Ещё один день. Уныние и подавленность окутывают с каждым днем всё больше, а веры и надежды в то, что они станут свободными, всё меньше. Сколько они уже тут? Неделю? Месяц? Год? Время играет против них и течет бесконечно долго. Хорошо сейчас осень. Солнце уже не изнуряет горячими лучами, а ветер позволяет расслабиться и хоть на мгновение почувствовать себя вольной птицей. Она сидит вдали от всех, забившись в угол. В это утро девушка проснулась рано. Разбудил её разговор нескольких «сожителей», что сидели неподалеку. Открыв глаза и чуть повернувшись в их сторону, она охватывала краем глаза одного из них.
-...в клетки. Сам ведь был невольником. - говорил тот, что сидел к ней профилем.
- Как был раб, так им и останется. - сказал уже другой голос. - Марионетка в руках клыкастых.
- Подстилка Лабиеновская, - после этих слов девушка отвернулась и прикрыла глаза, но продолжала слушать, пытаясь понять, о ком идет речь.
- Вряд ли. Он же вроде как с этой охотницей мутит. - сказал тот же, что говорил о
невольнике.
- Шутишь? Ты её видел? - тишина. А через пару секунд шаги за клеткой. Это надзиратель. Его приставили, чтобы «эти ушастые пикси» как он однажды назвал, ничего не натворили.
- Тощая, высокая, - тут уже перешли практически на шепот - а грудь? - тут уже какая-то эльфийка не выдержала и подойдя стукнула одного из эльфов.
- Ваа, женщина, что творишь? - начал возмущаться видимо тот, которому прилетело.
- Приятно будет, если мы начнем обсуждать ваши размеры? - воцарилась тишина. Анорсель невольно приподняла уголки губ. Послышались шаги и шуршание по клетке.
Девушка заснула, свернувшись клубочком. Но сон этот продлился недолго ибо поток холодной воды заставил юное создание покинуть царство Морфея, причем довольно стремительно. Никак не отреагировав на столь неожиданный «подарок» со стороны обитателей лагеря, она поднялась и отряхнув некогда белое платье, на котором уже было не разобрать узора, ушла в другой угол. Солнце дарило этой части «дома» свои лучи, немного прогревая землю. Прислонившись спиной к веткам, из которых была сделана клеть, она медленно сползла по ней вниз, усаживаясь на немного прогретую землю. Прижав коленки к груди, обхватила их руками и опустила голову, едва касаясь лбом промокшей от воды юбки. Всё это время, пока она так сидела, за спиной по сторону клетки  слышались насмешки и издевки. Спустя немного времени принесли еду. Девушка не особо ела то, что тут давали, а это были в основном фрукты, но иногда каши и супы. Последние были какими-то странными: от них било в нос специями, а в жиже плавали ошметки неизвестных ингредиентов. Анорсель не стала есть и отдала свою долю исхудавшей эльфийке, которая так же была поодаль от остальных. Спадавший до земли подол платья, полностью покрывавший ноги и обувь(если конечно плетеную из лозы косичку, которая держала подошву, можно назвать обувью) почти высох и проявились грязные разводы. Просидела она так до позднего вечера, когда солнце уж совсем скрылось за горизонтом, а на небе стала проявляться луна. Ужин девушка также отдала новой знакомой. Ноги затекли и молодая нокке вытянула их в большое отверстие клетки, немного согнув в коленях. Облокотив голову о "стену", девушка глубоко вздохнула. Как же она устала. Подошел к концу ещё один день издевательств и стёба. Что она сделала? В чем провинилась перед этими людьми? За что должна терпеть унижения? В душе эльфийки боролись злость, чувство мести и попытка оправдания.
- Моя семья: отец, мать, сестра, братья...за что? - думала про себя девушка. Из глаз потекли слёзы но на лице не было ни единой эмоции. Она смотрела на чью-то палатку, никак не реагируя на внешние
раздражители. Слёзы на щеках высохли, оставив грязные дорожки.
- Простите, я задумалась. Не сильно ушибла? - как в тумане услышала Анорсель. Этот голос вернул её к
реальной жизни. Она медленно повернула голову к источнику звука и едва могла разглядеть сидящую
перед ней девушку.
- Так болит?..- легкое прикосновение к лодыжке теплыми пальцами дарило воспоминание о доме. Когда она ударялась или ранилась, то приходила к маме и та такими же теплыми и нежными пальцами касалась места ушиба и всё тут же проходило, а на душе становилось радостно. Но сейчас Анорсель смотрела на эльфийку с каменным выражением лица. Именно сейчас, она клялась самой себе, что однажды заставит «холодных» пожалеть о том, что они сделали.
- Ничего не болит, - спокойным, ровным тоном произнесла девушка, возвращая свой взор всё к той же красной палатке.

