Ночь, полная луна, легкий ветерок… Огни города, освещающие все вокруг своим неоновым светом - зеленым, голубым, лиловым – придавали ему праздности, величия. Здесь было все не так, как в родном, далеком Токио – тут было все более веселым и… развязным? Будто это была местная Ёшивара* – бойкая, манящая светом фонариков, зазывающая своим нежным ароматом и нежной музыкой. Как раз сейчас было лето – время празднеств и отдыха, следовавших за тобой всюду, куда бы ты ни пошел, где бы ни находился. Такого мнения придерживался и патриарх рода Накадзима. Мицунари, наконец-то улизнувший из-под чуткого надзора своей наставницы, советчицы и просто любимой тетушки Цуки, брел по этим самым городским улочкам, наслаждаясь тишиной и покоем, вдыхая аромат ночи.
«Как же хорош этот город! Он полностью оправдывает свое название – бриллиант чистой воды! Здесь есть все, что только можно пожелать: изысканная еда и напитки, уютные места и всевозможные развлечения… Нет, Токио однозначно не идет с ним ни в какое сравнение!»
Мицу шел дальше, изредка поглядывая на часы. Дело шло к полуночи, но времени у него в запасе было еще полно: зная Цукуе, он точно мог сказать, что раньше трех часов ночи она не спохватится о пропаже. Дела у нее, впрочем, как и у многих членов клана, были всегда превыше всего. Особенно если эти дела были неформальными, дружескими встречами со старыми знакомыми.
- Так, перво-наперво, нужно найти уютное местечко, где бы перекусить и посидеть немного. А потом можно и поразвлечься: говорят, этим и славится это место.
Остановившись у одной из витрин, чтобы посмотреть на свое немного утомленное перелетом лицо, вампир достал небольшой гребень и начал расчесывать иссиня-черные лохмы. Покончив с этим делом и поправив ворот легкой ветровки, он уже хотел было идти дальше своей дорогой, да, как видно, предки рассудили иначе. Услышав, как кто-то кричал в близлежащей подворотне, он тут же метнулся в ту сторону. Острый слух его не подвел: в темном переулке нападению каких-то мерзких мужиков подверглась молодая девушка. Те явно не собирались долго разглагольствовать с ней и уже буквально переходили к делу.
- Эй вы, крысы помойные! Отойдите от девушки или я сейчас ваши кишки на столбы фонарные намотаю!
В ответ, противники лишь нагло рассмеялись в лицо Мицу и решили тут же вернуться к своим черным делишкам. Но не на того нарвались. Хотя паренек и выглядел щуплым, и далеким от культуриста, он, схватив лежавшую возле мусорного бака арматуру, со всех сил огрел самого активного из маньяков по спине. Тот со стоном схватился за спину и медленно обернулся. Рыкнув что-то нечленораздельное, он попытался наброситься на молодого вампира, но тут же получил все той же ржавой железякой по черепу. Маньяк издал резкий вздох и без чувств упал на землю.
- Мразь. Такие, как вы только и умеют, что убивать и обесчещивать. Ублюдки.
Глаза парня от злости стали алыми, яркими, горящими негодованием, как у потревоженного зверя. Или еще хуже – адского демона. Те двое, поначалу лишь сидевшие и сторожившие свою «добычу», встали и приготовились разобраться со влезшим так бестактно к ним в дела, оставив ее без внимания.
- Девушка, бегите! Я разберусь с ними!
Спокойным, немного даже сухим, голосом, обратился он к жертве маньяков, бросив на нее взгляд своих алых глаз.
_______________________________

