Тейлор говорил о том, что раб боялся произнести мысленно, расставляя точки над «i»: «…неудобный, поэтому никто не покупал!» - стало как-то совестно и неловко, несмотря на все доводы разума. За себя, огромного, неуклюжего, смотрящегося чужеродно в этом большом и красивом доме, ненужного, но выкупленного из непонятной милости; за отчаяние, отчетливо сквозившее в голосе хозяина; за то, что по сути он был прав.
«Я могу научить тебя, как выжить в лесу. Я могу показать тебе, как поставить капкан на зверя, как вычистить ружье и как разделать пойманную дичь… Я могу научить тебя справляться с противником, который выше тебя на голову – делать подсечки, уворачиваться от удара, видеть его движения наперед и бить один раз, так, чтобы упал и не поднялся… Я могу рассказать тебе много историй, про далекое прошлого, которое ты не видел и не знал… Я могу хранить твои секреты до самой смерти и после нее – только научись пользоваться одной из магических печатей, оставленных на моем теле прошлым хозяином… Я могу сберечь тебя от шальной пули и не дать сесть в автомобиль, начиненный взрывчаткой, воняющей за десяток шагов… Я могу показать тебе, как изготовить простейшее оружие, и научить, как можно убивать с помощью него…» - Ингвар смотрел в пол, нервно сцепив пальцы.
Всё это – пять веков опыта, было никому не интересно в новом мире, в котором раб из старого продолжал существовать, цепляясь за жизнь. Новому хозяину вряд ли грозило покушение, как и в прошлый раз, когда он отдыхал в Клубе. И он явно не был чьей-то сестрой, женой или дочерью, чтобы приставлять к нему «безопасного» раба, докладывающего обо всех передвижениях.
Просто огромный, бесполезный раб, требующий слишком многих затрат на содержание.
Оборотень не поднял глаза, даже когда Тейлор приподнял за подбородок, задавая вопрос, ответа на который не ждал; так и продолжал смотреть вниз, чувствуя непонятную обиду и боль, отчасти из-за того, что новый хозяин видел в нем только поток нескончаемых проблем. Проснулся стыд, выкрасивший уши в жаркий красный цвет. Там, в клубе, он ведь ненавидел мелкого ублюдка, злился на него и мечтал ответить в полную силу, одним ударом сломав хребет недоноску… И только потом, когда смирился, стал достаточно покладистым для того, чтобы называться «хорошим рабом». Воспоминания о произошедшем в номере-люкс только усилили острое чувство стыда.
А теперь этот «сопляк» выкупил его, «неудобного раба», у работорговцев, готовых пустить неудобный товар на мясо, продемонстрировал странное великодушие. Ингвар нервно ковырнул подсохшую корку на запястье.
Подарил вторую жизнь.
«По воле Асбьорна,» - вспыхнуло в голове, стирая все смятение и весь сумбур из головы.
- Я был бы благодарен, - рассеянно и с долей искренности, прорвавшейся через в целом нейтральный тон, отозвался оборотень на неожиданное для вампира понимание. Еще пару дней – и Ингвар действительно едва не сможет удержать внутреннего зверя; борьба будет выматывающей, а сам раб станет рассеянным, полностью поглощенный внутренними переживаниями.
- Я могу… - Ингвар неуверенно поднял голову и облизнул пересохшие губы, - Я умею… готовить. Что-то простое. Несложное. Обжарить со специями или выварить… Смотря какое будет мясо. И оно будет вкуснее, чем сырое. Если хозяин голоден…
Тейлор сказал, что он пока не хочет есть, но даже если «потом», то нужно что-то приготовить для этого сейчас.
- Мне можно посмотреть, что есть на кухне? – судя по взгляду, молодой хозяин не имел ничего против, или пока не считал нужным запрещать. Оборотень поднялся, неуклюже переступил на месте, и направился туда, где, как удалось подглядеть при выходе из ванной, находился огромный холодильник, плита и стол. Ошибиться медведь не мог: даже сейчас обостренное голодом обоняние улавливало характерную смесь запахов специй и въевшихся ароматов когда-то приготовленных блюд.
В двухстворчатом полупустом холодильнике обнаружилась морозилка – оборотень первым делом полез в нее, рассчитывая обнаружить там что-то мясное. Запакованные в полиэтилен полуфабрикаты покорно ждали своей очереди на готовку. Оборотень счастливо вздохнул, смял первую попавшуюся пачку, по слогам прочитал написанное на ней, едва шевеля губами. Никогда раньше он не думал, что обрадуется такому – полусинтетической смеси, не идущей ни в какое сравнение со свежим, охлажденным мясом, или еще горячим, истекающим кровью и исходящим белесым паром на морозе.
…развороченные внутренности эльфа, небрежно брошенные на снег, содрогающееся в руках сердце, только что вырванное из груди поверженного врага – мутнеющий взгляд синих глаз провожает капли крови, текущие по подбородку оборотня, жадно рвущего зубами жилистую плоть…
Ингвар мотнул головой, отгоняя некстати вставшее перед глазами видение из прошлого.
«В доме никого нет, - заскребся по краю мыслей зверь, - Сверни мальчишке шею, вырви его сердце из груди, как сердце того неизвестного эльфа, обглодай кости и беги. Тебя ничто не остановит. На тебе нет ошейника, на тебе нет ничего, что могло бы сдержать!..»
Снова бегство, снова – поимка, снова – рабский рынок, но только в следующий раз неизвестно, чем все закончится. Можно сбежать от хозяина, но не от его клейма. Пока тебе не подарили свободу – как бы далеко ты ни был от купившего тебя, ты все равно будешь принадлежать ему, все равно останешься рабом, как не беги от этого.
«Сварить в кипящей воде… вроде бы. Или потушить? Да что тут написано?!.» - малограмотный оборотень едва угадывал смысл того, что удавалось угадать в ровных печатных строчках.
- Я могу приготовить… - неуверенно произнес Ингвар, - Тогда не придется долго ждать, пока доставят мясо. Я могу приготовить это?..