Чертово место.
Уже второй день матерый находился в КГБ и не понимал, зачем его сюда привезли, но глядя на прочих своих «сожителей», не сложно было догадаться, что доброго ждать от этого места не придется. В первый же день своего прибытия сюда, Брайса изрядно избили за сломанный нос одного из охранников, что вел хищника в «клетку», но сегодня тигр был уже готов повторить все снова, и на этот раз сломать обидчику шею.
По прибытию сюда, Брайсу объяснили правила, которые он технично пропустил мимо ушей, пригрозив про себя выпустить кишки щуплому засранцу, что поучал оборотня, как стоит жить жизнью раба. Все эти правила тигр не мог принять, но промолчал, оскалившись лишь на угрозу смерти.
Но сегодня, видимо, был особый день, потому что тех, кто следил за порядком, было в разы больше, что значительно уменьшало шансы матерого на успешную охоту.
«Черт с вами, гниды… Посмотрим еще».
К вечеру Брайса привели в порядок, нарядили в черный строгий костюм и одели галстук. Вышло весьма не дурно, вот только всю картину портили кандалы на руках и ногах, да ошейник, который сдавливал горло. В таком вот виде, оборотня повели в неизвестность. Гремя тонкими, но прочными цепями, сжав впереди себя руки в кулаки, Брайс с каждым мгновением начинал замедлять шаг, нарочно останавливаясь, чтобы осмотреться, вглядывался во все встречные лица, за что неоднократно получал удар в спину. Не настолько больно, но желание отбило, особенно после пятого раза.
И вот, конвой замедлил шаг у какой-то двери. Сейчас там горел свет, но очень скоро, все, кто там будет находиться, погрузятся во мрак. Брайс заглянул внутрь, пока его «компаньоны» отвлеклись, пропуская трех девушек внутрь. И зрелище было малоприятным. Вернее, то, что увидел Брайс представляло собой вполне безобидную толпу хорошо одетых людей, но, вспоминая правила, о которых рассказывал ему щуплый хмырь прошлым днем… думать о хорошем не представлялось возможности.
- А ну пошел, - скомандовал один из охранников и толкнул оборотня вперед.
Брайс даже не огрызнулся, он шел мимо людей и представителей других рас и удивлялся, какой обширный ассортимент предлагает это заведение зажравшимся богачам. Тут были и эльфы, и вампиры и оборотни и люди, кто-то вел себя легко и непринужденно, кто-то уже стоял на коленях, покорно опустив голову. Проходя мимо одного такого парня-оборотня, Брайс не удержался и пнул его ботинком.
«Тряпка… Тебе только туфли лизать напудренной суке, - прошипел сквозь зубы матерый, на носу появились морщины недовольства, - Шакалы…»
Обернувшись на дверь, тигр увидел, что все служебные покинули помещение, дверь закрылась, а через мгновение погасили свет. Зрение зверя помогало ориентироваться, но он не побежал, не забился в угол, он просто остался стоять, выжидая того, что случится. Рядом с ним рыдала эльфийка, неимоверно сильно захотелось заехать ей с ноги, заставить заткнуться любым способом, вплоть до вырывания ее хорошенького язычка, но тут дверь открылась. Рабы замерли на мгновение, и стали расползаться по углам. В комнату шагнула девушка с повязкой наглазах.
«Поиграть решили, упыри?» - нахмурившись, Брайс оставался стоять на месте, не шевелясь, с отвращением вглядываясь в лицо незнакомки.

Даже несмотря на то, что девушка были лишена зрения, она явно ощущалась грозным охотником, никак не жертвой, по сравнению со всеми здесь стоящими. Причем на своей охоте она лично выбирала добычу и не била невпопад, готовясь нанести один единственный удар и была уверена, что попадет наверняка. Да, кажется в этом никто и не сомневался.
За ней следом в комнату вошли еще двое, они не пытались влиять на ее выбор, просто шли с ней рядом, мешая Брайсу накинуть свои цепи на горло прекрасной мадам, и стянуть их так, чтобы громко захрустели, ломаясь, шейные позвонки. В мечтах и фантазиях оборотня, тело прекрасной незнакомки уже лежало окровавленное у его ног, растерзанное рабами, которым выдался шанс отомстить одному из своих хозяев... Но рядом стояла стража, которая ценой своей жизни будет защищать дорогого клиента, и вперед лишит жизни взбешенного тигра, чем тот успеет что-либо предпринять.
Медленно девушка шла вперед, сокращая расстояние между собой и Брайсом, который, по-прежнему стоял не шевелясь, как будто поджидая ее. Еще немного и ее ладонь легла оборотню на плечо, тонкие пальцы опустились по руке ниже, касаясь цепей на его запястьях. Брайса мысленно передернуло от сложившейся ситуации. Еще ни разу за пятьсот своих долгих лет он не чувствовал себя в роли товара, который будут вот так вот выставлять, как на рынке, а зажравшиеся «купцы» будут хаживать вокруг и выбирать, высматривая минусы, чтобы сбить цену.
Цепи загремели.
«Нравятся мои побрякушки? Заковать бы тебя в них, нацепить на глотку чертов ошейник и заключить в общество рабов на пару часиков…»
Внутри все пылало от негодования и ярости, но внешне Брайс был более чем спокоен. Бояться девушку не было причин, хотя, судя по остальным заключенным, жмущимся по углам, бояться, как раз-таки было чего.
- Мой выбор сделан. Этого наверх и побыстрее.
Голос уверенности и власти. На миг тигру показалось, что сейчас он не совладает с собой, даст волю зверю, и вены вздулись на шее и на руках, что сжались в кулаки. Нет. Справился. Когда девушку провожали к выходу, матерый отчетливо слышал голос менеджера, который предупреждал вампиршу о новичке, которого, если она пожелает, можно без труда списать со счетов, а ей самой выбрать кого-нибудь нового для своих забав, более привлекательного и сговорчиво послушного. Ответила она ему лишь за дверью, и несмотря на отличный звериный слух, Брайс так и не разобрал ее слов.
Одного его надолго не оставили, вновь подхватили прежние «приятели», что вели его сюда, и сопроводили уже в другое местечко, более приятное и менее людное, а точнее сказать, совершенно безлюдное. Едва заметно хромая и превозмогая боль, не желая показывать свои слабости, матерого завели в комнату и там и оставили одного, даже не сняв наручники.
Комната была просто шикарно убрана: дорогая мебель, всюду ковры и шелка, а в центре всего – деревянная кровать.
- Интересно, а она из осины? – Брайса очень заинтересовали заостренные края «надкроватных» колонн, отметив про себя, что в случае необходимости, вполне можно будет ими воспользоваться.
Позвенев вновь своими цепями, попытавшись освободиться от оков, оборотень уселся на кровать, без успеха пытаясь разорвать цепи. Становилось жарко, ошейник сдавливал, да еще и чертов галстук мешал, но с последним было очень быстро покончено, правда, дышать от этого легче не стало.
Гремя кандалами, оборотень улегся на кровать, пытаясь припомнить все те правила, которых должны придерживаться рабы, чтобы выжить.