токийский «район красных фонарей» и просто очень веселое место

Оставшиеся двое нападавших оказались еще более малодушными, чем первопроходец из их рядов: они решили и вовсе просто сбежать безо всяких разговоров, и уж тем более попыток нападения. Мицу же, немного успокоившись и подавив ярость, отбросил арматуру в сторону и с облегчением вздохнул.
«И все же – у любого города есть своя тьма, свои крысы и грязь, что отравляет жизнь другим… Но, сегодня они не успели сломать хотя бы одну жизнь».
- Вы целы? Они не успели, надеюсь, Вам каким-либо образом причинить вред?
Постаравшись смягчить немного голос и выглядеть как можно более безобидным, спросил у девушки вампир. Выходило это у него довольно таки неплохо: за годы воспитания согласно японским традициям, он стал просто мгновенно изменять свою мимику, жесты, взгляд, дабы спрятать за ними все ненужное, выразить лишь то, что было бы выгодно при тех или иных обстоятельствах. Вот и сейчас он вновь спрятался за своей лишь отчасти живой улыбкой. В душе в тот момент царил хаос: с одной стороны, была радость от того, что он спас хоть кого-то от страшной участи, а с другой – понимание того, что все города в своей серости и грязи одинаковы, каким бы блеском и лоском они ни были бы приукрашены.
«Никогда не знаешь, какая судьба тебе уготована богами… Так и эта девушка – она точно не рассчитывала на то, что с ней случится нечто подобное. Мне очень жаль… Жаль, что я не смог помочь ей чуть раньше. Но, раз так оно пошло, то это явно не случайность. Случайности вообще по своей природе не случайны…»
В свете фар мелькнувшей позади него машины, вампир успел уловить и запомнить некоторые черты лица девушки. По его мнению, та была очень симпатичной: огненно-рыжие волосы, большие светлого оттенка глаза, светлая кожа…  Типаж представительницы женского пола, совершенно не идущий в сравнении с японскими красавицами. Слишком уж азиатки и европейки внешне различны…
«Не может встать? Наверно, ее очень сильно ударили, да и кто знает вообще, что они успели сделать с ней до моего прихода? Но, расспрашивать о подобном очень невежливо…»
- Не извиняйтесь – за подобные вещи нельзя извиняться… Может быть, Вам помочь подняться? Как Ваше самочувствие? Вы ведь только что пережили нападение – наверняка Вы себя не очень хорошо чувствуете…
К тому моменту, как Мицунари произнес эти слова, девушка уже успела, немого шатаясь из стороны в сторону, подняться, а какой-то умник-электрик – озарить улицу тусклым светом фонарей. И вот, в этом самом ночном освещении, вампир увидел полную картину происходящего. Его нежданная новая знакомая была в крайне плачевном состоянии. Ее одежда была разорвана, тело – запачкано кровью. На груди, шее, руках проступали свежие сюнюшно-красные гематомы; по тонкой шее текла кровь, местами уже начавшая подсыхать.
«Все же, мир полон тварей, которым никакой закон не писан. Вот с ними-то и надо разбираться по полной, как раньше делали, в древности. А не то, что сейчас: гуманность, толерантность, сострадание… Таких ублюдков просто нужно без суда и следствия убивать медленным, полным страданий, методом, но никак более…»
- Извините, может быть, вас стоит отвезти в больницу? У Вас кровь идет… И выглядите немного неважно…
Произнес он, оглядывая девушку со всех сторон. Придя к выводу, что то, во что она сейчас была одета, не лучшая одежда для прогулок, Мицу снял с себя ветровку и накинул ей на плечи. По крайней мере, таким образом, все те места одежды, что были разодраны в клочья, должны были быть прикрыты. Достав из кармана джинс платок, вампир вытер с шеи пострадавшей несколько красновато-коричневых линий, что так и норовили стать длиннее и шире. Покончив с этим делом через пару минут, он убрал перепачканную тряпочку туда, откуда она появилась, и стал внимательно рассматривать девушку.
- Теперь, думаю, никто особо и не заподозрит, что с Вами что-то случилось. Только проверьте, не потеряли ли Вы что-нибудь ненароком или не украли ли эти негодяи ваши личные вещи. И будьте в следующий раз осторожнее – вечерами темными улочками бродить крайне опасно…
Сказал он немного отстраненным, холодным голосом, собираясь покинуть место едва ли не состоявшегося преступления.

- Если Вы уверенны, что они не представляют ценности, то постарайтесь поскорее покинуть это место: сброд, напавший на Вас может вернуться, да и в большем количестве. Мне бы не хотелось, чтобы Вы второй раз за ночь попали в подобную неприятность.
Настоятельно посоветовал вампир своей новой знакомой, попутно взглянув на часы. Было уже пол первого по местному времени – на прогулку оставалось около полутора часов, после чего начнется буря и громы в исполнении его тетушки. А этого Мицунари совершенно не хотелось.
«Ладно уж, пора бы мне вернуться к намеченному маршруту, а то ничего не успею, получу втык и прощай моя свобода… Как же тяжела жизнь патриарха: сиди себе, занимайся проблемами рода, живи по законам клана и все в этом духе… А на личную жизнь и развлечения можно поставить жирный крест или надпись «запрещено»…  О мои предки, неужели все вы так жили или только мне уготована такая судьба? Молчите… В прочем, как всегда…»
Поймав себя на мысли, что он вновь неожиданно впал в раздумья, Мицу спешно поклонился спасенной им особе и хотел уже было отклониться, но не тут-то было… Та, пусть и достаточно легко, и нежно, ухватилась за его руку, тем самым не давая ему пойти своей дорогой и раствориться во тьме ночи. Вампир мог бы без труда освободиться и уйти, но он сдержал себя от этого желания. Его, как истинного аристократа, с малых лет приучили уважать женщин, в особенности тех, что попали в беду любого рода. Сейчас перед ним стояла именно такая девушка, и он ничего с этим поделать не мог. Прикрыв свои ясные, украшенные синими, как океан, линзами, глаза, он мысленно вздохнул о том, что придется в очередной раз отказаться от своих собственных интересов и следовать зову долга…
- Куда Вас препроводить, моя милая леди?
Все тем же спокойным, с ледяной изморозью хладнокровия, голосом вопрошал он ее. К сожалению, девушка не успела назвать адреса, или хотя бы направления, в котором ее следовало бы провожать. Резко и тяжело вздохнув, что было непозволительно для истинного самурая, он продолжал стоять посреди переулка, неосознанно прижимая к себе находившуюся без сознания девушку. Мицунари попытался выудить хоть какие-то ее мысли, касательно место жительства, но плодов это дело не принесло: мысли девушки, удалявшиеся за грань сознания, были далеко не о ее жилище.
«Странные мысли у нее – откуда она узнала о том, что у меня есть татуировка? Просто угадала или же увидела где-то ее часть? Хм… Все же, даже моя мать бывает порой права – востоку запад не понять… Но, что же мне с ней делать-то теперь? Я не могу оставить ее здесь: я дал ей обещание, что доставлю ее, куда следует… Но, где мне адрес взять? Она его не сообщила ведь, да и зацепок никаких я не имею. В свой номер в отеле я ее не могу отнести – Цукуе меня просто расчленит и съест без разговоров, как какая-нибудь они-баба*.  Нужно что-то решать уже…»
Думал он, ухмыляясь собственной «везучести» на всякого рода переплеты вроде того, в который он влип сейчас, руководствуясь своим личным кодексом Бусидо*. Теперь метаться, подобно зверю в клетке, не было смысла. Взяв девушку осторожно на руки, будто та была хрупка, как стеклянная статуэтка, Мицу укутал ее в свою ветровку и, прижимая к своей груди, пошел туда, куда несли его ноги. Идей, где бы можно было дождаться пробуждения милой особы безо всяких проблем,  по-прежнему не было. Идти по основным улицам города оказалось не очень хорошей идеей: прохожие то и дело пялились на парня, отчего он то и дело ощущал себя воришкой, пойманным на месте преступления. Своевременно покинув зону скопления личностей разного калибра, вампир набрел на небольшой, уютный парк, где можно было безо всяких приключений посидеть, привести спасенную в чувства, а потом – преспокойненько доставить ее к ней домой и поскорее вернуться в отель к наставнице.
«Буду надеяться, что она скоро придет в чувства…»
Парк оказался тихим и пустынным: в нем не было посторонних шумов, яркого света лампочек и мигалок, смеющихся людей и нелюдей… Только сумрак ночи и прохладный ветерок. Усадив девушку на одну из деревянных скамеек, Мицунари достал из небольшой сумки бутылку с водой и немного небрежно обрызгал ею личико рыжей, надеясь, что это хоть немного приведет ее в чувства.
_________________________________________
Они-баба - японская баба-яга, горная ведьма или же женщина-демон.
Бусидо - кодекс самураев

