Когда Игорь вышел из допросной — сообразил, что сам замёрз. То есть как, замёрз... Он был горячим, как русская печь, всегда и при любых обстоятельствах, кроме тех, которые "сильнее него". Однако по-звериному высокая температура тела не прибавляла Цепешу готовности мёрзнуть в морозильных камерах. У него слегка озябли руки, поэтому Игорь спрятал их в карманы. Нащупал в одном сигареты, обрадовавшись им как родным.

Зажигалка честно искрила, но пламя не занималось. Цепеш-младший прикурил от сигареты безопасника-коллеги. Где-то в кабинете валялись спички, самые обыкновенные. Игорь хорошо это помнил. Вроде, в верхнем ящике стола, если какая-то бессовестная скотина их не спёрла. При этом скотиной мог быть кто угодно, хоть Наследник собственной персоной... если где-нибудь проебал стратегически ценный запас спичек.

Всё-таки любопытные вещи сообщил парнишка, как ни крути. Даром что дерзил, огрызался, матом ругался — но ответил на вопросы. Большего от Дэниела не требовалось. Или требовалось?

Игорь задумался. Волка преследовало смутное чувство, что он упустил из вида нечто полезное, главное. Вот почему, почему Цепеш не влез к тому в голову? Ментальная лоботомия — наиболее быстрый способ расколоть крепкий орешек, а Дэниел не являлся крепким орешком в принципе. До побоев пошёл на контакт, или по крайней мере, так выглядело со стороны... Выпадающие зубы — это, конечно, та ещё дрянь. Серьёзно. Цепеш зубы берёг по одной-единственной причине: регенерация восстанавливала их неохотно. Отколотый зуб мог годами торчать на своём месте, потому что регенерация его не воспринимала как утрату. Такой себе парадокс. Гейт выплюнул пять — или сколько там? — зубов одновременно. Как понимать такую расточительность? С какой тогда скоростью они у него меняются!

Интерес к пленнику постепенно рос. Игорь впервые столкнулся с гулем. Удивление феноменальными способностями трупа обрушилось на него внезапно, как приливная волна. Вороны, скорее всего, дорого заплатили бы за шанс выпотрошить эту тварь и провести инвентаризацию внутренних органов, к которым грубиян Цепеш прикладывал кулаки и берцы. Однако Игорь не торопился ни с кем делиться добычей, особенно с пернатыми олухами.

Волк набрал служебный номер и отменил выданные указания касательно полукровки. Нет, они не закончили светскую беседу, подкреплённую односторонним насилием.

— Гейта верните. Нет, в шестую. Ещё раз такой ледник сделаете мне в допросной — ключевое слово "мне", — погоны полетят со всего отдела, обещаю. Принесите мне чашку чая с сахаром. Конец связи.

"Спички, спички... — Игорь принялся с азартом раскапывать в столе источник огня. — Вот, где вы спрятались, родимые".

Есть в этом что-то: прикурить, хватануть целый вдох, выдохнуть сизое облако... Почти как трава для тех, кто по-настоящему плотно сидит на табаке. Плохо, что Доминик этого не понимает. Надо уговорить отца отменить унизительный приказ. Купить разрешение — на что угодно. Заставить силой, в конце-то концов! Сыну шесть сотен лет, шесть, вашу мать! Не сопляк, чтобы загонять Цепеша-младшего в дебильные рамки. Он сам себе хозяин... Господи, кого обманывает! "Хозяин".

Игорь толкнул дверь, распорядившись закрыть её за собой немедленно. Безопасность превыше всего. Пиздец, отец всплакнул бы от умиления ответственностью Наследника. Де факто Цепеш просто не хотел лишних гостей в допросной, так как волчьи планы не отвечали здравому смыслу чуть более чем полностью. На кой ляд пытать того, кто не в курсе событий? Игорь вознамерился найти в этом новый смысл. Смысл — и дополнительные сведения, для чего прихватил маленькую деревянную коробку, наполненную маленькими же, совсем нестрашными иглами.

— Как дела, Дэнни? — с недоброй лыбой спросил Цепеш, нарисовавшись рядом с пленником. — Дивно выглядишь.

Игорь с силой провёл ладонью по животу Дэниела, проверяя, что он там ему повредил, отбил, сломал. Или не очень сломал. Бил-то аккуратно, ласково, с любовью, понимаете ли. Так, как подобает обращаться с родственниками Патриарха д'Эстена, который не испытает восторга от самого факта пребывания гуля в Комитете. Ничего страшного! Дэниел Гейт из Котов зашёл в гости к Игорю Цепешу из Волков, на работу, где они, два послушных сына, выпили по чашечке чая за здравие Патриархов... Хорошая версия. Многое объясняет!

— Двадцать восьмого числа ты проник в общежитие ЦИЭМ. Зачем?

Отредактировано Игорь Цепеш (23.10.2015 17:41:28)

— Дела? Х-хорошо дела, господин Цепеш.

— Почему-то я в это не слишком верю... Почему бы это, Дэниел?

— Да, д-дивно. Спасибо за комплимент.

— Не за что, — с прохладцей отозвался Игорь, цепко наблюдая за реакцией пленника на прикосновения.

По всему выходило, что тот их до паники боится. Адреналиновый флёр выдавал полукровку, а запахи — это то, что формирует первое впечатление у хищников. Дэниел подготовился к удару, логичному и в некоторой степени правильному, однако агрессии не последовало. Игорь просто сканировал физическое состояние, подключив к делу — и телу! — не только ладони, но и таланты биоэнергетика.

Пока суд да дело, "господину Наследнику" принесли затребованный горячий чай. Рядом зачем-то поставили блюдечко с бутербродом, хотя Цепеш его не просил. Не просил — и не притронулся. Игорь завладел стаканом, на короткое время оставив Гейта в покое.

— Воды, пожалуйста.

— Ты меня достал.

Цепеш посмотрел через плечо, поймал вопросительный взгляд секретаря, и хмуро проговорил:

— Хорошо-хорошо. Принесите этому стакан воды, пока я его не утопил к чёртовой матери. Выпрашивает с того самого момента, как в себя пришёл. Заебал в конец.

Дверь захлопнулась с оглушительным лязгом. Видимо, в любой допросной есть и будет какая-нибудь дебильная проблема — закон подлости. Та холодная, эта злит грохотом. Игорь недолюбливал слишком громкие звуки, потому что те лупили по чутким ушам с оглушительной силой.

— Не проник. Прошел по пропуску. Я был из Воронов, господин Цепеш. Там, в общежитие, остались мои... знакомые. Я хотел поговорить с ними, раз оказался на Алмазном Берегу. Увидеть... их. И как они живут теперь.

— Ненадолго они там останутся, — обронил Наследник. — Судьба ЦИЭМ вместе с пернатым населением висит на волоске. Морриган проявляет по-настоящему баранье упрямство, но на контакт не выходит.

— Нужны имена?..

— Нет. Мелко.

Игорь надолго замолчал, прихлёбывая крепкий сладкий чай и думая о чём-то своём. Грел о стакан озябшие, но по-прежнему тёплые ладони. Человеческие доктора нередко ставили ему ошибочный диагноз на основании высокой температуры тела, и так длилось, пока Цепеши не наняли семейного врача. Одного горе-специалиста Игорь спустил с лестницы: тот слишком бесцеремонно трогал Наследника руками.

— Просто увидеть. Поговорить.

Цепеш поднял голову.

— Я понял, — кисло буркнул он.

Беседа не задалась от слова совсем, зато полукровке принесли долгожданную воду.

— Опять будете бить, господин Цепеш? Зачем? Я отвечаю на вопросы. И не могу знать больше, чем... знаю. Вам это нравится, да? Причинять боль. Смотреть, как другие страдают.

— Буду. Нравится. Буду смотреть, — холодно ответил Игорь. — Ты отвечаешь, однако или невовремя или невпопад. Нехорошо это. Плохо!

Играть в скупую морду Волк не любил, расценивал это за форменное идиотство. Форменное — потому что страдали такой хернёй в основном (не)люди в форме, то есть коллеги. Цепеш взял стакан, поднёс его к губам Дэниела. Снимать с пленника наручники и все остальные радости пребывания в допросной Игорь не планировал.

