Медиум терпеть не мог загадки, они напоминали ему комариные укусы, навязчиво зудящие пока не расчешешь их в кровь. Обтрёпанные куски картона с потускневшими рисунками были сейчас тем самым болезненным воспалением на его любопытстве, что никак не давало отвлечься на что-то другое. Не помогал даже виски, услужливо налитый пожилым барменом почти до краёв стакана, в расчёте на щедрые чаевые. Американец испытывал практически физическую потребность узнать тайну чёртовой колоды, хотя и был уверен, что потом забудет о ней напрочь, закинув карты в одну из коробок с таким же оккультным хламом, что высились пародией египетской пирамиды в углу его комнаты.
Слишком увлечённый удовлетворением своего любопытства, Бишоп упустил момент, когда обзавёлся компанией и раздавшийся рядом старчески-скрипучий голос заставил его подавиться очередным глотком обжигающей гортань отравы, что в «Ливерпуле» называли виски:
- Сынок, я же говорил тебе, это не доводит до добра. Я надеялся, что продемонстрировал на своём примере достаточно живописно, чтобы ты не влезал в то же дерьмо.
Прокашливаясь в стакан и стараясь при этом не расплескать золотистую жидкость, маг покосился на говорившего. Амос выглядел неплохо, для своего возраста, и для мертвеца, конечно же. Аккуратно и педантично подстриженная бородка, чёрный костюм тройка с хрустко-белой рубашкой и неизменная долбанная кипа. Именно таким Бишоп и запомнил старого пройдоху. Должно быть в таком виде того и похоронили.
- Только тебя и не хватало, жадный засранец. И почему вас, дохляков, всегда приносит, когда мне начинает казаться, что жизнь не такое уж дерьмо? – настроение медиума устремилось к отметке ноль, или даже ниже, и он поспешил принять привычное лекарство из всё ещё полного стакана, разом ополовинивая его. - Тебе, конечно, виднее, но о чём конкретно ты говоришь? Ты так и не рассказал за что тебя похоронили.
Опасливый взгляд бармена, на начавшего говорить с самим с собой клиента, не был чем-то непривычным для Бишопа, и он только сделал знак повторить, опрокидывая в себя остатки виски из стакана.
- Я о том, что ты уже стал предметом чужого интереса, - монохромно-бесцветный Амос беззаботно улыбался, кивнув куда-то за спину медиума. Американец проследил направление взгляда призрака и наткнулся на пристально наблюдающего за ним мужчину. Или вернее наблюдающего за картами в руках мага. Рослый наблюдатель быстро заметил, что его обнаружили, что отразилось на его лице явной досадой, и двинулся к американцу.
- Чего он хочет, как думаешь? – Бишоп оставил очередной вопрос мертвеца без ответа, продолжая краем глаза наблюдать за новой, незваной, компанией. Немец начал с собственного имени, большая ошибка, если у него были какие-то претензии лично к магу. «Или имя было ненастоящим», - беззвучно хмыкнул маг, поворачивая голову к назвавшемуся Йоханом. Мужчина всячески демонстрировал свою незаинтересованность, но тогда какого хрена он полез именно к американцу. «Долбанный канзасский акцент», - за всё время пребывания в Европе, Бишоп так и не смог избавиться от характерного говора, бывшего предметом шуток даже среди его земляков, а сейчас безошибочно выдававшего в нём уроженца другого континента.
- Можно, если ты угощаешь, - дав одновременно добро на поздравления и предложение выпить маг уже прямо взглянул на подошедшего и представился: – Бишоп. Тоже хочешь сыграть? Я выигрышей не возвращаю.
- Вот об этом я и говорил, - с долей осуждения подал голос Амос, но медиум не стал ему отвечать, а немец наверняка мертвеца не видел.
Отредактировано Бишоп (05.03.2015 00:19:25)