Отредактировано Мицунари Накадзима (25.11.2013 18:27:57)

Увидев, что девушка начала приходить в себя, вампир вновь легко, едва заметно улыбнулся. Как-никак, тот факт, что она очнулась, приблизил его на один шаг к главной цели.
- То, что Вы пришли в себя, сейчас важнее чуть-чуть испачкавшейся одежды. Да и я не особо занят: обычно у меня уйма свободного времени.
Произнес он, одергивая ворот черной рубашки и случайно звякнув побрякушкой в виде иероглифа «демон», висевшей у него на шее. В то, о чем думала девушка, Мицу не решался влезать – у каждого должна быть хоть какая-то тайна в мыслях и сердце. Но тот «кусочек стриптиза», что продемонстрировала ему спасенная в ходе преображения ошметков одежды хоть во что-то пригодное к тому, чтобы, по крайней мере, дойти до дома, не вызвал на его лице никаких эмоций. В Японии ему приходилось видеть и не такие вещи.
- Мое имя?
Отозвался он, немного удивленно глядя на рыжую: обычно редко кто из европейцев спрашивал его имя, а те, что спрашивали, за трудностью его выговора, придумывали пареньку прозвища, которые он все, как одно, беспощадно игнорировал. Но, представление, опять-таки, являлось важной составляющей понятия о чести и долге, что он не мог никак пропустить без внимания.
- Мицунари… Накадзима. А Вас?
Полушепотом отозвался вампир, словно боялся, что кто-то может расслышать его имя и, тем самым, навредить, если не ему, так его семье. А в этом плане Мицу был всегда осторожен: ему было достаточно и того, что он уже схоронил своего отца. Более подобных несчастий на свою голову он не желал, вследствие чего выработав небывалую подозрительность, граничащую с паранойей.
«Хм? Она разбирается в японском этикете? Интересно…»
Мицунари внимательно наблюдал за каждым движением, каждым жестом девушки, пропуская поток слов мимо. Он привык доверять тому, как и что «говорит» тело, ибо оно не умело лгать. Тем не менее, он отчетливо расслышал имя девушки – необычное, яркое, как и она сама, по звучанию, судя по всему, русского происхождения.
- Яро…слава. Какое замечательное имя. Вы часом не из России?
Вампир мягко улыбнулся и, легко дотронувшись до ее щеки, убрал несколько локонов, ниспадавших на ее лицо за ухо. Когда личико девушки было открыто, по мнению Мицу, она выглядела особенно милой и нежной, этаким ангелом без крыльев, но ничуть не менее прекрасной от того. Он задержал ладонь на ее подбородке, словно не желая отпускать его, думая, что милый образ растает на глазах. Но, поняв, насколько это выглядит нелепо, он отдернул руку от нее, будто девушка была истинным пламенем, сжигающим все на своем пути. Вернувшись к своему первоначальному состоянию, холодному и отстраненному, он присел на скамейку, в то же время, заняв место на расстоянии вытянутой руки, дабы ни коим образом не смутить Яру.
- Дампир? Значит, я не ошибся в своем мнении. А на кого Вы учитесь, если это не государственная тайна, за раскрытие которой следует смертная казнь?
Мицунари проявлял особый интерес к этой особе, какого он еще никогда не замечал за собой при разговорах с малознакомыми личностями. Что-то притягивало его, заставляло интересоваться ее жизнью. Ни к кому с запада он с такой силой не тянулся: это было какое-то необычное исключение из правил, не поддававшееся никаким объяснениям. Просто что-то в ней было такое, что ловило на крючок и не отпускало.
«Да что со мной такое? Это же просто девушка… Симпатичная, милая, хрупкая, беззащитная. Таких много и среди азиаток, и европеек, но эта… Она какая-то другая, не похожая на них. Может быть, эта встреча была предначертана свыше? Может и так. Но одно я знаю точно: торопиться с этим делом не стоит. Как часто говаривал отец: «Терпение – ключ к любой победе» - ничего плохого не будет от того, что я узнаю о ней чуть больше…»
Думал он, внимательно глядя на Славу парой синих льдинок-глаз. В них смешалось все: интерес, осторожность, желание и спокойствие. А еще было ожидание. Он ждал, что же поведает ему девушка, с которой он так неожиданно встретился, и что смогла чем-то увлечь его за столь короткий промежуток времени…