— Ты или пей или не выёбывайся, другого шанса не будет, — ровно предупредил Цепеш.

Волк сделал последний глоток чая, грустно посмотрел на донышко стакана и понял, что сегодня он так и не пожрёт по-человечески. По-человечески — значит полноценный обед из трёх блюд плюс десерт. По-нечеловечески — это кровь, но и её пока не светило. Игоря разбирало любопытство... Кровь Гейта — какая она на вкус? Но Цепеш-младший по-звериному брезговал падалью. Волки на мертвечину только с лютой голодухи позарятся. Настолько тоскливый предел Наследнику до поры до времени не грозил.

— Память у тебя короткая. Будем совершенствовать, — Игорь достал коробку с иглами, открыл её и сунул под нос Дэниелу. — Понимаешь, что для чего, да?

За отсутствием признаков согласия и готовности продать мать родную, только чтобы пытка не повторилась, Цепеш провёл ладонью по кисти Гейта. Поймал указательный палец и пояснил:

— Говорят, у хирургов чуткие пальцы. Тут теплее, чем там. Будешь чувствовать. Потом наше местное светило ширнёт тебя противошоковым, чтобы ты слишком рано меня не покинул. Я буду очень, очень расстроен, если ты меня бросишь тут одного.

Игорь вытащил иглу — та не выглядела стерильной от слова совсем, — и поднёс её к фаланге. Плавно, но профессионально точно надавил, вгоняя остриё под ноготь. В этом деле главное — твёрдая рука и холодный рассудок. Личная заинтересованность в страданиях полукровки рано или поздно приведёт к трагедии. Такой как труп. Куда, блин, потом его девать и что ответить скорбящему Клоду!

— Следи за языком, Гейт. Ругательства приведут к тому, что я тебе и его иголками нашпигую. Болтаешь не по делу.

Отредактировано Игорь Цепеш (25.10.2015 16:07:26)

"Моя кузина — белошвейка", — неприятно ухмыльнулся Игорь. Шутил, конечно, хотя в хитросплетениях генеалогического древа Цепешей сам Дьявол ногу сломит, что тут говорить про его мелких приспешников, чертей! Если хорошо поискать, в родственницах Наследника нашлось бы десяток белошвеек и портних, определённо. На закате XIX века — одна из самых востребованных профессий. Однако Цепеш с его вечной войной проспал французскую Belle Epoque чуть более чем полностью.

Иголки, старые добрые иголки... Нет более эффективного средства для ведения допроса в темпе "быстро, решительно". Блестящий результат даёт напильник по зубам: достаточно несколько раз провести по резцам, чтобы клиент выдал всё, что было и чего не было. Ну, и наконец бандюковская классика, подсмотренная Игорем в перестроечной России, — электрический утюг на пузо. Цепеш ещё раздумывал, взять иглы или его, но швейный инструмент более компактен, что ли...

Крик отдался по ушам звоном. Игорь поднял свободную ладонь к виску, озаботившись тем, что принял недостаточное количество триптанов, и теперь клиент громкими воплями спровоцирует у него приступ ослепительной мигрени. Горе, горе Дэниелу, если это действительно произойдёт! Из всех видов обыкновенной боли мигрень — самая изматывающая, её трудно успокоить. В такие минуты Наследник становился лишь условно адекватным: рычал и огрызался на всех подряд, мог ударить.

— Олфорд! Семья Олфорд!

— "Невовремя" вылечили, зато диагностировали "не полностью". Беда-а-а.

— Семья Олфорд... Не надо больше. Я расскажу.

— Больше не надо и меньше не надо. Конечно, ты всё расскажешь. Вопрос времени и числа иголок, загнанных тебе в пальцы, — констатировал Игорь, глядя, как над кромкой ногтя проступает кровь.

Если бы полукровка выдал информацию в полном объёме, отпустил бы его Цепеш? Не факт, не факт. Заставил бы вспомнить то, чего не случилось, придумать, обмануть, оговорить Воронов и Котов. Волки нередко так и работали в большинстве своём. Собирали данные, сливали воедино правду и вымысел, а потом, когда этот монолит застынет, швыряли булыжником в чью-нибудь беззащитную макушку. Только успевай мозги со стен отмывать, а отмываются они из рук вон плохо.

Игорь оставил первую иглу под ногтем Дэниела и достал из коробки следующую. Страшную до безобразия и после безобразия — потому что кому-то не повезло раньше Гейта, и орудие пытки не первый раз испортит руки. Любопытно, страдают ли мертвецы сепсисом? Настолько грязная игла запросто его спровоцирует, тут к гадалке не ходи.

Цепеш показал орудие правосудия Дэниелу, поднёс прямо к лицу. Зрелище стоило не меньше, чем сама боль от пытки. Свободной рукой огладил щёку пленника, не побоявшись острых зубов. Порез, который Игорь сделал Гейту, не кровоточил, но и зарастать не торопился. Видимо, гули не располагают регенерацией, а то, что он делал с температурой тела, — какая-то другая особенность. Биоэнергетическое целительство, например. Такое, как у самого Наследника.

— Ты сам-то понимаешь, как глупо звучит твоя версия? Пришёл в ЦИЭМ навестить друзей, ха! Все знают: в ЦИЭМ теперь хозяйничаем мы, Цепеши. Мы не любим незваных гостей!

Волк поймал большой палец Дэниела, приставил иглу к ногтю под прямым углом и медленно вогнал под пластину. Уверенность, с которой он вёл пытку, могла сделать честь самому опытному палачу. Или следователю. Это смотря с какой стороны оценивать деятельность Цепеша-младшего. Игорь допрашивал, а не развлекался от скуки.

Первую иглу Цепеш извлёк. Рассмотрел её как нечто занимательное. Крови становилось всё больше, и пахла она всё ярче. Нечто первобытное, злое, алчное бликовало на дне волчьих глаз. Те пока не окрасились в звериный янтарь, но сталь в них заострилась до клинковой заточки.

— Извини, Гейт. Ничего личного. Наверное, проще влезть к тебе в голову, чем мучить... вот так, да? По секрету: твоя истерика или шоковое состояние дадут мне гораздо больше простора для телепатии, чем ты думаешь. Ну так, что о ЦИЭМ? — спросил Игорь, загоняя вторую иглу глубже на миллиметр.

Отредактировано Игорь Цепеш (24.10.2015 17:18:16)

"Не надо", "не надо"! Надо. Всё было настолько логичным, закономерным и правильным, что Волк не сомневался ни минуты. Вот он, Игорь Цепеш, занят тем, что допрашивает подозреваемого. Ну, хорошо, не совсем подозреваемого. Но слишком много сведений, его компрометирующих, выдал полукровка. Это тянуло на полноценное обвинение. В свою очередь Дэниел Гейт отвечает на вопросы главы безопасности Алмазного Берега. Какие претензии к Игорю? Никаких.

— У гулей не бывает шокового состояния. Как и сильных эмоций... вроде истерики.

Это предстояло проверить. Цепеш сомневался, так как существо перед ним располагало целым спектром различных эмоций. Испытывает чувства — значит, способен дойти до истерики. На крайний случай, Игорь до неё доведёт, вмешавшись в рассудок телепатией. Проблема в том, что Волк не хотел лезть в голову пленника до поры до времени. Данные, полученные таким образом, трудно подшить к делу. Чёрт, не предъявить ли это Клоду! Или нет, не стоит... Патриарху лучше не знать, какие методы работы пустил в ход Игорь Цепеш. Не хватало ещё испортить отношения с Котами!

— Пошел ты! Давай сюда свою третью иголку!

— Всему своё время, — меланхолично отозвался Цепеш-младший.

Страдания Дэниела его никак не трогали. Не трогали от слова совсем и полностью, в целом и в частности. Волк просто выполнял свою работу аккуратно и чисто, вёл пленника по всем граням кошмара, заставляя наступать то на одну, то на другую ранящую поверхность. Не позволяя разорвать связь с действительностью до тех пор, пока Гейт не прочувствует глупость сопротивления Её величеству Системе. Система с хрустом сожрала не одну сотню таких Дэниелов и не противилась закусить им, определённо.

