясь тем, что эльф завел с сестрой диалог, Киаран обхватил его шею, но придушить как следует не удалось – Иддо блокировал его захват и не ударил в ответ – просто держал. Поняв, что веселье кончилось, эльф отпустил своего врага и, оперевшись здоровой рукой о пол – больная повисла безжизненной плетью вдоль тела – попытался встать. Попытка не увенчалась успехом, зато брат Эль соловьем разливался о своей незаменимости. Разбойник же прорычал себе под нос какое-то ругательство относительно именования его особы кротом. И злость, должно быть, придала ему сил, что он смог таки подняться с пола. Саднило бровь, оставалось надеяться, что удар этого здоровяка не пришелся на глаза, вполне достаточно, что он итак слеп, как… как крот. Болели ребра, да и руки он просто не чувствовал. Но что-то подсказывало ему, что и Иддо досталось по полной, а уж его самолюбие должно отравляться сознанием, что ему навалял слепой. И именно чувство превосходства придавало ему сил.
- Зато крот годен набить тебе морду, - парировал Киаран. – О каких эльфах ты говоришь, женщина? Вы забыли, что значит быть эльфами. Спрятались от вампиров, засели в своих норах и живете все равно, что люди какие-то, - он фыркнул. Ему было противно от этих псевдоэльфов. И это они еще ему рассказывают про гордость расы. Смешно.
Мужчина чувствовал тошноту и головную боль, но не мог сейчас сориентироваться в комнате. Где находилась кровать, ему было неведомо, а идти наугад, рискуя нарваться на насмешку Иддо, он бы не стал. Сделав для себя мысленную пометку изучить расположение предметов в комнате, Киаран замер, прислушиваясь.

На выпад Иддо Киаран не ответил. А что было отвечать, ему и впрямь было нечего терять – быть может, именно поэтому он был так хорош в своем ремесле. Когда нечего терять, ты зол, лишен чувства страха, а потому тебя боятся враги. Эльф намеренно не обрастал никакими привязанностями. Да, он ценил свой отряд, он относился к каждому бойцу как к другу и брату. Но любая привязанность была для него слабостью, а слабости для него были непозволительны. Так что едва ли эта фраза оседлого его задела.
Он вышел «за инструментами», и мужчина повернул голову на звук, таким образом, ориентируясь в пространстве. Там дверь, ему понадобилось семь шагов, чтобы дойти до нее. Значит, кровать по левую руку чуть впереди. Он плохо еще знал комнату, но мозг охотно подстраивал нехватку зрительных образов. Память, привычная ориентироваться в пространстве, помогала.
Мориэль какое-то время молчала, не шевелясь. Замер и Киаран, прислушиваясь к ней и ожидая  действий. А потом она заговорила. Он не перебивал, хотя в корне был не согласен со всеми ее словами. Он дал ей высказаться и лишь затем ответил.
- Ты ошибаешься в главном, женщина. Мои воины ничего не бросали. Это их выбросили. У них нет семьи и земли, им некуда возвращаться. Они хотят отвоевать мир для себя и своего будущего, - он говорил тихо и спокойно – без той агрессии и импульсивности, с которой отвечал Иддо. Но девушка явно не была заинтересована в диалоге – да и ее брат возвращался в комнату. Эльф поджал губы. Конечно, ей плевать на него, это логично. Но все равно почему-то задевало.
Мориэль направилась к выходу из комнаты, и Киаран, не медля ни секунды, пошел следом за ней. Во-первых, он не собирался торчать в комнате вместе с этим типом, который наверняка не удержит комментариев при себе. Во-вторых, на звук легких шагов эльфийки ориентироваться было куда проще. Он шел медленно, рукой придерживаясь за стену и ощупывая ногой пол прежде, чем сделать шаг. Попутно он считал свои шаги. Восемь шагов до двери, высокий порог, еще четыре шага до лестницы. Девять ступеней, стена обшита деревянными панелями – четыре стыка в них до самого низа. Дальше Киаран остановился, прислушиваясь. В душ они спускались еще на этаж, но Мориэль пошла не к лестнице, а свернула направо. Эльф коснулся стены, доходя рукой до дверного косяка. Вздохнув, он сделал еще шаг, продолжая считать про себя.
