Несмотря серое небо, дождя все еще не было, и Брайс уже надеялся, что солнце все же должно выйти хотя бы к обеду. Сейчас же крупный тигр неспешно пробирался через заросли камыша, оставляя после себя на воде кровавый шлейф, вымывающийся из его шерсти. Утренняя охота прошла успешно, впрочем, как и все предыдущие. Молодой олень оказался прекрасным завтраком и отлично поднял полосатому настроение, которое, как он планировал, должно таким и остаться до конца дня.
Выбравшись из озера, отряхнувшись от воды и распушившись, хозяин леса, прихрамывая на заднюю лапу, обходил территорию, которая совсем недавно, временно стала его домом. Делать было нечего, да и не особо хотелось опять лезть на рожон ко всем этим вампирам, хотя в глубине души огонь ненависти все еще горел.
«Из за Цепешей я здесь. Все из-за них. Придет время – вырежу каждого, пусть даже в другой жизни».
Так он брел, тая злобу на вампиров и радуясь новому дню на воле, пока не почувствовал чужой запах, что принес ему ветер с юга. Продолжая идти с подветренной стороны, хищник замедлил шаг, походка становилась все ниже и ниже, пока брюхо совсем не коснулось земли и тигр не замер, неотрывно всматриваясь желтыми глазами вперед.
Через лес шел высокий мужчина лет за сорок с виду, явно не человек, судя по запаху, а в руках его сверкала сталь. Он показывал клинок своей спутнице (у которой был такой же) и что-то ей рассказывал, жестикулируя при этом второй рукой. Но не долго Брайс смотрел на мужчину, ведь девушкой рядом оказалась уже знакомая Бранка Цепеш.
«Вот и встреча, как и обещал…»
Неотрывно, без эмоционально хищник следил теперь за ней, замерев на месте, не позволяя себе даже шелохнуться и глубоко вдохнуть. Тело зверя стало сжатой пружиной, когда массивный кот собрался и молниеносно распрямился в огромном прыжке, выставляя вперед свои лапы. Молча, без единого звука, Брайс в два прыжка оказался за спиной остановившегося дампира и выпустил когти тому в спину, сильнейшим ударом при этом роняя мужчину лицом в землю. Но подставляться под меч вампирши тигр не желал, поэтому и стоять на месте столбом не собирался. Ухватив уже мертвого учителя за голову, хищник отпрыгнул в сторону, теперь уже давая волю чувствам и эмоциям, позволил себе зарычать, рванул головой из стороны в сторону, не разжимая при этом челюстей, пока не сломались позвонки у несчастного покойника и не раздался характерный звук, такой приятный слуху. Узнала ли его девушка? Что она намерена делать? Брайс пытался найти ответы на эти вопросы в ее глазах, от напряжения все сильнее сжал челюстями череп, сдирая с него скальп. Теперь он будет играть с ней и все должно быть так, как пожелает свободный хищник.

Цепеш.
Удача повернулась передом в этот прекрасный день и на лице Брайса наверное можно было б заметить улыбку, если бы не тигриная сущность. Расклад был прост – убить сейчас и ее, отправить к праотцам так же, как и дампира, начать, так сказать, кровавую месть ненавистному роду клыкастых, которые решили, что могут управлять животными.
Хищник не выжидал долго, отпустил тряпичное тело бывшего учителя Бранки и поднял к вампирше свою морду, неловко отступил назад, чуть прижав свою больную заднюю лапу. Опустились уголки губ и приоткрылась широкая пасть, время от времени натягивались мышцы и обнажались крупные клыки. Брайс внимательно наблюдал за девушкой и изменением в ее лице, поэтому когда губа ее дрогнула, от нее в тот же миг последовала атака, и матерый уже был готов к ней. С рычанием кот отпрыгнул в сторону и, не дожидаясь ее второй атаки, атаковал сам. Вся его сила и вся его мощь были направлены на то, чтобы лишить Бранку равновесия. Челюсти сомкнулись на ее плече, ослабевая хватку ее руки, делая невозможным держать в ней меч, а передние лапы с выпущенными когтями уже обхватывали ее тело. Атака пришлась частично с боку, но в финале падения, девушка оказалась на лопатках, с прильнувшим к ней тигром.
Отравленная, ядовитая кровь ее попала на язык, и вкусовые рецепторы оборотня тут же определили ее, как самую вкусную пищу, которую когда-либо пробовал Брайс. А запах, такой чарующий и манящий, сразу ударил в нос, заставляя зверя задышать быстрее и чаще. Жажда ее крови вдруг стала невыносима, как тогда, когда Бранка вернула его обратно в КГБ с приема. Всю ту ночь ослабленный потерей собственной крови, тигр провел в невероятных мучениях, звал охрану, требовал Цепеш, на что кроме ударов ничего не получал в ответ. Но та ночь прошла, и со следующего дня стало легче, силы восстанавливались, власть Бранки над оборотнем становилась все призрачнее. Но сейчас вновь эта кровь будоражила сознание, ее вновь хотелось высосать из ее артерий, осушить ее всю.