— Семья Олфорд. Сектор... м-м... генетики, нижние этажи. Дженнет и Уильям. Я передал им новые паспорта. Новые документы. На имена – Эмили Берч и Нейтан Хатсон. И билеты. Завтра... сегодня, тридцатого, в шесть вечера, они покидают Алмазный Берег. Аэропорт Гранд-Вояж.

Волк немедленно достал любимую радейку, подключился к техническому каналу оперативных сведений:

— Цепеш–два.

Ну да, второй, так и есть. Первый всегда был зарезервирован под Доминика, хотя когда тот последний раз что-то докладывал! Не патриаршее это дело, право слово.

— Шестая. Уильям и Дженнет Олфорд, генетики ЦИЭМ. Пересекут границу АБ по поддельным документам на имя Нейтан Хатсон и Эмили Берч. Тридцатое. Сегодня. Шерсть вечера, Гранд Вояж. Повторяю: тридцатое, восемнадцать ноль-ноль, Гранд Вояж. Действовать по инструкции. В камеры смотрите хоть иногда! Я больше докладывать не стану. Конец связи.

"Штат дебилов — это сила", — со злым весельем подумал Игорь.

— Всего двое, Дэниел? — спросил он. — Как-то мелко. Совсем мелко. Ещё как минимум две семьи, не разочаровывай моих ребят, которые прильнули к экранам. Я вот, например, сейчас сделаю всё, чтобы скрасить им трудовые будни.

Волк потрогал пальцы второй руки Дэниела, удивившись, как быстро те стали чуть тёплыми. Браслеты, вроде, не перетянуты... Онемение — враг страданий.

— Хочешь ещё воды? — участливо осведомился Цепеш. — Чай, кофе? Потанцуем? Не стесняйся, Гейт. Ни в чём себе не отказывай! Ты наговорил на столько, что отсюда не выйдешь.

Игорь вытянул из пленника много полезных сведений. Отец будет доволен его работой, это совершенно точно. При наиболее хорошем раскладе курить разрешит. Наследник едва в голос не засмеялся, насколько по-детски выглядели его планы с домыслами. Особенно про сигареты. Сам возьмёт и закурит, плевать, что там думает по этому поводу Доминик!

С безразличной миной Волк провёл тыльной стороной кисти по лицу Дэниела, стирая слёзы. Значит, гули способы не только зубы разбрасывать, но и разводить сырость. Как трогательно! Игорь проникся. Нет, правда, проникся. В первые три секунды. Потом ему стало похуй и захотелось насовать под ногти полукровки новых иголок. Потому что информация бесценна и стоит намного больше, чем слёзы мертвеца.

Цепеш вытащил ещё две иглы из коробки. Если пленника интересовало, сколько их там, вестниц ада на земле, то Игорь сам не знал. Маленькая круглая коробочка из дерева, обыкновенная швейная коробочка... Вся покрытая отпечатками пальцев в чужой крови. Наполненная страданиями, признаниями, виной, обманом, правдой — до краёв. В ней было много игл, новых и старых. Цепеш не считал, брал ту, что под пальцами оказалась.

Стиснув безымянный и мизинец, чтобы Дэниел ими не дёргал, Игорь одну за другой вогнал иголки под ногти двух пальцев, внимательно наблюдая за тем, чтобы остриё входило правильно. Под пластиной указательного расплылось кровавое пятно. Завтра фаланги посинеют, боль никуда не денется. Гейту повезло: слишком несговорчивым клиентам Цепеш ломал пальцы. Для хирурга — крайне опасная травма.

— Говори, — холодно подтолкнул к сотрудничеству Игорь.

Он всё никак не мог себя заставить включить телепатию и порыться в мыслях полукровки. Что-то останавливало Цепеша настолько, что Наследник инстинктивно огородил свой разум от любых случайных мыслей извне. Что-то Волку не нравилось больше, чем необходимость истязать сына д'Эстена. Тот и так будет вне себя от горя, если прознает масштаб пиздеца.

— Да пошёл я, — задумчиво согласился Игорь, усмехнувшись.

С нажимом огладив вздрагивающие бока пленника, Цепеш предупредил:

— Ну что, надоело играть в партизана? Я сейчас тебя освобожу, потому что мне не нравятся твои холодные кисти. Рискнёшь меня ударить, пнуть, хоть подумать в мою сторону плохо — будешь умолять об иголках как об избавлении. Вопросы?

Волк достал связку ключей от браслетов, последовательно отомкнул всё, что открывалось. Дэниела пришлось придержать за пояс перед тем, как усадить на стул напротив стола. Игоря передёрнуло от такой необходимости, но выбирать не приходилось.

— Руки на стол, — скомандовал Волк. — За обман ломаю пальцы, быстро и скучно.

Отредактировано Игорь Цепеш (25.10.2015 17:22:12)

Первые несколько просьб вытащить иглы Цепеш "не услышал". Поднял со стола опустевший стакан, посмотрел в него, словно не верил отсутствию чая в принципе. Надо было просить два стакана, два! После дьявольского ледника семнадцатой допросной не помешал бы не только чай, но и коньяк. Или ром. Или ещё что-нибудь согревающее, даром что Игорь редко мёрз. Видимо, это соседство трупа на него так плохо подействовало. В тёплой шестой допросной он согрелся, но мерзкий холодок по-прежнему гулял по спине. Не верилось, что гули существуют. Просто не верилось, однако воплощённая легенда сидела рядом и упрашивала достать иголки из-под ногтей.

— Те, кто остались здесь, не отрезаны от рода. У них есть друзья, родные, за пределами АБ. Вы ничего не сможете сделать. Они продолжат бежать. Повесьте хоть сотню замков на границы, не спите ночами, но вы, Волки, не сможете переловить всех. Они сбегут. Туда, где до них не дотянутся...

— Мне как-то без надобности ловить крыс, бегущих с тонущего корабля Воронов, — лениво отозвался Игорь. — Кого надо — тех достанем. Хоть из-под земли, хоть с неба, хоть у чёрта из-за пазухи! Ты недооцениваешь Волков, Кот.

"Наше ремесло — война. Мы знаем, что делаем", — мысленно добавил Игорь. Звучало слишком гордо и лирично, чтобы тратить красивые словеса на полудохлое ничтожество. Наследник сумрачно улыбнулся Гейту, дав понять, что он думает о бегущих с Алмазного Берега учёных. Не сказать чтобы его мнение отличала христианская доброта и терпение. Никак не сказать.

— Татьяна Бонар. Жером Демаре. Двое. Только паспорта, латвийские. На имена Анны Янсонс и Эдгарс Берзиньш. Я не знаю, когда они планируют пересечь границу. Возможно, они уже ускользнули.

— Лыбу с морды лица стёр, — ровно потребовал Цепеш.

Повышать голос он не станет. Волк привык убирать из клиентов улыбчивую дурь другими способами, преимущество — насильственными. Игорь поднял голову, посмотрел в камеру, мол, дошло или как? Дошло, не могло не дойти. В Комитете безопасности не придурки работают... Ну или, по крайней мере, олухи и болваны в меньшинстве.

— Пожалуйста, господин Цепеш. Мизинец, иголка... Если задет нерв, вы уже меня искалечили.

"Мне-то что?"

— Сам не?

Игорь обошёл стол, поднял руку Дэниела, стиснул кисть в своей ладони. Бестрепетно повынимал иглы и отправил их обратно в коробку. Не отказал себе в удовольствии надавить на пластины, вызывая новое кровотечение. Вообще-то это было в интересах Гейта: выступившая кровь вымоет инфекцию, которую Волк, несомненно, занёс пленнику далеко не стерильными орудиями пыток.

Цепеш достал пачку сигарет, положил перед Дэниелом. Бутерброд, принесённый заботливым секретарём, надкусил с одного бока. Почему ему это принесли? Наследник что, так плохо выглядит? Или совсем мало ест? Или что, блин, это такое за материнство Терезы? Вкусно... Тогда второй вопрос: почему всего один?

— В общем, ничего больше полезного ты мне сообщить не хочешь, — заключил Игорь. — Грустно это. Не люблю, когда меня расстраивают. Тем, кто меня огорчает, мгновенно становится больно.