Вампир продолжал наблюдать за тем, как ведет себя девушка. И, как оказалось, не зря: ее манеры, методы ведения беседы, даже то, какую позу она приняла, кричали о том, что она лишь пыталась подражать его родной культуре, лишь примеряя ее на себя, как хамелеон очередной цвет. Все это возымело эффект явно противоположный тому, на который она рассчитывала: Мицу не любил, когда кто-то, не зная всех деталей, пытался «присоединиться» к совершенно иному этносу. Книжки не давали права кому-либо сжиться или хотя бы сломать культурную дистанцию какого-нибудь народа, особенно японского. «Никто не может стать тем, кем он не является по крови» - считал парень, подобно и другим представителям страны Ямато*.
«Подражаешь, значит, пытаешься мимикрировать и втереться ко мне в доверие? Нет уж, такими методами тебе со мной не сблизиться. Глупая… Очередная глупая девушка, пытающаяся прицепиться ко мне из каких-либо личных, корыстных целей, и использовать, как только ей вздумается. Я не собираюсь с ней церемониться – не стоит она того».
От своих мыслей, Мицунари стал темнее грозовой тучи, пусть он изо всех сил старался сохранять спокойное выражение лица. До его слуха доносились обрывки фраз, порождаемые дампиршей, некоторые из которых он даже запомнил. Так, на случай, если рыжая особа соизволит проверить его на внимательность. Временами, Мицу кивал головой, как китайский болванчик, делая вид, что ему все понятно, что все его устраивает. На самом же деле, было все совершенно иначе. Внутри уже начало зарождаться отчуждение на грани раздражения, вызванного всем этим фарсом, отчего в воздухе стал ощущаться холод: то ли криокинез вышел из-под контроля, то ли все негативные эмоции вампира начали мелено материализоваться…
- Какую благородную профессию, однако, Вы избрали.
«Хотя, совсем на врача, пусть даже и будущего, не похожа… Как-то не вяжется с ее внешностью эта профессия. Слишком она не такая, как они. Вот и все…»
Подумал он, как услышал вопрос, заданный ему. Поначалу Мицу, которого это застало врасплох, встрепенулся и пустыми глазами посмотрел на девушку, но потом, придя в себя, быстро обдумал то, что сказать.
- Да так, проездом тут. Сопровождаю свою родственницу, прибывшую сюда по какому-то делу, которое меня не касается.
Без тени эмоций на лице, холодным тоном, как самый настоящий андройд, бросил он ей. Говорить вампиру не хотелось, поэтому он лишь продолжал слушать то, что, казалось бы, взахлеб рассказывала девушка. И с каждым ее словом, нарастала эта тяжелая, шумная волна негодования, которая вот-вот бы достигла своего апогея. Что, в конечном счете и произошло, когда речь зашла о способах получения Ярой доходов и последующей ее репликой.
- Приличная девушка не позволит себе говорить о подобном и уж тем более предлагать устраивать какие-то проверки, если, конечно, она не юдзе*. Хотя и те себя скромней ведут, чем Вы! Складывается такое впечатление, что Вы, Ярослава, пытаетесь предложить мне себя, как какая-нибудь продажная девка! Вам должно быть стыдно за подобное поведение.
С явным укором в голосе, сказал Мицу, устремляя свой недовольный взгляд на собеседницу. В этот момент он почувствовал, как все тело погружается в бездонную пучину холодного бешенства, которое в любую секунду может вырваться наружу. Он злился. Злился на себя, потому что в который раз за свою жизнь поддался эмоциям, мимолетному увлечению и просто впустую потратил свое время. Мицунари бросил беглый взгляд на часы: уже было почти два часа ночи.
- Мне пора идти, иначе всполошится ной наставник и тогда никого ничего хорошего не ждет. Возьмите такси и поскорее доберитесь домой, дабы никто больше на Вас не напал. А теперь, прощайте.
Произнеся эти слова одновременно безразлично, грустно и раздраженно, патриарх рода Накадзима встал со скамейки и медленными шагами, будто боясь чего-то, начал отходить от этого места. Однако, сделав шагов десять, он остановился, словно вспомнил,  что оставил что-то там, позади.
«А верно ли я поступаю?»
Мысленно задал он себе вопрос, продолжая, не шевелясь, стоять на месте.
_____________________
Ямато - одно из названий Японии
Юдзе - что-то близкое к путане

Отредактировано Мицунари Накадзима (27.11.2013 18:27:08)

