Получив уведомление, что его заказ прибыл, Эрих буквально не находил себе места от предвкушения и азарта. Его предупредили, что пойманный мальчишка не отличается вышколенностью специально подготовленных в КГБ рабов, но мужчину такая мелочь не смущала. Наоборот, добавляла новой игрушке пикантности, а потому он заверил работников, что готов приехать и посмотреть товар в живую в ближайшее же время. Если судить по фото, экземпляр был отменный и соответствовал заявленным требованиям.
Закончив поскорее с делами, Майне сразу же направился в КГБ. Уже там ему работники сообщили, что, узнав о своем новом положении, мальчишка разнервничался и обернулся. Ему даже предложили хорошего мастера, который выдрессирует игрушку под клиента, но мужчина отказался. Послушного и услужливого раба он и так может получить, а вот дикого и своевольного, чтобы внутри разгорался азарт и предвкушение схватки - поды разыщи!
Камеру из комнаты невольника вывели на экран, и Эрих смог полюбоваться на свою игрушку по видео. Его взору предстал восхитительный белый котяра, раздраженно расхаживающий по комнате, но не кидающийся на оставшихся там работников, что наталкивало на мысль, о невысоком уровне агрессии будущей игрушки. Но, даже не смотря на это, Майне был очарован. Он сразу понял, что это именно то, чего он хотел, и посмотреть на него в живую, коснуться, завладеть захотелось с еще больше. А потому мужчина распорядился, чтобы его впустили в комнату невольника, как только он сам обернется и оставили их одних, пока он не подаст сигнал, что желает выйти.
Работники на это только пожали плечами. У богатых свои причуды, за которые они готовы платить. А пока платят и не нарушают правил клуба - пусть делают что хотят. А потому спустя минут двадцать Эрих в облике тигра уже шел по коридору к нужной комнате. В силу возраста и опыта оборачивание занимало уже не так много времени, хотя оставалось болезненным. Но он готов был потерпеть это ради грядущего удовольствия. Да и представлялось, что объяснять мальчишке кто в доме хозяин сподручней в зверином обличье, раз тот сам стал зверем.
В открывшуюся дверь неспешно вошел крупный амурский тигр, тут же оглашая помещение своим грозным рыком. Его взгляд быстро поймал отступающего к углу барса и уже не выпускал. Работники заведения, которым передали распоряжение клиента, поспешили покинуть помещение, оставляя двух оборотней наедине.
Эрих не спешил приближаться к своей игрушке сразу. Он потянул носом воздух, вычленяя нужный запах другого зверя, запоминая его. Он пах чужими, пах касавшимися его работниками, это немного раздражало. Хотелось, чтобы мальчишка пах только им. Тигр сделал шаг навстречу своей игрушке, все так же, не отводя взгляда и не обращая внимания на недружелюбное поведение ирбиса. Он начал приближаться, выписывая круги и синусоиды, намереваясь выколупать второго оборотня из его угла. При этом его собственный вид агрессии не выражал - уши не были прижаты к голове, хвост равномерно покачивался в такт шагам, а стойка не являлась боевой.

Отредактировано Эрих Майне (08.01.2014 18:55:54)

Мальчишка всем своим видом демонстрировал желание обороняться до последнего. Он скалился и рычал, словно готов был ринуться в бой и отстаивать себя перед превосходящим по силе и массе противником. Но вот его положение в углу комнаты выдавало страх. Тем не менее, его невольник явно был с характером, и подчиняться так вот сразу не собирался.  Это означало долгую и увлекательную игру, предвкушение которой еще больше будоражило Эриха. Он уже хотел этого мальчишку и чуть ли не облизывался, глядя на него.
Взмах когтистой лапы вывел тигра из блаженных грез о том, что и как можно будет сделать с юным ирбисом. Хорошие рефлексы зверя в последний момент позволили отклониться в сторону, но было близко. Расслабляться определенно не стоило. Однако вслед за выпадом не последовало новой атаки, что выдавало в юном оборотне не очень опытного бойца. Возможно, реши он атаковать резко и стремительно, и попытайся вцепиться в горло противнику, у него были бы шансы.
Тигр рыкнул, инстинктивно прижимая уши к голове, и сам махнул лапой. Впрочем, когтей он не выпускал и бил тоже не в полную силу, намереваясь скорее просто отвесить "подзатыльник", чем завязать драку. Травмировать свою игрушку он не хотел, хотя и знал, что на ней все заживет при перекидывании обратно. Сейчас он хотел просто показать иерархию и дать понять ирбису, кому тот должен подчиняться. А доставить сладкую боль своей игрушке он может и потом, в человеческом облике.
Младший оборотень все так же рычал и шипел, припадая к земле, а потому следующим взмахом Эрих накрыл его голову массивной лапой, закрывая обзор и возможность напасть с зубами и вцепиться в приблизившуюся шею. Шлепок второй передней лапы пришелся куда-то в область низа спины, поближе к хвосту, и должен был означать шлепок по попе. Сей жест призван был сказать нечто вроде: "Плохая киса! Нельзя рычать на старших. Старших надо слушаться!".
Затем, не давая младшему оборотню прийти в себя и как-то атаковать, он вцепился зубами в шкуру на загривке, прихватывая ее ощутимо, но не прокусывая до крови, за годы тигр научился соизмерять свою силу. Лапы он убрал, намереваясь за шкирку, как котенка, вытащить ирбиса из неудобного угла, ничуть не смущаясь от того, что для котенка тот явно великоват.