Кухня была абсолютно незнакома ему, но он не стал просить о помощи. Потому и сначала сшиб табурет, выругавшись сквозь зубы, затем ударился локтем о какую-то не то тумбу, не то плиту. Предпочтя держаться рукой за стенку, эльф замер, прислушиваясь к движениям девушки.
- Я погорячился, - невозмутимо произнес Киаран после паузы. Извинения ему были несвойственны, и все же это было именно оно. Странно было, почему, но он предпочитал об этом не думать. Просто вдруг почувствовал в Эль то, что никогда не увидит ее брат, будь он хоть тысячу раз зрячим. Под маской оседлой и спрятавшейся в своей раковине в ней жила самая настоящая вольная эльфийка. Он это знал, наверняка знала и она. Из нее бы получился боец в его отряде. От этой мысли мужчина хмыкнул, опуская голову.
Он присел, руками ощупывая пол вокруг себя. Найдя табурет, который сшиб, он поднялся и сел на него, опираясь о тумбу. В готовке он вряд ли смог бы помочь Мориэль, но с ней явно было лучше, чем с ее братцем.

Мориэль на удивление легко приняла его полуизвинения. И Киаран хмыкнул, подумав о том, что ее братцу вряд ли бы это понравилось. Не то, чтобы она встала на его сторону… Но да, в его воспаленном мозгу это наверняка выглядело бы именно так. Да и самому эльфу, признаться, было приятно так думать.
Девушка подошла к нему ближе, вновь обдав своим запахом леса, и поставила перед ним что-то, а в руки дала нож. Не веря тому, что произошло, мужчина опустил голову, будто надеясь увидеть что-то в своих руках. Не бог весть какое оружие, но все же оружие. Иддо бы захлебнулся слюной, если бы увидел. Интересно, о чем она думает вообще? Так беспечна или так ему доверяет? Все равно беспечность с ее стороны.
Киаран аккуратно провел рукой по лезвию. Туповат. Для кухонных нужд – самое оно, но не чета его оружию, конечно. Кстати, где оно, интересно? Впрочем, опытному убийце ничего не стоило лишить противника жизни подобным… инструментом. Проще простого, даже зрением не нужно было обладать. Вообще, не мешало бы обзавестись каким-никаким оружием. Сойдет и кухонный нож. Просто так спокойнее…
Эльф ощупал другой рукой пространство перед собой. Кости уже начали срастаться – к счастью, Иддо не повредил перелом вновь, и рука слушалась, хотя и плоховато. Но мужчина упрямо задействовал ее, а пока, скучая, лежал в постели, то и пытался сжимать и разжимать кулак, чтобы быстрее разработать конечность.
Нащупав пучок зелени, он положил его перед собой, пальцами прошелся по нему, находя корни, затем коротким движением отрезал их, умудрившись даже оставить все пальцы при себе. Конечно, времени это занимало больше, чем если бы он видел, но Мориэль не жаловалась, даже наоборот – хвалила. Киаран же на такую бесхитростную похвалу никак не реагировал, хотя и в глубине души был благодарен за то, что она ему нашла дело – пусть и такое ерундовое. Все же лучше, чем ощущать себя беспомощным калекой.
- Случайно, - пожал плечами мужчина в ответ, сразу нахмурившись. Он не собирался раскрывать эльфийке все тайны о своих делах. Возможно, за ее вопросом не стояло ничего, кроме простой вежливости и желания поддержать разговор, но он привык быть недоверчивым. А потому предпочел перевести разговор. – О. не переживай. С тем, какой из тебя доктор, я еще долго буду тебе помогать, - со смешком ответил эльф. Затем чертыхнулся себе под нос, сообразив, как именно это прозвучало. Но, что сделано, то сделано, и он предпочел прикусить язык, надеясь, что Эль не воспримет его слова всерьез. На самом деле, он не хотел ее обидеть. Скорее, просто подколоть.