Отредактировано Анорсель (17.10.2015 23:17:02)

На первый взгляд девушке показалось, что эта эльфийка совсем умом тронулась. Она же фактически служила "бледным". Анорсель не могла понять, почему она не убьет главных предводителей вампиров, тем самым облегчив судьбу и себе и другим эльфам, которые бы могли бежать. Но следом за этой мыслью её посетила не менее жуткая: сделай она это их сразу всех поубивают и никакой мир не поможет. В голове девушки медленно и леденяще душу всплывали ужасные картинки, они словно змеи окутывали разум и тело. Чувство не из приятных, но в том положении, в каком она находится, это ещё более менее нормально. Могло быть и хуже. Девушка она не из любопытных, но быть в неведении тоже не хотелось, тем более если это касается твоего народа и тебя самой. Оставалось лишь подумать как можно ближе подобраться к кровопийцам. Но сейчас нокке обессилена и делать попытки сбежать не представляется возможным, да и куда бежать? В лес? Конечно, октябрь месяц на дворе. Случись её побегу быть удачным она и недели в трущебах не протянет.
- Если еще хоть раз вякните нечто подобное, вы у меня кровью умоетесь и землю жрать будете, сявки подзаборные. - фраза вернула "Верес" из размышлений к реальности, где ей предстояло выжить...выжить не ради себя, а ради тех кого она любит. Она дала самой себе слово, что отомстит за смерть родных, а посему умирать никак не входило в её планы. На вопрос эльфийки, Анорсель ответила лишь одной фразой:
- Верни мне мою семью, - она повернула голову к сидящей охотнице и посмотрела в её глаза угнетенным и отчаявшимся взглядом, давая понять что это самое сокровенное желание и если та его исполнит Анорсель выполнит любую её просьбу. Но похоже обе понимали, что этому желанию не суждено быть исполненным.
Вплетенный в волосах брусничник уже давно сменил свой зеленый окрас на желто-коричневый. Начинающие рассыпаться листики усыпали всю макушку юной эльфийки, будто темные жемчужины на светлом дамском платье. Устав сидеть на одном месте, девушка попыталась встать, держась тоненькими ручками за клетку. Поднявшись с земли она отряхнула платье и продолжая держаться за решетку "поползла" к другому углу, но запутавшись в подоле собственного наряда едва не упала, "скользнув" вниз девушка опустилась на одно колено, которое собственно и спасло от прямого столкновения с землей. Голова кружилась, всё вокруг плыло, голоса и звуки слышались как на заезженной пластинке. Эльфийка хаотично водила глазами вокруг себя, не понимая что происходит. Раньше с ней такого никогда не было. Наверно это потому что она не взяла в рот ничего, что приносили надзиратели. Они тут не так давно, но и этого мизерного времени хватило, дабы подорвать свое здоровье. Пока ничего серьезного не случится, но если она будет продолжать в том же духе, то там и в "сосновый дом" недолго загреметь.
- Что со мно...й?...- едва успела произнести Анорсель, как её хрупкое, худенькое тело оказалось на холодной земле, окруженное кромешной темнотой. Она ничего не видела и не слышала. Это как прострация...сон. Только после него ты ничего не помнишь. Был лишь какой-то странный звук, очень похожий на приглушенное пищание. Это было состояние, из которого не хочется выходить, но даже будучи в обмороке она понимала, что ещё жива и в таком положении её не оставят. Оставалось лишь ждать...Она прекрасно знала, что из-за потери сознания её из клетки не выпустят, но ведь не попробуешь - не узнаешь.