На жалкие трепыхания мальчишки Эрих внимания не обращал, вытаскивая его из облюбованного угла. Однако быть до конца покорным судьбе ирбис не намеревался. В какой-то момент он сильно дернулся и больно полоснул когтями по боку, заставив тигра глухо рыкнуть и сильнее сжать зубы на загривке игрушки, причиняя боль. Пройдя не одну схватку и будучи уже не раз раненным, мужчина умел терпеть боль. За столетия он уже настолько сроднился с ней, что считал неотъемлемым атрибутом бытия оборотня, а потому, чтобы заставить его идти на попятную или уступить требовалось нечто посильнее и покритичней одного или нескольких ударов лапами.
Тем не менее, запах крови и адреналин взбудоражили внутреннего зверя. Подраться, даже в шутку и тем более в качестве заигрывания Эрих очень любил. Потасовка с объектом вожделения была самым верным способом завести его до предела. А потому, сам того не зная, ирбис усугубил свое положение и участь.
Тем временем пятнистый кот отмахивался лапами, пытаясь извернуться из неудобного положения. Эрих резко разжал зубы и громко рыкнул, чтобы дезориентировать его и иметь возможность разыграться на полную. Он тут же огрел лапой потерявшего равновесие мальчишку, затем перепрыгнул через него, уходя от когтистых лап и занимая место у близкого угла, давая понять, что не пустит обратно. Впрочем, и забиться еще куда-то он тоже не собирался позволять. Тигр налетел на своего партнера, они сцепились и перекувыркнулись, царапаясь и кусаясь. И если ирбис хоть и не умело, но бил на поражение, Эрих себя контролировал и не выпускал на полную свои более длинные, в силу разницы в габаритах тела, когти.
Оборотень откровенно упивался агрессивной игрой. Его шкуру украсили новые следы кровавых царапин, но без ранений не остался и ирбис, хотя глубокими и опасными травмы не были. Мелочи для оборотня. Эрих методично катал мальчишку по полу, кусал и царапал, перепрыгивал через него, налетал, сбивая с ног, и отступал, давая секунды передышки. Но в какой-то момент игра стала обретать черты эротической прелюдии звериного мира. Более крупный тигр придавил своим весом партнера животом к полу, а зубами снова вцепился в загривок. Он начал топтаться сверху, пресекая попытки выползти или как-то махать лапами, одновременно с этим он терся пахом о низ спины второго кота, пытаясь найти удобное положение, что овладеть им. Трахнуть строптивого мальчишку хотелось до безумия и сейчас стало даже не важно, в какой форме - людской или звериной.

Вот только тигр, возбужденный активной агрессивной игрой, и не думал отступать от задуманного. Запах крови, витавший в воздухе, будоражил, а смирившийся со своей участью ирбис только подталкивал сполна вкусить законной добычи. Эрих продолжал тереться, пока в какой-то момент поза не оказалась оптимальной, чтобы овладеть своей вожделенной игрушкой. И хотя в зверином облике делать это было не так удобно, да и часть ощущений терялась, но его это не останавливало. Физические ощущения лишь дополняли эмоциональное удовольствие от обладания другим зверем, делали восторг полным, завершенным.
"Мой. Только мой. Весь мой" - говорило тело тигра в каждом движении. Зверь глухо порыкивал, покусывая шкуру на загривке замершего партнера, пока сладостные ощущения шли по нарастающей, чтобы затем накрыть одуряющей волной оргазма. Об удовольствии невольника он в этот момент особо не задумывался. Ласки хозяина - его особая милость и расположение, которое либо нужно заслужить, либо можно получить под настроение.
Разнеженный и довольный после близости, тигр был готов продемонстрировать как раз второй случай. Поскольку ирбис больше не сопротивлялся и выражал покорность, мужчина позволил себе проявить нежности. Он принялся тереться мордой о голову и верх спины второго кота, издавая глухое рокочущее урчание. Он ласкался и одновременно с этим еще больше метил своим запахом новообретенную собственность. Эрих перекатился вместе с любовником на бок, укладываясь прямо на полу, и обхватил его лапами, притягивая к себе в далеко не зверином жесте. Там он продолжил тереться мордой и своим телом, а затем начал вылизывать свою собственность. Шершавый язык прошелся по ушку снежного барса, по его макушке, перебрался на щеку, затем на шею. Тигр вылизывал невольника неспешно и обстоятельно, слизывал запекшуюся кровь с им же нанесенных царапин и укусов, временно не обращая внимания на собственные саднящие следы игрища. Своими действиями он наглядно показывал - будешь сопротивляться, хозяин все равно возьмет свое, но тебе же при этом будет хуже, и ничего хорошего не добьешься.  А будешь хорошо себя вести, подчиняться и признавать старшего - он будет о тебе заботиться, проявлять ласку и нежность.