«Не смотреть в глаза, принимать покорную позу, не говорить, пока не спросят…» - пытался припомнить правила Брайс, рассматривая купол готической кровати, и гремя цепями.
Он уже успел осмотреть каждый уголок этой комнаты, что являлась его очередной тюрьмой на какое-то время. Час? Два? Пять? Правил на временные рамки Брайс не знал, да и не был уверен, что они вообще имеются здесь, ему оставалось лишь ждать. Чего? «Хотел бы я знать…» Время шло неумолимо медленно, ожидание, как ленивая черепаха, ползло не спеша, позволяя оборотню по полной «насладиться» процессом.

Едва дверь распахнулась, как тигр бросился на ту, что появилась в поле зрения. Безумство и жажда свободы заполнили разум зверя и тот не мог справиться с потоком отрицательных эмоций, не мог не выплеснуть все накопившееся наружу. Хищник терзал тело своей жертвы, разрывая ее плоть когтями и вспарывая клыками. Кости ломались под давлением мощных челюстей, дробились суставы, безумным криком наполнилось все вокруг. По подбородку стекала горячая кровь, пачкая тигриную шерсть, размазываясь по груди и капая с пасти на чистенький, лакированный пол, но зверь продолжал терзать добычу. Правда, продолжалось все это совсем не долго. На крик девушки прибежала охрана, порядка пяти человек, они не стали медлить. Выстрелы. Конец.

Зрачки Брайса сузились, когда в дверном проеме появилась она. Богатая тигриная фантазия убила его же самого, следуя логики и здравому смыслу. Но умирать наяву сейчас оборотень не собирался, и даже после ее обреченного «Раб!» и разочарованного «Староват», Брайс только криво оскалился, обнажив клыки на одну сторону, и сощурил глаза. Впрочем, собственный возраст матерого совершенно не смущал, напротив, дожить до таких лет сможет не каждый, есть чем гордиться, а в игрушки испорченным девчонкам он идти вроде как совершенно не собирался.
От девушки пахло алкоголем, а если точнее – текилой, при чем опьяненный взгляд ее был заметен сразу, а движения были свободны и мягки. Пьяные вампиры встречались намного реже, чем трезвые, не смотря на то, что выпить многие из них очень любят, а все из-за их малой чувствительности к алкоголю. В споре с оборотнем, вампир продержится намного дольше, и выпьет, соответственно, наверное, поэтому Брайс пил редко, хоть и «метко», желая все же в первую очередь оставаться в форме.
- Не одна ты разочарована происходящим, клыкастая, - грубо прорычал, не сводя с нее глаз.
А Калиса, совершенно не боясь зверя, тем временем прошла к кровати и разулась. Ни один мускул не дрогнул, когда она легла с ним  рядом, обнимая подушку, совершенно безобидная и расслабленная, что, несомненно, передавалось и зверю. Взгляд хищника перешел на открытую дверь, но в ту же секунду та захлопнулась, и это явно сделали не снаружи. Подобная способность не редкость, но все это весьма напрягало Брайса. Переведя взгляд с закрытой двери на вампиршу, мужчина заметил, что ее внимание снова, как и там, в темной комнате, привлекли наручники.
Уголки губ опустились, на носу появились морщины, а глаза с жадностью впивались в ее идеальные черты лица. Он не двигался, оставаясь молчаливым наблюдателем, выжидая ее действий.