Мощные лапы оборотня когтями впивались в ее плечи, прижимая девушку к себе. Но такой близкий контакт Бранка решила пресечь, своевременно уперевшись коленями хищнику в живот, максимально, на сколько это ей позволяло, отдалив временно его тело от себя. Это никак не могло спасти от укусов Брайса, зато ей просто прекрасно удалось вспороть матерому бок, воспользовавшись острым мечом. Запах собственной крови удивил тигра, но злости не вызвал. То, что Бранка станет в таком положении бороться, да еще и успешно нанесет ему ранения, оборотень не ожидал. Но более болезненным оказались не «царапины», а укус вампирши, за которым и последовала ярость, хоть и мимолетная, но желание отомстить Бранке за свои мучения, за то, что чуть не сделала из него Слугу крови, заставив корчиться в ломке, никак не могло теперь угаснуть. Это желание с каждой пролитой каплей горячей крови все разрасталось в нем, тигр сжал челюстями ее плечо и дернул в сторону, в желании оторвать от своей шеи вцепившуюся вампиршу.
«Узнала меня…» А он узнал ее: эти движения, эту жажду, с которой она прокусывала его артерию, ее дыхание, обжигающее кожу.
Послышался звук костей. Параллельно с болью от раны в боку, Брайс испытывал болезненное обращение из тигра в человека. Менялись черты морды, менялось тело, ломая кости, там, где мгновением ранее была звериная лапа, теперь осталась когтистая, покрытая шерстью, рука, которая моментально схватила Бранку за запястье.
- Что, не удачные выходные выдались, красотка? – раскатисто прорычал полузверь, обнажив клыки.
Брайс с силой прижимал ее руки к земле, не давая ей ни поранить себя больше своими когтями, ни воспользоваться клинком. Оборотень по-прежнему еще не был человеком, но строение тела поменялось, постепенно лишаясь шерстного покрова. Через редевшую рыжую шерсть можно было видеть, как напрягаются мышцы, округлостями выступая на руках, как напряглись синие вены, как показались, сокрытые до этого мехом, шрамы. Тигр наслаждался своей свободой, своей силой, которая теперь не была ограничена в действиях, как ранее, когда он был в ошейнике, теперь он мог свернуть вампирше шею. Мог, но медлил, тело больше не болело, завершая трансформацию, и обнаженный мужчина по-прежнему продолжал лежать на Бранке, прижимая ее к влажной земле, щедро пропитанной его собственной кровь. Из отметин, оставшихся на плече Бранки от клыков зверя, алая жидкость продолжала струиться, приковав к себе взгляд хищника.
«Манит, зараза…»
Сердце Брайса снова сильнее забилось, когда он припал губами к  ее ране, не позволяя себе пить кровь, но и не в силах удержаться, чтобы не попробовать на язык. Чувствуя все это время свое превосходство, уверенность, тигр позволил себе успокоиться и закрыть глаза, вдыхая запах девичьего тела. Он наконец-то мог остановиться, чтобы почувствовать жизнь. За пару дней на воле оборотень нередко прятался, убегал, боялся, что его будут искать, что снова поймают. Но прятаться можно всю жизнь, всю жизнь бояться и не жить, а существовать и выживать только. Пора было все менять. Нужно было вернуть все назад, как раньше, нужно убедиться, что тигра не разыскивают, нужно прекратить бесчинства и не привлекать к себе внимания, и нужно влезть в это змеиное логово – КГБ. У Брайса появлялась новая цель, но пока… Пока в его руках была весьма занятная игрушка, отпускать которую он не собирался и, возможно, которая могла бы быть полезной в его начинаниях.
Не говоря ей ни слова, матерый поднялся с девушки, даже не обратив внимание на то, как стекает по его обнаженному бедру кровь из раны, и прошел, хромая, к телу бывшего учителя Бранки.
- Дорогие железки, - подняв с земли двуручный меч, Брайс осматривал его острие, перекинул из руки в руку, проверяя вес стали и удобность рукояти, - Но качественные.
Улыбнулся, посмотрев на девушку. Он знал, что она не уйдет, не убежит, что будет драться, если Брайс того захочет или будет умирать, под его, рассекающие плоть, удары.
- Ну-ка становись, - приказал оборотень вампирше поднять свое оружие и встать в стойку, - Нападай.