Цепеш-младший уставился в лицо полукровки цепким неприятным взглядом.

— В глаза смотри, — вкрадчиво обронил он.

В ход пошло развитое подавление воли, которым Игорь просто так на публику не размахивал никогда. Всё строго по делу, только так и никак иначе. Нелюди становятся до крайности беспечными, глупыми, когда древний вампир не давит на них... Всему своё время, и оно пришло.

Цепеш искал в памяти Дэниела воспоминания о цокольном уровне ЦИЭМ. Гейт был там, и Наследник это почувствовал. Оставалось найти мысли о цоколе, запомнить то, что удастся запомнить. Чем больше найдёт — тем лучше, и плевать, что Волк не аккуратен. Что везде понаставит следов грязных лап. Ха! Это ничего страшного. Мысли не бумага, отмыть — проще простого. Если не фобии...

Отредактировано Игорь Цепеш (27.10.2015 11:49:29)

Сигареты Дэниел почему-то не взял. Почему? Игорь видел, как у Гейта отняли пачку, значит, тот курил. Цепеш посмотрел на сигареты, потом на полукровку и догадался. Боится. Наследник вспомнил, что внутри пачки нет зажигалки. Такой простенькой, ценой в пол z-евро, которую обычно бросают в карман или бардачок машины, после чего забывают о ней и покупают новую... Просить мы не привыкли, гордые мы.

Сопротивление Дэниела стало для Игоря неприятным сюрпризом. Вампир с его шестью столетиями практики, естественно, пробил защиту мгновенно и с первой попытки, но факт оставался фактом: Гейт сопротивлялся. Защищался если не от подавления воли, блестяще развитого у Наследника, то от телепатии определённо. Прекрасные задатки у этого нового Кота, нечего сказать. Десяток-другой лет практики, и скрадывать мысли от менее сильных телепатов он научится. Что до Игоря, от которого его отделяла многовековая пропасть лет, то блокировать рассудок от него Дэниелу никогда не светит. Цепеш-младший учился у лучшего из лучших — у Патриарха, своего отца по совместительству.

Игорь методично исследовал воспоминания полукровки, отыскивая то единственное, что ему требовалось — планы ЦИЭМ. Точнее, информацию о цокольном уровне, которую пленник сохранил в памяти. Вряд ли её будет много, но что-то Гейт ведь не пропил! Пока перебирал всякие радости-гадости о наркоте и употреблённой в пищу человечине — чуть не забыл о том, зачем пришёл. То есть, ради чего полез в мёртвую голову, начинка которой не радовала от слова дрянь. Так себе пироги с Котятами, откровенная мерзость...

"Стоп, а вот это ценное", — мысленно отметил Цепеш, натолкнувшись на смазанные воспоминания о каких-то пробирках... с чем-чем? Это кровь. Самая настоящая. Образцы для тестов.

"Проклятье! Я до последнего думал, что труп не сынок Клода. Что это какая-то подстава. Дебильные игры в стиле Кошек. Катают себе по полу клубок и в большую политику не лезут, а если и лезут, то постольку-поскольку... Чтобы сильные мира сего сапогом под задницу раньше времени не отоварили".

Похуй, пляшем. ЦИЭМ... Где ты скрываешь воспоминания о подземном уровне, Дэнни-солнышко? Что за лютый, записной кошмар встретил на цоколе, если спрятал мысли-страхи о нём в самую глубину психики? Вытеснил их "белым шумом" разноплановой ерунды, подтопил чувственной компонентой, раскрасил наркотическим дурманом? Вот мышиная возня с Котами, вот странная Геспер, вот... коридоры? Люминесцентные лампы, запах хладагентов и дезинфекторов, сухой воздух, "отполосканный" приточно-вытяжной вентиляцией до стерильной чистоты. Да-а-а, тот, которым трудно дышать, потому что он блёклый, тусклый. Право слово, Её величество Наука пахнет отвратительно. Пустотой дышит, смертью.

Вот оно. План эвакуации. Игорь уставился на него чужими глазами, застыл, алчно впитывая, хватая, срисовывая воспоминание себе. Потом Цепеш вернётся в личный кабинет, запустит архикад или что-то подобное и воспроизведёт то, что запомнил. В точности, до последней детали... А детали не торопились формировать единой целое, словно Дэниел торопливо глянул на схему тогда и быстро ретировался. Игорь раз за разом просматривал мысленную картину Гейта, отмечая мелочи, которые, скорее всего, ускользнули от активного внимания самого носителя. 

— Пошел ты, Цепеш.

Скука смертная. Внушить ему что ли другой посыл в адрес Игоря? Любовь и ласку? Ха! Блеск. Наследник располагал искусной телепатией, чтобы проделать и это. Смысла, правда, особого не видел. Если на то пошло, Игорь мог натворить и не таких чудес, незначительно увеличив давление на психику Дэниела.

Цепеш "вынырнул" из рассудка Гейта, резко и болезненно оборвав ментальные нити. Какие-то воспоминания он непоправимо испортил, затёр, как магнитную плёнку, востребованную в недалёких девяностых. Плевать.

— Не выёбывайся, а то будет как-то так... — холодно предостерёг Игорь.

Разумом Дэниела мгновенно завладела одна-единственная мысль о том, что кровавый триллер вот-вот прекратится, стоит только полукровке опуститься на колени и умолять страшного Цепеша о прощении. Унижаться, ползать в ногах, выпрашивать... Навязанный помысел, раскрашенный в самые яркие краски, объёмный, убедительный до крайности выглядел привлекательно как никогда: Игорь постарался на славу.

Отредактировано Игорь Цепеш (28.10.2015 16:16:40)

Никаких шансов. Никаких. В лучшем случае, Дэниел заработал бы страшную головную боль. В худшем Игорь, холодный и бесстрастный как льды Арктики, что-нибудь сломал бы в голове полукровки. Психика ведь — удивительно тонкий механизм. Достаточно небольшого усилия, чтобы испортить любой её аспект непоправимо, а чем старше вампир — тем меньше он деликатничает. С возрастом способности превращаются в некий... молот. Ими легко садануть с размаху, но трудно обращаться с хрупкой материей деликатно, и аккуратное воздействие превращается в кропотливую ненавистную работу.

Волк наблюдал.

— Пожалуйста, господин Цепеш, хватит... Прекратите это, вы ведь... можете это прекратить...

Да, Игорь мог. Сейчас он мог всё и более того. В микромасштабе одной судьбы нетрудно стать Богом и господином. Какие только чудеса не творит насилие. Музыка просто, песня!

— Господин Цепеш, я уже сказал все, что знал! Все, что вы хотели увидеть, вы увидели в моих мыслях!..

— Не так много, как хотелось, — нехотя обронил Наследник, сильнее надавив на волю полукровки.

Он хотел сломать ту готовность сопротивляться, которая ещё спасала Дэниела от падения в пропасть. Волк терпеть не мог слабых, лишённых гордости существ, не усматривал в них ничего, достойного внимания, самой работы над ними. В таких (не)людях ломать по определению нечего, а нет сопротивления — нет интереса. Зато есть скука, верная спутница многих случайных смертей, причинённых сильными мира всего. Убивать от скуки — обыденность. 

— Пожалуйста, хватит... Не надо больше...

— Нет.

Игорь пустил в расход лишнюю толику силы. Давление медленно, но верно становилось невыносимым. Тут или поддаваться или терять сознание, а последнего Цепеш-младший бы не допустил. Выбора он де факто не предоставил с самого начала: слишком большая разница в возрасте и слишком мало умений пленника свели на нет бесплодные усилия Гейта. Грустный итог бессмысленной, обречённой на неудачу конфронтации.

Волк не успел отстраниться, и Дэниел вцепился ему в штанину окровавленными пальцами. Прикосновения Игорю не нравились, как и любая другая попытка нарушить личное пространство, но ради такой красоты как сломленный, измученный сын д'Эстена Цепеш мог и потерпеть. Что и делал, рассматривая Гейта из-под ресниц совершенно звериными глазами, в которых плескалось самое настоящее волчье золото. 