Заметив, что невольник начал перекидываться обратно, Эрих отстранился, наблюдая. Похоже, мальчишка был еще совсем юным (Майне не посмотрел на точный возраст в предоставленном досье), и его трансформация из одной ипостаси в другую была долгой и воспринималась им еще слишком болезненно. Однако облегчить его страдания было нечем, да и не стоило. Только умея преодолевать боль, оборотень может вырасти настоящим зверем. А слабые не достойны жалости.
Потому он оставил кричащего и катающегося по полу ирбиса и неспешно направился к двери, чтобы выйти и перекинутся самому.
Вернув себе человеческий облик и приняв душ, Эрих переоделся и зашел-таки поинтересоваться точным возрастом и именем свой собственности, а так же распорядиться на счет ошейника. Идя сюда и предвкушая знакомство он, тем не менее, окончательного решения не принял. Сейчас же не сомневался, что оставит невольника себе и никому не отдаст. Внутренний хищник уже завил, что это его собственность и теперь ничто не могло его сбить с намеченного курса.
Майне зашел в комнату до того, как юноша полностью вернул себе человеческий облик и принялся ждать. С собой мужчина захватил пластиковую бутылку с водой, предположив, что оборотню может захотеться пить. Покормить его тоже стоило, но это могло обождать.
Когда же перед ним предстал изящный длинноволосый юноша, Эрих на некоторое время залюбовался им. Фото он видел, но реальность превосходила ожидания. Внутренний зверь довольно заурчал, подтверждая, что чутье его не обмануло, и форма сути не меняет. Тут же захотелось не только любоваться глазами, но и коснуться светлой кожи руками. Мужчина сходил в ванну, намочил полотенце, затем поднял юного оборотня с пола и вместе с ним устроился на кровати. Он коснулся влажным полотенцем лица юноша, стирая пот и испарину, желая привести его в чувство. Уж очень хотелось наладить контакт со своей новой игрушкой.
- Рат... мир, - попробовал он "на  вкус" узнанное у работников заведения имя. И хотя Эрих владел разными языками, а не только родным немецким, звучание было чуждым, и он попробовал его трансформировать во что-то более удобоваримое. - Мир, - такой вариант показался благозвучней, его и решил оставить. Он провел по щеке невольника кончиками пальцев, отмечая мягкость кожи, еще не успевшей загрубеть от регулярного бритья и щетины. Но на этом старший оборотень не остановился, неспешно перебираясь ниже, касаясь полотенцем и руками шеи, плеч, груди.

Отредактировано Эрих Майне (11.01.2014 18:31:44)

Эриха ничуть не смутило, что его игрушка свернулась в комочек. В таком виде юноша тоже был привлекательным. Он казался еще младше, почти ребенком, таким трогательным и беззащитным, что так и хотелось его ласкать и оберегать. И мужчина позволил себе делать то, что хочется. Он устроился рядом и принялся гладить оборотня по спине и волосам. Это должно было действовать успокаивающе, особенно на кота.
- Тебе разве не объяснили? Или ты не понял, Мир? Забудь о внешнем мире и прежней жизни. Теперь твоя жизнь здесь и теперь ты мой. Деньги тут ни при чем, можешь и не предлагать, - в процессе разговора Майне по-хозяйски зарывался в светлые прядки пальцами, перебирал, массируя кожу головы, чуть натягивал и сжимал волосы на затылке невольника. - Теперь все будет зависеть только от твоего поведения. Если ты будешь послушным и покладистым, и будешь делать то, что тебе говорят - твоя жизнь будет достаточно приятной и в меру свободной. Будешь жить в более комфортабельных условиях, получишь возможность гулять по территории комплекса и доступ к разным благам. Если же будешь рычать, кусаться и всячески выказывать неповиновение - будешь наказан. Все очень просто. И поверь, котенок, мне не хочется подвергать тебя наказаниям, потому я надеюсь на твой здравый смысл и рассудительность, - мужчина оставил волосы оборотня и перебрался на его спину. Он очерчивал кончиками пальцев неровности позвонков, затем коснулся напряженных мышц. Сначала просто гладил, затем принялся разминать, придвигаясь ближе.
На его собственный взгляд, Эрих предлагал очень хорошие и привлекательные условия. Конечно, он понимал, что смена среды и условий обитания стресс для его зверька, но хотелось надеяться, что разумная часть в нем возобладает и он поймет, что сотрудничество - единственный возможный путь. К тому же невольник был еще совсем юным и только недавно вышел из поры детства, что позволяло предположить, что психика у него еще достаточно гибкая, чтобы адаптироваться, более гибкая, чем у столетнего, например.
- Ты, наверное, пить хочешь? Я принес тебе воды, - он взял стоявшую у кровати бутылку и протянул ее юноше, выказывая так свою хозяйскую заботу.

