Клод коротко кивнул и отдал соответствующие распоряжения своим людям — пусть защищают Бишопа, пусть даже хорошо его защищают, так, чтобы тот успел себя показать. Наглость и заносчивость человека больше не раздражали д'Эстена. Его эмоциональный диапазон сузился, стремясь к боевой горячке с неудержимой торопливостью скоростного поезда. Клоду было интересно, он испытывал нетерпение и самый настоящий азарт охотника. Все предварительные действия были совершены, люди и нелюди, которых он позвал поиграть на своей стороне, уже сделали свой первый ход, и теперь оставалось только ждать, ждать и ждать.
Клод смотрел на ритуал с ленивым любопытством. Необходимости что-либо запоминать у него не было, подобные знания вампиру, не способному к магии, ни к чему, поэтому в его любопытстве отсутствовало понимание или попытки осознать. Можно даже сказать, что он любовался за человеческими приготовлениями с интересом зрителя, который отдаёт себе отчёт в том, что за всеми фокусами иллюзиониста прячутся зеркала, но, тем не менее, с готовностью позволяет себя обмануть в надежде, что представление ему понравится. В конце концов, должно же что-то стоять за изрисованным телом, тяжелыми многозначительными взглядами и важностью, с которой себя поставил Бишоп. По крайней мере, тому же Бишопу будет лучше, если за всем этим что-то всё же стоит.
По выкрикам в рации Клод сделал вывод, что некий Мудрый уже встретил своих соотечественников и оценил изобретательность вампиров настолько, что решил повторить их хитрый военный ход: в городе поднимались убитые им люди. По сравнению с идеей д'Эстена решение эльфа явно проигрывало. Никто из вампирской армии особой злости или огорчения из-за убитых, но неупокоившихся людей не испытывал, всем им было глубоко безразлично, кого превращать в мясо, а эльф-шаман потратил силы.
«Пусть тратит», — Клод хищно осклабился. Значит, Рамла приехала не зря и сделала всё хорошо, правильно, именно так, как было надо.
Клод выудил эту идею с зомби из исторических хроник. Поговаривали, что основатель их рода устроил нечто подобное во время войны за независимость. Он вообще, насколько Клод понял, живым не слишком доверял и не слишком с живыми ладил. Возможно, оно и правильно: имея возможность управлять войском, вполне можно не делить ответственность с военачальниками, часть из которых имеет все шансы случайно оказаться идиотами.
В воздухе запахло кровью. Не где-то там не слишком далеко, на улице, а рядом. Клод оторвался от планшета как раз вовремя, чтобы посмотреть на конец ритуала: кровь, алмазную крошку, световые эффекты и тени. Впечатляюще, ничего не скажешь. Клод даже подумывал поаплодировать, но решил, что это слишком. Достаточно, что кто-то из его людей тихо охнул, а остальные уставились, угрюмо и молча ожидая результата. Им тоже не терпелось. Об этом Клод позаботился.
— За чёрными кроликами? — он расхохотался — настроение Бишопа оказалось заразным, самоуверенным и, надо признать, приятным. Кроме того, ему понравилось это определение, хотя история Алисы, попавшей в чужой, не слишком дружелюбный для неё мир, была не слишком симпатичной. — А у тебя есть чувство юмора, кто бы мог подумать. Идём! — последняя фраза была брошена в сторону отряда — любимцев, узких специалистов внимательно отобранных, подготовленных, иногда даже воспитанных для того, чтобы составлять Клоду компанию в таких вот делишках. Дисциплина дисциплиной, а на такое дело лучше ходить с теми, кому при сильном желании или необходимости вполне можно поверить.
— Вы трое остаётесь с ним, а ты, человек, смотри не подохни. Самое интересное только начинается. Надумаешь — приходи.