— За то, что сказал. Не надо ломать пальцы. Пожалуйста... Господин Цепеш, умоляю вас...

Игорь ещё немного понаблюдал за приятным спектаклем. Оно того стоило, определённо. Это слегка заводило и провоцировало на какие-то совсем низменные стремления и отвратительно прекрасные безумства. Что-то в этом было, да-а-а, но Волк не мог объяснить, что конкретно. Просто смотрел на то, как губы Дэниела обводят грязный носок берца.

Подавление воли и телепатию Цепеш отключил садистски медленно, чтобы Гейт в полной мере осознал, что творит. Услышал, что говорит и как говорит. Последний свой поцелуй Дэниел оставил в трезвом рассудке, насколько психика вообще могла отвечать на запросы извне после разрушительного давления.

— Сядь на место. Руки на стол, — скомандовал Игорь.

Медленно. Слишком медленно, твою мать, Дэнни-солнышко! Наследник не собирался торчать в допросной полдня, уговаривая новоявленного Кота проявить понимание и быстренько обменять мир и пачку сигарет в придачу на свободу!

— Значит, пальцы не надо? — неприязненно переспросил Цепеш, переступив с ноги на ногу. — Хорошо, без проблем. Я всегда делаю то, о чём меня просят.

Игорь с короткого сильного удара вписал носок обласканного берца в рёбра Гейта. Следом пнул по лицу, выполнив это с возмутительным спокойствием форменной мрази. От широкой цепешевской души добавил по почкам. Извлёк сигарету из отвергнутой Дэниелом пачки, подкурил от спичек и замер, рассматривая пленника с откровенной скукой. Волк действительно выяснил, что хотел. Оставалось только доломать игрушку и вышвырнуть за ненадобностью. Теперь навсегда.

Отредактировано Игорь Цепеш (30.10.2015 12:23:17)

Игорь не предполагал, что Гейт поднимется. После такого не поднимаются. По крайней мере, не после исполненного Цепешем. Но полукровка умудрился не просто не потерять сознание, но и сесть на место. Блистательно.

Дэниел, конечно, понял, что только что проделал с обувью вампира. Начал плеваться. Игорь специально отпустил его рассудок медленно, хотя и не слишком аккуратно. Волк искал удовольствий, простых и прекрасных. Таких, например, как осознание кем-то глубины пропасти, в которой он оказался. В которую его столкнули, если на то пошло.

Гейт, правда, потерял к этому всякий интерес, и Цепеш больше не видел в нём Дэниела. На вампира смотрела какая-то другая личность, составляющая альтер эго полукровки. Игорь ощутил это остро-остро, словно ему подсказали со стороны. В какой-то мере, так оно и было. Внутренний зверь для Цепешей всегда значил много. Советовал, изобличал, нередко руководил их действиями. Другое дело, что Игорь контролировал себя от и до.

— Спрашивай, живой.

Перешёл на ты. Поменял обращение. Всё это лишний раз доказывало предположение о том, что Цепеш столкнулся с новой стороной Гейта. Игорь ощутил любопытство, которое сделало бы честь любой кошке, но не волку. Увы, Цепеш ничего не мог с ним поделать. Умение живо интересоваться событиями и (не)людьми оставалось одной из основополагающих черт его характера.

Наследник равнодушно проследил за тем, как багряные капли разбиваются о металл. Зрелище обладало какой-то совершенно мистической притягательностью. Вся лирика и проза жизни в этих падающих вниз каплях.

— Спрашивай, если есть, что спросить, живой.

— Поставим вопрос по-другому, мёртвый. Тебе есть, что рассказать? Лучше, чтобы было...

"... а то я не только вопрос поставлю, но и тебя раком", — хохотнул Волк про себя. Внешне Наследник оставался холодным, собранным, лишённым эмоций в принципе. Такая себе машина для переработки несговорчивых клиентов в податливый дружелюбный фарш.

— Огоньку. Бы.

Игорь деловито похлопал себя по карманам и нашёл спички. Коробок лёг на стол совсем близко с другим, деревянным. Наполненным иголками, которые Цепеш с азартом совал в пальцы бедному Дэниелу. Насколько тварь перед ним соответствовала личности первого Гейта — это вопрос. Хороший такой вопрос, под коньяк пойдёт отлично.

Кап-кап-кап... Крови становилось всё больше, пахла она всё интенсивней. В кои-то веки её запах не пробудил в Игоре зверя, потому что аромат не привлекал. Гортензия. Гортензия! Могильный цветок, растущий на кладбищах. Воздух пропитался ею, хотя пахла-то кровь. Мерзость.

— Я всё выяснил, Дэнни, — обронил Цепеш, обратившись к той стороне Гейта, которая привлекала его сильнее. — Проблема в том, что моё всё значит всё и для тебя. Смерть. Но ты полезная зверушка, Дэниел. Так что вымою память, и мои ребята выбросят тебя в пригороде. Не исключаю, что они перед этим захотят поразвлечься с тобой, по кругу пустят. Мне плевать, что они с тобой сделают. После всего ещё раз отполощут память — и вышвырнут-таки. Последнее слово будет? Ну, кроме "пошёл ты, Цепеш": это я слышал, не повторяй.

Волк смотрел на пленника слишком внимательно, цепко, при этом отрешённо, по-звериному неприятно, когда осознанности в глазах нет, и взяться ей там неоткуда. Причина крылась в одном-единственном, страшном: Игорь задействовал биоэнергетику и просто исследовал организм пленника, не прикасаясь к нему руками. В следующий момент по всему телу Дэниела рассыпалась ослепительная, сводящая с ума боль. Волк создал так много её очагов, что определить характер и природу не представлялось возможным. Да что там! Дышать — и то получалось с трудом. К счастью, мертвецам дыхание без лишней надобности, скорее для проформы. Так что не подохнет.

Он не проиграл, Цепеш не выиграл. Встречный вопрос: а кто играл и во что? Как играл, хорошо, нет? Или что за игра-то? Шекспировский "весь мир театр, и люди в нём — актёры"? Игорь не играл, это Волк знал совершенно точно. Он просто выполнял свою работу. Хорошо ли, плохо ли выполнял — вопрос третий. Судя по количеству сведений, которые Цепеш вытянул из Дэниела, — вполне неплохо.

Игорь отменил воздействие с полминуты назад, а Гейт всё никак не мог придти в себя. Цепеш наблюдал из-под ресниц, смотрел сверху вниз ровным непроницаемым взглядом. Что им двигало — так это любопытство учёного или спортивный интерес, если угодно. Волку не доводилось сталкиваться с гулями ранее, или Наследник об этом не помнил. Биоэнергетика и труп... Само сочетание биоэнергетической дисциплины и условно мёртвой материи выглядело сомнительным до крайности, хотя факт оставался фактом. То ли Дэниел Гейт слишком далёк от подлинной смерти, то ли Игорь Цепеш — исключительно талантливый биоэнергетик, то ли энергетика его совсем не "био-", но полукровка мучился дольше, чем Наследник планировал. Не сказать чтобы Волк испытывал по этому поводу хоть какие-нибудь угрызения совести...

Цепко наблюдая за тем, как пленник тянется к пачке, как неловко достаёт из неё сигарету окровавленными пальцами, как пытается закурить и как, откровенно говоря, херово у него получается, Игорь пришёл к выводу, что вытаскивать из него больше нечего. Разве что душу, но от неё в современном мире совсем мало толку. Это когда там Дьявол ими оплату принимал! Сегодня лукавый то ли свернул незаконную коммерческую деятельность, убоявшись административной ответственности, то ли открыл валютный счёт в Корпорации. Что до безрадостной перспективы пройти по кругу, рукам и хуям, так гуля, казалось, это волнует чуть менее чем никак.

— У вас тут что, оклады в пять зеуров, денег не хватает на шлюх? Или это я такой кра-си-вый? Будешь первым, м-м, Цепеш?..