Тираду с ноткой юношеского максимализма Эрих выслушал спокойно. Так же спокойно он отреагировал и на отказ от воды с бегством в другой угол кровати. Мужчина просто с интересом разглядывал оскаленного зверька, которому не повезло родиться и вырасти слишком красивым. Он понимал, что дикому зверю тяжело привыкнуть к неволе, и что потребуется время, а потому сейчас сразу и не спешил с наказаниями. Да и откровенно говоря, ему нравилась строптивость новой игрушки - со слишком покладистым быстро станет скучно, а тут можно растянуть удовольствие надолго. При этом Майне совершенно не мучила совесть за пленение почти сородича. Жизнь штука не справедливая - кому-то везет, а кому-то нет. Выживают самые сильные и приспособленные, и они правят бал, так зачем отказывать себе в удовольствии, когда можешь его получить?
- Как и во что вкладывать свои капиталы, и насколько это рационально, я уж как-нибудь разберусь сам, - с ленцой отозвался мужчина, и просто отставил бутылку обратно. Его позабавило слышать рассуждения о деньгах от мальчишки, который их, скорее всего, только от родителей и получал, или максимум где-то подрабатывал, но уж никак не сам строил бизнес и его развивал. И пусть за деньги не все покупается, но в действительности куда больше, чем кажется на взгляд обывателя. - Спешу обрадовать тебя - ты больше не свободный человек, чтобы ты сам по этому поводу не думал. Меня это не волнует. Сегодня наше первое знакомство, так что я не стану тебя наказывать за твое поведение и длинный язык. Просто на будущее, чтобы ты знал - я получу то, что хочу, вне зависимости от того, будешь ли ты этому противиться или нет. У меня есть разные способы добиться того, что мне нужно, и не все они тебе придутся по вкусу. Мне наше времяпрепровождение понравится в любом случае, потому, что я так хочу. Однако у тебя есть выбор в том, насколько приятно или неприятно оно будет тебе. Пока что есть. Я нынче добрый, но однажды мне может это надоесть, так что рекомендую пользоваться предложением, пока актуально. Я дам тебе время все обдумать и взвесить до нашей следующей встречи. Если будешь выполнять требования сам - удовольствие и вольности тебе гарантированы. Не будешь - удовольствие буду получать я, а ты страдать. За идею, за гордость, за принципы, или за что тебе нравится. Я бы предпочел первый вариант, но и второй меня тоже устроит. Свобода выбора остается за тобой, - Эрих встал, оправил костюм и направился к выходу. На сегодня забавы явно закончены - зверек только прибыл и еще не адаптировался. А вот завтра можно будет развлечься. Мужчина был практически уверен, что Мир продолжит упорствовать и сопротивляться, а значит, можно будет оттянуться на нем по полной.  - А сейчас я доставлю тебе небольшую радость и покину тебя. Обживайся.