Сказать, что Брайс управлялся замечательно с мечом – не сказать ничего. Едва железяка попала в руки оборотню, как тут же в мгновение ока клинок как ожил, начал свой чарующий танец, описывая незамысловатые, но отточенные, движения в воздухе. Брайс был мастером, он практиковался ни один десяток лет, полностью посвящая себя занятию, которое приглянулось ему больше всего. И не было в жизни оборотня желания владеть другими видами оружия, ни ружья, ни пистолеты, ни арбалеты и ни ножи – ничего его не привлекало так, как скрежет стали о сталь, как танец пары мечей. Около пятисот лет назад тигр выходил на поле боя с клинком, практикуясь в умении на деле, где от каждого его движения зависела собственная жизнь. Он не носил доспехов, как и другие его собратья по стае, никогда его движения не были скованны железом, в чем и считал преимущество его клана над полчищами противников.
Сейчас Брайс предпочитал клыки и когти, как и любой зверь, он мало доверяет оружию, и вот уже пол сотни лет выходит на врага исключительно с голыми руками. Не менее удачно, чем с мечами, надо отметить.
- Где твой ошейник?
Девушка поднялась с земли, перехватывая удобнее свое оружие, а Брайс все стоял напротив нее, обеими руками держась за рукоять, выставив его вертикально чуть перед собой. Колени чуть согнуты, кажется, что в любой момент он отпрыгнет в сторону, настолько все его мышцы «играли», перекатывались внутри, а положение рук мужчины менялось, держа меч, то вертикально, то горизонтально, перенося его острие в сторону девушки, отводя назад локоть. Тигр весь был напружинен.
- Больше нет ошейников.
Тигр даже не улыбнулся, когда девушка приняла боевую стойку ему в ответ и внимательно осмотрела обнаженное мужское тело, только звериные глаза довольно блеснули и в их уголках появились морщины. Оборотень хотел открыть было рот, чтобы ответить ей, как Бранка пошла в атаку. Клинки сошлись, заскрежетав друг о друга.
- Почему двуручники? – переменил свой вопрос.
Звериные глаза внимательно следили за ее резкими движениями. Но, такого вида мечи были весьма тяжелы для маневра, их движения было не сложно предугадать, ведь встретив сталь противника, клинок чаще всего пройдет по дуге назад и атакует другую сторону врага в зеркальном положении. Сила тела играла Брайсу на руку, благодаря чему, оборотень оттеснял девушку назад, перейдя в атаку, и заставив ее защищаться.
- Не морщься, ты себя выдаешь.
Сталь о сталь. Мужчина не пытался пронзить цель, он хотел ее измотать, дождаться, когда Бранка выдохнется, а это должно произойти очень скоро.
- Не держи его двумя руками, только лишь помогай себе на перехвате. Иначе руки быстрее устанут.
Брайсу было интересно наблюдать ее неотступность, и он начал замечать, как начинает пользоваться его советами вампирша, обороняясь с еще большей яростью, но вида своего интереса он не подавал. Шаг за шагом продолжал оттеснять ее к озеру, все наступал, и в его передвижениях не было видно его хромоты, он двигался мягко и в тоже время уверенно, подходя все ближе к воде. Босые ноги ступали по прохладной влажной земле, пока ступни не коснулись воды. Их клинки сошлись снова, но Брайс не отвел свою атаку, как раньше, он налег на меч и, приложив чуть больше силы, оттолкнул Бранку назад, в воду.
- У тебя нет практики. Ты неплохо парируешь, но в настоящем бою это ничего не стоит. Никто не будет бить тебя по мечу, - больше мужчина не атаковал, только стоял напротив нее и поучал, и это доставляло ему не малое удовольствие, - Тебя будут бить сюда, - переместив силу тяжести на другую руку, перехватив рукоять, Брайс резко коснулся ее бока, но не поранил, не менее резко сделал замах над собой и прижал сталь к ее шее с другой стороны, - Или здесь.
Глаза снова вернули свой человеческий облик, хищник внимательно смотрел на нее, проводя острием по ее шее, оставляя тонкую кровавую линию. И, посмотрев сейчас на мужчину, несложно было заметить, как колом встал его член.
Что заведет сильнее, чем запах пьянящей крови, которой пропахли эти двое? Что возбуждает круче, чем бой, в котором от твоего решения зависит чужая жизнь? А ни черта.

А кровь текла из ранки, что оставил острый клинок, по ее шее вниз. Брайс следил за тем, как очередная алая капля скатилась вниз и скрылась где-то между аппетитных грудей вампирши, скрытых курткой ее спортивного костюма. Он мог просто стоять и рассматривать девушку хоть весь день, доставляя той массу неудобств, и никто бы не смог ему запретить, но у оборотня были другие планы, которые нужно было обдумывать, да побыстрее.
- Настоящие бои на мечах давно канули в Лету…
- Но почему тогда ты бьешься настоящим мечом? Почему твой учитель… по «играм», - последнее слово он раздражительно выделил, - Не купил тебе игрушки в детском магазине? Почему тогда ты, взяв оружие, мнишь себя воином, девчонка?