Отредактировано Анорсель (19.10.2015 18:49:46)

Пустота…всюду лишь бесконечная пустота, которая окутывает с ног до головы. Она как будто прекрасная дева манит и пленит, но в тоже время отталкивает, заставляя задуматься над тем, кто ты и что тебе предстоит постичь. Она  шла вперед, не зная, что ждет впереди…справа от неё, на расстоянии руки появился силуэт. Он приближался и вот Анорсель уже различает в нем черты отца.
- Папа! – проговаривает она, но голос её будто растворяется во всей этой мгле. Вторая попытка также не увенчалась успехом. Девушка кричала лишь в собственных мыслях, и её словам не суждено было быть услышанными.
- Папочка! Папа! – отзывалось у неё в голове. Все попытки сведены на нет. Когда «отец» подошел к ней, ноке кинулась ему на шею, крепко обнимая. Слезы потекли по щекам юной эльфийки, обжигая холодную кожу, как лучи восходящего солнца опаляют недавно выпавший снег. Мужчина с белоснежными волосами, которые были собраны в хвост,  одарил дочь объятьями, успокаивая свою «пыльцу вереска» он показал лишь один знак, который в их семье означал любовь... Затем появилась и её мама. Светловолосая эльфийка с длинной косой, в которую всегда были вплетены цветы. Она подошла к дочери и, смотря в её серо-голубые глаза, провела ладонью по щеке, также пуская слезу. Они стояли и обнимались, не имея возможности поговорить, посмеяться, они даже плакали, не издавая и звука. Следующими кого она увидела, были братья и сестра.
- Неужели, неужели их всё-таки убили? – подумает позже Анорсель, когда осознает что  это видение всего лишь воспоминание…призрак прошлого, которое она не в силах изменить.
Девушка плакала, глядя на всю свою семью. Она до последнего надеялась, что хотя бы мать и сестра живы, что их просто где-то закрыли и сумей она вырваться из этой клетки, найдет их, заточит в свои объятья, вдохнет ещё раз запах цветов, что источали волосы матери, обнимет сестру, которая всегда была примером для подражания. Но не суждено эльфийке познать сполна надежность и силу семейных уз.
Вмиг темнота стала развеиваться, а вместе с ней и её родные. Они отдалялись и постепенно растворялись  в этой безызвестности. Девушка бежала к ним, вытянув правую руку вперед, пытаясь остановить родных, вернуть, побыть с ними ещё несколько минут…за эти пару мгновений она готова отдать всё что угодно…она опять кричала, заливаясь прозрачными, солоноватыми каплями, что источали  её светлые глаза.
- Нет! Подождите! Вернитесь! – говорила девушка, чувствуя, как кто-то легонько бьет её по щекам. Открывая глаза, Анорсель видела людей, снующих за пределами клетки и сидящую по сторону заточения, девушку. Приподнявшись немного на локтях, она вдруг сказала, прикрыв глаза:
- Можно мне…что-нибудь поесть? – тихо произнесла пленница. Она открыла глаза и посмотрела на охотницу. На лице появилась легкая улыбка, которая делала её не такой грубой и пофигистичной. Всё же она ещё может испытывать эмоции…

Отредактировано Анорсель (25.11.2015 18:58:10)

Выспавшаяся в темном углу между палатками малышка уже успела привести себя в порядок, наскоро причесаться и шутливо вплести в волосы с левой стороны какой-то цветок. Лайли уже потихоньку прощалась с Канадой, ибо напевшие птички-вампиры уже слили ей информацию о том, что отсюда ее заберут. Правда кто точно это будет было еще не ясно, но по крайней мере заберут не рабыней. Это уже девочку веселило. Добавляло злорадства и то, что в лагере было приличное количество пленных эльфов.
Выклянчив на кухне еды, девочка сбегала еще раз умыться и только после этого решила нормально пройтись по лагерю. Его она видела только вчера под вечер, когда пришла сюда с Цепешем.
Почти сразу девочка наткнулась взглядом на клетку с эльфами, около которой выгуливалась уже знакомая девочке эльфийка. Только вот в последний раз девочка ее видела по дороге от взорванного убежища и та явно собиралась идти воевать. Так что было совсем непонятно, что она тут делает, да еще и без клетки. Ну не могла же она сюда пробраться всех спасать, верно? Девочка немного покараулила, стоя лишь разные догадки, но валькирия вела себя не особенно подозрительно. Так, только косилась в клетку, да сунула сидящей там эльфийке какой-то кулек. Вообще, тут следовало бы и вмешаться, кто знает, что она ей там передала? Вдруг какое-то оружие? Но с другой стороны...Что можно сделать с оружием такого размера, да еще и в клетке? Только если самой себе горло перерезать. Но дети Дану были слишком жизнелюбивы, чтобы совершать такой грех. Правда любопытство победило.
Девочка неторопливо подошла и дернула валькирию за рукав:
- Эй, что ты тут вообще делаешь, боец за свободу и равноправие? Или уже передумала и тоже на сторону вампиров перебежала? Правильное решение, может тогда и поживешь еще немного.
"Правда ты слишком опасная. Интересно все же, как ты тут оказалась. Кто тебя привел или кто пленил? Посмотрела бы я на того смельчака или лиса, что смог тебя переубедить. Последний раз ты мне даже угрожала, думала, что тебе это хоть чем-то поможет!"