Внутри у вампира что-то заскрежетало: мерзко, противно, скрипуче. Что это было? Совесть, стыд, недопонимание? Он не знал, да и думать-то особо не хотелось. Просто было отвратительное чувство на душе, ощущение того, что он даже хуже тех подонков, что напали на нее. Ведь он, Мицу, нанес ей более страшные раны – уколы, нанесенные непосредственно в сердце.
«Какой же я идиот – нельзя было так с ней поступать. Она живая ведь и тоже все чувствует, как и я: боль, радость, грусть, ненависть… Честь? Да что я о чести-то знаю?! Времена самураев прошли – пора бы жить новым днем, а не оглядываться в прошлое! Даже кодексы и уставы времена меняют…»
Он слышал шум удаляющихся шагов девушки, глухой и тихий, как у кошки; чувствовал, как ветер все дальше и дальше уносит ее запах. А вампир продолжал стоять все так же на своем месте и думать, колебаться и все взвешивать в своем решении. Тьма все больше сгущалась, а луна уже потонула полностью в толстой пелене облаков, оставляя в память о себе лишь тусклое грязно-золотое пятно. Казалось, скоро разразится дождь с громом и молниями.
«Она сто раз права: я лишь простой, богатенький эгоист, считающийся лишь со своими личными принципами и ни с чем другим. Просто моральный урод… Я должен догнать ее и, как минимум, извиниться перед ней. Даже если это ничего и не решит…»
Сорвавшись с места, он схватил телефон Яры, оставленный на скамейке вместе с его курткой, и бросился искать ее по всем окрестностям парка, надеясь, что с ней более ничего не приключилось. Спустя еще около получаса, он таки нашел ее, бредущей по одной из аллей парка. Она выглядела очень печальной и расстроенной до глубины души: ее слезы, ее плач, ее выражение лица лишь подчеркивали состояние полной подавленности. В груди вновь что-то мерзко засвербело, а Мицунари почувствовал, как все тело бросает в жар. Тот самый жар стыда, когда ты сделал что-либо плохое, а кто-то в лицо сказал тебе об этом.
«И зачем я только это все сказал? Причинил с легкой руки боль тому, кто и без меня всю жизнь страдал…»
Бесшумно подбежав к ней сзади, он положил свою ладонь ей на плечо, тем самым стараясь остановить девушку.
- Простите меня… Я повел себя как последний урод и Вы тысячу раз правы, но послушайте меня, пожалуйста…
Мицу на мгновение запнулся. Что он может сказать ей? Она и без его помощи ведь сформировала свою точку зрения на то, что вампир из себя представляет. И там не было ничего из того, что позволяло бы ему говорить.
- Я и вправду ничем не хотел Вас обидеть… Просто там, откуда я родом, предложения подобного плана расцениваются не самым хорошим образом. Вот и у меня неожиданно вырвалось подобное. Я ни разу не подразумевал, что Вы занимаетесь чем-то пагубным…
Патриарх взял девушку за руку и положил ей в ладонь ее телефон.
- Вот. Я не собираюсь грабить Вас и отбирать Ваши вещи. Я бы, наоборот, хотел загладить мою вину перед Вами. Есть ли у меня право и шанс на это? 
Лишь отчасти ровным голосом, говорил он, пытаясь восстановить привычный, спокойный тон.

- Вы нисколько не похожи на женщин этой профессии – они существуют, а не живут. Вы же другая, настоящая. Я понял это из ваших слов и эмоций…
Вампир сжал ее ладонь чуть крепче, но в то же время нежно.
- Помощь обязана быть бескорыстной - на то она и помощь. Я лишь возвращаю то, что принадлежит Вам по праву, и не возьму этого ни под каким предлогом.
Мицу легонько смахнул с ее щеки слезинку, тем самым прерывая ее путь. Ему не хотелось видеть чьих-либо слез, тем более девичьих, тем более, если их виновником был сам Мицунари. Он тяжело вздохнул, слушая то, что говорила ему девушка.
- Если слушать всех, кто говорит, то можно и сойти с ума… Более того, злые языки будут говорить то, что выгодно и удобно им. У всех есть недоброжелатели, вне зависимости от статуса, возраста, денег на счету, происхождения. Просто нужно стараться жить вопреки всему, а не слушать того, что тебе говорят…
Отчего-то в тот момент, как она прижалась к нему, вампиру захотелось отойти вновь, так как он очень не любил, когда кто-либо подходил к нему достаточно близко или же просто дотрагивался до него. Но в силу ситуации, Мицу сдержался. Даже позволил себе как-то по-братски пригладить волосы девушки.
- Вы ничего не сделали, что можно было бы назвать плохим. Лишь немного вели себя неприемлемо для данной ситуации и лично непривычно для меня. Что до мыслей, то читаю я их лишь из деловых интересов – частная жизнь меня не интересует, так как это более чем низко. К тому же, когда узнаешь обо всех тайнах собеседника разом, он перестает быть интересным. Я не хочу так, потому что предпочитаю действовать последовательно.
Сказал он мерным, спокойным голосом, неотрывно глядя на прильнувшую к нему Яру. На пару мгновений воцарилась тишина, которую не прерывал ни единый звук. А время продолжало идти, неумолимо, как всегда.
«Надо бы мне возвращаться… Цуки меня точно в очередной раз будет на путь истинный наставлять. Но, не могу же я все так оставить?!»
В кармане, вибрируя, разрывался мобильник патриарха, который он игнорировал. В то же время он понимал, что его поиски уже начались, а, значит, время, скорее всего, перевалило уже за третий час. Или все-таки нет?
- Это все легко воплотить в жизнь. Следуйте за мной – думаю, я смогу в этом помочь Вам.
Поворачивая в сторону противоположную той, с которой они пришли, вампир, держа Славу за руку, направился в сторону отеля, где он и его тетушка остановились. Конечно же, идти туда было не лучшей идеей, но по-другому решить эту ситуацию пока не было вариантов. По крайней мере, в номере можно было что-либо съесть, выпить и лечь на полюбившуюся за столь короткий срок кровать. Последнее, причем, было на данный момент самым главным: Мицу нормально не спал вот уже третью ночь из-за постоянных звонков, писем, бумаг и прочей бюрократической, скучной работы. Первые минут пять он шел молча, не говоря ни единого слова, но вскоре тишина стала надоедать.
- А на чем мы с Вами остановились в разговоре, прежде чем он так неприятно окончился по моей инициативе?   
Мягко улыбнувшись истинной «японской» улыбкой, произнес он, глядя на спутницу через плечо. А в мыслях вертелась совсем иная реплика…
«Как было бы хорошо, если бы Цукуё была в хорошем расположении духа…»

