По меркам вампира вечер только вступал в силу, но на часах было уже далеко за полночь. День был насыщенным и сумбурным, казалось, его присутствие требовалось везде  и сразу, словно он мог разорваться на мелкие кусочки, но приходилось лишь расставлять приоритеты, выбирая более значимые встречи и совещания и заключая самые важные сделки. Остальное подождет. Остальное – такие мелочи. Желания заработать больше денег у него не было, но ему нужно было поддерживать механизм созданной им сети, чтобы все не разрушилось вмиг без его участия. Но империя Цепеша жила своей жизнью, развивалась и процветала, и лишь иногда нужно было повернуть ее стремления в нужное русло. Такие напряженные дни выдавались на удивление редко, но он решил расправиться с делами как можно быстрее и заработать немного свободного времени для возни со своим новым зверьком.
Около трех часов ночи мужчина ощутил усталость, явную, почти человеческую, и понял, что проголодался самым что ни на есть вампирским голодом. Вспомнил о том, куда отправил подопечного, отложил все дела на неопределенное время, обременив секретаршу уймой заданий, и поехал домой. Домом для него всегда было любое место, где его кто-то ждет. Это, в первую очередь, особняк Маргариты, где он, впрочем, чаще бывал неожиданным гостем. Но сегодня домом для него была небольшая квартира в стиле лофт, где его должен был ждать Ян. Странно, но ехал он туда в приподнятом настроении и будто предвкушал приятный вечер без всяких сюрпризов.
Сюрприз валялся под дверью той самой квартиры в незамысловатой позе, хотя на мгновение мужчина удивился тому, как вообще возможно заснуть в таком неудобном положении.
- Черт.
Он забыл дать мальчишке ключ.
Правда, у него не было дубликата, так что он рисковал сам остаться под дверью собственного дома, если бы оборотень заснул по ту сторону квартиры, поэтому такой расклад его устраивал больше. Мужчина аккуратно, почти любовно ткнул парнишку мысом ботинка в бедро, ну на всякий, вдруг тот заснул не так крепко. Не шаволится, дрыхнет. Вздохнув, Давид наклонился к нему, поднял с пола и взял на руки, аки принцессу, потом вспомнил, что дверь так и не открыл, и не отпуская своей ноши пошарил по карманам в поисках ключа, отворил ворота, затолкал рюкзак со шлемом за порог и прошел сам следом. Захлопнул ногой дверь и прошел вглубь темной квартиры, не включая света. Спальни, как назло, были на втором этаже, и хоть был соблазн бросить парня на диван в гостиной, он все же понес его к кровати, бережно уложил на нее и встал рядом. Стоит и смотрит на спящего, и думает о том, что лучше не думать, зачем припер его сюда и вообще, зачем таскает его за собой. Некоторые прихоти власть имущих умом не понять. Посмотрел и решил что все не так, расстелил кровать, снял с парня его лохмотья, все без остатка, и запихал под одеяло. Зевнул, разделся сам и лег рядом. Разве что колыбельную не спел и в лоб не поцеловал. Повернулся к нему спиной и заснул халтурным вампирским сном. Утро вечера мудренее.

Отредактировано Давид Цепеш (04.09.2014 09:22:15)

Просыпаться в холодном одиночестве, мягко говоря, неприятно. Особенно когда ты еще вчера приютил беспризорного котенка, приласкал и приручил, а он сбегает от тебя в предрассветный час. Давид не спал, когда проснулся его горе-любовник, он лениво дремал, лежал с закрытыми глазами, ровно дыша. Поэтому ощущал каждое движение парня, слышал в мыслях его сомнения и озадаченность. Ни капли благодарности. Холодный воздух нырнул под приподнятое одеяло, вызывая стаю мурашек по его спине. Он чувствовал на себе чужой взгляд, и где-то на периферии чувств хотел, чтобы оборотень прикоснулся к нему, обнял, ткнулся носом между лопаток... Наверное, тогда его утро было бы более добрым. Но нет, Цепеш проснулся типичным Цепешем, с привычным суровым спокойствием на лице и ярым желанием кому-нибудь сделать больно. Вчерашние заслуги Рувье сегодня уже не имели той силы. Или же это голод сказывается на его мироощущении? Хлебнет кровушки, может и песенки запоет, и жизни порадуется.
Мужчина встал с постели сразу после того, как его зверушка покинула комнату. Он давал рабу возможность и время осмотреться, а сам беззвучно перемещался по второму этажу от душа до гардероба, приводя себя в порядок. Через пятнадцать минут Давид уже спускался вниз совсем не в домашнем виде, а в стандартном образе - строгом дорогом костюме, но цвет его невольно задавал настроение окружающим. Черный. Черный пиджак, черный галстук, черная рубашка, черные брюки, черная обувь. Не говоря уже о том, что было скрыто под тканями. Все черное, как и настроение вампира.
- Иди на кухню. Позавтракай.
Прерывистые приказы в прежней манере. Больше нет доброго дядечки, который дарит мотоциклы первым встречным потаскушкам. Он сам прошел к кухне, указывая путь, включил кофеварку и, пока варится кофе, пытался вспомнить, а есть ли вообще еда в его квартире. Есть. Он прекрасно помнил, что пару дней назад здесь была одна милая особа, которая любила наполнять холодильник и что-нибудь готовить. Так что не исключено, что там даже осталось что-то свежее, съедобное и даже вкусное. Но его это не сильно волновало. Главное, чтобы мальчишка не упал в обморок после того, как позавтракает вампир. Кофеварка оповестила о выполненной работе, мужчина взял чашку, свежую газету со стола и ушел в свой кабинет. Кажется, сегодня он не был настроен уделять внимание своему рабу. Разве что перекусить им...

