Прыгнуть с такой верхотуры — не шутки. Игорь понимал это, ещё когда оказался перед оконным проёмом. Но и тогда выбор был невелик: или прыгать, или погибать. Твёрдо уверенный в том, что если его поймают, это конец, Цепеш сиганул в окно в той форме, в которой пребывал на тот момент. Это стало его ошибкой, не первой и, к счастью, не последней в череде многих других. Но знал бы, где упасть, — в прямом смысле слова, соломки бы подстелил.
Спасло Цепеша только то, что упал удачно. Относительно удачно. Сейчас Игорь чувствовал себя так, словно его разобрали и растащили по кускам, и сильно припадал на правую лапу. Та едва-едва работала и совсем не сгибалась в колене. Сказать что покрыта окровавленной шерстью — не сказать ничего. Казалось, на ней совсем не было шерсти и кожи, и вообще вся она представляла собой кровавое месиво. Трансформация не просто не помогла, она только усугубила проблемы.
Обращение — удивительная вещь. Как и в случае с оборотнями, оно помогает быстрому восстановлению. Затягивает мелкие раны и подживляет крупные, способствует правильному и здоровому сращению костей. При одном но: при медленной и вдумчивой трансформации, когда контролируешь каждый миллиметр, каждую клетку своего тела. Так, что осколки костей случайно не задели, не повредили целые участки.
Игорю на это банально не хватило времени. Он убегал, и опомнившись только перед каким-то ручьём, отделяющим его от лесного массива. Вода — это хорошо. Измученный вампир зачерпнул её горстью и решился на смену формы. На четырёх лапах, пусть одна и истерзана в лохмотья, удирать проще. Цепеш торопился, и обращение прошло в раздирающей боли — до подвыва, до хрипа, до проступивших слёз... Игорь не выиграл ничего. Правая рука, ставшая правой передней лапой, всё так же едва сгибалась. В боку всё так же хрипело пробитое лёгкое, и кровь выходила из него с розоватой пеной.
Волк захлёбывался ею, задыхался. Кровь из разорванного лёгкого явно попадала в бронхи, в плевральную полость, скапливалась там. Попытка откашлять её не привела ни к чему хорошему: боль в груди вспыхнула и взорвалась сверховой звездой. С Игорем происходило то, что медики через многие столетия назовут синдромом "влажного лёгкого". Он умирал. Обезумевшая регенерация, ослабленная голодом, просто не успевала латать повреждения.
Цепеш на трёх лапах похромал дальше, прочь от ненавистного замка. Впору было возненавидеть оборотней, всех до единого... Это если бы Игорь прямо сейчас задавался вопросами морали и нравственности среди носителей шкур, каким, по здравому размышлению, сам являлся.
Вампира остановил запах крови. Одурительно прекрасный, солоноватый, он мгновенно свёл с ума и толкнул его в сторону. Звериная тропа уходила в густые заросли. Неподалёку совсем недавно проходил крупный хищник, явно волк, и возвращался не без добычи. Вот там, поодаль, он с нею расправился.
Припадая на правую лапу, Игорь подошёл ближе. Жадно лизнул землю, покрытую жидким декабрьским снежком, истоптанную чужими лапами. Всё, что ему досталось — жалкие крохи, солоноватый металл чужого триумфа. О, как страстно, как алчно Цепеш завидовал сейчас более удачливому охотнику!
Нализавшись крови, а ещё больше земли, волк поднял голову и принюхался. Он расслышал шаги. Тяжёлые ботинки топтали сухую хвою, траву и хворост. Что это? Оборотни? Сердце пропустило удар, Игорь замер, готовый вновь рвануться из последних сил подальше от страшного места. Однако в следующую секунду уловил родственный запах.
Вампиры.
На прогалину Игорь вывалился кубарем и нос к носу столкнулся с преследователями.
— Цепеш? Цепеш-младший? Вот дерьмо, выглядишь хреново, парень, — растерялся самый старший из них.
Кто-то попытался схватить его на руки, волк зарычал. Не хватало ему ещё и такого унижения! Отец будет вне себя от того, что непутёвый наследник позволил себя выследить и похитить. Ещё на руках его не таскали, как кисейную барышню. Его, хищника, несколько десятков кэгэ живого веса!
Старший присел рядом на корточки, протянул руку к израненной лапе, но Игорь не позволил к себе прикоснуться: больно.
— Плохи дела. Обернуться можешь? — спросил вампир. — Здесь с минута на минуту могут появиться оборотни.
Зверь нырнул в кусты. Вместо обращения ему хотелось залечь в эти самые кусты и поскуливая вылизывать, баюкать то, во что превратилась его предплечье и ладонь. Но он был Цепеш, поэтому выдержит всё. Перекинувшись, Игорь предстал перед сородичами в чём мать родила.
— Дайте мне плащ, — глухо попросил он.
Один из присутствующих тут же подал ему свой.
— Может, у кого-нибудь и фляга с кровью найдётся? Нет? Понял.
— Надо убираться отсюда, — ответил вампир. — Мы остановились неподалёку, искали.
Цепеш молча последовал за сородичами, отчаянно пытаясь сохранить более-менее приличествующий вампиру его рода облик. Он думал, что неугомонный Морриган свалил куда подальше, спасая свою шкуру. Куда там! Игорь переоценил умственные способности лекаря, потому что недотёпа позволил себя поймать — теперь Цепешам.
— Если кто-нибудь даст мне штаны и пару обуви, я расскажу, почему этого вампира лучше оставить в живых, — обронил Игорь, всё так же зажимая ладонью рану.