Как Мир и предполагал, следили за рабами хорошо, тем более, за новенькими и частными. Вероятно, юноша был не первым и не последним, кто избрал подобный путь бегства от проблем. К такому исходу тут были готовы, а потому, когда на светлом постельном белье появились подозрительные темные пятна, постепенно разрастающиеся, работники предприняли экстренные меры.
Потерявшего сознание от падения давления юношу тут же повезли в лазарет, где им занялись врачи. К счастью, крови вытекло не слишком много, да и происходило это не в теплой воде. К тому же успеху мешал собственный организм оборотня - тело не хотело умирать и оно стремилось регенерировать полученные ранения, оно хотело жить, не смотря ни на что. Тем не менее, врачи решили перестраховаться и вкололи невольнику снотворное по окончанию операции, чтобы организм успел максимально восстановиться к тому времени, когда хозяин пожелает разобраться со своим строптивым имуществом.
В том же, что хозяин этого так не оставит не было сомнений. О проделках Мира Эрих узнал утром от работников  заведения. И хотя его предупреждали, что только прибывшие рабы могут выкинуть любые фокусы и часто бывают не стабильны, пока с ними не поработает мастер, мужчина все равно был в ярости. Умом он прекрасно понимал, что это был вероятный риск, и что непосредственной вины служащих КГБ в случившемся нет. Они действовали оперативно и сделали все, что смогли, чтобы спасти хозяйскую собственности, и спасли успешно. Однако на эмоциональном уровне это задело Майне. И дело было даже не в том, что его игрушка попыталась сбежать от него таким способом. Дело было в том, что подобный способ бегства выбрал другой оборотень. Самому Эриху подобное бы не пришло в голову, а даже если бы пришло, то не сразу. Он считал, что в жизни нет безвыходных ситуаций, и искал бы иные пути выхода, вот так просто сдаваться претило его натуре. Он любил жизнь, какой бы она ни была, а в его жизни бывали и очень тяжелые, и смутные периоды. Было дело на войне попадал в плен, но даже тогда не отчаивался, и в итоге нашел выход и освободился. И ему казалось, что подобный путь не для оборотней, а для каких-нибудь слабых людишек. Словно поступок Мира мог бросить тень слабости на весь их вид.
Те дни, что он ждал, пока его пустят к Миру, мужчина был не в духе и рычал на подчиненных на работе. У него просто руки чесались выдрать мальчишку как Сидорову козу, отходить ремнем по мягкому месту, чтобы неделю сидеть не мог. Но приходилось ждать, чтобы невольник восстановился и не отправился на тот свет от руки рассерженного хозяина. По крайней мере, за то время, что юноша был без чувств, ему изготовили и надели ошейник, что Эриха немного, но радовало.
Однако тот день, когда Мир достаточно окреп для встречи с хозяином, настал. Его уже перевели в ту же комнату, в которую определили сначала, хотя на место пореза и швов, все еще была наложена специальная защитная повязка. Когда Эрих вошел, невольник все еще был под действием препаратов и спал. Выглядел он более бледным и несколько изможденным, но мужчина был слишком зол, чтобы так просто уняться. А потому приводить в чувство юношу он начал парой звонких оплеух.

После "побудки" невольник сразу пришел в себя и тут же резко отдернулся. Судя по выражению его лица и действиям, он был напуган, и вполне справедливо. Он вообще сейчас очень напоминал кота - было бы рядом дерево или шкаф - того и гляди, взлетел бы на самый верх и там засел. Вот только испуг снова спровоцировал попытку трансформации и явно мог вот-вот перерасти в истерику. А это в планы мужчины не входило, потому он отвесил отрезвляющую пощечину мальчишке. Но показалось, что этого сейчас будет мало, а потому он огляделся в поисках того, во что можно налить воду. Поблизости обнаружилась принесенная им пару дней назад запечатанная бутылка с водой, ею он и воспользовался, просто открыв крышку, и обливая оборотня водой. При этом его не заботило, что постель тоже частично промокнет - надо было прервать истерику в зачатке. А заодно стоило поговорить с работниками о назначении успокоительных его буйной собственности. В целом он был не против строптивости, но не когда она принимает подобную форму.
- Успокоился! Быстро! - рявкнул Эрих, пользуясь секундами шокового состояния, чтобы дать короткую простую команду своему невольнику и тот ее автоматически выполнил. - А теперь поговорим о твоем поведении. За свою выходку ты заслуживаешь хорошую взбучку ремнем, и ты ее получишь. Разворачивайся и ложись на живот.
Однако мальчишка и не подумал повиноваться, добавляя негодования и нетерпения в настрой Эриха. Потому мужчина решил заставить строптивца сделать, что требуется, демонстрируя неотвратимость того, что долго произойти. И хотя мальчишка сопротивлялся, силы были не равны - мужчина был сильнее и опытнее, и к тому же был в хорошей физической форме, чего нельзя сказать об ослабленном от недавней потери крови невольнике. Все тычки, царапины и укусы Майне сносил стоически и терпел, ради достижения цели. В итоге он все же привязал собственным галстуком запястья юноши к спинке кровати. Вынужденная потасовка в купе с эмоциональным настроем будили в нем и кое-какие желания иного толка, но он держал себя пока в руках.
Когда невольник был зафиксирован, хоть и частично, Эрих позволил себе передохнуть. Он расстегнул до средины несколько помятую рубашку и закатал рукава, после чего вытащил из собственных штанов ремень, расправил его, взял за пряжку и щелкнул им как плетью. Удовлетворившись звуком, мужчина намотал на руку большую часть ремня, укорачивая его до удобного размера. Он сел на край кровати, после чего подтянул и уложил невольника к себе на колени низом живота и бедрами, так, чтобы его ноги свисали с края, тем самым делая доступ к ягодицам наиболее удобным. Он огладил ладонью аппетитные округлости, затем отвесил первый, пока что не сильный удар ремнем.