Новости Алмазного Берега совсем не поднимали настроения, лишь усугубляли сгущающуюся темную ауру вампира. Единственная светлая новость была связана с рождением какого-то звереныша в зоопарке. Вряд ли это каким-то образом задевает Цепеша. Одно радует – нет никаких статей про его предприятия, а значит сегодня можно и расслабиться.
Чашка кофе стремительно пустела, страницы с бумажным хрустом переворачивались, взгляд мужчины бегал по строкам заголовков. Скукота. Ему в голову пришла мысль порыться в поисках информации о его подопечном, все же не лишним было узнать, кого он приютил и какие за ним водятся грешки. Но сам подопечный нарисовался на пороге кабинета и своим появлением нарушил некоторые планы. Давид поднял безучастный взгляд поверх газетного среза на парня, молча проследил за его перемещениями, улавливая его нервозность и замешательство. Только сейчас он приметил такие детали, как разбитая губа, содранные костяшки пальцев и новая одежда. Занятно. Поразмыслив немного, он решил, что парнишка наведался к кому-то, возможно туда, где жил до этого, и явно с кем-то не поладил, а так как одежда выглядела новой и пахла еще магазином, было ясно, что приказ он все-таки выполнил, но в своей манере.
Дальнейшее поведение мальчишки было почти предсказуемым. Вампир закрыл и положил газету на стол и пристально посмотрел на него, оценивая и взвешивая его слова, умело скрывая вспышку злости, вызванную последним вопросом. Какая глупость. Ему сложно было понять, о чем только думает этот несносный подросток, поэтому он на секунду забрался в чужие мысли и выудил оттуда нужную для себя информацию. Все равно глупость.
Давид смотрел долго, пытливо и холодно, словно выжидал какого-то логического завершения всей это охинеи.
Но нет, это от него ожидался какой-то ответ, который поставит точку в утренних переговорах.
- Оставь себе.
Мужчина встал, обошел стол, чтобы подойти к мальчишке вплотную.
- Не хочешь назвать свое настоящее имя?
Микки – слишком приторно. Шлюшья кличка.
Да, сначала грубо поимел, потом нежно, подарил мотоцикл. Самое время познакомиться.
Возраст уже вычислил. Это как выдержка у вина. Семнадцать лет.
К слову, о вине. Голодный вампир – злой вампир. Вот истина.
Давид развернул жертву к себе лицом, приобнял за талию и усадил на стол. Ошибиться было невозможно – сейчас сожрет. Радужка налилась кровью, и пока питомец не запаниковал, он склонился к шее и вонзил клыки в его плоть, разрывая тонкую кожу. Влага, хранящая пульс, бурно толкнулась навстречу, пробуждая жажду и жадность в вампире, но он пил аккуратно, ювелирно, не упуская ни капли. И остановился, утолив голод, но не насытившись. Мальчишка в обмороке ему тут не нужен, так что он отпил ровно столько, сколько ему нужно до следующего раза. Зализал ранку, будто это поможет ему исцелиться, быстро скользнул языком по губам, стирая последние улики его маленькой шалости. Поморщился. Послевкусие показалось ему неприятным, а кровь была не такой насыщенной, как раньше.
- Плохо питаешься. Гемоглобин низкий. Идем.
Нет, он не собирался вести мальчишку есть печень и пить гранатовый сок.
Вопреки вчерашним подвигам подопечного, ему все равно придется купить приличную одежду, так что планы на день выстраивались один за другим, а настроение вампира улучшалось на глазах.
Дорога до автомобиля, поездка до магазина растянулись в коротком отрывке времени. Машина припарковалась в начале торговой улицы с множеством магазинов и бутиков известных дизайнеров. Мужчина зашел в первый же, где его встретили знакомые работницы приветливыми улыбками.
- Займитесь им – сказал приказным тоном и подтолкнул Яна вперед.
Сам же сел в кресло у примерочной и попросил вторую чашку кофе. Представление начинается. Главное, чтобы не под песню Роя Орбисона.

Шопинг. Может, оборотень и не подозревал, но для кровососа это тоже был полноценный филиал ада на земле. Правда, в этот раз с ним была не девушка, которая сама бы бегала по залу со шмотками и сметала их с вешалок, а парнишка, для которого все это просто дикость. Так что на каторге он составил компанию парню, пусть и в роли зрителя. Две работницы вились вокруг Яна, как рабочие пчелки, предлагая товар профессионально и безошибочно подбирая все по размеру. Первые полчаса Давид мужественно выдержал, почти не засыпая и с серьезным видом оценивая образы. В дорогих костюмах беспризорник выглядел мягко говоря нелепо, но если сделать другую прическу и скорчить менее недовольную моську, то могло бы быть сносно, и все же для сопровождения Цепеша ему придется влезать именно в эту одежку. Выбор мужчины остановился на двух костюмах, черном и синем, но на этом пытки не закончились. Через минут сорок ему начало казаться, что единственные, кто получает удовольствие от этого процесса, это консультантки, они прямо-таки стелились перед ним в желании подобрать все самое дорогое и лучшее, им же с этого проценты капают. Но чашка кофе, предоставленная еще одной сотрудницей, открыла в нем второе дыхание, но ненадолго. Еще час, и его пальцы смыкаются на переносице, а он всеми силами старается не заснуть и смотреть на экспонат в милом кардигане и стильных брюках. Он одобрительно кивнул и допустил примерку еще одного костюма. Это было уже лишним и ненужным, но девушки становились все более назойливыми, а терпение вампира заканчивалось. Нужна была доза чего-то бодрящего, будоражащего и приятного. И это явно не очередная чашка кофе. Жестом он остановил пчелок, изрядно устав от их жужжания, поблагодарил, отметил, что нужно отнести на кассу и попросил оставить их. Давид мельком глянул на видеокамеру, скрытую довольно умело, но недостаточно хорошо для его чутья, шевельнул пальцами, телекинезом разворачивая ее в другую сторону, тем самым подпортив механизм, и без стука зашел в примерочную. В подобном бутике это была почти полноценная комната, здесь можно было устроить посиделки с чаем и обсудить утренние новости. Но мужчина запланировал кое-что более занимательное и застал подопечного в довольно интересном виде. Очень кстати. Он медленно подошел к слуге, отмечая его слишком бледный вид, особенно в таком ярком освещении, и застыл на секунду, пытаясь припомнить, когда это он успел спросить об имени. Ах да, утром, дома, и даже не заметил, что не получил ответа.
- Фамилия?
Вообще-то красиво. Неожиданно приятное звучание имени для такого оборванца. Возникла мысль разыскать его родителей. Возможно, сказать спасибо. Или убить, например.
Сделал еще шаг, не оставляя ни миллиметра свободного пространства между телами, еще полшага, приобняв парня за талию и прижав лопатками к холодному зеркалу. Поцелуй, то ли ленивый, то ли ласковый, тягуче медленный и долгий, ладонью вниз по пояснице, оглаживая задницу под тканью белья, спуская резинку трусов ниже и чуть сжимая. Пальцами между ягодицами, захватнически пробираясь дальше, поглаживая и разминая, глубже, новым поцелуем погасив все вздохи, прощупывая и лаская, максимально нежно, но в своей манере. Его руки всегда были слишком грубыми, кожа шероховатой, но прикосновения получались мягкими. Губами ниже, по контуру лица, на шею, игриво куснув и скользнув языком по следу настоящего укуса с запекшейся кровью, не прекращая движений пальцами, набирая обороты. Снова к губам, зажав зубами колечко пирсинга и чуть потянув, кончиком языка между, приоткрывая чужой рот и завоевывая уже требовательным, жарким поцелуем. Желание нарастало в арифметической прогрессии и измерялось в сантиметрах ствола в боевой готовности. Рывком развернул мальчишку к себе спиной, поймал его взгляд в отражении зеркала. Дежавю? Подросток выглядел изможденным, но гораздо лучше, чем в их позавчерашнюю встречу, так что в этот раз было не настолько жестоко. Звук расстегивающейся ширинки, мужчина не утруждает себя полным разоблачением, одежда ему не сильно мешает, главное, что любовник достаточно обнажен. Входит туго, сухо, медленно, хмурясь и тяжело выдыхая. Как ни странно, не хочет сделать больно ни себе, ни партнеру, дает время привыкнуть, поддает бедрами, скорее для пробы, придерживает парня за бока, и получая отдачу, начинает движения, сперва размеренные, затем быстрые, потому что это лишь быстрый перепихон с несовершеннолетним подростком в примерочной. Потому что так захотелось.