Настроение у нее было действительно хорошее. Оно и понятно, зачем грустить зажиточному пьяному вампиру, у которого есть все, что можно только пожелать. Девушка весело улыбнулась, поучая оборотня правильному к ней обращению, на что Брайс только отвел в сторону взгляд, и как-то обреченно выдохнул. Казалось, не только тигр не умеет вести себя с хозяевами, но и сама Калиса с рабами. А впрочем, кто решится судить богатеев? 
Размышлять на эту тему долго не пришлось, ведь в тот же миг, произошел стремительный толчок ногами мужчине в бок, шелковые простыни придали массивному телу еще большее ускорение и Брайс, запутавшись в собственных цепях, с грохотом свалился на пол. Сверху раздался звонкий девичий смех, вот только тигру было не до смеха. На скулах оборотня заиграли желваки, от напряжения на шее вздулись вены, сдавленные проклятым ошейником, что не давал зверю трансформироваться. Он был бы рад ответить ей, сказать, где ее место, но не успел (может оно и к лучшему), потому что теперь она хотела знать о его цепях и о причине их появления на его запястьях и ногах, пообещав «возможно» снять их. Обещаниям вампиров Брайс привык не верить, и на то был ряд причин, но и к тому же слишком призрачной казалась возможность, что с него снимут эти оковы.
Оборотень молчал, наблюдая, как потешается над ним девчонка, вел себя достаточно спокойно, а зверь внутри него уже метался по стенкам разума, грозясь все здесь к чертям собачьим сравнять с землей. Как жаль, что желания не всегда сбываются. Но Брайс готов был приложить уйму сил и времени, чтобы мечта осуществилась.
Встать с пола особой проблемой не было, не смотря на оковы, благо, цепь между ними не была совсем уж короткой. Опираясь о кровать, тигр поднялся, ведь сидеть на полу было ниже его достоинства, и, чтобы не говорила Калиса, но рабом быть Брайс не собирался. Никогда.
Зверь не умел читать мысли, он не знал, для чего она собралась на выход, вариант того, что девушка отправилась за ключом – он исключал, а вот за охраной и прочими мучителями – запросто! Вдруг решила, что нужно поучить кота дисциплине или, еще хуже – ликвидировать и заменить новым послушным рабом. Брайс прекрасно помнил, что о нем говорил менеджер, и хорошего в этом было мало.
- Место, зверушка. Выйдешь - убью.
«Тварь!»
Сидеть на месте и ждать мужчина не собирался, в момент он очутился за спиной замешкавшейся у двери девушки и накинул цепи от наручников ей на горло. Действовали инстинкты, проявилась несдержанность спокойного Брайса, который больше всего на свете ненавидит ожидание. Нет, ждать снова он был не намерен точно, хотя и не знал, чем ему сможет помочь смерть одной из знатных персон. Хищник натянул сильнее цепи, прижимая красотку к себе, и стал вместе с ней отходить назад, захлопнув между тем открытую дверь ногой.
- Рыпнешься – сломаю шею, - прорычал на ушко вампирше.
В качестве доказательства своих намерений Брайс рванул цепями, сдавливая и царапая нежную вампирскую кожу.
Использовать вампира в его же логове казалось просто невозможным, но для Брайса, что мгновением ранее начал весьма сложную партию, это был единственный шанс.
«Сейчаааас. Погоди немножко».
Черт его знает, куда она могла прятать ключи в платье, но Брайс не мог отступить. Уже не мог. Пригрозив ей вести себя смирно, ладони мужчины ловко скользнули вниз по ее телу, ища хоть что-то, где могут быть прицеплены небольшие ключи, пытаясь их прощупать через одежду. Но поиски не увенчались успехом.
- Где ключи? – тряханул вампиршу за плечи, по прежнему дыша ей в затылок, нервы пошаливали, но он был рад хотя бы тому, что не решил ее убить в первые секунды, ведь тогда о ключах можно было бы точно позабыть.

«Ключей нет». Осознание сего простого факта было для оборотня весьма не лицеприятным известием, ведь по сути, сейчас он попросту терял минуты с ней. Благодаря неожиданности ситуации, ему удалось взять Калису врасплох, но вот надолго ли?
Видимо, объятия девушке не приглянулись, потому что едва Брайс закончил с обыском, как в грудь со всего маху влетел локоть вампирши. Лишь на миг мужчина ослабил хватку, но этого хватило Калисе, чтобы выбраться, схватить рядом стоящую вазу и жахнула зверя по голове. Весьма неприятно, но не смертельно, ведь в то же время Брайс, лишь мотнул головой, смахивая со своей макушки осколки, снова попер на вампиршу, пока не почувствовал весьма сильное давление на шее. Сначала он подумал, что это всего лишь ошейник, но когда начал задыхаться, стало ясно, что дело было не в нем. Глаза оборотня налились кровью, он не мог трансформироваться, чтобы уменьшить боль, чтобы противиться ей, лишь только вытянулись клыки и из глотки раздалось утробное рычание. Резким магическим толчком Брайс отлетел спиной к стене. Невидимая, но мощная сила щадить его костей не собиралась.
- Ты подохнешь, ты слышишь меня?
Тигр прекрасно ее слышал, но не боялся, слишком быстро все происходило и времени на раздумья не было. Не успев насладиться властью (хоть и над одним вампиром), он вновь вернулся к своему прежнему статусу, который ему присвоили в КГБ, к статусу низшего, но с которым соглашаться он не собирался ни за что.
Сила вампирши подняла его с пола и била о стену снова и снова, разбивая камень. Боль, злость и некая обреченность мелькнула в голове. Брайс прекрасно знал, что могут сделать с рабами клиенты, и, быть может, для этого он и был здесь, чтобы стать ее грушей для битья, которую после, за ненадобностью, просто лишат жизни.
Сила вдруг перестала держать его в воздухе и Брайс со всего маху рухнул на пол, отбив себе бок и больную ногу. Зажмурившись от боли, он весь собрался, ожидая очередного удара о стенки комнаты, но Калиса оказалась оригинальное, оборотень мог бы оценить все разнообразие ее пыток, если бы сам не был в этот момент жертвой и целью. Раскрыв глаза, оценивая ситуацию, тигр только и успел прыгнуть в сторону, потому что в него летело с десяток осколков от разбитой вазы. Сердце бешено стучало, гоняя горячую кровь, когда на пол упали первые капли. Один из осколков все таки достиг своей цели и вспорол ему бок, портя прекрасный пиджак, меж тем, окрашивая его в красный.
«Сука».
Хватаясь за острый край, резко вытащил осколок из плоти, давая тем самым крови бОльшую свободу выхода, и поспешил прижать рукой рану. Брайс уже чувствовал, что его регенерация был, если не блокирована полностью ошейником, то заметно ослаблена, поэтому потеря большого количества крови сейчас может стать для оборотня весьма болезненной или даже смертельной.
Он не сразу понял, что в дверь стучали, на втором стуке зверь напрягся, но видя отвлеченность своего палача, стал подниматься с пола, опираясь о стену. Брайс догадывался, что этот некто стал причиной того, что он все еще жив, но вряд ли такому можно радоваться. Сейчас вампирша расскажет всем, что учудил новоприбывший раб и тогда-то уж точно – смерть.
Взгляд хищника метался, то на дверь, то на Калису, понимая, что проиграл в любом случае, но выиграл лишь в одном – себя он не предал. Жить хотелось, еще бы знать, как надо поступить, что бы выжить? Он быстро осознал то, что в данный момент, все, что связано с его существованием, полностью зависит от госпожи Лабиен. Девушка тем временем надменно смотрела на свою живую игрушку, будто выжидая его реакции.
- Все в порядке, - отвечал он Калисе на вопрос незнакомца за дверью, - Мы сами сможем решить проблемы.
Взгляд глаза в глаза, и спокойный голос, делали свое дело, успокаивали вампиршу, она не обязана поверить его словам, но ее сильный гнев скорее всего пройдет.