Волк скользнул хищным взглядом по лицу Дэниела, которое сейчас представляло собой довольно унылое зрелище. По разбитым губам в крови, которыми Гейт с большим трудом выговаривал слова внятно. По медленно багровеющим фалангам пальцев, внутри которых наливались свинцовым жаром следы внутреннего кровоизлияния. По растрёпанным волосам, по стрелкам мокрых от слёз ресниц, по худым бокам... Ухмыльнулся. Хотел ли он его? А что, это такой предел мечтаний, эротических фантазий и сладких ночных грёз? Вот этот? Серьёзно?

— Не интересно, Гейт, — сухо обронил Игорь.

Он соврал. Цепеш не признался себе, что всё ещё думает о близости. Его "болезнь" прогрессировала: неприятие прикосновений становилось острей из года в год. Игорь ограничил для себя число контактов, и приходя в "Глобальные бесчинства", долгое время заказывал одну и ту же девочку. Потом её убили, и Цепеш перестал посещать клуб совсем. Сколько он ни с кем не трахался? Боязнь прикосновений сделала Игоря болезненно аккуратным, разборчивым в связях. Так что, поймав себя на сексуальном интересе в адрес покойника, Волк слегка... растерялся.

— Есть что рассказать. Как же.

— Ну?

— Хочешь, расскажу тебе о смерти, а, Цепеш?.. Хочешь узнать о ней чуть больше?.. Я там был. На том свете. Недолго. Рассказать, что тебя будет ждать после жизни, м-м, кровосос? Куда ты отправишься, когда сдохнешь?.. Куда вы все отправитесь? Вы хотите... знать, что я такое. Почему продолжаю находиться в этом мире, хотя уже умер. И боитесь задать мне один вопрос: что будет после смерти. Люди, нелюди... Все. И ты в их числе, Цепеш.

— Не хочу, — отмёл перспективу научно-просветительской беседы Игорь. — Я Волк, а волки ничего не боятся. Ни Бога, ни Дьявола, ни самой смерти! Ни того, что будет после неё. Мне... много лет. Со смертью у меня давние соглашения. Так что не смей её порочить, мертвец.

Почему вампир не назвал ему свой возраст? Словно испугался величины цифры. Прорва времени, если так подумать. Что сделал, чего достиг? Что после себя оставит? Работа-работа-работа... Некогда строить дом, окучивать деревья и плодить детей. Дети-то имелись, это Наследник отлично помнил, однако никого не признал, никому это было не выгодно.

Игорь достал сигарету, помял её в пальцах. Курить не стал — поместил обратно в пачку. По его личному счёту, Цепеш сильно перебрал с сигаретами на сегодня. Но Игорь взял небольшую паузу, милостиво позволив Гейту докурить свою, после чего подошёл к пленнику, силой вынудил подняться.

Цепеш не вполне понимал, что творит, когда выволок Дэниела из допросной и потащил в свой кабинет. Просто не хотел делиться с наблюдающей общественностью подробностями своей личной жизни. Профессиональная деятельность явно закончилась. Рассыпалась коробком спичек по столешнице, повидавшей на своём веку и не такие чудеса.

Игорь втолкнул Гейта в кабинет. Всё, что здесь находилось, отвечало скорее требованиям практичности и добротности, чем особой роскоши. Цепеш закрыл дверь и хватку ослабил, позволив Дэниелу сползти на пол — или что он там сделал, Волк не смотрел? — а сам лениво выбросил из карманов телефон, связку ключей и так кстати подвернувшийся презерватив.

"Сколько ему лет?" — неподдельно развеселился Игорь, взяв находку в руку. Осмотрел, но даты изготовления так и не нашёл. Ну и хуй с ним. В прямом смысле слова.

Возни-то немного, на самом деле. Грубо вздёрнуть пленника на ноги, уложить грудью на стол, пинком заставить принять удобную только для Наследника позу. Заломить левую руку полукровке за спину, спровоцировав новый всплеск ослепительной боли в ключице. Спустить с него штаны — не слишком быстро, но всё-таки справиться.

— Что, герой-любовник, общаться расхотелось? — холодно спросил Цепеш, огладив вздрагивающую спину.

Отредактировано Игорь Цепеш (05.11.2015 10:05:42)

Обидные слова полукровки Игорь пропустил мимо ушей. Что ещё оставалось пленнику, кроме как зубоскалить? Попыток сопротивляться, если они и были, Цепеш не заметил в принципе. Бумаги рассыпались по полу, следом полетела вниз хорошая годная лампа. Разбилась. Из всего того что упало, лично следовало поднять только контракт с "Грант индастриз". Те слишком долго ебали Наследнику мозги, чтобы тот проебал достигнутые с компанией договорённости и пакет документов.

— Ты же знаешь, что я не буду сопротивляться, что... не смогу...

— Ты способен на всё, — отрезал Игорь таким тоном, каким порядочные (не)люди посылают нахуй.

Шестым чувством, совсем звериным, Цепеш уловил опасный интерес Дэниела немного-немало к обыкновенному лезвию для бумаги. Полоса дрянного металла, спрятанная в пластиковом корпусе, хрупкая настолько, что гнулась и ломалась от дуновения ветра и от нечего делать... Вот этим-то, с позволения сказать, клинком Гейт решил порадовать Игоря. Умиление сплошное.

— Рука... пожалуйста...

Наследник сильнее придавил заломленную кисть к спине Дэниела. Провёл ладонями по бокам, исследуя тело полукровки. Просто удивительно, насколько крепким сном спит его фобия, когда Волк сам кого-нибудь трогает! Но стоит гулю проявить ответную инициативу, как Игоря окатит грязной волной цепенящего омерзения. Цепеш понимал это, поэтому долго не рисковал отпустить руку пленника. Развлекался тем, что особенно зло стискивал в горячей ладони исколотые кончики пальцев Гейта. Это доставляло ему какое-то особенное, чернильно-чёрное удовольствие.

— Слушай сюда, Дэнни-солнышко! Любая глупость, малейшая попытка к сопротивлению, ругательства не по делу, и я сломаю тебе руку. В двух местах — вот здесь и здесь, — ласково пообещал Игорь, коснувшись предплечья в точках несостоявшихся переломов. — Так что. Заткни. Свой. Рот.

Прозвучало до крайности нелюбезно, если не сказать зловеще. Но Цепеш освободил-таки пострадавшую кисть, внимательно наблюдая за действиями полукровки. На крайний случай у Наследника имелись наручники, вот тут, прямо в столе. Далеко ходить не надо: ящик выдвинул, придурка сковал.

— Возьмёшь что-нибудь лишнее со стола... — Игорь не договорил, и обозлённая пауза повисла в воздухе.

Волк молчал, обдумывал что-то. Пропитанная угрозой тишина открывала всё новые кошмарные перспективы для гуля. Цепеш не решил, что сотворит с Дэниелом, если тот рискнёт сопротивляться... Как всё-таки неудобно будет отправлять Гейта по кускам его кошачьим родственникам! Неудобно, неловко и, в конце концов, просто бестактно рассылать по почте мертвечину!

С бельём пленника Игорь быстро расправился. Дольше пришлось возиться со своей ширинкой и злополучным латексным изделием: Цепеш никогда не любил надевать это дело. Игорю нравилось, когда какая-нибудь горячая крошка одевает резинку губами. Вот это — да. Та шлюшка из "Глобальных бесчинств", тепло и тело которой Наследник всегда покупал на полные сутки, многое умела из того, что любил Цепеш-младший.

Спина, бока, задница — Игорь перетрогал всё, что мог. Огладил внутреннюю поверхность бёдер, до синяков стиснул в ладонях ягодицы. Никогда раньше он не ебался с трупами... Впрочем, не остывшие тела Цепеш за трупы-то не считал, так что его "никогда" имело кра-а-айне условный характер. Игорь просто не афишировал.

— Ноги шире, — потребовал Наследник, высвободив напряжённый член.

Единственное, с чем сегодня не возникло проблем — это с готовностью трахаться, хоть сколько с покойником. Первобытный огонь вспыхнул мгновенно, как только появился шанс безнаказанно поразвлечься. Гейт потом ничего не вспомнит, ничего! Цепеш позаботится. Волк лениво прикинул, что использовать вместо лубриканта: собственную слюну, или полоснуть Дэниелу тесаком по боку... Так у того кровь плохая, густая. Слюны хватило.