Отзывчивость мальчишки не переставала его удивлять. В первые их встречи он не мог похвастаться таким мастерством в ублажении клиентов, так что же изменилось теперь? Разве что подход и отсутствие оплаты. Правда, если так подумать, то вчера мужчина расплатился мотоциклом, а сегодня - одеждой. Хотя это не было похоже на обычные отношения шлюхи и клиента. Они уже были слугой и хозяином, а такая связь не устанавливается бесследно.
Давид брал мальчишку грубо, размашистыми движениями, впиваясь пальцами в бока, с удовольствием отмечая, что он оказался довольно гибким, поэтому, когда он поднялся и прижался к груди вампира, тот не преминул припасть к оголенному плечу плотоядным поцелуем, исследовать губами изгиб шеи, поцеловать за ушком, куснуть почти игриво, продолжая методично двигаться, размеренно и быстро. Ладони его плавно перешли из цепкой хватки в активные ласки, он ощутимо и довольно небрежно погладил мальчишку между ног, а затем направил руки выше, сжал соски, чуть оттягивая, добавляя яркие вспышки легкой боли к процессу, снова кусал оборотня, его шею, плечо, а поймав губы, начал терзать и их болезненными поцелуями, не закрывая глаз и частенько поглядывая в их совместно отражение. Мальчишка выглядел очень возбуждающе в таком соблазнительном изгибе и позе, а сам Цепеш выглядел демоном с янтарным взглядом, овладевающим телом невинного и забирающим его душу. Это издержки судьбы, словно мальчишка был ему предназначен. Его фамилия показалась ему до боли знакомой, но он не стал рыться в закоулках памяти, предпочитая пустить мысли на самотек и не отвлекаться от самого приятного. Он даже забыл, что находится в примерочной бутика, а за дверью подслушивают чужие стоны, охи и вздохи, те самые пчелки, которым больше нечем заняться. Все это продлилось относительно недолго, на наслаждение друг другом у них не было достаточно времени, да и место не располагало, но мужчина стремительно приближался к апогею их близости, что выдавало его тяжелое дыхание и чуть сбившийся ритм. Еще несколько толчков до упора, и он кончает, ткнувшись носом в макушку любовника, на пике наслаждения вдруг думая о том, что его волосы пахнут знакомым шампунем. Отметка настроения, однако, взлетела на пару пунктов, поэтому даже в отражении он напомнил себе довольного кота, а не грозного волка. Минута на то, чтобы отдышаться и привести себя в порядок.
- Чтобы я этого больше не видел, - бросил он, поддев пальцем колечко в носу подростка. Об этом он говорил и раньше, но тогда мальчишка не послушался. А третий раз он говорит не станет, и оборотень рискует остаться без носа, если ослушается хозяина вновь. - Жду тебя в машине, - шепнул на ухо, мимолетно поцеловал в висок и вышел из примерочной, смерив тяжелым взглядом консультанток, которые выстроились по струнке по бокам от двери их кабинки.
Давид дал парню достаточно времени, чтобы прийти в себя и одеться. Он оплатил покупки, кинул сумки в багажник, сел за руль, завел машину и закурил под расслабляющую музыку. Для полного счастья не хватало стаканчика виски со льдом. Но в его планах был еще один пункт, тоже своего рода награда за послушание для слуги. Дорога туда заняла от силы минут двадцать, но оно того стоило. Это был отличный магазин с качественной и дизайнерской одеждой для неформалов. Ян должен был оценить его ассортимент из кожаных курток и рваных джинс. Пусть подросток устал, но это место должно было открыть в нем второе дыхание, так что в этот магазин он выпустил парнишку без сопровождения, оставшись ждать его в автомобиле. Дальше по расписанию оставался лишь ресторан с печенкой и гранатовым соком. Его кормушка должна быть вкусной.

s01e02
30.08

Кто-то говорил про отпуск? Про отсутствие работы, потому что ты босс, тебе нужно лишь раздавать указания? А также про отсутствие проблем, ведь ты же Цепеш, все проблемы испаряются, стоит лишь назвать эту фамилию.
Все не так сказочно в королевстве Алмазного Берега. Здесь были свои лазейки и свои камни преткновения. Да и сети его влияния и владений распространялись далеко за пределы государства вампиров. Кажется, четыре или пять дней назад ранним утром его встревожил телефонный звонок. Голос доверительного лица в трубке сообщил пренеприятнейшее известие, из-за которого мужчине пришлось собраться и исчезнуть из квартиры прежде, чем проснулся слуга. Это были дни постоянной суматохи и изнуряющих разговоров. Ему потребовалось много времени, чтобы все уладить, отстегнуть денег нужным лицам, убрать ненужные и устаканить суматоху в СМИ. Такие прецеденты случались сплошь и рядом, и он даже не задумывался о том, что произошло на самом деле, он был нацелен только на решение проблемы и сохранение репутации одной из головных своих организаций. А остальное не важно.
Побывав в нескольких городах и странах он по привычке своей вернулся в Латвию, и даже не сразу вспомнил зачем. По той же привычке он приехал в одну из самых любимых своих квартир, и даже не удосужился вспомнить о том, где оставил своего подопечного. Он был голоден во всех смыслах. Но дело еще не было завершено, нужно было разобраться с бумажной волокитой, так что отдых ему мог только сниться.
Переступив порог холостяцкой берлоги, он стянул с пяток ботинки и бросил их в прихожей, направился в кабинет, расстегивая пиджак и ослабляя галстук. Больше он никуда не собирался уезжать, так что мог позволить себе избавиться от осточертевшего костюма. Пиджак он бросил на диван, удавку и вовсе на пол, расстегнул верхние пуговицы рубашки, и только теперь догадался включить свет, хоть и прекрасно ориентировался в темноте.
Давид чувствовал себя простым смертным, подверженным усталости, сонливости и слабости, но он всеми силами боролся с этой напастью, как-то упуская из виду то, что единственно верным решением было бы сейчас хлебнуть чьей-нибудь кровушки. Но нет, он открыл бар, откупорил бутылку виски и плеснул его в стакан со льдом. Сел за стол, сделал пару глотков обжигающего напитка, сжал пальцами переносицу, будто это поможет ему сосредоточиться. Включенный макбук, несколько писем по электронной почте, распечатанные документы, затем отправленные с подписью по факсу. Ему казалось, что прошел еще целый час, но на деле все это заняло не больше десяти минут. Теперь можно расслабиться, но такое напряжение так просто не испарится. Все дела завершены, документы сложены в аккуратную стопку, а мужчина встает с места и снова подходит к бару.
Второй стакан с алкоголем стремительно пустел в его ладони, он стоял у окна и смотрел, как светлеет на глазах и занимается рассвет. Самое время пойти вампиру спать, иначе солнце оставит от него кучку пепла.