- Семью разыскать хочешь наверняка, да?
"Само собой, об этом легко было догадаться, но неужели она смотрит настолько поверхностно? Даже немного странно, я ожидала от неё иного вопроса." Анорсель сидя в этой клетке всё обдумывала, как можно отсюда выйти. Но все варианты с самого их начала были обречены на провал: бежать - глупо, как она и рассуждала изначально даже получись у неё сбежать, в лесах она не протянет долго; подговорить других эльфов на бунт - верная смерть, причем всех и сразу. Как может она, дитя Дану, ради спасения своей жизни рисковать жизнями других собратьев и сестер, да и кто на это пойдет? Каждый, кто сидит в этом заточении, спит и видит, чтобы его оставили в живых. Если верить этому маленькому дьяволу, то многих просто вынесут вперед ногами; умолять о помиловании, даже не знаю кем нужно быть и куда засунуть свою гордость; единственным пока трезвым и действующим вариантом было поговорить с кем-нибудь из "старших" эльфов. Ведь эта эльфйка, что сидит сейчас у её клетки, как-то смогла не попасть в заточение. Ноке посмотрела на маленькую эльфийку, с чьих уст срывались просто в голове не укладывающееся слова, она слышала их как в тумане, самые ужасные слова повторялись отголосками: "Можешь не искать... Мертвы... Убежище уничтожено...".
"Да как ты можешь такое говорить, дрянная девчонка? Они моя семья и пока я не удостоверюсь в их смерти они будут живы, для меня они будут жить!". Внутренний голос криком рвался наружу, хотелось просто влепить оплеуху за такие слова, но повышать тон не хотелось, а распускать руки не было возможности. Кто знает, что могут сделать охранники если заметят их всех. А подставлять охотницу совсем не хотелось. На её вопрос Анорсель ответила тихо, почти шепотом.
- Не нужны ли кому. Как бы сказать, - она подбирала нужное слово. В голове крутилось лишь одно, но она не хотела его говорить. Пыльца могла бы прислуживать, только не вампирам, а кому-нибудь из таких же как она, детей Дану. Ведь раз говорят, что удалось одному из эльфов договориться с вампирами, значит у него должны быть помощники, а у тех соответственно свои помощники. Примерно так, но как ей это сказать? - Слуги. Ты не подумай, ничего плохо в моих мыслях нет, просто не хочу тут оставаться, а других вариантов покинуть эту клетку не вижу.
Она опустила голову, понимая, что суть мысли ей передать не удалось, но эльфийка поумнее её будет, скорее всего поймет о чем говорит Анорсель. На дитя взор пал, после высказанной просьбы. Сразу вспомнились её жалящие сердце слова.
- Так говорит только два вида существ: бездушные и те кто не знал свою семью. Но не одна из причин не оправдывает их отношения к родным. Возможно ты права, и они мертвы. Но кем я буду если вдруг окажется, что они живы? Ты бы смогла после этого им в глаза смотреть?
Понесло, да не в ту степь. Она прекрасно понимала, что стоящая в тени девочка не способна понять её чувств, и на слова вряд ли обратит хоть малейшее внимание, но зато она высказалась. А что там будет дальше и как воспримутся её слова, было не столь важным. Эгоизм? Чистой воды. Но откуда? Неужели такие ситуации как сейчас действительно заставляют кардинально меняться? Если так - ей это не нравится.

Отредактировано Анорсель (22.12.2015 17:04:28)