"Предварительные ласки" закончились. Игорь грубо сдавил пальцы на бёдрах пленника, с силой подал на себя, просто и без прикрас натягивая на член. Сопротивление неподготовленных мышц, конечно, ощущалось, но... Перед тем как проникнуть на всю длину, Волк понял, что Гейт — блядь ещё та, и стал блядью задолго до того, как сдох, или что там с ним приключилось! Здоровый ответ на попытку изнасилования — бесплодное сопротивление и полная неспособность расслабиться. Полукровка демонстрировал... несколько другую реакцию.

Лень было её разбирать. Лень осмысливать хоть что-нибудь, кроме распластанного тела, которым Цепеш овладел силой. Раскалённая похоть, плавкая и текучая, струилась по венам, клокотала под глоткой. Затуманила голову, усыпила контроль, тормоза — вырубила к чёртовой матери. Игоря вёл его волк.

Цепеш не пытался доставить неприятностей или боли — он не расценивал секс за наказание, если на то пошло, — но брал своё, всё, что приглянулось. Задал быстрый темп с самого начала, двигался уверенно, хватал за бёдра до багровых пятен. Ничто его не заботило, кроме агрессивного удовольствия, бурлящего в крови.

— Мф-ф-ф... Хочешь выпить, Дэнни... солнышко?

Игорь очертил пальцами одной руки длинный порез на плече Дэниела. Царапнул ногтями, а следом поддел взрезанную кромку и потянул вниз, словно вознамерился спустить лоскут кожи целиком. Хотя почему "словно"?

Отредактировано Игорь Цепеш (06.11.2015 23:56:55)

Как-то это всё было неправильно, ломало шаблоны! Игорь привык к сопротивлению, хоть какому-нибудь. Хотя бы мысленному! В голове любого, кто попадал Наследнику в лапы не по своей воле, всегда творился неописуемый бардак. Часто в стиле "ублюдок Цепеш, я убью тебя, а потом себя". Это забавляло Волка. Столкнувшись с реакцией Дэниела, Игорь удивился. Не настолько, конечно, чтобы не завершить начатое. Возбуждение металось в крови, гоняя по венам раскалённую металлическую крошку.

— Хочу... выпить... пожалуйста...

Этот никогда своего не упустит, а Цепеш никогда не бросает слова на ветер, особенно если этот ветер дует в правильную сторону. Игорь помнил, где оставил в кабинете виски. Раньше с ним соседствовала бутылка хорошего коньяка, но Волк часто лил его в кофе, поэтому напиток просуществовал как данность недолго. Ни один здоровый Цепеш не отклонит приглашение выпить в тёплой компании!

Игорь действовал грубо и двигался грубо. Не потому что хотел причинить какие-то особенные страдания, а потому что получал удовольствие в одностороннем порядке. Чувства партнёра волновали его чуть менее чем никак, личное удовлетворение превратилось в навязчивую идею. У Наследника давно никого не было, поэтому сексуальная разрядка не заставила долго над ней работать.

Ногти на ладони, раздирающей плечо Дэниела, заострились, стали больше походить на когти. Кончики пальцев зудели от начальной стадии обращения. Волк где-то ослабил контроль, упустил его, и молчаливый зверь поглядывал со дна янтарных очей, как Дьявол в мелочах.

В момент когда измученный полукровка рванулся от боли, Игорь кончил. Сопротивление доставило ему не меньше приятных ощущений, чем близость как суть. Происходящее вообще не являлось близостью в глубоком, чувственном смысле слова. Трах, ебля, как угодно. Низменная похоть, физиологичная до омерзения, стегала пульсом виски. Оргазм, уродливо прекрасный, опустошительный и пустой одновременно, сорвал дыхание в стон и ушёл быстрей, чем Цепеш испытал подлинное удовлетворение.

Чёрт, это надо повторить.

Игорь неприязненно посмотрел на Дэниела, рухнувшего на пол. Наверняка больно приложился бедром или задницей. Сделай он это на секунду раньше, отними у Наследника сексуальную разрядку, выл бы сейчас от боли в голос, так, что стёкла полопались бы. Вместо этого Цепеш стянул резинку, отправил её в корзину для бумаг и молча застегнул ширинку. Где-то в столе валялась новая пачка гондонов, вопрос где.

— Не надо, не надо, не надо... Пожалуйста, не надо... Я не хотел, я... не хотел...

— Что не надо? — не понял Волк. — А, ломать тебе ничего не надо? Так ты себя плохо ведёшь, Дэнни-солнышко. С чего тебя щадить? Ключицы, видимо, мало. Ничего, в твоём теле много удобных костей. Пальцы, челюсть. Шея.

Игорь поднял Гейта, вздёрнул на ноги и усадил на стол. Принялся рыскать по кабинету в поисках бутылки. Не столько из-за пленника, сколько из-за себя. Хотелось выпить, покурить, а потом ещё раз выебать дивное создание.

Сунув виски в руки пленника, Цепеш достал сигарету, спичечный коробок и отошёл от стола. По пути вспомнил про чёртов договор, который скинул на пол неугомонный Дэниел. Нашёл! Поднял! Это сколько лишних действий! Всё из-за чего или кого? Из-за того ублюдочного сучёныша, который вливал в себя виски огромными глотками, будто обыкновенную воду.

Игорь не хотел трахать бесчувственное тело: это противней, чем трупы. Подступив к столу, забрал у пленника бутылку.

— Ломать ничего не буду, но ты сам виноват. Ты меня хватал руками. Пусть не нарочно, но я этого не люблю. Так что второй раз будешь в наручниках. Это или переломы, выбирай, — Цепеш взял Гейта за кисть, потянул к себе. — Нет? Тогда браслеты.

Ссадив Дэниела, Игорь повернул его к себе спиной, надавил между лопаток, заставив опять лечь грудью на стол. Вытащил из ящика самые обыкновенные типовые наручники, которые повсеместно использовались в Комитете.

— Руки за спину.

Выполнять приказы Гейт не спешил, боль ему откровенно мешала. "Добрый" Цепеш помог пленнику, чтобы тот не нахватал штрафных переломов, придавив кисти к пояснице и сковав их наручникам. Бонусом так саданул по заднице, что на ней мгновенно проступил отпечаток пятерни.

На этой позитивной ноте Волк добавил себе приятностей, глотнув из горла виски. Извлёк из чехла тактический нож и попытался изобразить на правой ягодице пленника автограф. Подпись у Игоря была витиеватая, длинная, а наносить её приходилось одной рукой, потому что другой Цепеш придавил к столешнице Дэниела. Хулиганство не удалось ему от слова совсем: задницу Гейта украсил неровный порез с ещё более неравномерной глубиной по всей длине. Игорь критически оценил своё творчество, убрал клинок. Нашёл презервативы.

— Чем больше на тебя смотрю, д'Эстен недоделанный, тем больше думаю, что лучше умертвить тебя окончательно, — насмешливо проговорил Цепеш, потянув за скованные запястья тело полукровки на себя.

Отредактировано Игорь Цепеш (11.11.2015 17:44:52)

— Валяй! Убивай, что медлишь-то?! Ну?!!

— Заткнись, будь так любезен, — лениво процедил Игорь.

Он не планировал тратить слова на покойника, а если бы действительно хотел тишины, нашёл бы, что запихать ему в рот, чтобы не болтал лишнего. В истошных воплях есть своя особенная прелесть. Правда, через пять–десять минут от этой прелести начинает звенеть в ушах и болеть голова. 

— Я бы с удовольствием, да Коты под окнами орать начнут, как в марте, — хохотнул Цепеш.

Намекал, конечно, на истерику, которую закатят д'Эстены, если мокрая правда всё-таки всплывёт. Игорь располагал широким арсеналом приёмов, помогающих скрыть преступления Комитета безопасности, но пускать их в ход не спешил. Что если Клоду чем-то дорог мёртвый родственник-ублюдок? Что если начнёт копать, поднимет дым коромыслом? Это без пяти минут дипломатический скандал. Цепеш-младший не допустит нападок мурлыкающей своры.