Тени заскользили по улице, Клод и его маленький отряд отправились за ними, то и дело крутя головами по сторонам. Посмотреть было на что: две армии обоюдными усилиями создали очень неплохую сцену для очередного фильма в жанре постапокалипсиса или хоррора. Черт побери, Голливуду нужно будет у них поучиться! Город уверенно превращался в некрополис. Тела убитых, призраки и неживые смешивались с теми, кто ещё не умер и всё ещё сражается или бежит, или умирает. Выстрелы и крики раздавались всё реже. Люди умирали, но город, наоборот, только начинал жить. Если ничего не изменится, это будет очень голодный город, готовый любого, кто по своей глупости решит сюда забрести. Клод в будущем собирался обходит это место по очень большому крюку. Кто бы там что ни думал, не он первый начал эту войну и не ему принимать бремя её неприятных мистических последствий.
Первый отряд эльфов им встретился уже через пару сотен метров. Расправиться с ними не составило особого труда: ребята были заняты разборками со своими неживыми собратьями и к дальнобойному разрывному снаряду, запущенному в центр веселенькой группы, оказались не готовы. Одно плохо, как решил вампир, уж больно шумно. Таится, конечно, было уже не к чему, но и так громко объявлять о себе, пожалуй, не стоило. Впрочем, в городке, так или иначе, то тут, то там раздавались взрывы. Уайт, в отличие от д’Эстена, об осторожности не думал. А ему, впрочем, и думать об этом нужды не было.
Так или иначе, через некоторое время, те, кто имел такую возможность, попрятались. Трупы, полутрупы и просто раненные настолько, что бегать было не сподручно, остались лежать и истекать кровью там же, где их достало. Вообще, стоило отловить и других, но на это не было времени. Оставлять в тылу такую воинственную компанию не хотелось, но Тени или Чёрные кролики торопились дальше, вперёд, к треклятым друидам, и Клод был вынужден считаться с ними, если не хотел вновь начать шариться по городу на ощупь. Не хватало ещё упустить этого Древнего и Мудрого, который вполне мог сообразить, что дело его пропащее до того, как его удастся скрутить и притащить в лагерь.
Кстати, о том, как это сделать, Клод ещё толком даже не думал. Друид-то вон какой: целую армию призраков собрал для себя и к ним же с лёгкой руки д’Эстена присоединил мертвецов. Конечно, должен у него быть какой-то лимит силы, и, наверняка, этот лимит подходил к концу, и всё же... В том, что ему удастся убить этого зажившегося эльфа, Клод не сомневался, но захватить его живым и достаточно вменяемым для того, чтобы отвечать на вопросы будет сложно.
Из раздумий вампира вывел оклик:
— Тут живые! — Клод уже кинул короткое распоряжение Уайту подтягивать войска поближе к этой части города, чтобы оставшиеся эльфы не имели возможности мобилизоваться и ударить в спину, но сейчас кого-либо рассматривать и брать в плен никак не мог. Его мощный, хорошо подготовленный и вооруженный отряд был малочисленным. Охранять гипнотических пленников некому и все это прекрасно понимали.
— Эт не эльф, — пояснила своё замешательство девица: маленькая, юркая и меткая. Она как раз выразительно держала кого-то на мушке. Вообще Клод придерживался мнения, что бабам на войне не место, но некоторые из них очень настаивали, а конституция обещала свободу воли каждому, так что отказывать в маленьких желаниях не стоило — пусть помирают, как им того хочется. — Оборотень какой-то, — девица шмыгнула носом и покосилась в сторону начальства. Родственника что ли пожалела?
Клод подошёл ближе. Действительно, не эльф, но в том, что этот мужик к вампирам не испытывает никакой симпатии, сомнений не было. Странно, конечно, что оборотня занесло к остроухим. Платят они ему что ли?
— Добей или расспроси, если получится, — пожал плечами д’Эстен и двинулся дальше. Его кролик был уже далеко впереди, а шаман казался гораздо более интересной целью.
Отредактировано Клод д'Эстен (04.09.2015 03:13:05)