Приближение Яна было замечено еще издалека. Его чуткий слух улавливал шаги, чужое дыхание, и еще громче для него звучало биение сердца. Голод мог пробудить в нем зверя, поэтому он не обернулся, стеклянным взглядом устремившись вдаль, к лучам восходящего солнца. Мужчина сам не заметил, как крепко сжал стакан, словно желая совладать с собой. По стеклу побежали тончайшие трещины, и чтобы отвлечься, он поднес его к губам и осушил одним глотком. Он увидел отражение мальчишки в стекле, и на его лице мелькнуло удивление. Это странно. Он почему-то был уверен, что подопечный сбежит, раз уж предоставилась такая возможность, а не будет его терпеливо ждать в пустой квартире. Неужели он настолько глуп, что ему это даже не пришло в голову? Или он благодарен вампиру, либо цепляется за возможность пожить красивой жизнью, пусть в плену у кровососа. Давид обернулся через плечо, не реагируя на произнесенную фразу. Окинул взглядом почти обнаженного сонного парнишку, поставил пустой стакан на подоконник. Ян был похож на котенка, взъерошенного такого, который приходит к порогу и ластится к ногам хозяина, и мужчина невольно улыбнулся. На сердце вдруг стало теплее. Как же приятно, когда тебя кто-то ждет. Ласковый какой. Цепеш прикрыл глаза и обнял мальчишку, тесно прижав к себе. Теплый ото сна, такой маленький и худенький. Ребенок, совсем еще ребенок, и у вампира был шанс сделать его жизнь лучше, или же превратить в ночной кошмар. Зарылся носом в волосы, жмурясь довольно, и едва не отпрянул, когда парень вдруг безмолвно предложил отпить кровушки. Чуть нахмурился, но поддался искушению, не в силах сопротивляться этой манящей пульсации крови в жилах. Тяжело выдохнув, прошелся кончиком носа по изгибу шеи, вдыхая нежный запах юношеского тела и собственного геля для душа, затем губами, вдруг наткнувшись на еще не зажившие следы прошлого укуса. Снова хмурится, думая о том, почему это у оборотня такая плохая регенерация, но не мог и дальше бороться с голодом, затуманивающем разум. Красная радужка, острые клыки, тонкая кожа и долгожданная живая сила, льющаяся в горло и пробуждающая еще большее желание. Он все пил и не мог утолить голод, хоть и чувствовал, как слабеет оборотень в его объятиях. Обнял мальчишку крепче, будто пытался выжать из него еще больше крови, но отголоски разума и самоконтроля заставили его чуть ли не оттолкнуть от себя его тело, чтобы прекратить вытягивать жизнь из юноши. Отпрянул и снова прижал к себе, поддерживая. Переборщил, явно. Немного пожалел, даже почувствовал себя виноватым, поэтому мягко подхватил его на руки и перенес на диван. Растерялся, потому что редко приходилось заботиться о своих кормушках, те были выносливее и регенерация покрывала весь ущерб. Приволок аптечку, обработал укус и нелепо залепил пластырем. Принес мальчишке немного еды и шоколадку. Ну, он свято верил, что шоколадка поможет ему восстановиться. А бегать он так начал, потому что ощутил небывалый прилив сил, а еще кровь парнишки за четыре дня изменилась и по консистенции и по вкусу, стала более насыщенной, с приятным послевкусием, так что мужчина в процессе так увлекся, что запачкал белоснежную рубашку, не говоря уже о губах и подбородке в крови. Давид мельком заметил свое отражение в зеркальной поверхности холодильника и недовольно поморщился. Умылся в кухонной раковине и вернулся к подопечному, чтобы утащить его наверх, спать и восстанавливаться.

Хорошее утро для Давида начинается с секса и никак иначе. В легкой полудреме он поджидал, когда его подопечный соизволит проснуться. Он был терпелив, потому что Ян это заслужил и ему нужно было восстановиться, пусть хоть посредством сна. Но как только парнишка зашевелился, поднял голову и открыл глаза, Цепеш ухватился за эту возможность окончательно разбудить слугу сперва легкими прикосновениями с явным намеком, а затем и вовсе уложил оборотня сверху, начиная целовать, пробуждая не только его самого, но и конкретные желания. Сейчас он позволял ему все, отдавал инициативу, дал себя оседлать и руководить процессом. Небывалая щедрость. Забавно, но это их первый раз в постели и в горизонтальном положении с момента начала их совместного проживания. Все происходило так тягуче медленно, лениво, сонно, в утренней неге, и это было таким блаженством. Воздух наполнялся тихими вздохами, стонами, тяжелел от жара тел. Мужчина не собирался отпускать мальчишку в ближайший час, а то и два, вовсю наслаждаясь своим питомцем, раскрывая для него новые грани удовольствия и пробуя вновь и вновь всю прелесть гибкого молодого тела и некоторых кошачьих черт в его повадках. Вампир не отстал от Яна и в душе, словно пытался наверстать разом все дни своего отсутствия, так что к тому моменту, когда они добрались все-таки до кухни и решили позавтракать, на город уже опускался вечер. Он был сыт, удовлетворен, вполне доволен жизнью и пребывал в прекрасном настроении, но готов был продолжить и на кухне, и вообще ловить мальчишку в свои объятия на каждом шагу, если бы тот был чуть выносливее. Давид снова вспомнил о не зажившем укусе, о том, что ничего не знает о слуге, и вообще почти все время они молчали, за исключением редких обрывков фраз и приказов. Вампир вдруг опомнился и застал себя за приготовлением яичницы для Яна. Замер, призадумался, но отогнал странные мысли. Очень странные.
- Ты никогда не думал о том, сколько мне лет?
Поднял взгляд на парнишку, и тут понеслось.
- Почему у тебя такая плохая регенерация? И кто твой зверь?
Вопрос за вопросом, будто помимо секса он планировал наверстать и недостаток общения и информации. Но все же притормозил, скинул готовую яичницу на тарелку и подал на стол, а себе налил кофе и сел напротив подопечного. На кухонном столе были разбросаны листки с рисунками. Он взял один и принялся озадаченно рассматривать, затем другой, снова разглядывая и пытаясь прочитать корявую надпись, словно начёрканную пятилетним ребенком.