Волк зубами надорвал обёртку, заботясь только о том, чтобы не повредить тонкий латекс. Самостоятельно надевать презервативы бесило его сверх меры, отчасти потому что плохо получалось, отчасти из-за нелюбви к резине как таковой. Но трахать без ничего, просто так и за здорово живёшь тело, которое явно знало, как себя вести под незнакомцами, — это махровая глупость.

Игорь потянул Дэниела на себя, встретившись с полным отсутствием сопротивления с его стороны. Полукровка то ли был не против насильственного секса, то ли смирился, то ли Цепеш вызывал в нём какие-то симпатии. Последняя догадка выглядела откровенно нелепо и провоцировала неприличное веселье. Наследник улыбнулся ей. 

Уверенно, достаточно плавно толкнулся вперёд, проникая в немёртвое тело. Мысль об аморальной составляющей контактов с трупами пришла в голову, неловко потопталась у порога, но совладать с похотью не сумела. Та полноправной хозяйкой владела рассудком и до поры до времени уступать здравому смыслу не планировала.

Сексуальное насилие часто ломает быстрей и эффективней физического. Проблема заключалась в том, что Игорь получил всё, что хотел, кроме финальной разрядки, а Дэниел не боялся интимных контактов в пассивной роли. Волк получал удовольствие, гуль — постольку-поскольку, мимо проходил.

Примитивно, грубо, пустовато и физиологично до крайности. Просто хорошо и никак одновременно. Ни единого намёка на чувства. Так, как Игорь это не любил и не приветствовал в глубине души. Правда, за шесть сотен лет душу продал. Обменял на стакан крови после очередной переделки. Потом распродал милосердие, совесть и прочую бесполезную душевную шелуху. Полным комплектом и вдвое дешевле.

На быстрое проникновение вперёд приходилось одно медленное движение назад. Поза располагала к обзору и открывала совершенно шикарную картину. Цепеш наблюдал не столько за тем, как растянутая задница принимает член, сколько за кровью, проступающей на порезанной ягодице. Кровь заводила отдельно и дополнительно, мгновенно и надолго. Кровь всегда являлась для Игоря наиболее крепким афродизиаком и при прочих равных условиях волновала сильнее всего.

Наследник задышал часто, рвано, поделил вдохи-выходы надвое. До стонов не снизошёл: не волчье это дело с такими шлюхами как Дэниел Гейт. Один-другой стон Игорь не успел проглотить, прикусить на языке. На пронизывающе приятные ощущения отвечал тихо, по-звериному. Рычал.

Цепеш собрал в пальцах цепочку наручников, опять потянул на себя. Металлические браслеты больно врезались в запястья пленника. Игорь это знал, боль причинял умышленно. Заставил выгнуться на столе, подавшись задницей назад. Качнул бёдрами, проникая на всю длину, и замер, позволив Дэниелу ощутить себя глубоко внутри.

Выпустил металл, нагретый теплом тела Гейта, Игорь ослабил хватку. Потрогал фалангу покалеченного мизинца, сдавил её. Поймал рванувшегося полукровку, больно придавил к столешнице. В последний раз вогнал член рывком, выдохнул-зарычал звериным бархатом и — сорвался в оргазм на излёте, на самом пике своего удовольствия. Возбуждённая дрожь рассыпалась горячими искрами, угасала медленно, неохотно.

Второй презерватив полетел в корзину. Игорь подумал, что если выкинул по ошибке что-то серьёзное, это что-то погибло абсурдно и непоправимо. Мысль-идиотство. С холодным равнодушием привёл себя в порядок.

Разомкнув браслеты, Цепеш убрал наручники обратно в ящик.

— Штаны надень, — с недоброй лыбой посоветовал Игорь, вкрадчиво потрогав телепатией рассудок Дэниела.

Пришло время подвергнуть немёртвую психику коррекции и основательно выполоскать её от эротических воспоминаний. Только это. Остальное доделает более квалифицированный специалист, чья телепатия целиком заточена на обнуление. Цепеш-младший не хотел транслировать порнографию с собственным участием подчинённым, вот и всё.

Отредактировано Игорь Цепеш (12.11.2015 19:01:24)

Это ещё не конец?

Игорь заинтересованным взглядом окинул фигуру пленника. Больше они не увидятся, это совершенно точно. Разве что беспечный идиот вновь где-то нахватает сведений, неподъёмно опасных для его бедовой головы. Не для него, не для Дэниела Гейта информация о том, что на цокольном уровне ЦИЭМ и сколько учёных покинули Алмазный Берег. Слишком слабо защищён рассудок полукровки от таких вот древних, как Игорь. Благо, не так-то их много в мире.

Цепеш в последний раз проверил свои ощущения в адрес Гейта. Сексуальный голод схлынул, Волк испытывал ленивое удовлетворение и пустоватое довольство, как это бывает после близости с проститутками. Трах за деньги — это чуть лучше, чем передёрнуть в душе. При этом вариант с душем хотя бы не требует временных затрат и употребления алкоголя, чтобы как-то примирить себя с тем, что тебя трогает руками незнакомая девица. Ну, или условно знакомая, один чёрт.

Под глоткой разлилось приятное алкогольное тепло. Не менее приятная послеоргазменная слабость гуляла по телу. Клонило подремать пару часиков. Можно прямо в шкуре. Перекинуться — и того-этого. Зверь засыпает быстрее, спит чутче, высыпается лучше. Вместо этого придётся работать с мозгами Дэниела, растрачивая собственный энергетический резерв.

— Я... Пожалуйста, хватит. Не надо больше.

Боится. Всё ещё боится. После того страшного, что Игорь успел с ним проделать. Оно и правильно, наверное: Цепеш мог разобрать Гейта на куски, чтобы просто узнать, как Дэниел устроен, причём с наивностью и непосредственностью ребёнка. Дети часто откручивают головы куклам, отрывают лапы у плюшевых хищников и суют пальцы в розетку. Любопытство — второй двигатель прогресса после рекламы.

— Сядь, — Волк кивнул на стул для посетителей напротив стола.

Видимо, застегнуть одну-единственную пуговицу на джинсах стало для Гейта непосильной задачей. Игоря это касалось чуть менее чем никак. Хочет разгуливать по Комитету хоть вообще без штанов — пожалуйста-пожалуйста. Местные обитатели и не такое видели, а стены не краснеют.

Цепеш подтолкнул собеседника в указанную сторону. То, что он запланировал, удобнее выполнять глаза в глаза. Меньше энергии тратится. Полученный результат отличает стабильность: память не восстанавливается, индивид сталкивается с пробелом в ней и думает, что крупно перебрал с веществами, расширяющими сознание. Вот оно, сознание, расширяется, расширяется, а потом — хлоп! — и лопается, как воздушный шарик. Главное — не переусердствовать с подавлением воли. Оно даёт блестящий эффект в сочетании с телепатией, но способно превратить мозги в манную кашу. С комочками.

Игорь уставился в глаза полукровки. Завладев один раз его взглядом и сознанием, Цепеш не оставил Дэниелу никаких шансов на сопротивление. Рассудок Гейта медленно заволокло дрожащей дымкой, реальность отступила далеко-далеко, на задворки разума. Постепенно растворилась и она.

Волк целенаправленно выбирал воспоминания, посвящённые разврату, и стирал их. Не потрудился заменять мыслями об альпийских лугах и кочующих по ним коровах — просто грубо стирал так, будто удалял папки с устаревшими файлами: Delete, Delete, Delete.

Всё. Игорь оборвал связь, оставляя память Дэниела свободной от интимных воспоминаний. Остальное доделает эксперт. Цепеш протянул руку к телефону, набрал внутренний номер и вызвал охрану.

— Проваливай, — коротко распорядился Наследник, отмахнувшись.

"Удачно тебе провести время с парнями", — про себя усмехнулся Игорь.

Что бы ни сделали — если сделают, — потом с полукровкой, Цепеша это не беспокоило до тех пор, пока Дэниел Гейт пребывает в целом состоянии. В смысле — не по кускам. Коллеги, если захотят, развлекутся на славу, но какая разница? Игорь своё получил, пусть теперь и остальные присоединятся к празднику на правах приглашённых к столу гостей.

Отредактировано Игорь Цепеш (15.11.2015 18:44:36)