Кажется, умение подействовало. Несмотря на серьезное ранение, ослабленный организм и ошейник, что, хоть и не полностью, но блокировал способности, гипнотическое действие оказать все-таки удалось, Калиса смягчилась, по крайней мере, Брайс оставался все еще жив, когда она вышла за дверь к служащему.
«Дело - дрянь, приятель».
Оборотень посмотрел на свой бок, где, через пальцы, прижатой к ране ладони, сочилась кровь. Весь костюм, пропитался ею до самых ботинок и капал сейчас со штанины на пол, растекаясь небольшой лужицей. Всюду в комнате теперь был его запах. Собственная рана – верная смерть, как для охотника, так и для жертвы. Кровь говорит о своем обладателе много больше, чем может рассказать о себе сам хозяин – так всегда говорили в клане Брайса, были даже шаманы, читающие по крови, для них было проще простого рассказать по одной лишь капле все, что связано с ее носителем. Было время, когда подобным способом насылали проклятия на целые семьи. Тигр же всегда относился к крови, больше как ко способу утоления жажды – не более. Вот и сейчас, матерый осторожно убрал от раны руку и губами собрал кровь с боковой стороны кисти. Солоноватый привкус, немного особенный, чем-то отличающийся от крови людей, вампиров и эльфов, и в то же время свой, родной. Но в следующую секунду, когда в комнату вернулась Калиса, он снова держал ладонь на прежнем месте, на ране, хмуро взирая на девушку исподлобья. В руке ее была сумка, что наталкивала оборотня на мысль, по логике которой ключи должны быть точно там.
- Ой, я все-таки поранила тебя. Больно? – не нужно обладать способностью, что бы понять ее злорадство, отчего хищник инстинктивно оскалился.
Брайсу было все труднее сдерживаться, настроиться на внушение и транс не представлялось больше возможности. Не отрываясь, он смотрел в ее глаза, и ни один мускул не дрогнул на лице, когда он планировал, одним своим прыжком лишить девушку равновесия и жахнуть затылком о пол. Но планы поменялись, когда вампирша снова пригвоздила его к стене. Кровь стала сочиться быстрее от напряжения и от того, что зажимать рану против вампирской силы не представлялось возможным.
-… Нужно больше крови, - прошептала, и этими словами девушки подняла с пола осколок и стала медленно подходить к Брайсу за известным всем делом.
Хищник оскалился, раздалось громкой предупреждающее тигриное рычание, звериные глаза с яростью смотрели на палача. Но ошейник лишал тигра сил, сдавливал при этом горло, не давая противостоять в равной степени.
Рука девушки, с острым осколком в ней, уже тянулась к Брайсу, как вдруг, что-то переменилось. Калиса вдруг отступила назад, а ее взгляд стал напряженным и в то же время испуганным. Тигр не понимал абсолютно ничего в ее поведении, тем более, если учесть, что сейчас он не использовал свои способности, чтобы сбить ее с толку. Сила девушки, что прижимала его к стене, ослабла, и мужчине удалось снова дышать свободно. Вот только легче от этого не становилось, он все еще был здесь, и не мог понять, что за жестокую игру задумала вампирша, а знать о том, что так кардинально повлияло на ее действия, он просто не мог.

