Увидеть у себя на приёме, в Корпорации, никого иного, как Давида, Цепеш не ожидал. В КБ тот был частым гостем, так же, как и в резиденции Цепешей, но в Корпорации… что его сюда занесло? Патриарх чуть заметно нахмурился, не начиная говорить первым. Всё-таки, к нему пришли, а не он вызвал. Пусть высказывается, как говорится. Молча пожал протянутую руку, чуть приподнимаясь со своего места, и так же молча кивнул на кресло, предлагая присесть. Вопрос о жизни, Доминик предпочёл пропустить, не ответив на него, лишь кивнул чему-то, немного склонил голову на бок, намереваясь слушать то, что ему решили вдруг сказать. А слушать было что.
Кайл Уоррен, урождённый Цепеш. Очередной молокосос, который предпочёл свободное плаванье, удалившись от дел рода. Встречалось это часто. Каждый сопляк, достигший пятидесяти лет, так и норовил упорхнуть куда подальше. Не нравились им жесткие порядки. Несмотря на современность, в роду Цепеш царили поистине средневековые порядки. Патриарх сильно держал дисциплину даже среди уже взрослых вампиров, которых смело можно было называть древними. Что уж говорить о детях. Их он недолюбливал, не понимал, и старался убрать от себя подальше – в родовое гнездо до ста лет. И чтоб не пикал никто оттуда, а то одна дорога – к Цепешу на разговор. А Волк умел разговаривать… Поэтому, каждому хотелось на свободу. Доминик их не держал. Пусть идут. Всё равно вернутся. Или – подохнут. Как одно, так и другое, Цепеша полностью утраивало. Правда, на этом Давид не остановился. Зачем-то упомянул про бабу. Патриарх даже снисходительно улыбнулся, мол, ну, поздравляю, не гей, и слава богу. В род не входит, Волку на него совсем чуть-чуть, но откровенно похуй. Высказаться Доминик не успел, снисходительная улыбка тотчас переменилась во что-то наподобие оскала. Страшного, почти волчьего. Давид поспешил продолжить, и вот следующие слова в какой-то момент поставили патриарха даже в тупик. Д’Эстены. Чёртовы америкосы. Молодые сосунки, которых пустили во власть. Благодаря Лабиенам только и пролезли. Сам Цепеш ни за что такое не пустил не то, что к управлению, а даже сотрудничать не стал бы. Конечно, он с ними нигде и не пересекается, но даже если бы надо было пересечься – нет, не стал бы!
Давид говорить перестал. Замолчал, ожидая реакции. А Цепеш продолжал угрюмо смотреть на того, не выдавая ни слова. Чего-то ждал, прикидывая, как бы лучше… послать. Нет, так же нельзя, он – патриарх, Давид – верный подданный. Правда, послать очень хотелось. И пинка под зад дать, для скорости, так сказать, и чтоб неповадно было на приёмы приходить с такими разговорами.
- Давид, я что-то не понял. Какие, к чёрту, Д’Эстены?
Доминик старался говорить спокойно. Всё-таки, вампир пришёл к нему поговорить, делал всё верно, доложил патриарху о таком инциденте заранее. Но, боги, как же хочется его уебать! С ноги. По роже.
Давид был превосходным воякой, как сам патриарх. Правильно и в кротчайшие сроки выполнял приказы, умел и возразить, когда надо, отличался смелостью, рассудительностью, находчивостью. Подчинённые его побаивались, но уважали и даже любили. Как ни крути, но командиром он был замечательным. И только его заслуги перед родом и отечеством останавливали Доминика от крайних действий. Цепеш прищурился сильнее, пододвинулся на стуле так, чтоб было удобнее смотреть в глаза вампиру.
- Я правильно понял, ты пришёл ко мне, чтоб я…
Патриарх странно ухмыльнулся, ещё раз, последний, бросив тяжелый взгляд на Давида, и отвёл глаза.
- Разрешил твоему сбежавшему отпрыску жениться на бабе из Д’Эстенов? Я ничего не путаю?
Доминик был согласен даже на маразм. Может, ему показалось? Может, он просто перепил и теперь его конкретно глючит? Всякое бывает, но Цепеш, как ни старался, всё равно понимал, что он точно не ошибается. Давид пришёл к нему просить за сына.
- Докатились: Волки на Котах женятся.
Вся комичность фразы исчезла в мрачном голосе патриарха. Повисла очередная неудобная для обоих собеседников пауза. Доминик резко встал со стула, из-за чего тот откатился дальше к стене, и решительно шагнул из-за стола к Давиду.
- А что же сам сынок-то не пришёл? Взрослый, поди, из рода ушёл, жениться, вон, собирается. Самостоятельный. Сколько ему годиков, кстати?
Через учтивость прорезались нотки злости и даже открытой ненависти. Цепеш не умел притворяться, и сейчас в этом нужды совсем не видел. Давид знаком ему уже давно, он должен был знать, как среагирует на такие заявления патриарх.
«Разговора не будет».
Упрямо думал вампир, но вслух не говорил. Каждый имеет право на слово. Враг ли, предатель. Каждый. Так почему бы не предоставить такое право тому, кто бок о бок сражался с тобой на многочисленных войнах, проливая свою кровь за род Цепешей?