Звук разбившейся посуды прозвучал оглушительно громко, вынудив Киарана подскочить со своего места, перехватывая нож поудобнее и готовясь применить его при необходимости. Сообразив, что именно послужило причиной шума, мужчина сел, склонив голову набок и прислушиваясь.
- Порезалась?
Мориэль не ответила ему, направляясь к выходу. Мужчина повернул голову в сторону звуков. Раздались шаги Иддо на лестнице – должно быть, услышал шум. Киаран прислушивался к их разговору, а сам предпочел вернуться к зелени. Знал бы расположение предметов кухни, рискнул бы взять один из ножей, но не хотелось наступить на осколки. Потому он остался на своем месте. Ну, может быть, удастся стащить этот самый нож для зелени.

Иддо старательно делал вид, что ничего не произошло. Да и в принципе, он предпочитал не замечать Киарана. И не сказать, чтобы того не устаивало такое положение вещей. Он помалкивал, аккуратно поглощая свой ужин, а сам навострил уши, вслушиваясь в болтовню брата и сестры. Ничего толкового он из этой болтовни не узнал, зато смог умыкнуть кухонный нож, пока те отвлеклись сбором грязной посуды. Никто ничего не заметил – уж Иддо бы точно не смолчал. Так что, спрятав какое-никакое, а оружие в одежде, эльф почувствовал себя намного лучше.
Отправив брата возиться с дровами, Мориэль помогла мужчине добраться до комнаты. И пока она готовила лекарства и бинты, он перепрятал нож под подушку – в одежде Эль могла легко его обнаружить при перевязках.
Пока девушка обрабатывала его глаза, Киаран погрузился глубоко в себя. Несколько дней лечения, а толку пока ноль. Да, остальные раны затянулись, но это-то как раз было и не мудрено – на эльфах все быстро заживало. Куда больше его интересовало зрение, а вот тут все по-прежнему было черным черно.
Мориэль будто услышала его мысли, возбужденно поведав, что есть подвижки. Киаран повертел головой так и эдак, поморгал, чувствуя пощипывания лекарства, которое ему закапали. Нет, не было никаких подвижек. Что там реагировало на свет его не волновало.
- Женщина, я ни черта не вижу, - раздраженно и несколько озлоблено ответил он. Ему казалось, что она специально издевается над ним. Ну, или братец уговорил ее таки выгнать его на улицу, вот
Эль и придумала сказочку о его идущем на поправку здоровье, чтобы успокоить свою совесть. И, быть может, даже сама в нее поверила. Эльф тяжело вздохнул и лег, закрывая глаза. Не то, чтобы есть какая-то разница, но ему не нужна была ее жалость. Хочет выгнать – пусть выгоняет. Только оружие пускай отдать. Хотя он ничего и не ответил эльфийке, но фразу про его лук мимо ушей не произнес. Значит, его вещи у нее.
Киаран почти не спал этой ночью, а потому и проснулся окончательно с рассветом. Во времени суток он был уверен. Во-первых, организм никогда не давал сбоя, его внутренние часы всегда позволяли ориентироваться во времени суток – он мог проснуться именно в то время, когда запланировал. Полезное качество для того, кто постоянно жил вдали от цивилизации. Во-вторых, природа менялась. Птицы пели по-другому, чем днем, воздух дышал утренней прохладой. Мужчина встал на колени на кровати, на ощупь добираясь до окна. Кровать была расположена таким образом, что с самого утра солнце било точно в лицо. Слепому было все равно, понятное дело. Все, что он ощущал – это тепло лучей. И все же почему-то эльф думал о том, что истинная хозяйка этой кровати всегда вставала с рассветом.