Недоверять вампирам было его правилом, и как бы их слова сладко не звучали – нельзя расслабляться и верить каждому их слову. Брайс себе просто запретил это.
Выпал острый осколок из ее рук, тот, что должен был перерезать глотку оборотню, и со звоном ударился о пол. Девушка снова отступила, бормоча, но матерый не мог понять, о чем же она говорит и что вдруг произошло, что изменило ее желание убить его сейчас же. 
Снова зажимая свой кровоточащий бок, Брайс наблюдал, как девушка вальяжно расположилась в кресле, задумчиво и с долей какого-то сожаления, глядя на своего пленника. От ее предложения выпить, мужчине было трудно отказаться, но «есть с руки» палача быто весьма скверной приметой, поэтому Брайс лишь промолчал, чувствуя, как подкашиваются ноги. Не обращая внимания на ее дальнейшие фразы об испачканных дорогих коврах, мужчина направился прямиком к кровати, чувствуя, как теряет кровь и как накатывает слабость.
«Чертово крысиное логово… Встреться мы с тобой на другой земле…»
Становилось жарко, но вряд ли кто-то его выпустит отсюда на свежий воздух, хотя поход к врачам мог отрезвить Брайса, прогулка могла бы быть очень кстати, а заботливые руки медсестер творили бы чудеса, латая тигриный бок. Но мужчина не особо верил в сказки, предпочитая горькую правду в виде грязного подвала со стариком-доктором с трясущимися руками и его ассистента с кожной болезнью по всему телу.
- Не нужны мне твои врачи, - прорычал матерый, усаживаясь на кровать.
Ее движение к сумочке напрягло тигра, но вынутые из нее ключи в миг расположили хищника к вампирше, он забыл даже о том, что только что хотел свернуть ей шею, когда они со звоном упали рядом с ним на диван. Не мешкав ни минуты, Брайс схватил их и смог открыть замки на руках, а потом и на нога. Сразу же стало легче, стало проще, и жизнь приобрела иные цвета, не только кровавые.
Скинув с себя испорченный напрочь пиджак, Брайс задрал рубашку, глядя на большую ужасную рану.
«Что-то сплоховал ты, приятель. Так подставился, а».
Вытащив белоснежную простынь и оторвав от нее полосу, мужчина, прижав к ране скомканную тряпицу, и стал плотно обматывать торс, как бинтом, чтобы хоть как-то остановить кровь. А вампирша подождет, если не хочет, чтобы он тут лапы откинул.
С каждым мигом выпить хотелось все больше и больше, залить рану виски, откинуться на кровать и вырубиться на сутки, не мешая телу регенерироваться. Но все портила Калиса. И КГБ.
- Долго будет продолжаться эта чертова игра? Чего мне ждать теперь?
Хищник был по-прежнему насторожен, несмотря на то, что девушка освободила его от оков, он не собирался ее даже благодарить за такой жест, думая лишь о том, что это очередное представление, в котором скоро настанет не менее кровавая кульминация.

Брайс фыркнул. Он позволил себе хоть немного расслабиться, пока вампирша стояла поодаль у мини-бара. Для раба, впрочем, мужчина выглядел весьма раскрепощенно, не стесняясь своих действий и не беспокоясь об испорченном им же имуществе. В этом положении о Брайсе можно сказать – горбатого могила исправит. Очень точное высказывание, особенно если иметь в виду тот факт, что ни за какие коврижки, а уж тем более угрозы и боль, оборотень не станет вести себя с любыми высшими, как послушный котенок. Тигр должен вести себя, как тигр. Или отправляться кормить червей.
«До рассвета?» – показались клыки, мужчина задумался, но промолчал, ведь, быть может, это лучше. Быть может, не выбери его Калиса, достался бы какой-нибудь конченой садистке, или еще хуже – мужику. На ее вопрос он чинно промолчал, не желая ввязываться в ее игру и развлекать ее своими догадками и додумками, просто сидел на краю кровати и разминал запястья, затекшие от грубых оков.
Налив виски, вампирша вернулась к Брайсу, протягивая один из стаканов ему, и присела рядом на кровать.
- Неужели не помнишь…
Девушка повысила голос, она требовала от него чего-то. Но чего? И тут матерый понял, кто находится перед ним. Вспомнил детство и беззаботную девчонку, что любила требовать и получать, а от обиды морщила носик, как это делала сейчас вампирша перед ним.
«Калиса… Точно. Жива все же».
Но в лице Брайс не переменился, лишь взял из ее рук стакан и вылил его содержимое себе на рану. Боль заставила хищника зарычать, отвлечь от воспоминаний прошлого, о чем не очень-то и хотелось вспоминать. Слишком беззаботные и далекие были те дни, чтобы придаваться ностальгии теперь, когда ты стал рабом. Но убегать от прошлого у Брайса никак не получалось, наверное потому что само прошлое сидело с ним рядом на крвоати и ждало ответа.
- Если я стал старый… то что же можно тогда сказать о тебе? – мужчина был строг и серьезен, даже, когда шутил, - Помнится мне, что разница в нашем возрасте была лишь в несколько дней. Да, старуха?
Он внимательно посмотрел в ее глаза. И действительно, как он раньше не заметил, что знает их. Как все-таки ярость и ненависть отвлекает от нужных мелочей, ведь заметь Брайс раньше, что перед ним его подруга детства, то не было бы крови. Наверное. Хотя за пятьсот лет могло многое произойти, Калиса могла неплохо измениться и ее новые взгляды и убеждения могли не быть на пользу оборотню.
- Как ты до такого опустилась? – Брайс посмотрел в пустой стакан и предложил его Калисе, не приказным тоном, а скорее просьбой, - Неси еще.
Выпить теперь хотелось все сильнее, воспоминания бушующим потоком нахлынули на оборотня и теперь уже ему было не выбраться на поверхность так просто. Во что бы то ни стало ему надо было разобраться, на сколько изменилась его бывшая подруга, можно ли ей верить и что она собирается делать? Очень нелегко было принять прошлое, ведь теперь и сам Брайс был другой: он больше не был безобидным котенком, каким был в пятнадцать лет, теперь он знал вкус и запах свободы, пробовал ее ни раз на зуб и проливал за нее собственную кровь. Мысли о прошлом были прекрасны и в тоже время ужасны, когда, уже сейчас, Брайс осознавал, что жил с семьей Калисы, как в клетке.