Бранка не побоялась пошевелиться с мечом у горла и утерла струйку крови со своей шеи, оттолкнув острие меча оборотня в сторону от себя. Настаивать Брайс не стал, ведь он не собирался так просто убивать ее сейчас, обижаясь на жесты раздраженной особы, лишь предупредительно нахмурился, молчаливо говоря о том, что второго такого действия с ее стороны он не потерпит.
- Чего ты тянешь?
А Брайс все еще был мрачен.
«Действительно. Что я тяну?»
Нет, он не хотел просто стоять и смотреть на нее, она была права – он хотел, что бы она молила его. Молила либо и жизни, либо о быстрой смерти. А ему хотелось, чтобы она страдала, чтобы ей стало больнее, чем было ему, когда его заперли в клетку. Чтобы она поняла, как жить, когда все отняли, как заставляют воина покорно опускать голову в присутствии малолетнего маменькиного сынка. Брайс был уверен, что всего этого она никогда не испытывала, но знал, что вампирша в курсе событий, которые случаются в КГБ.
- Ты так хочешь умереть? – в глазах сверкнула злость, - Как любят умирать вампиры? Один мне сказал, что предпочел бы, что бы я пробил ему череп, другой вместо смерти позволил отрубить ему руки и вспороть мошонку…
Резким движением Брайс сделал выпад, сверкнула сталь, раздался скрежет, и меч Бранки отлетал в сторону и пошел ко дну на глубине озера. Теперь конец меча оборотня уперся девушке в грудь, начиная надавливать, заставляя ее отступать назад до тех пор, пока она не оказалась по грудь в воде.
- Я хочу, что бы ты разделась, - наклонив голову на бок, смотря на девушку задумчиво, заявил хищник, - Лишишься руки, если откажешься.

Брайсу удавалась игра и нравиться она ему начинала все больше и больше. Было прекрасно видно, как девушка вскипала внутренне от его слов и действий, и мужчине это не могло не нравиться. Но стоит отметить, что держалась она весьма неплохо, по-прежнему оставалась гордой, и не собиралась отступать ни за что, чем разжигала в оборотне еще больший азарт и любопытство по отношению к ней. Внимательно заглядывая в ее глаза, Брайс ждал ее реакции. Он не собирался шутить, и при отказе вампирши безжалостно рубанул бы по ее плечу. Уголки губ чуть заметно приподнялись, осознавая, какое неудобство он сейчас доставляет Цепеш, загнав ее в холодную воду, заставляя при нем раздеваться и угрожая безжалостной расправой. Меч Брайса по-прежнему упирался Бранке в грудь, прокалывая острием ее одежду, касаясь тела, и трудно было сказать для чего хищник затеял такую игру с ней, со своим врагом, но девушка его сейчас возбуждала. Не только кровь и убийства будоражили его сознание, но и подобные игры, где играл не маловажную роль и психологический фактор, где он заставлял делать что-то против воли жертвы, где ей приходилось переступать через себя, чтобы остаться живой. Бранка не визжала, не умоляла, как большинство тех, что чувствуют запах смерти, она движением руки отвела меч со своей груди. Тигр напрягся, но быстро расслабился, когда девушка расстегнула куртку спортивного костюма. Ее мокрое тело притягивало к себе, но Брайс решил досмотреть представление до конца, насладиться ее плотью он успеет всегда. Он позволил ей сделать пару шагов к берегу, отступая назад вместе с ней, пока девушка не оказалась в воде по бедра. Вариант с кроссовками зверь не оценил, и хотел было уже огрызнуться, но тут в морду полетела куртка, лишив на миг зрения, и в то же мгновение вампирша оказалась за его спиной.
- Ссссука, - прошипел зверь, когда пальцы одной руки Бранки вонзились в раненый бок, а другая рука легла ему на пах.
Сделав глубокий вдох, Брайс привыкал к резкой боли в боку и развел руки в стороны, соглашаясь со своим поражением, а тяжелый меч был отброшен в озеро и тут же пошел ко дну.
- Какие сильные слова, крошка, - хищник улыбнулся, превозмогая боль, прорычал, когда ее пальцы сильнее сжались на его боку, но продолжал стоять спокойно, лишь глубже задышал, - Тебе так нравится мой член?
Возбуждение ни на миг не проходило, только еще сильнее заводило матерого. Он не знал, что она хочет всем этим добиться, какими проклятиями собирает угрожать оборотню, чтобы он позволил ей уйти. Вряд ли такие найдутся, и, чтобы ей благополучно бежать – нужно было сначала убить тигра. Но она, кажется, не собиралась этого делать.
- Будь с ним поласковее, - сверкнули хищные глаза, - Нежнее.