Отредактировано Давид Цепеш (06.09.2014 23:20:51)

Промолчал.
Нет, не нужно мальчишке знать, сколько ему на самом деле лет.
Он иногда и сам удивляется, как это не развалился и не рассыпался прахом. А уж такому юнцу и вовсе будет дикостью узнать, что хозяину не сотня и не две, что он сохранился еще с древних времен и прожил такую длинную жизнь.
Словно бережет чужие нервы и хрупкое сердечко. Как же.
Вампир со странным упоением наблюдал, как парнишка уплетает яичницу. Даже склонил голову набок, словно любопытный пес, приметил, что мальчишка постоянно использует левую руку, незаметно для себя улыбнулся. За столько лет Давид не утруждал себя навыками кулинарии, ему хватало того, что он мог сварганить для выживания из подручных средств. Яичница была одним из его коронных блюд, но и ту он умудрялся испортить, так что мало кто отваживался пробовать его стряпню вне боевых зон. А этот ест и не морщится. Может, вкусно получилось?
Попробовать бы.
Но ответы озадачили его не меньше, чем вопросы оборотня. Пришлось копнуть в кучке утренних мыслей мальчишки и выудить оттуда... Ничего. Ян не лгал, он не задумывался по-настоящему над его словами, он был предельно искренним все время, проведенное в обществе вампира. Удивительно. Мужчина много повидал беспризорников и одичавших, но этот был каким-то не таким, что пробуждало в нем теперь не ленивое снисхождение, а неподдельный интерес. Но он не стал задавать встречных вопросов и что-то выяснять. Решил понаблюдать.
"Он не знает, что он оборотень? Как такое возможно? И... Подавляет это? Поэтому его регенерация как человеческая. Или просто слишком молод? Бред". Его задумчивость отразилась морщинами на лбу, намекающими на его возраст, а хмурый взгляд оставался таковым и в те моменты, когда он рассматривал рисунок. Так что он едва не зарычал, когда мальчишка вдруг вырвал листок из его рук. Похоже, зверь в нем, давно не вылезавший наружу, напоминал о себе. Все же он успел углядеть некий шарм и особый стиль этих каракулей. Было что-то еще, и ему было любопытно посмотреть остальные рисунки, поэтому по настоятельному распоряжению господина Цепеша мальчишке пришлось вытащить свои творения из мусорки и разложить на столе во всей красе. Он рассмотрел каждый, и сделал заключение, что талант парнишки не ограничивается минетом, он еще и неплохо работает руками... Рисует. И фантазия была довольно занимательной и не тривиальной. Но что касается нескольких надписей, написанных словно первоклассником левой ногой, то тут он снова озадачился и с подозрением глянул на парня и  выдернул вилку из его рта. Даже если он левша, он все равно должен был научиться правописанию еще в школе. Неужели он не был даже там? "Да что же с ним не так? Он еще и писать не умеет?". Кажется, эту личность придется формировать с нуля, кнутом и пряником. Вот же. Легких путей Давид не ищет, о да. Почему бы не подобрать парня с улицы, и только позже узнать, что он не умеет даже писать? Беда на его голову. Это, конечно, не сложно исправить, но стоит ли с ним, таким несуразным и непонятным неумехой, вообще возиться? А в итоге он ничего не знает о своем подопечном, так что подобные сюрпризы можно ждать снова. Но лучше разузнать все. Благо, полномочия и связи позволяют. Но об этом не сегодня. Мужчина не стал долго вынуждать парня краснеть и позволил ему выкинуть рисунки снова, отложил вилку, которую так и держал в руке, поймал звереныша в свои объятия и усадил на столешницу. Он же достаточно отдохнул, а Цепеш был довольно напряжен из-за всех этих новостей и размышлений, так что продолжение банкета положено обоим.