- Почему? Вас что-то беспокоит?
Ответ на свой вопрос Мицу получил сразу же, едва он успел о нем заикнуться. Вновь этот извечный вопрос о взаимоотношениях, мнении общества…  А что собственно представляет из себя оно, это самое общество? Группы индивидов, подчиняющиеся правилам, загоняющие себя в искусственные рамки, и, тем самым,  медленно, но верно превращающие самих себя в стадо не особо разумных существ, инстинктивно обращающихся к чувству коллективизма. Более чем примитивная установка. Патриарх это понимал и всеми способами старался как можно меньше идти на поводу у стереотипов, произведенных на свет такими же существами, как и он сам. И в этот раз ничто не могло быть иначе. Пусть прохожие, персонал, обслуга думают, что хотят – он ведь может прочесть любую их мысль, даже самую быструю, самую сокрытую от посторонних. А с теми, кто думает языком разговор и вовсе будет коротким. Главное только, чтобы Цукуе ничего не узнала о его маленьких невинных шалостях.
- Что Вы! Ваша компания мне очень мила, да и облик всегда можно изменить, преобразить.
«Что же до окружающих, то их можно легко заставить замолчать – в мире ведь столько интересных способов, созданных для этой благой цели».
- Слава, Вы мне не верите? Разве я чем бы то ни было заставил Вас усомниться в моих словах?
Вампир склонил голову набок, сделав свой облик немного более свободным, простым и… наивным? Он смотрел на девушку ясными насыщенно-синими глазами, в которых можно было прочесть что-то, что было похоже на недопонимание. Или попытку показаться более приближенным к люду, чем то, каким он должен был быть, согласно его положению в обществе.
- Но, если Вы, конечно же, не против, то я бы хотел с Вами еще хоть немного поговорить. Мне не часто доводится вести беседы с представителями других стран, городов, континентов… Или Вы мне откажите в исполнении столь простой, маленькой просьбы?
Патриарх вновь взял ее за руку: его ладони в сравнении с Яриными были холоднее льда. Все же, он абсолютно такой же, как лед: холодный, спокойный, сдержанный… Но внутри есть маленький огонек, как пламя свечки, согревающий все тело. Пламя это было его духом, который, в свою очередь, всегда тянулся к тому, что казалось далеким и экзотическим, как эта девушка. А Мицунари, по своей природе, упускать подобного не любил.
- Вы, как мне кажется, тоже очень сильно устали. А еще уже пару дней не ели. Вы ведь прекрасно понимаете, о чем я говорю.
Улыбка патриарха стала хитрей, также как и взгляд. Он сделал пару шагов ей навстречу, тем самым сократив расстояние, и с каждым сантиметром, его голос понижался на полтона, неумолимо приближаясь к шепоту.
- Вы же не откажете мне в удовольствии выпить в Вашей компании по бокалу свежей крови, моя милая леди?
Бархатным, мурлычущим голосом, произнес он, все также лучезарно улыбаясь.