Мужчина напрягся, отдавая пульсацией в руку Бранки, чуть повернул голову в сторону, пытаясь увидеть ее реакцию и резко вонзил когти в тыльные стороны рук девушки, отцепляя сквозь боль ее от себя.
- Убивай – когда нет другого выхода, нельзя жалеть и давать шанса тому, кто тебя не пожалеет.
Брайс развернулся к Бранке и столкнул ее на спину в воду, бросаясь за ней же вслед, прижимая ее своим телом, фиксируя своими ногами ее ноги, и скрестив ее руки на ее груди, крепко сдерживая. Воды было немного, головой вампирша касалась влажного песка, но начиная с груди уже начиналась вода.
Прижав одной рукой ее руки, уперевшись в них локтем, налягая всем своим телом, Брайс второй своей рукой схватил девушку за подбородок, с силой сжал его, поднимая к себе.
«Убить. Стерва сама напросилась».
Не говоря ни слова, матерый стал срывать с нее одежду, вонзая когти в нежную плоть при любой ее попытке противиться.

Ее одежда трещала по швам. Сначала спортивная майка ее превратилась в бесформенную тряпку, затем штаны и белье. Но девушка не оставляла попыток выбраться, доставляя Брайсу не мало забот своим яростным напором, в котором читалось все: и боль, и злоба, и отчаяние. И все же, попытки ее выбраться были тщетны, а хищник по-прежнему уверенно нависал сверху, прижимая ее тело к земле, наслаждаясь приближением триумфа. Унизить, показать ей, что значит жить рабом – это и были его желания на данный момент, чтобы Бранка поняла, каково это быть слугой КГБ, когда каждый может использовать тебя для чего захочет.
Ее голос, тихий, какой-то обреченный, эхом раздавался в мозгу Брайся еще несколько мгновений, после этого мужчина и перевел внимание на ее глаза. С недоверием, злостью и осторожностью он смотрел в них, опасаясь, что это может быть ловушка, что чары вампирши могут завладеть его разумом, но угрозы не чувствовалось. Брайс прекратил полосовать ее тело, но продолжил держать очень крепко. Когда его выпущенный коготь прошелся по ее шеи, девушка вздрогнула.
- Ты - Цепеш. Цепеши сделали меня таким, заставили снова убивать, лишили меня всего, - оскалился, - И я лишу тебя всего в отместку.
Обнаженное женское тело манило к себе, такое бархатное, приятное на ощупь, что даже грубые мужские ладони зверя смогли чувствовать его жар и желание в этот миг.
- Ты лишь жертва обстоятельств.
По сути-то Бранка не была виновата ни в чем, и оборотень это понимал, но кипящую в душе злобу необходимо было выплеснуть наружу, и заключить в одну несчастную вампиршу причины всех своих неудач, что б потом отомстить сполна, насытившись отмщением.
Вжимаясь пахом между ее ног, Брайс не напирал на нее с силой, не причинял больше такой боли. И даже когда рука Бранки легла на его голову, сжав в кулак его волосы, и потянула на себя, мужчина не дрогнул. Губы вампира коснулись губ оборотня, девушка прошлась по ним язычком, прикусив его нижнюю губу, и такое соприкосновение, приятно граничащее с несильной болью, завершилось неожиданным для Брайса поцелуем. Тут-то, что скрывать, даже матерый растерялся. С одной стороны прекратить это было проще простого – ударить ее. Но с другой… Девушка стала возбуждать, пробуждая в Брайсе желание не только ее убить или силой изнасиловать, но скорее это было простое, такое банальное, желание, которое может появиться у мужчины к женщине. Язык оборотня нахально обшарил всю ее полость, переплетаясь с ее языком, а твердый член тем временем уже входил в ее лоно.
- Я вспорю твою плоть от  пупка до грудины.
Угрожать уже не очень-то и хотелось, но сдавать позиции тоже не стоило, тем более тот факт, что все эти его мысли – всего-лишь чары вампирши, не стоило сбрасывать со счетов. Он всадил ей резко и глубоко, наслаждаясь ее неготовым к подобной близости телом. Горячую плоть остужала холодная вода, продолжая сдерживать беснующийся разум и дикий инстинкт. Обхватив девушку за плечи, зафиксировав ее в одном положении, Брайс наслаждался ею, полностью сливаясь с ней в один единый организм, чутко чувствуя все ее желания. На губах была его свежая кровь, а от движений вновь открылась боковая рана, щедро поливая песок и окрашивая воду вокруг странной парочки. Но зверя манили ее раны и ее кровь. Тонкий порез, что остался от меча, был виден на ее шее, и, не в силах противиться своей, вновь пробудившейся ломке, хищник припал к ней губами, собирая алые капли.