s01e04
8.09

Возможно, это было ошибкой. Вообще все изначально. Это дурацкое, толком ненужное знакомство, потраченное на него время, эти пустые наивные надежды. Вампиры тоже ошибаются. Но сейчас главным промахом была поблажка, данная слуге.
Три часа ночи. Дьяволенок еще не вернулся.
Давид вдруг остановился посреди комнаты. Понял. Последние минут десять он измеряет гостиную шагами, блуждая по кругу без цели и назначения. Волнуется? Глупость какая.
Пиджак, ключи от машины, хлопнувшая дверь.
Да, возможно, он заслужил. Его успехи в учебе не могли не радовать, он вбирал в себя все знания с молниеносной скоростью и уже наверстал многие пробелы в знаниях. Вероятно теперь, за неделю упорных занятий, уровень его эрудиции достиг девятого класса общеобразовательной школы. Похвально же.
Но, черт возьми, он должен был уже вернуться.
Это раздражало. Ему не нравилось ожидание, он достаточно в своей жизни кого-то ждал. Это его оборотень должен ждать изо дня в день, иногда не смыкая глаз. Все не так. Не вышвыривать же его теперь обратно на свою помойку.
Скорость успокаивает, мелькающие полосы дорог, фонари, прожектора, указатели. Усмиряет бурлящее недовольство.
О да, он прекрасно знает, где его искать. Не спустит же он своего щенка так просто с поводка. Датчик в брелке ключа от мотоцикла, его сим-карта, да и сам мобильник, а также элементарные привычки Рувье, которые он знал с максимальной точностью. В недрах кабинета папка с полным досье на парнишку.
Неблагодарное это дело, неблагодарное. Десятки взглядов устремляются на него, когда блестящий спорткар останавливается в узкой грязной улочке. Он видит в них все, от ненависти до благоговения, и этот спектр эмоций задает новый ритм для зарождающегося пламени злости.
Господа фейсконтрольщики любезно пропустили подозрительного джентльмена, прелестно. Он бы переломал им руки и выдавил пальцами глаза, если бы они посмели встать на его пути. Так, чисто чтобы расслабиться.
Как же дико смотрится шестисотлений вампир в строгом костюме среди толпы подростков, еще совсем свеженьких, зелененьких, как продукты на прилавке с сегодняшним числом, оборванцах под стать Яну. Это стихия оборотня, без сомнения. Давид чувствует запах пота от сотни тел, запах дешевого алкоголя, курева на любой вкус и прочих прелестей, от которых хочется перестать дышать. Свет мигает, меняется, переливается всеми цветами радуги, блуждает по залу, выхватывая белым пятном извивающиеся в танце фигуры. Его замечают лишь немногие, из тех, кто еще недостаточно одурманен этой атмосферой свободы и вседозволенности. Молодая, горячая кровь. Мужчина останавливается в центре зала, прикрывает глаза и прислушивается. Как же бешено бьется она в их венах, течет, пульсирует, и какой дикий у нее состав. Он мог бы выбрать любого. Любую. Умнее, красивее, лучше во всем. Но нет, он пришел за своим и только. Что же это за напасть.
Отвлекается, проходит к бару, требует текилу в надежде на то, что хоть она будет более-менее сносного качества. Впрочем, все равно. Текила раз, текила два, текила три. Бармен, умри. Какая гадость. И он до сих пор не нашел то, зачем пришел. Тут все какие-то одинаковые, но совсем не похожие на его чертенка.
Девчушка, намалеванная как шлюха, пялилась на мужчину как на жертву, в мыслях уже планируя свадьбу на Мальдивах, медовый месяц на яхте и троих детишек. Как же это забавно. Давид поворачивается к залу и почти сразу цепляется взглядом за белесую макушку с фиолетовым оттенком в неоновом свете. Какая ужасная музыка. Они это слушают, танцуют под это, им это нравится? Ему тоже?
Наблюдает, не отрывая взгляда, за тем, как изгибается его тело в танце, как он гармонично выглядит среди этих людей, в течении этой музыки, в этом освещении. Это красиво. Этим действительно можно любоваться. Мальчишка пышет молодостью и жизненной энергией. В пределах дома он был статичен, а здесь, в движении, он совсем другой, и он выделяется среди остальных. Юнец пьян, расслаблен, ему хорошо. Стоит ли сейчас лишать его этого?
«Посмотри на меня». Без участия телепатии, без тени вампирских способностей, мужчина зовет его к себе мысленно, чувствует, что если между ними и есть какая-то судьбоносная связь, то проявиться она может именно сейчас. «Смотри. На. Меня». Толпа меняется, перетекая, кто-то проходил мимо, то скрывая его, то проявляя во всей красе, образуя брешь, но он видел его сквозь всех, видел его насквозь, ощущал его присутствие, а в висках - биение его сердца.

Отредактировано Давид Цепеш (04.10.2014 16:58:34)

Чем больше мужчина смотрел на своего подопечного, тем отчетливее осознавал, что эту пташку не удержишь надолго в золотой клетке. Наблюдая за ним сейчас, он видел, как парнишка соскучился по такому времяпрепровождению, и как он угасал в его квартире с каждым днем. Во взгляде мелькнул янтарный отблеск, словно волк взывал к животной сущности оборотня, и он любовался ее проявлением в каждом движении, в каждом жесте, и этот взгляд... Он принял участие в этой игре, не отрывая глаз от котенка, внешне оставаясь холодным и неприступным. Внутри же клокотало желание, немного злости и легкий налет ревности при виде чужих тел, окружающих его собственность. Но все эти эмоции гасила мимолетная грусть. Как ни крути, Яну всегда будет милее свобода, нежели жизнь вневоле. Придется ему предоставить больше прав.
Но как же грело душу то, что мальчишка танцевал для него. Это явно читалось во взгляде, адресованном вампиру, и ему стало все труднее выжидать и стоять на месте. Хотелось прижать его к себе и ощущать всем телом его движения, возбуждаясь с каждым прикосновением и махом бедер. Когда мужчина готов был уже сорваться с места и взять его прямо там, посреди танцующей толпы, оборотень сам сделал шаг навстречу, и ожидание больше не томило душу и не толкало на необдуманные поступки. Как же он горяч и как сильно от него пышет страстью. Это затуманивало разум. Давид взял подростка за подбородок и с жаром впился в желанные губы долгим и мучительным поцелуем. Свободная ладонь скользнула под одежду, прошлась по спине сверху вниз, остановилась на ягодицах под тканью белья, сжала по-хозяйски, тесно прижав к себе. Сквозь поцелуй послышалось рычание, за ним последовал укус, болезненный, но любовный, а янтарный взгляд мельком прошелся по мешающимся рядом людям. О, происходящее ничуть никого не удивило, разве что заставило раствориться в толпе ту наивную нимфетку. Это Европа, детка. Если бы Давид был чуть более внимателен к окружающим, то заметил бы парочку лесбиянок в метре от себя, и еще целующихся парней. Это нормально здесь, у молодежи такие свободные взгляды, взращенные в атмосфере европейской толерантности. Поэтому было бы прелестно заняться любовными утехами на барной стойке, но Цепеш слишком жадный, поэтому стоны подопечного должны быть услышаны только им, не говоря уже о его обнаженной заднице.
Мужчина с трудом оторвался от льнущего подростка, схватил его за руку и потянул за собой через толпу беснующихся детишек. Первой мыслью, конечно, был туалет, но даже непривередливому Давиду вонизм в местных уборных мог бы подпортить настрой. Решение нашлось быстро, на выходе из клуба поджидал автомобиль, в который он быстро затолкал Яна, сел за руль, и отъехал в ближайшую темную подворотню, подальше от любопытных глаз.