Калиса не хотела соглашаться по поводу своего возраста и Брайс даже удивился тому, что вампирша так вдруг из-за этого на него взъелась. Ясное дело – пятьсот лет для вампира не срок, да и для оборотня не так уж много, и Брайс скорее гордился этим, чем переживал по поводу своих морщинок.
«Женщины…» - только и мог подумать, придумав Калисе железное алиби.
В прочем, о своем положении в современном мире она отозвалась тоже иначе, не так, как думал оборотень.
- Вот именно, что мишуре, - отвечал он на ее фразу, - Прикрылась дорогими побрякушками… А сама ночами ходишь людей (и нелюдей) мучать. Или может ты сюда не за убийством пришла?
Брайс знал, чем занимается клуб, быть может, и Калиса выбирала себе раба для любовных утех. Но винить в этом свою подругу детства, а, тем более, поучать ее, он не собирался, хотя ее образом жизни был явно не доволен. Но, если учесть, что она являлась представителем ненавистной ему расы, которую он должен по меньшей мере ненавидеть, то в данном случае, относился он к Калисе более чем спокойно.
Рассмотрев свои грязные от крови пальцы, он вновь поднял взгляд на девушку, что сейчас стояла перед ним высокомерная и уверенная, во всей своей красе.
- Я попал сюда не по своей воле. Я попал сюда по желанию таких, как ты, тех, кто ходят в шелках и дорогих нарядах, которые просто чего-то хотят. Игрушек.
Девушка пошла к мини-бару и Брайс замолчал. Они были совершенно разные и волна негодования накрыла тигра. Его истина казалась ему настоящей, верной, не могло быть никакой другой. Но вампирша жила другими убеждениями. Как же ему хотелось, чтобы она его поняла, но Брайс понимал, что изменить мнение Калисы будет очень сложно, а скорее всего – невозможно.
Нахмурив брови, мужчина вспоминал прошлое. Ведь он и начинал с рабства в семье вампиров, вот только называлось это по-другому и относились там к нему совсем иначе, но сейчас, даже мысли об этом вызывали злобу и боль.
Девушка вернулась к нему, сунув в руки стакан виски и заговорила, делясь кошмарными воспоминаниями прошлого. Тигр слушал ее внимательно, а по завершению осушил тару с крепкой выпивкой. Он был котенком в то время, напуганным, не меньше ее, но если ей тогда удалось убежать, то Брайсу повезло меньше. Он видел смерть тех, кто жил вместе с ним, видел, как оборотни разрывают их тела, как тряпичных кукол, и всюду был слышен вой, от которого невозможно скрыться. Это было ужасное, страшное время – ожидание смерти, без возможности бежать от убийц.
Мужчина в окровавленной рубашке молчал. Он понимал, что Калиса не знает о том, что Брайс присоединился к этому самому клану головорезов и был одним из них довольно продолжительное время, больше половины прожитой жизни.
Девушка как будто заново переживала события той ночи, которые четко отпечатались в памяти и никогда больше не покинут ее. Она была напряжена, как будто даже испугана.
На скулах хищника заиграли желваки от напряжения, Брайсу нечего было сказать. Он не любил вспоминать и думать о прошлом, а Калиса его заставляла копошиться в своей собственной памяти.
- Я долго искал тебя. Но не смог найти даже следов, - только и выдавил из себя тигр, вновь погрузившись в раздумья.
Но его «оцепенение» длилось недолго, держась за больной бок, Брайс поднялся и, хромая, добрался до бара, хватая из него бутылку вискаря, возвращаясь к кровати.
- Меня убьют здесь, - посмотрел внимательно ей в глаза, когда вновь сел на кровать, - Я не могу так жить, ты сама понимаешь ведь. Я не раб! – мужчина повысил голос, сузились его зрачки. Он ждал от Калисы слов. Сейчас он видел свое спасение, и оно зависело от этой девушке.

Брайс не весело усмехнулся, оскалив длинные клыки.
- Смысл искать тебя вечно, если я даже не верил в то, что ты жива? Ведь в ту ночь умерли все…
«Кроме меня…»
Нельзя сказать наверняка, любил ли Брайс свой клан, который силой вынудил молодого тигра к ним присоединиться, получив в его лице еще одну неплохую боевую единицу. Но он был много лет им предан, хоть и держался чаще всего стороной от группы волков, но те, в свою очередь, считали его своим братом. Кто знает, что было бы, не напади они на семью Калисы. Брайс мог бы быть и сейчас ее домашним котом, который от безделья и лени ожирел бы на халявных харчах и целыми днями валялся на диване, ожидая, когда нежная рука девушки почешет его зажравшееся брюхо. Но прошло слишком много времени. Брайс был другим. И Калиса была другой. Было странно ее видеть здесь, вспоминать, какой она была тогда, много столетий назад и сравнивать прошлое с ней настоящей. Схожесть, несомненно, проскальзывала, но не так явно, как хотелось бы тигру. Теперь она была взрослой женщиной.
Девушка отпила прямо из горла и вернула бутылку тигру, который тут же повторил такой же жест.
«Не все ломаются. И я слишком стар для новой жизни…»
Матерый вновь изменил взгляд, ему явно не понравилось то, о чем она говорила. Молодые могу сломиться, но матерые, повидавшие жизнь, могут только умереть за свою свободу и за свои принципы. Но вот ее следующая фраза заставила тигра снова показать клыки.
- Хочешь поиграть со мной, девочка?
Она ведь прекрасно знала, что хочет оборотень, зачем устраивать весь этот цирк. Ведь теперь она не убьет его точно, станет жалко избавляться от воспоминаний. Неужели оставит его здесь умирать?
- Вытащи меня отсюда, - схватил ее за руку, - Ты ведь можешь это сделать.
Звериные глаза смотрели на нее практически в упор. Она была ему нужна. Но вот какая выгода в свободе тигра может быть у нее? Он не мог ничего ей предложить, а уповать на душевную доброту вампирши не стоило, ведь еще минутами ранее они так жадно желали осушить друг друга до дна, лишая жизней.
Рука все крепче сжимала ее запястье, хищник напрягся в ожидании ее ответа.