Все тело было напряжено, мышцы окаменели, но, несмотря на это, движения дикого тигра были не лишены гибкости, когда он входил в нее, когда наращивал темп, то прижимаясь к ней своей грудью, то отстраняясь на расстояние вытянутых рук. Сбежать она никак не могла, стонать и кричать же, напротив, могла сколько угодно. Но любое ее действие сейчас бурей эмоций отражалось на сознании оборотня, и не факт, что Бранка станет довольна всем настроениям жестокого древнего хищника.

Секс. Насилие. Два этих понятия уже давно сплелись воедино в разуме древнего хищника. Что желал – то получал, наплевав на само желание другого участника его «игрища», все должно идти так, как хочет он.
Не стоит скрывать, что близость с Бранкой была ему по вкусу, но это абсолютно ничего не меняло, скорее сильнее возбуждало, он лишь сильнее сжимал ее под собой и все безжалостнее продолжал налегать, как-будто и не обращая внимания вовсе на то, как дерут при этом ее когти его спину. Тигр полностью погрузился в процесс, упиваясь своей силой и ее беспомощностью, наказывая ее и, в тоже время, делая поблажку – он не выпускал больше в нее свои когти, лишь насыщался запахом ее крови на шее, и касался раны языком.
Ее неожиданный смех ничуть его не смутил, даже когда тело девушки расслабилось и перестало сопротивляться, Брайс ни на миг не остановился. Мало ли, в шоковом состоянии с жертвами происходило все, что угодно, поэтому матерый даже не удивился бы, если бы сейчас изо рта вампирши, пошла пена, а тело бы задергалось в судорогах. Но нет. Все было абсолютно не так, как подумалось хищнику. Лишь древний дурак мог попасться в одну и ту же ловушку второй раз. Самолюбие и плотские желания сгубили тигра. Он не видел этих черных слез в глазах Бранки, он только лишь сильнее прижался к ней всем своим телом, направляясь в ее объятия, и почувствовал при этом сильную усталость, что закрывала его веки. Отчего-то стало спокойно, чуткий слух хищника притупился, настала полнейшая тишина, и раны больше не болели, как-будто и не было их вовсе, как-будто и не вспарывала она своими когтями его плоть.
В полудреме, проведя когтистой рукой по ее волосам, мужчина подложил руку под ее голову, потерся своей небритой щекой о ее щеку, не дав ей увернуться, в случае при таком желании девушки.
Грань между реальностью и сном стиралась, Брайс уже не понимал, что происходит вокруг, не знал, что за девушка сейчас лежит под ним, но знал только одно – сейчас ему было очень хорошо. А женское тело, тем временем, было прекрасно. Свободной рукой Брайс незамедлительно провел от ее бедра до обнаженной груди, с силой сжав ее, насладившись упругостью. Но только вот сил надолго ему не хватило, ибо через пару секунд оборотень уснул, полностью отключив сознание, не контролируя больше свое тело. Рука безжизненно ослабла, и вся тушка матерого оборотня обмякла прямо на Бранке, прижав ее всей своей мощью к земле.

Брайс не чувствовал, как руки вампирши упираются ему в грудь, как она хочет скинуть с себя грузное тело, желая получить свободу действиям. Но расслабленный оборотень уже погрузился в мир черно-белых снов, не чувствуя больше ничего, что происходило вокруг. Надо сказать, что девушка была весьма осторожна, опрокинув тигра на спину, она ловко выбралась из объятий древнего хищника, не разбудив его, оставляя его одиноко лежащего на берегу. Но недолго длилось его одиночество, и, буквально через несколько минут, рядом с Брайсом снова появилась она, восседая перед ним на коленях и сжимая в руке охотничий нож.
Боль кольнула в груди, когда острие вонзилось в плоть, разрезая ее надвое. После стали, кровавым шлейфом тянулись замысловато переплетающиеся линии, собираясь в буквы, а буквы в слово, а точнее - имя. Мужчина поморщился и, с большим трудом, приоткрыл глаза. Серый, пасмурный день бил ярким светом ему в лицо, и пришлось зажмуриться снова, вновь погружаясь в темноту, чтобы снять напряжение. В голове в этот момент Брайс пытался восстановить все то, что произошло с ним в ближайшее время.
«Бранка. Надо было убить ее сразу же. Старый ты болван!»
Снова поморщившись из-за активной деятельности больной головы, тигр не спешил открывать глаза снова, но уже отчетливее чувствовал боль в груди, как тело, потревоженное ножом, горело и болело.
- Глупая, - дыхание становилось более глубоким, Брайс восстанавливал свои силы, приводя себя в форму, оттого и не спешил снова бросаться на врага, чтобы, ослабленному, с позором проиграть, - Зачем ты это делаешь?
На самом деле Брайс был очень удивлен тому, что все-таки проснулся, ибо то, что его вырубили, но не убили и даже не обездвижили – было странным. Но не более, чем странное поведение оборотня по отношению к вампирше, который так же, не убил ее при первой же возможности.