Пока мужчина заглушал машину, выключал фары и гасил внутренний свет, мальчишка резво принялся за дело. О, как же приятно это удивляло. Хотя удивляться на самом деле и нечего, он всего лишь пьян. Вот уж нашел себе развлечение на старости лет мудрый вампир - трахать пьяного несовершеннолетнего подростка в подворотне на переднем сиденье машины. Романтика, чтоб ее.
Но все мысли и зарождающиеся сомнения бросились врассыпную, как только теплая ладошка коснулась паха с вполне четким намеком, а его взгляд и ухмылка... Черт возьми, тут просто невозможно устоять, и Давид неожиданно для себя шумно выдохнул и довольно замычал, когда мягкие губы начали ласкать его с такой самоотверженностью. Вампир позволил себе почти не принимать участия в этом, лишь запустил руку в пряди на затылке и чуть сжал у корней. Парнишка прекрасно знал, что делал, и как же потрясающе у него получалось. Похоже, это все же его призвание, оставалось только надеяться, что не единственное. Как же хорошо. Мужчина блаженно прикрыл глаза и откинулся на спинку сидения. Весь его мир сейчас сосредоточился на бархатном язычке и бесстыжих губах, ритмично скользящих по самому сокровенному, и он не мог оставаться безмолвным, когда головка упиралась в податливое горло, отзываясь едва слышными, но самыми искренними стонами.
Но больше всего его поражала собственная пассивность, он с удовольствием позволял Яну руководить, и это не вызывало никаких противоречий, он просто не мог об этом думать. Как только оборотень смело оседлал его, Давид тут же перехватил инициативу, напоминая парню, кто тут хозяин. Мигом расстегнул чужие джинсы, схватил за ягодицы, грубо сжал и в спешке сдернул ткань с желанной задницы, спуская почти до колен. Только вот прикосновение к маленькой тайной эрогенной зоне за ухом снова заставило его замереть и зажмуриться от удовольствия, а после настойчиво впиться в припухшие губы горячим поцелуем. Потому что нефиг ему раскрывать секретные слабости Цепеша. Мужчина приподнял чужие бедра, помогая устроиться удобнее, и пока поцелуй относительно отвлекал мальчишку от всего остального, начал постепенно опускать на свой стояк, терпеливо медленно насаживая в надежде сберечь юную пятую точку от болезненного вторжения. Но атмосфера была накалена до предела, желание явно довлело над всеми убеждениями, церемониться и нежничать совершенно не хотелось, так что в следующее мгновение он рывком осадил мальчишку, врываясь до упора и едва сдерживая собственный стон. Боги, он же как новенький, лишь бы выдержал такой натиск, не девственник же все-таки. Устроил маленькую передышку, наслаждаясь горячим пульсирующим телом в своих объятиях, целуя губы, щеки, шею и плечи и бессовестно оголяя желанное тело, поспешно избавляясь от лишних элементов одежды.

Отредактировано Давид Цепеш (05.10.2014 20:50:19)

Снова дал время, инициативу в качестве извинения за грубость. Это шаловливое состояние в темноте, тесноте, спешке, суете, с горящими от страсти глазами и жгучим дыханием, заставляло его чувствовать себя простым смертным, молодым мужчиной, идущим на поводу у своих желаний. Как же иногда это бывает нужно и приятно.
Вся его возня с одеждой не увенчалась успехом, тряпки лишь раздражали тем, что оставляли некий барьер между их телами, но мужчина забрался под ткань горячими ладонями, и этого было достаточно. Руки беспорядочно блуждали по груди, терзая соски, по бокам и спине, но каждый раз возвращались к излюбленным местам - бедрам и ягодицам, чтобы вновь задать темп, легко подбрасывая мальчишку на себе и рывком осаживая до упора. Надо отдать ему должное, оборотень сам двигался со всей прытью и буйным желанием, так что смело можно почаще разрешать ему оседлать себя. Так нетерпеливо, поспешно, резво и резко, и оттого так сытно, эмоционально, мощно.
Давид целовал его со всей страстью, а после поцелуи переросли в нечто нежно-звериное, с покусываниями и рычанием, и с каждым разом он вдыхал его стоны, наслаждался ими и требовал еще грубыми движениями. От ответного укуса он зарычал грозно и машинально шлепнул парня по голой заднице. Ему это очень понравилось. И укус, и звук от шлепка, все вместе. Как же это он упустил момент, когда юнец приступил к рукоблудию? Поздно. Вампир чуть не взвыл, когда мальчишка весь сжался во время разрядки, и едва не кончил сам, но движения продолжились, и он нагнал партнера еще через несколько мгновений, прорычав в голос сквозь стиснутые зубы. Это было неожиданно шикарно и заставило лишний раз убедиться в нечаянном выборе, который оказался верным.
Сквозь шумное дыхание прошептал его имя, ощущая прикосновения горячих вздохов на шее и мимолетно - мягких губ. Дрожащее тело он обнял почти бережно и невольно заулыбался. Затем последовали непривычные для Давида нежности после секса - легкие поцелуи, игривый укус ушка, взъерошенные пятерней волосы парня. И такое простое, человеческое желание покурить. Даже забавно.
Цепеш, чуть потревожив тушку, восседающую на его важной персоне, потянулся к бардачку за сигаретами, выудил пачку и обнаружил то, о чем уже забыл. Помимо курева он достал из плоской коробки кожаный ошейник в панковском стиле, с надписью "Собственность Давида Цепеша" на внутренней стороне. Эту вещичку он собирался подарить мальчишке в несколько другой обстановке и немного с другим посылом, но...
- Это тебе. Я хочу, чтобы ты носил это, когда куда-то уходишь без меня. Ты мой... - Пес. Псы носят ошейники. Но он кошачий. Не складывается. Питомец, слуга, раб? Как грубо, после такого... Мужчина задумался, но эту задумчивость умело завуалировал отвлекающим маневром - взял губами сигарету из пачки, еще одну сунул в губы Рувье, ну, чтоб не трепался шибко, и пламенем зажигалки подкурил сразу обе, соприкоснувшиеся краями.
Салон наполнился дымом, затмевающим запах секса и разгоряченных тел, и молчанием. Пауза. А еще оборванец испачкал его рубашку. Правда, белое на белом было не так заметно, но сам факт... Простительно.
- Я дам тебе больше свободы. Ты сможешь уходить из дома куда захочешь и я не буду тебя контролировать. Но... Представь, что ты золшука, а это... - Указал на новенький кожаный аксессуар, - твоя туфелька.
Давид как-то с трудом сосредотачивался на том, что говорил, потому что боролся с желанием снова поцеловать мальчишку. Сделал еще паузу, пытаясь сопоставить свою речь со здравым смыслом, движением губ отправил сигарету в один уголок, глубоко затянулся и выдохнул через другой.
- Ты можешь не сообщать мне, что куда-то уходишь, но всегда должен вовзращаться в назначенный час. Твоя задача - оказаться дома до моего прихода. Ясно?