Вампир слушал, оставаясь на том же расстоянии, где он был и до этого, и молча слушая то, о чем говорила девушка. Мобильник продолжал разрываться вибрацией где-то в недрах кармана и это хорошего ничего явно не предвещало. Когда его тетушка злилась на то, что не могла дозвониться до Мицу, то начинала удваивать свои усилия, после чего самолично направлялась на поиски блудного племянника. И имел подобный ужас более чем плачевные последствия: домашний арест с ежеминутными лекциями о том, что так беспокоить любимую тетю очень и очень нехорошо. А значит, Мицунари нужно было в скорейшем времени очутиться хотя бы на пороге своего номера. Но, с другой стороны, как он мог оставить Яру просто так на улице после всего, что он успел ей наговорить? И это обещание… Каков бы ни был путь, самурайский или не очень, а за свои слова нужно держать ответ. Вот и парень думал, как бы разрешить эту ситуацию с минимумом проблем.
- Все хорошо, Ярослава. Я просто хочу угостить Вас в качестве моих извинений за то, что я успел Вам наговорить там, в парке. Что до одежды, то я не думаю, что это может как-то Вам помешать. Просто забудьте о мнении окружающих – оно почти всегда ошибочно, замылено завистью и лишними домыслами. Поверьте мне – незачем даже обращать свой слух к тому, что они лепечут. Они ведь ничего не знают ни о Вас, ни о том, что с Вами приключилось сегодня, а значит и права выписывать какие-либо комментарии они не имеют.
Произнес он серьезным голосом, не скрывая от взора девушки своей легкой улыбки. То, о чем он говорил, было действительно его мнением, которое выработалось вместе с опытом общения с представителями других стран.
- Что Вы, милая, моей репутации ничто не навредит, так как здесь у меня ее особо-то и нет. У моей семьи может она и сложилась здесь, а я пока что птица вольная – никто особо здесь и не знает, кем я являюсь.
«Да, вот у Цукуё здесь есть уже сложившаяся репутация, ее знают многие местные главы, патриархи и матриархи, а я… А? Три дня? Это не особо хорошо…»
- Три дня, говорите? Тогда я тем более настаиваю на том, чтобы Вы пошли со мной, перекусили и чуточку отдохнули. Вот.
Мицу вновь накинул девушке на плечи свою ветровку, попутно сделав жест, напоминающий укутывание кого-либо в теплый плед.
«Теперь точно никто и ничего не скажет.  И Цуки тоже, надеюсь.  Но, не думаю, что она будет себя вести слишком агрессивно – она ведь не сущий демон во плоти… И вновь я успокаиваю себя – она же хуже сотни демонов, когда пьяна или злится на кого-либо. Но, незачем паниковать раньше времени – может быть сегодня она в более-менее хорошем расположении духа…»
- Как я полагаю, так ни у кого не возникнет лишних вопросов, да и Вам будет немного комфортнее. А теперь, прошу следовать за мной.
Взяв Славу за руку, он в среднем темпе скорости шага, направился к входной двери отеля. Подойдя к ней, он открыл ее, пропуская девушку вперед себя, как истинный джентльмен.
- Прошу Вас, проходите. И ни о чем не волнуйтесь – никого и ничего страшного здесь нет.
Улыбаясь уголками губ, промурлыкал он. А ведь бояться, на самом деле, было чего - тетушка патриарха не дремала и, находясь в крайне бодром состоянии, ожидала своего племянничка несколькими этажами выше.

Отредактировано Мицунари Накадзима (07.12.2013 19:00:50)

Вновь он оказался в этом отеле – чересчур диком, вычурном, в некотором смысле варварско-помпезном . Но что можно поделать с тем, что в этом городе, при всей его красоте, не было отелей в традиционном стиле. Были, конечно, здания отдаленно напоминавшие китайские или корейские постоялые дворы, но ничего японского здесь не было. Да и зачем оно надо-то? Япония хороша там, где она есть, и нет никакой нужды пытаться впихнуть культуру страны Восходящего Солнца в четкую систему ценностей Запада. Во-первых, это просто глупо. А во-вторых… Во-вторых, это просто не нравилось Мицу, прямо как и весь этот отель.
«Хорошо, что в этот раз я взял с собой футон* – эти мягкие кровати ни к чему нормальному не пригодны.  И додумались же эти европейцы их придумать!»
Вот еще один коридор – яркий, мерцающий в сиянии ламп, словно он отделанный листовым золотом. Очередная выходка какого-то слишком вычурного, в своих идеях и фантазиях, дизайнера. Слава духам предков, в конце этой маленькой «золотой комнаты» располагался лифт. С одной стороны хорошо – меньше идти придется. Но, возвращаться сразу же в номер и сталкиваться нос к носу у самой двери со своей тетушкой, которая, скорее всего, сейчас выглядела, как злой, уставший и нервный демон,  оптимизма не прибавляло. И все же, лифтом пришлось воспользоваться.
«Значит так… Сейчас нужно будет мне войти в номер, подготовить Цукуе… Или, лучше не надо этого делать – взбесится еще больше, и тогда точно не на что будет рассчитывать. Лучше предупредить пока не поздно…»
Голос девушки, какой-то смущенный и неуверенный, донесся до слуха вампира. Начало предложения он не услышал. Если быть точным, то он вообще, кроме слова «душ» ничего не услышав.
- Да, конечно. Вы можете чувствовать себя, как дома.
Вежливым тоном, все с той же неизменной легкой улыбкой произнес он. После этого, он не проронил ни слова до самого момента выхода из лифта.
- А вот и нужный этаж… Скоро, Вы сможете более-менее спокойно отдохнуть, принять ванну и привести себя в порядок.
Все еще держа свою спутницу за руку, пробубнил он себе под нос. Дверь его номера была недалеко от лифта, поэтому уже через одно мгновение, Мицунари оказался напротив входа в его временный дом. За дверью была тишина и это заставило вампира напрячься еще сильней.
«Скорее всего, Цукуе уже просто заснула. Устала, выпила, прилегла на кровать и сразу же задремала. Да, так оно и есть...»
Подумал он, положив холодную, как лед, ладонь на дверную ручку и, выждав еще несколько секунд, все-таки открыл ее.
«Я вернулся…»
Мысленно произнес он, просачиваясь внутрь темной комнаты и втягивая вслед за собой туда Ярославу.