Касаясь рукой тела невольника, мужчина ощущал его напряженность, однако не стал говорить, что так он делает себе только хуже. Вместо этого он продолжал неспешно и ритмично наносить удары, любуюсь, как начинает алеть нежная кожа на ягодицах. Вскрики Мира в ответ на удары будоражили и волновали, а потому Эрих решил себя отвлечь разговором. Да и собственное негодование на проделки мальчишки хотелось выплеснуть, чтобы оно не бурлило внутри.
- Неужели так больно? А это ведь даже без пряжки... Или тебя в детстве мало пороли? Впрочем, после твоего поступка мне кажется, что детство у тебя еще не прошло. И после этого ты мне будешь рассказывать, что свободный человек и способен нести ответственность за себя? Всего одна небольшая проблема и ты уже на тот свет собрался? Мальчишка! - удары постепенно становились сильнее, однако Майне следил за тем, чтобы не перестараться и бил по разным местам, давая передохнуть. - Но ты сам отказался от собственной жизни. Теперь она всецело принадлежит мне, а я не дам тебе умереть. Я не верю, что ты такая тряпка, чтобы позорно наложить на себя руки. Словно не оборотень, а жалкий человечишка. Не видел бы в шкуре - усомнился бы, - хотелось посильнее задеть самолюбие мальчишки, пробудить в нем зверя, заставить бороться. Может сейчас ему собственная жизнь кажется конченной и беспросветной, но ведь это не так. Жизнь оборотня долгая, очень долгая, и трудности в ее начале вовсе не повод отказываться от будущего.
Тем временем злость постепенно отступала, находя физическое выражение для себя. Когда мужчина отложил ремень, кожа на ягодицах невольника совсем покраснела, а кое-где виднелись припухшие полосы. Он огладил руками узкие бедра, затем наклонился и коснулся губами горящей после порки кожи на ягодице.
- Ты получил свое наказание, и я больше не сержусь на тебя. Если ты повторишь подобную выходку - наказание будет более жестким, - руки начали подниматься выше, скользя по бокам, оглаживая живот, грудь. Касаться Мира было приятно и в человеческой форме. Его хотелось гладить и целовать, им хотелось обладать. И был соблазн поддаться этому желанию прямо сейчас, пока юноша привязан и не будет активно брыкаться, но Эрих пока что сдерживался. Он потянулся к связанным запястьям блондина и принялся распутывать узел.

Юноша шмыгнул носом и поспешил укрыться одеялом, словно оно могло его тут от чего-то спасти. Хотя, возможно, эта иллюзия защиты его успокаивала. Или он таким образом пытался не только словом, но и делом дать понять, что не хочет общества своего хозяина? Вот только Эрих не собирался так легко и быстро оставлять в покое свою игрушку. Мало ли какую пакость она учудит в следующий раз и сколько времени придется ждать, пока все не будет в порядке? Надо насладиться наперед.
- Уже устал? Так быстро? - удивился мужчина. - А ты от ветра, случаем, не разваливаешься, если подует? Или привык к тепличным условиям?- он решил, что от него просто отмазываются, и не стал придавать этому значение. А даже если на самом деле неважно себя чувствует после потери крови и наказания - то отрубиться от усталости ему не повредит - будет меньше соблазна и времени заниматься очередной ерундой. - Ломать я тебя не собираюсь, это мне не нужно. Я всего лишь предлагаю тебе несколько пересмотреть свои взгляды. И не собираюсь так просто отпускать. Ты мой, даже если не хочешь этого признавать, - он обнял укутавшегося в одеяло невольника и притянул к себе под бок. - Так что куда бы ты ни бежал - я настигну тебя, - говорил это чуть наклонившись к Миру, почти шептал на ухо.
Приступ гнева отступил, теперь хотелось ласки и нежности, как требовала того кошачья натура. Он потерся щекой и носом о светлые волосы Мира, желая убедиться, что тот по-прежнему пахнет им, и чужие касания работников не стерли этот запах. Но только этого было мало, потому мужчина начал спускаться лаской ниже, к виску. Там он коснулся губами нежной кожи и светлых прядок и дальше продолжил свой путь уже поцелуями. Почувствовав влажные следы на щеках, Майне принялся их сцеловывать, сильнее притягивая невольника к себе. Хотелось более тесного контакта, а лишняя тряпка в виде одеяла мешала, потому, не отвлекаясь от своего занятия, он принялся на ощупь искать хоть какой-то край, куда можно забраться руками. Найдя же таковой, начал медленно, но уверенно пробираться внутрь в поисках теплого и мягкого тела. Можно было бы вообще к чертям сорвать все тряпки, что мешают соприкоснуться их обнаженным телам, и жадно впитывать удовольствие от близости, но Эрих не торопился. Сейчас он был сытым хищником, которому куда интересней с добычей поиграть, чем ее немедленно съесть. Он наслаждался процессом, неспешно смакуя каждое мгновение, постепенно подбираясь все ближе и ближе к цели. Запущенная под одеяло рука все-таки добралась до чего-то теплого и явно живого, и тут же принялась изучать обнаруженный участок.