Исключая свое зрение, Брайс усиливал другие из органов чувств: обращал внимание на исходящий от девушки запах, слышал ее дыхание, чувствовал ее прикосновения, составляя в своей голове картинку происходящего.
«Ты сидишь, склонившись надо мной, ветер явно доносит мне твой запах, он колышет твои волосы, что прядями попадают тебе на лицо. Мешаются. Убери их. Ты смотришь на меня? А как иначе? Ведь я могу снова броситься на тебя, не побояться налететь на нож. Ты знаешь об этом тоже».
- Мстительная ненависть или простое нежелание меня убивать? – Брайс чуть приоткрыл звериные глаза, наконец-то сумев взглянуть на ту, что его пытала. Решительность ее, казалось, сменилась сомнение. Но, быть может, это просто хотелось видеть Брайсу.
Сурово и как-то осуждающе посмотрев на вампиршу, оборотень коснулся пальцами своей груди, «окунув» их в собственную кровь, и поднес к лицу, рассматривая алую жидкость. Попробовал языком на вкус.
- Хочешь? – беззлобно и как-то отрешенно предложил он вампирше, протянув ей свою руку.

- Да уж, повезло, - без доли скептицизма ответил ей оборотень, продолжая так же спокойно лежать и рассматривать ее сквозь щелки приоткрытых век.
«Конечно, повезло, - повторил он уже про себя, ничуть не сомневаясь, - Иначе игра бы уже закончилась».
Осознание того, что ему нужен кто-то не из рабов, становилось все сильнее. Да, отличным вариантом, прекрасной помощницей могла бы быть Калиса, но, увы, девушки здесь не было. Но была Бранка. Вот только была одна небольшая загвоздка: как заставить вампиршу помочь ему?
«Хорошая девочка», - похвалил он Цепеш, когда та схватила его руку, с осторожностью и робостью лани и с хищным и диким огнем зверя в глазах. Но волк был в ней сильнее, и ее острые клыки вонзились в его запястья. Боль была, только короткой, только первые несколько секунд Брайс нахмурился и поморщился от неприятного жжения, почувствовал сильную пульсацию прорванной вены, а дальше – наслаждение, такое, которые могут подарить только лишь вампиры, убивая.
- Пей, пей… Пей, пока позволяю, - голос спокойный, тихий. Медленно оборотень приподнялся с земли и сел, наблюдая за кровавой трапезой Бранки, и свободной рукой коснулся ее головы. Звериная сущность жаждала увидеть сломанную шею девушки и услышать ее хруст, но еще одна жертва так и оставит Брайса на том уровне, на котором он находится сейчас, а ему хотелось идти вперед.
«Нет, я тебя не убью» - пальцы хотели сжаться в кулак, ухватив девушку за волосы, но тигр только сильнее прижал ее губы к своему запястью, раскатисто прорычав то ли от удовольствия, то ли, напротив, от недовольства. Он не умел читать ее мысли, не знал, о чем она сейчас думает, что на самом деле чувствует, да и не так уж это и было важно сейчас. Пусть пьет, пусть одуреет от вкуса звериной крови, что так и притягивала ее раз за разом, и Бранка сдавалась, сама уходила в ее власть и желала ее глотка так яростно и безумно, что просто невозможным было остановить это желание.
- Хватит с тебя, - все же его пальцы сжались на ее макушке, хватая ее волосы в охапку, отстраняя голову вампирши назад, отрывая ее от своей руки. Запрокинув голову Бранки, тигр смотрел на нее чуть ли не впритык, уверенно и властно, как хозяин, что только что накормил свою рабыню. Осторожно, без резких движений, рука Брайса попала в ладонь девушки, выпуская из ее хватки нож, и, время от времени, оборотень посматривал на ее обнаженное тело, любуясь его формами и побуждая в себе такие простые желания, которые в нем были закрылись во время, когда он находился в КГБ. Воздержание в клубе, обстановка, полностью отбивающая у оборотня подобные мысли, все это накапливалось, что бы выплеснуться сейчас на Бранку. Тут он не был бессильным рабом, здесь он мог, если не все, то - почти все.
С недовольным оскалом он смотрел в ее глаза, сдерживая зверя, но справиться с желанием было тяжело. Следующим действием, звонкая пощечина пришлась по щеке девушки, и в те же мгновения, губы оборотня, проследовали туда же, скользнув к ушку, захватывая мочку.

Ее рычание не могло его ни напугать, ни оттолкнуть. Животное, кем частично являлся Брайс, прекрасно понимало состояние вампирши, ее природные чувства, а в желаниях тела оборотень разбирался просто превосходно. На ее дерзость, ярость в движениях, матерый легко закрывал глаза, позволяя своей партнерше больше, чем он позволил бы ей в иной ситуации.