Конечно же, он помнил. В то время и сам Брайс любил игры. Но не сейчас. И дело было не в возрасте, дело было больше в обстоятельствах. Тем более его новая игра была уже запущена и она не очень ему нравилась. Опасная, смертельная, где с правилами он не был согласен, но его мнения попросту никто не спрашивал, записав в список принужденных участников.
По-прежнему было тяжело вспоминать прошлое, мужчина теперь иначе относился к всему тому, что было в те далекие годы, что раньше ему нравилось и казалось лучшей жизнью. То были хорошие времена несомненно, но… Всегда есть НО.
Калиса вырвала свою ручку из его хватки, мило улыбнулась и приподняла подол своего платья, и в следующее мгновение оказалась у зверя на коленях. Опешил – не то слова для Брайса в этой ситуации. К таким играм маленькой девочки, которой он ее помнил, тигр просто не привык, а вампирша все продолжала его удивлять, прижимаясь к окровавленному телу, обнимая его.
- Это так замечательно, что ты снова хочешь быть моим! Как раньше, да? И я... я спасу тебя.
Но ошарашеным он сидел не долго. Раздался утробный тигриный раскатистый рык, резкий и четкий, и от возмущения и от боли сразу, когда девушка произнесла эти слова и коленом прижалась к, едва успокоившейся, ране на боку.
- Я хочу свободы! Я не хочу менять одну клетку на другую! Неужели тебе не ясно?!
Брайс оскалился на «подругу», чья игра выходила за все рамки в понимании хищника. Дабы, уменьшить боль в боку, мужчина отстранился от ее «ласки», но тут же был одним ее движением руки отправлен на кровать. Сама же девушка так же легко с него слезла, поправляя свое платье. Оценить сейчас по достоинству все прелести Калисы, Брайс был не в состоянии. Он был зол, взбешен, и снова кровоточила рана. Можно было пойти хитростью, согласиться на все, что предлагает вампирша, лишь бы выбраться отсюда и перебраться в лучшую клетку, где не нужно будет переживать о своей жизни, где будут кормить, холить и лелеять, а потом уже планировать либо побег либо договориться с Калисой о своем полном освобождении. Но тигр был прямолинеен и высказывал то, что было на уме в данный момент.
- Дай мне свободу! Помоги выбраться, - поднялся следом за ней с кровати, хватаясь за раненый бок, - Ты ведь можешь это сделать. Калиса, не играй со мной.
Нет, это не была угроза, хоть тигр и говорил на повышенных тонах, но лишь от безысходности, от того, что у него появилась надежда на свободу и тут же растаяла. Кожа горела от невозможности обращения, становилось невыносимо жарко, да и нервы были на пределе, как бы зверь не пытался успокоиться.

- Тише, Брайс.
Калиса подошла ближе к мужчине, что был сейчас подобен бушующему потоку, полный внутренней энергии и отрицательных эмоций, вырывающихся наружу. Хоть Брайс и был ранен, но готов был и горы свернуть, лишь бы обрести свою свободу прямо здесь и сейчас. Хищник ненавидел всех, кто имел к этому КГБ какое-то отношение, а Калиса… Она с ним решила затеять игру!
Девушка коснулась осторожно его руки, голос ее прозвучал спокойно и тихо. И любимая свобода вдруг стала не так уж и важна для древнего зверя.
«Разве мне так плохо жилось с ней? Мне уже пятьсот, пора угомониться, успокоиться, хоть на мгновение, насладиться беззаботной жизнью и безопасностью. Ведь она может это устроить. И хочет этого».
Брайс поймал ее взгляд. Подчиняясь ее магии, он оставил свою жажду стать вольным, сейчас он хотел остаться здесь, с ней, просто поговорить и быть рядом.
- Больно?
Но он уже и забыл о своей ране.
- Царапина. И не такое случалось.
Вот только раньше всегда врожденный навык регенерировал быстрее, чем сейчас, раньше, он и крови столько, редко когда мог потерять, раны попросту переставали кровоточить чуть ли не моментально после нанесения ему урона.
- Не надо врача, - но Калиса уже говорила по телефону, оставив Брайса сидеть на кровати, - Все в порядке, затянется.
Тем не менее, приказ кем-то, на другом конце провода, был получен, девушка положила трубку и улыбнулась зверю, пообещав при этом помощи. Но тигр уже верил в то, что все и так будет хорошо, он доверился Калисе, подчинившись ее магии, и теперь был спокоен и доволен.
- Мне пора уже угомониться… Все эти борцы за свободу и справедливость… Никому ничего давно не нужно, почему и я должен умирать за них, - Брайс взял девушку за руку, - А как ты сама? Расскажи мне, как ты живешь?
Спокойствие поглотило ослабшего зверя, готов был всю ночь просидеть вот так, ничего не делать, никуда не бежать, и думать о чем-то серьезном и глобальном совершенно не хотелось.