Отлично. Теперь Химе знает имя девушки, приведенной ее племянником. И как теперь быть? Одно из правил, которые для себя однажды придумала Цукуё гласило: не давай имени обеду своему, и не спрашивай, если у обеда уже имеется имя. В прочем, если оглядываться на время, то сейчас уже глубокая ночь, а девушкам после шести кушать вредно для фигуры, поэтому в любом случае жизнь бы она этой рыжей сохранила.
- Борзота – второе счастье, - Химе сейчас была не дома и могла совсем не стесняться в выражениях. Враждебный настрой по отношению к девушке, а вместе с ней теперь и к племяннику возрастал.
«Да что ты себе позволяешь, Мицу?! Какого черта подрываешь мой авторитет при всяком мусоре?»
Вмиг вспыхнули свечи расставленные повсюду в номере, озарив все своим теплым и живым светом. Мицунари не понимает ее шуток, тогда вот еще одна. Наверняка со стороны это выглядело эффектно, но все же совершенно спонтанно.
- Нет, - холодно и чуть запоздало произнесла Цукуё, отвечая на вопрос племянника о шутках, - Я не шучу. И если этот мусор сейчас же не уберется вон, то… - Химе в мгновение оказалась рядом с рыжей гостьей, резко хватая ту за волосы и отшвырнув куда-то в сторону. Хрупкое телосложение азиатки, что на первый взгляд казалась совсем уж какой-то игрушечной, скрывало огромную силу, которую девушка демонстрировала при всяком удобном моменте.
Обстановка напряженная? Это мягко сказано. Волнения и беспокойства Химе никогда не проходили бесследно для окружающих. Разумеется, она не причинит вреда Мицунари, она это обещала, а вот о его игрушках никогда и речи не было.
- Мицу-тян? – она сверля взглядом патриарха, как бы кокетливо склонила голову набок, так, как обычно делала, произнося его имя, - Ты хотя бы представляешь, как я волновалась, сидя здесь, пока ты развлекался где-то с дешевой потаскушкой? И ты наверно забыл о цели нашего визита на Алмазный Берег, что ведешь себя столь беспечно? Наш клан сейчас не в том положении, чтобы позволять себе подобное. Сначала дела, а потом развлечения, - снова взяв девушку за волосы, но теперь уже как следует намотав рыжие космы на руку, она потащила ее к выходу.

«Значит, борзота – второе счастье, тетушка? Ну-ну, ты как всегда не так понимаешь то, что я говорю, что я делаю…  Или понимаешь, но отказываешься это принять. В любом случае, погоды это не делает – нужно решать возникшее недопонимание, желательно без жертв…»
Вспыхнувшее внезапно пламя свечей не  вызвало практически никаких эмоций на лице Мицунари – лишь зрачки чуть расширились, да в глубине синих глаз появилась тревога. Цукуе сейчас была слишком уж на взводе – он слишком поздно это понял. Но, как всегда, за его оплошность и неумение читать ситуацию будет расплачиваться кто-то другой. На этот раз это будет эта девушка, Слава…
«Все же зря я привел ее сюда – знал же, что выйдет нечто подобное! А теперь, втянул ее в неприятности, большие неприятности… Я должен если не исправить эту ошибку, то свести тяжесть последствий к минимуму!»
- Цукуе, остановись. Она не мусор и не твой вассал, чтобы ты с ней так обращалась. Она тоже живая и все чувствует.
Голос Мицу стал холодней и спокойней, чем обычно; взгляд тоже стал более суровым. Да что там говорить – от каждой черты его лица будто исходил холод и отрешенность и притаившаяся за этим тяжелым фасадом решимость.
Вампир догнал Химе и, схватив ее за запястье, легонько сжал его, стараясь остановить Цукуе. Практически одновременно с этим, патриарх взглянул ей в глаза.
- Отпусти. Ее. Раз ты думаешь, что она не достойна твоего внимания, то зачем же ты рьяно таскаешь ее за волосы по всему номеру? Абсурдная ситуация, не так ли, тетя Цуки?
Наклонив голову точно так же, как и вампирша, произнес парень, уже более мягким взглядом смотря на него. Но внешний облик совершенно ничего не говорит о том, что творится внутри… Такая чертовщина не обошла и Мицунари – внутреннее напряжение полыхало пламенем негодования в груди, ища выхода наружу. Что оно собственно и сделало: пальцы вампира медленно начали покрываться тоненьким слоем инея.
«Проклятый криокинез! Как всегда не вовремя….»
С этой мыслью, он отдернул руку и отступил на шаг назад, боясь, что его способность ненароком навредит Цукуе.
- Я прекрасно понимаю, каково наше положение и что сейчас проблемы клана превыше всего. Оттого я не хочу, чтобы ты тратила свои силы лишний раз – не дай Ками-сама нам придется в очередной раз вступить битву с кем-либо, кто встанет у нас на пути. И это – всего лишь девушка, и без твоих штучек натерпевшаяся за сегодняшний день. Оставь ее в покое. Тебе не идет образ графини Батори, таскавшей за волосы слуг и купавшейся в крови.
Говоря эти слова, он вновь подошел ближе к девушкам и взглянул на несчастную Славу. Определенно, если так все пойдет и дальше, его тетя просто прикончит ее.
- Вам же, Слава, я вызову сейчас врача – необходимо, чтобы он Вас привел в порядок, а после, я попрошу Вас отвезти домой.
«А потом уже буду думать, как усмирить свою тетушку они-бабу…»