- Думаешь, тебя кто-то туда отпустит, мой хороший? - проговорил, почти промурлыкал Эрих. Он  решил немного сменить тему и не повторять по десятому разу невольнику, что тот больше не свой собственный. Мальчишка это услышал и воспринял, осталось только, чтобы он привык к этой мысли. Не стоит от дикого зверя сразу ждать покорности. Но это не значит, что не стоит ее требовать.
Майне почувствовал, как замер и напрягся юноша, как чаще задышал. Мужчина зверем ловил каждых звук, каждое движение своего партнера, чутко улавливая изменения в поведении, чтобы успеть вовремя отреагировать. Даже ослабевший и неопытный оборотень в человеческом облике был опасен, а потому не стоило терять бдительность.
Мир скинул его руку со своего бедра, но Эрих тут же вернул ее обратно как ни в чем ни бывало, продолжая его гладить, и тем самым давая понять, что будет настойчив в этом вопросе. Заявления юноши про холодные руки и прочее его несколько позабавили.
- Холодные? Ну, так согрей, ты такой тепленький и мягенький - в подтверждение своих слов мужчина сжал рукой бедро невольника, помял, наслаждаясь нежным юным телом. - Меня не волнует, у кого и из-за чего будет лишняя возня. Это их работа, - довольно жестко и цинично отозвался Эрих. Его действительно не волновали чужие проблемы - за свою прихоть он платит достаточно денег, чтобы охранники и уборщики бегали вокруг Мира по каждому его чиху. К тому же из уст невольника это прозвучало скорее как попытка отмазаться от возможной близости. Неужели мальчишка думал, что попал к какому-то богатому снобу, который боится запачкать свои ботинки или дорогой костюм чем-то страшнее пылинок? - И меня так же не пугает перспектива увидеть содержимое твоего желудка - я видел подобное не раз, даже видел желудки отдельно от их хозяев в самых разных вариациях. Да и мне кажется тошнить тебе давно нечем, - он усмехнулся, забавляясь происходящим.
Тем временем руки оборотня на месте не оставались. К первой присоединилась вторая, забираясь под одеяло и уже более откровенно оглаживая невольника. Это были просто мягкие изучающие касания, без явного эротизма, скорее просто проверяющие степень дозволенности. Отступать мужчина не собирался, но и прямо сходу набрасываться на свою игрушку и насиловать - тоже.

