Было много дело, много проблем, которые требовали срочного решения. Мальчишка то и дело, что работает с утра до вечера: в офисе работа, дома работа. И порой это так всё надоедает, ты бросаешь все дела и идёшь отдыхать. У Кайла было всё просто: если случилась беда – напиться, устал от офисного планктона – идём к любимой мамочке, доконало всё на свете – отрываемся в клубах или прожигаем отцовские деньги. Под описание сегодняшнего дня подходил второй вариант, превращающийся постепенно в третью и последнюю стадию.
Подчинённых поставил просто перед фактом и раздал указания. А на лице было написано «спасибо всем за внимание, все свободны», а точнее «я свободен, а вам неграм положено работать до посинения». Уоррен сколько себя помнил, никогда не отличался хорошим воспитанием. Поэтому позволял себе многое, в том числе ненормативную лексику даже во время переговорах. Многие его за это любили, другие ненавидели. Смотря, кому какой результат был нужен.
Юноша сделал пару звонков домой, ещё несколько охране. И после десятиминутной беседы он наконец-таки выяснил местоположения матери. Водитель быстро испарился, увидев на своём месте начальника. Это к лучшему, лишнее в этой поездке ни к чему. «Люблю догадливых», отметил Кайл, заведя мотор служебной машины. Простояв в пробке около часа и слушав лишь гудки задних автомобилей, маты где-то сбоку, когда всё это пытается заглушить классика девятнадцатого века, нервы сдавали.
«Вот и приехали», - дал по тормозам перед входом. Парковаться перед самыми дверями было целым достоянием или же скорее вредная привычка. И лишь благодаря нужным номерам на его машинах, он избегает самых крупных штрафов. В холе школы сидел Генри, кажется, так зовут одного из охранников. К слову, Кайл знал практически всех по именам. Он умел сближаться с людьми, пользоваться авторитетом и социальным положением. И, пожалуй, люди Маргариты были единственными, кому парень позволял не деловой стиль общения. – Всем привет.
Без промедлений Уоррен проследовал на третий этаж или, где там офис его родни? В коридоре он встретил Альберта, тот остановил мальчишку. Госпожа видите ли занята, у неё урок и никому не позволено нарушать эту идиллию. – Всего одним глазком, честно, - и скорчив самую невинную мордашку, добился разрешения.
И, что он видит?! Какой-то парень лапает его горячо любимую маму, не позволительно! Но эти раздражение и ненависть на мгновение испарились и Цепеш-младший замер, в дверном проёме наблюдая за танцем. Если вспомнить, то он никогда не видел, как танцевала Марго. Уроки бальных танцев не берём в счёт. Кайл был очарован этой красотой. Эти пару минут музыки он верил, что перед ним влюблённая пара, идеально исполняющая элементы акробатики, но достаточно одной оплошности, что бы вернуть реальность обратно.
Глухой удар в ближайшую стенку, с руки сыпалась штукатурка, а лицо скривилось от болевого ощущения. Ах да, такой знакомый запах: мерзкий, слабый, противный. Человек. Уоррен сделал шаг в комнатку, его глаза побагровели от злости. Воздух накалился до предела, стало тяжело дышать. Поначалу он подавил волю человека, затем сломил его собственным же страхом. Эмпат был из Кайла великолепный, уж что-что, а этим даром он пользовался и управлял на высшем уровне. Незнакомец спасся лишь благодаря присутствию Марго, охраннику, который прервал ревнивого сына. Обморок? Да это ему повезло! Хотя, после пробуждения пареньку бы сходить в психоневрологическую клинику.
- Не смотри так на меня, - тихо проговорил, смотря в тёмные глаза матери. – Он чуть не уронил тебя, лицом о пол! Да отец бы его размазал по стенам за такое! Ещё легко отделался, - отвёл взгляд.
И всё-таки её дитя было право в какой-то степени. Поэтому, когда Марго на него смотрела вот так, с долей презрения, Кайл злился. А злиться и обижаться на мать, он просто ненавидел. Никогда не простит себе ошибок и тут, но такое терпеть тоже не намерен.