«Давай, ты уже готова, я чувствую твой запах» - ликовал мысленно тигр, наслаждаясь, как он думал, своей победой. Но нельзя победить лишь самому, если долгожданная награда достанется не только лишь тебе, но и твоему противнику. Бранка делила с ним его победу, вместе с ним стремилась к одной, единой цели. Теперь она нависала над ним сверху, прижимаясь собой к его напряженному телу. Но за таким ее движением, последовало перемещение Брайса, который в доли секунд уже оказался сверху нее, уложив девушку снова на лопатки. Звериные глаза непрерывно следили за ее эмоциями, наблюдая за их изменениями. Но в них была только лишь страсть: слепая, звериная, дикая.
«А если снова чары?»
Вспоминая последний случай, где магия Бранки смогла вывести его из строя, оборотень призадумался, и не нашел ничего лучшего, как пригрозить вампирше:
- Только попробуй обмануть. В таком случае тебе придется меня убить сразу, иначе…
Дыхание зверя стало тяжелым, из груди вместе с ним вырывалось грубое рычание. Мышцы на руках напряглись, мужчина отстранился от девушки и, схватив за плечо, повернул к себе спиной, ставя клыкастую на колени. На ее мгновенное возмущение он ответил шлепком по ягодице и поцелуем поясницы, если одно лишь прикосновение губами к телу и ведение ими по позвонку можно назвать поцелуем. Обжигая ее кожу дыханием, Брайс поднимался все выше, глубоко вдыхая ее запах раз за разом, дурея от своего желания. Ладони проделали недолгий путь от бедер девушки до груди, обхватив Бранку за плечи, мужчина прижался к ней своим телом, кусая за шею. Жар его был велик, несмотря на довольно прохладный день и воду, разгоряченный член коснулся ее лона, пройдясь по внутренней стороне ее бедра. Направляя его одной рукой, твердый возбужденный «кол» глубоко входил в вампиршу, подалось тело, выпрямилось над девушкой, выгнулось, когда мужчина наполнил ее собой, чтобы проникнуть глубже. Из приоткрытых губ раздалось монотонное, равномерное рычание, но с каждым ударом паха о ее попку, оно становилось все громче. Пальцы крепко держали ее поясницу, оставляя после себя красные пятна, периодически он сжимал ее бедра, притягивая к себе.
Ушла злость, забылась месть и боль. Секс был без каких-либо чувств, но Брайс уже не хотел наказывать ее Бранку сексом, он помнил ее губы и пальцы в его всклокоченных волосах, невероятно приятные чувства, и так редки они были в последнее время у оборотня, что, несомненно, захотелось почувствовать сегодня снова.
А потом перейти к осуществлению плана.

Как же было охрененно: легко, спокойно. Излишняя настороженность Брайса ушла, едва девушка под ним прогнулась, впуская в себя его всего. Инстинкты, черт бы их побрал. Потребность и желание одного и того же объединила двоих врагов, заставив их «работать» на благо друг друга. Эдакая взаимовыручка перед очередной бойней. Если конечно они после этого снова захотят убить один другого.
Было приятно касаться ее нежной кожи любой из частей тела. Уперевшись руками в землю, по сторонам от нее, Брайс стал налегать все сильнее, прижимая ее саму к земле, вдавливая в мокрый песок. Он все ускорялся, а нестерпимое возбуждение лишь нарастало. Помимо тигриных глаз, стали появляться и прочие звериные черты: то были выраженные скулы, явная морщина, проходящая вдоль лба, цвет тонких губ. Тело непроизвольно стало покрываться светлой, пока еще редкой, шерстью. Но полное обращение не состоялось, тело Брайса взорвалось оргазмом, высвобождая копившееся в нем напряжение.
«Сука!»
Мокрые волосы топорщились в разные стороны, собрав в себя частицы песка и крови, вокруг «любовников» же было настоящее кровавое месиво: от частых движений рана на боку Брайса снова разошлась, щедро поливая воду вокруг, ко всему прочему добавлялась и кровь со свежей раны на груди, но все это не замечал сейчас оборотень, думая о чем угодно, кроме боли своего тела, которую затмевал мощный оргазм.
Издав звук, не то рычание, ни то урчание, произнесенный, как вздох, Брайс отстранился и вышел из девушки, рухнул рядом с ней спиной на землю. Звериные черты все еще можно было различить на нем, но постепенно тело успокаивалось, убирая тигриные «когти», возвращая оборотню его людской вид. Светлая щетина, не успевшая стать рыжей, исчезала с лица, клыки уменьшались, и челюсти теперь можно было сомкнуть.
Нужно было что-то сказать.
- Такая аппетитная, - подправил сбившееся дыхание, - Крошка.