От чего так в мире повелось, что благими намерениями дорога выстелена всегда только в одном направлении. Так же случилось и в этот раз. Идя к своему невольнику, Эрих не планировал близости, собирался лишь выпороть хорошенько и возможно слегка потискать, давая прийти в себя. Так он и намеревался поступить до того момента, пока Мир не "взорвался", чтобы высказать все, что у него накипело, довершив дело очередной попыткой суицида, глупой и спонтанной.
На действия мальчишки Майне отреагировал моментально - он все это время оставался начеку. Да и царапины с пинками не усыпляли бдительность, а скорее наоборот. Потому, когда блондин решил располосовать себе собственными же когтями горло, мужчина резко подался вперед, чтобы перехватить, отбросить его руку от частично прикрытой ошейником шеи. Мир все же ухитрился задеть себя - но это были не очень глубокие царапины, не критичные для оборотня.
Двигаясь по инерции вперед, Эрих навалился на невольника своим телом, прижимая его к постели своим весом. Запястья юноши он перехватил собственными руками, сжимая как тисками и придавливая к постели, во избежание травматизма. Решительно настроенный и эмоционально взвинченный Мир  явно желал довершить начатое, а может еще что, и от того брыкался и сопротивлялся, насколько хватало его сил. Мужчина все это время крепко держал его, прижимаясь. Вот только сам того не подозревая, брыкаясь и сопротивляясь юный оборотень распалял в своем хозяине отогнанное на задний план вожделение. Эрих понял, что хочет свою игрушку прямо здесь и сейчас, хочет безумно. Именно таким Мир его привлекал особенно - диким и неукротимым, готовым бороться за свои цели и желания. Живым и горячим.
В общем и целом Майне мог бы взять себя в  руки и сдержаться. Пожалуй, так и стоило поступить, а заодно позвать врача, чтобы вколол разбушевавшемуся мальчишке успокоительное. Вот только ему не хотелось сейчас наступать на горло собственным желаниям. Ведь для чего же еще он приобрел живую игрушку?
А потому, когда невольник немного угомонился и выбился из сил, Эрих перехватил его запястья одной рукой, а второй оперативно подхватил лежавший рядом галстук. В последовавшем далее процессе борьбы, он-таки ухитрился связать руки юноши и даже привязать их снова к спинке кровати. От постельной потасовки и близости желанного тела уровень собственного вожделения неумолимо возрастал, делая весьма ощутимыми некоторые части тела.
Продолжая удерживать строптивого невольника, Майне дотянулся до тумбочки у кровати и начал в ней шарить в поисках смазки - в таких местах она всегда имелась и в количестве. Презервативы, лежавшие там же, он проигнорировал - игрушку проверили врачи, а сам ничем не болел, так что можно было не отказывать себе в удовольствии в полной мере.
Из-за сопротивления Мира, пришлось повозиться с тем, чтобы его смазать и немного растянуть. И дело было не столько в заботе о комфорте игрушки - травмировать его, конечно, тоже не хотелось, но больше мужчину интересовало собственное удобство - без смазки, да с таким узким и напряженным партнером недолго и себе что-нибудь натереть. Когда же показалось, что подготовки уже достаточно, он расстегнул собственные штаны, давая волю напряженному члену. Раздвинув пошире ноги невольника, Эрих перехватил их, подталкивая подтянуть к груди, после чего коснулся головкой входа и очень плавно начал входить.

Невольник, брыкавшийся и сопротивлявшийся до последнего, замер и отвернулся, впадая в апатию. Но строптивая добыча успела раздраконить внутреннего зверя, и мужчина уже не желал останавливаться. И хотя изначально он собирался провести их первый раз не так грубо и с большим удовольствием для Мира, сейчас было уже поздно что-то менять. А потому он продолжал проникать в жаркую тесноту девственного тела, преодолевая сопротивление мышц. Войдя до конца, Эрих замер, переводя дыхание. Он удобней перехватил ноги партнера, придерживая и оглаживая. И пускай Миру сейчас были безразличны ласки, но Майне нравилось касаться свой игрушки, и он не отказывал себе в удовольствии. Его руки прошлись по стройным ногам, по бедрам, помяли нежные ягодицы, затем переместились на живот и бока. Мужчина чуть откинулся назад, укладывая ноги любовника к себе на плечи, и начал неспешно двигаться, наслаждаясь своей желанной игрушкой. Постепенно он стал чуть ускорять движения, ощущая уже меньше сопротивления привыкающего к вторжению тела.
Но просто трахать присмиревшего любовника было не интересно, а потому он немного сменил положение, перевернув юношу на бок, а сам устроился у него за спиной, обнимая. В таком положении было удобно дотянуться и до исцарапанной шеи. Оборотень приник к ней губами, слизывая подсохшую кровь, зализывая и посасывая ранки. Вкус крови возбуждал и будоражил, не позволяя остыть из-за отсутствия реакции невольника. Он продолжал двигаться, врываясь быстрее и резче, хаотично ласкал руками грудь и живот партнера, прижимая к себе, и даже через так и не снятую одежду ощущая жар его тела.
Оргазм подступал плавно и постепенно, заполняя жарким томлением каждую клеточку тела. Тяжело дыша, мужчина продолжал движение, пока ослепительная вспышка не накрыла томным блаженством его сознание. Он глухо застонал, и до боли вцепился зубами в плечо Мира, сжимая в объятиях и изливаясь в его тело.
Постепенно придя в себя, Эрих ослабил хватку, но и не подумал отстраняться. Ему было хорошо и лениво, и этим состоянием хотелось поделиться со своим ближним. Он принялся зализывать след собственного укуса, нежно оглаживать изгибы юного тела, льнуть к нему и совершенно по-кошачьи тереться. Когда же ему надоело так валяться с безучастным невольником, Майне отстранился, стащил с себя помятую одежду, отвязал во второй раз Мира от кровати и, взяв на руки, понес в душ. Как бы ни хотелось оставить на нем свой запах, но почему-то подумалось, что сейчас стоит искупаться. Авось вода приведет его в чувство?