Киаран распахнул окно и вдохнул полной грудью воздух, пахнувший лесом и утренней росой. Ему хотелось вернуться туда, где он чувствовал себя как дома – в лес. Но там он не выживет без зрения. Нахмурившись, мужчина вновь лег, прислушиваясь к легким шагам Мориэль.
- Ну, наконец-то, я уж думал, ты решила уморить меня голодом, женщина, - поприветствовал он ее, когда девушка приоткрыла дверь. Он и впрямь был чертовски голоден, несмотря на плотный ужин. Эльф ел много, постоянно требуя у хозяйки дома перекусы между основными приемами пищи. Интересно, она все еще считала это хорошим признаком выздоровления или уже передумала?
Во время завтрака он думал об обещанной прогулке. Больше всего ему хотелось ощутить вновь руками привычный изгиб лука, почувствовать под ногами траву, а не деревянный пол. Хотя эта «прогулка» была больше похожа на избавление от досаждающего пациента. Что ж, он только рад оказаться подальше от оседлых. Главное, чтобы отдали его лук.

Мориэль принесла с собой не только запах еды, но и звуки музыки. Киаран не понимал этой привычки заполнять тишину какими-то звуками. Он предпочитал слушать ветер и пение птиц, чем этот искусственный шум. Для него те, кто боялись остаться в тишине, боялись какой-то своей же сущности. Это ему было чуждо. А уж теперь, когда эльф лишился зрения, и слух стал для него основным источником информации от окружающего мира, и подавно. Но свое мнение, в кой-то веки, он предпочел оставить при себе, уделяя все внимание завтраку. Мужчина и впрямь был голоден. Эльфийка его отнюдь не морила голодом и, тем не менее, он ел все, в течение дня еще и выбивая себе какие-то перекусы. Наверняка Иддо не оставлял сей факт без комментариев, но мнение оседлого эльфа вообще мало волновала Киарана.
Он все переживал, не пошутила ли Мориэль относительно вечерней прогулки. Смешно представить – бравый предводитель отряда лесных эльфов переживает, да еще и о такой ерунде. Но за несколько дней в четырех стенах он был готов выть волком. Открытие окна не сильно помогало, тем более, он опасался чересчур высовываться на улицу – нет-нет, да снаружи слышались голоса. Вдруг односельчане брата и сестры окажутся столь же глазастыми, как Эль, и узнают его. Хотя ее брат продолжал жить в неведении относительно его истинного лица.
Но девушка сама заговорила о прогулке, и мужчина воспрял духом. Очутиться в лесу – что может быть лучше? А если это и попытка от него избавиться, как он подумал в начале, - что ж, пусть так. Он уже отлежал себе все бока в этой постели. Лучше уж погибнуть в бою, чем зарасти мхом, изображая из себя оседлого эльфа.
Мориэль только однажды оторвалась от своей работы – чтобы вновь закапать ему глаза. Лекарство вызывало весьма неприятные ощущения, и Киаран не сдерживался, шипя и ворча так, будто ему подсунули яд. Хотя теперь это было скорее привычное бурчание, несравнимое с его реакцией в первый раз.
- Чего-то реального? – переспросил эльф, сдерживая желание потереть глаза – щипало просто немилосердно. Но от дальнейших язвительных комментариев он, впрочем, отказался. Помолчав еще немного, вслушиваясь попеременно то в музыку, то в работу какого-то механизма – как он думал, швейной машинки, - Киаран все же обратился к девушке.
- Женщина, расскажи мне, что ты видишь за окном, - негромко попросил он. И лишь потом подумал, что она может воспринять его слова превратно – будто он пытается выяснить местоположение ее драгоценной деревеньки. Местоположение это мужчине не особо было и нужно. Просто он хотел послушать ее рассказ. Хотел проверить, помнит ли он еще, как выглядят солнце, трава, деревья. Ему сегодня приснился сон, что он все это забыл. И вместо образов была гнетущая темнота. Темнота и в реальности, и во снах. И хотя Эль была уверена, что зрение вернется, эльф начал терять эту веру.