То, что у вампирши все прекрасно – было видно и невооруженным глазом. Больше его интересовал ее быт. Чем она занимается? «Неужели только и делает, что развлекается». Брайсу, непривычному к роскоши, вообще все это было в новинку, но больше всего новшеством было то, что сейчас он спокойно относился к этой богатейшей особе. Полосатый «робин гуд» привык обращаться с зажиточными семьями совсем иначе.
«Но это ведь Калиса…» - было его главной отговоркой самому себе, навязанной магией.
- Да, я вижу, - перебил ее, - Я вижу толпы рабов в округе, а ты, возомнив себя богом, распоряжаешься их жизнями.
Разговор был бы другой, если бы Калиса не изменила его настроение, но вот умение логически думать отобрать никак у него не удалось. Брайс не был таким уж добряком, яро защищающим обездоленных, просто больше он ненавидел тех, кто одевается в шелка и подтирает зад купюрами. Хотя по существу, большая часть рабов, которых он здесь встречал, не стоит того, чтобы за них можно было пролить кровь, они смирились с такой жизнью, они не знают, что делать со свободой и, едва ее получат, счастливее не станут. А душа Брайса рвалась из клетки, готовая устроить бунт и анархию, пусть и недолго после этого ему суждено будет прожить…
Но сейчас мужчина был спокоен и сдержан, но рассказывать девушке о себе у него не было никакого желания.
- Я где только не жил. Исколесил весь мир по несколько раз… - тигр замолчал.
«Зачем ей знать, что я убивал вампиров? А о клане, что вырезал ее родных, в котором я пробыл большую часть жизни? Абсолютно ни к чему…»
Брайс размышлял недолго, а девушка, тем временем, уже разместилась рядом с хищником на кровати, осторожно присев на край.
- Ты знаешь семью, чей символ – волк?
И снова Брайс напрягся вспоминая ненавистную ему семью вампиров, что нарушили его покой и лишили мирной жизни среди людей. А ведь он так долго шел к этому, учился сдерживаться, становился рассудительным и расчетливым, а клыкастые в один миг пробудили в нем звериную сущность.
Немного погодя раздался стук в дверь, после чего в комнату вошли двое в белом, совершенно спокойно оценили кровавые пятна всюду, определяя, какие артерии были перебиты и раздумывая, чем несчастному помочь. Поприветствовав госпожу Лабиен, они приблизились к рычащему Брайсу.
- Показывай, что там у тебя.
Тигр насупился. Врачей хищник посещал всего пару раз за пятьсот лет, и то, когда причины были весьма веские, граничащие со смертью.
- Вон отсюда, - продолжал утробно раскатисто рычать, - Только попробуй прикоснуться ко мне.
Благодаря стараниям Калисы, Брайс говорил спокойно, не повышая голоса, хотя расслабиться в присутствии незнакомых ему людей, было сложно.
Мужчина хищным взглядом смотрел на присутствующих, которые, теперь уже, ждали приказа Лабиен, не рискуя сунуть руку в зубастую пасть матерого зверя.

Ненавистные люди в белых халатах не желали отступать, уперто намеревались лечить тигра, вот только Калиса вмешалась, поднялась с места, встала на защиту раба. Ее поведение, ее магия – все это смягчало Брайса, сдерживало от необдуманных, агрессивных поступков, делало из него послушного, хоть и своенравного кота.
- Уверен, что помощь не нужна? Рана ведь кровоточит, - переживал хмырь в белом халате.
- Я тебе голову оторву и кровоточить у нас ты будешь со всех мест, - по-прежнему спокойно отвечал тигр, при этом злобно впиваясь в дампира звериным хищным взглядом. Для него сейчас была одна лишь Калиса, а все остальные – никчемные твари, помеха их милой беседе.
«Рана не так глубока, чтобы терпеть ваши лекарства, а нам нужно еще поговорить, и не тратить время в пустую. Хотя, о чем нам с ней говорить? Она вампир, она развлекается там, где я терплю муки, - по желанию девушки, чары стали растворяться, перестали влиять на разум оборотня, - Семья с символом волка тоже здесь… Вампирское отродье, решили, что я домашний питомец?!»
Брайс медленно, но верно вскипал. У него не было конкретного плана, просто накипевшая за время действия магии ярость, потоком теперь устремилась наружу. Не чувствуя ни пульсирующей боли в боку, ни легкой слабости в теле, оборотень поднимался с кровати, скаля клыки и выпуская когти, разрезая ими воздух. И, пока дампир и его ассистентка не покинули комнату, матерый рванул на врача, хватая его за плечи, приподнимая над полом, дабы тот был наравне с ним, и вгрызся в его шею, пуская кровь. Испуганная девушка-ассистентка вскрикнула, коротко посмотрела на Калису и, понимая, что та не очень-то собирается мешать рабу, ломанулась к двери. Но тигр уже заприметил отступающую цель, бросил умирающего дампира и в два прыжка оказался рядом с медсестрой. Когтистые руки зверя легли на плечи жертвы, останавливая ее движение, поднялись выше, и, одним легким движением, голова красотки была повернута на сто восемьдесят градусов. Безжизненное человеческое тело обмякло, когда команды с мозга перестали поступать в тело, а, когда Брайс убрал от нее свои руки, то оно с характерным звуком рухнуло на пол.
Обнажив клыки, матерый теперь смотрел на Калису. Брайс предстал во всей красе, такой, какой он есть без чар и магии. 
- И что теперь со мной будет после всего этого? – прорычал хищник, инстинктивно, как при оскале, морща нос и хмуря брови. После этого нельзя расслабляться, нужно ждать беды, которая может даже от подруги детства прийти.
Посмотрев на свои руки, испачканные в свежей крови дампира, Брайс не удержался, и облизал ладонь, чувствуя, как кровь, все еще недобитой жертвы, как в награду, придает тигру сил и душевного успокоения. Сделал другим дерьмо – возрадуйся.

Отредактировано Брайс (24.10.2013 09:12:53)