Отредактировано Давид Цепеш (05.10.2014 21:34:49)

Это было странное утро. Настолько странное, что лишний раз усомнишься, а не сон ли это, или плохой лизергиновый трип. Обнаруживаешь себя в знакомом месте, но в незнакомом состоянии беспамятства и силишься вспомнить, что же с тобой могло приключиться во мраке ночи.
Давид открыл глаза, и в нос тут же ударил запах незнакомой человеческой крови. Источник его был прямо в зубах вампира, и поначалу он подумал, что это безжизненная и обескровленная шкурка какой-нибудь канализационной крысы. Но даже его волк слишком горд, чтобы лезть в подобные места и охотиться на такую сомнительную потенциальную пищу. Выплюнув этот неведомый кусок непонятно чего изо рта, он привстал на кровати и взял ее в руки, чуть принюхался. Это оказалась всего-навсего толстовка, отдаленно пахнущая его подопечным. Несколько свежих пятен крови, как брызги краски, впитались в ткань. Сразу же в его памяти яркими кадрами начали вспыхивать воспоминания о прошедшем вечере. Вот черный волк шастает по ночному городу, вот он проходит по знакомой подворотне, где на него осмеливается напасть какое-то шерстяное пугало, от которого пахло бродячей мокрой псиной, вот и знакомый клуб, из которого он забрал Яна, вот сонный уборщик собирается выкинуть в мусорный контейнер знакомую тряпку, вот черный волк вгрызается в его руку и сжимает пасть, пока не слышит хруст костей. Экран гаснет, Давид снова обнаруживает себя в своей кровати, в своей комнате, в своей квартире, и его отвлекает теперь нечто другое. Странный зуд в области шеи, на затылке. Он садится на кровати, откидывает чертову толстовку на пол, протирает шею ладонью, склонив голову в одну сторону, затем в другую, до приятного похрустывания. Чешется. Зуд за ухом, между лопатками, вдоль позвоночника вплоть до поясницы. Что за чертовщина. Мужчина был слишком чистоплотным, чтобы предположить, что ему нужно помыться и все пройдет. Он припомнил, что подобное уже с ним случалось, и тогда он выявил для себя простую истину - не связываться с бездомными городскими животными. У них какой-то особый тип мерзкой заразности, после встречи с такими появляется ощущение, что искупался в море мусора, где на дне вместо песка - блохи. Видимо, это они так сильно тревожили его волка, что фантомный зуд передавался и в человеческой ипостаси. Разве они не должны были сдохнуть при превращении? Что за нелепая напасть.
Вампир чертыхнулся, плюхнулся обратно на подушку, посмотрел на спящего Яна, на секунду задумался, а чего это его бродяга не блохастый? Не найдя ответа на эту мистическую загадку, Давид уставился в потолок и попытался отвлечься от навязчивого желания почесаться, даже попробовал изогнуться и дотянуться левой рукой через правое ухо к спине, но это было безнадежной махинацией. Он знал, что путь один - обернуться волком и попытаться избавиться от этой гадости, пока она не размножилась и пока не проснулся парень, не хватало еще его шокировать с утра пораньше процессом превращения. Правда, волк в постели наверное тоже его несколько удивит, но это мелочи.
Превращение заняло чуть больше времени, чем обычно. Сказывалось постоянное желание почесаться, сменяющееся желанием вгрызться в зудящее место зубами. Дальше - хуже. Приняв форму зверя, он уже не мог противостоять его желаниям, и начал позорно так, чисто по-собачьи пытаться выгрызть букашек из своей шерсти. Хорошо, что Ян этого не видит, слава богам. А еще блохи стали ощущаться так отчетливо, что ему казалось, что он ощущает, как эта мелочь приземляется своими микроскопическими лапками на его звериную шкуру, как безжалостно кусает его своими малюсенькими зубками. Едва не заскулил, до того обидно стало. И ведь не первый раз, и может даже ему повезло, что с ним именно Рувье, а не кто-нибудь другой, мальчишке-то явно будет не до смеха. Когда волк почуял, что ритм дыхания парня сменился, и тот начал просыпаться, то тут же лег на кровать покрасивше, чуть дергая хвостом и пытаясь бороться с чесоткой, вытянул лапы, поднял голову и чуть повернул ее в сторону парня. Постепенно человеческому разуму удалось абстрагироваться от ужасного состояния, он стал думать о том, что надо бы заслать мальчишку в магазин за шампунем, а еще придется поменять простыни, ведь лапы волка все в уличной грязи, морда в крови, а шерсть уже немного свалялась. Да, не только человеческую внешность приходится приводить в порядок, такова расплата Цепешей за их родовую способность. Или у Давида одного так, а у остальных всегда идеальная лоснящаяся шерсть, они не ловят блох, и лапы не ломит от желания побегать, а пасть не сводит от желания поохотиться? Тогда это жутко несправедливо. Впрочем, скоро начнется веселье.

Волк сдержанно, почти не шевелясь и тихо дыша через нос, наблюдал за пробуждением Яна. Теперь он стал раздумывать над тем, что же было бы предпочтительнее - обнимать его сейчас человеческими руками, создавая привычно-приятное утро, или же показать ему своего зверя, раскрыть завесу тайны и застать врасплох. Впрочем, выбор уже был сделан, блохастый заметил, что парень его наконец увидел, отвернул морду и зевнул во всю пасть, демонстрируя желтоватые клыки и распространяя гнилостный запах. Это невинное действие произвело нужный эффект, зверь навострил уши, вслушиваясь в щемящие нотки испуганного вопля. Безумно захотелось улыбнуться, а потом и вовсе рассмеяться, но ни у волка, ни у внутреннего голоса такой способности не было, только нечто похожее на смешок, и тихое фырканье зверя, но это не сравнится с настоящим, искренним, человеческим смехом. Хотя смешного тут особо ничего и не было, такая реакция была почти у всех, кто впервые видел Давида в шерстяной ипостаси, но у мальчишки получалось лучше, чем у остальных. Его взгляд, рассеянные движения, почти комическое падение, нелепая попытка оказаться как можно дальше, шепот дрожащим голосом, и этот стук сердца, отдающийся молотом о наковальню в чутких ушках волка. Теперь он действительно забыл о своих маленьких друзьях, или они просто утихомирились сами. Волк поднялся на кровати, медленно подошел к краю и спрыгнул на пол. Янтарные глаза держали контакт с человеческими, он врывался в его сущность одним только взглядом, ввинчивался глубоко в душу, узнавая все его желания и страхи. Давид медленно приближался на мягких лапах, чуть цепляясь когтями о ворс прикроватного ковра. Он подошел почти вплотную, когда начал говорить. Нет, не говорить, а вещать в чужую черепушку на родном человечьем и привычным голосом.
"Тише. Не делай резких движений". Волк сел и вдруг тихо скульнул, весь изогнулся, почти сворачиваясь в калачик, и зарылся носом в основание хвоста, пытаясь выкусить мелкого гада. Нда. Неловко вышло. "Не узнал?". Снова почти улыбка, она ощущается в интонации, чувствуется, читается, витает между зверем и человеком. Шутник. "Это родовая способность Цепешей. Все мы волки. Вампиры, но волки." Зверь выпрямился, подошел ближе, чуть рыча. Ну так, чтобы не расслаблялся. "Тебе - партийное задание. Иди в магазин на углу, купи шампунь... От блох. И пасту с щеткой. Для собак". Как же позорно все это транслировать в чужую голову. Хорошо хоть, что это не нужно говорить вслух. Смущенный Давид - это как комета, бывает только раз в сто лет. И с прошлого раза этот век еще не прошел.