КГБ [18+] |
С благодарностью за неоценимый вклад в развитие форума,
идейному вдохновителю и главному спонсору проекта.
Спасибо за поддержку! (:
Спасибо за ваши бесценные идеи, активное участие в жизни форума и помощь в развитии проекта!
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » КГБ [18+] » Осень 2066 года » [28.10.2066] Мы живем в городе братской любви
Время: 28 октября 2066 года, день.
Место: общежитие при ЦИЭМ.
Действующие лица: Дэниел Гейт, Серафин.
Описание ситуации: будет позже.
Дополнительно: не 18+, но обесцененная лексика вполне может встречаться.
+10 ZEUR начислено всем участникам эпизода.
…Гейт и не предполагал, что в общежитие ему поможет пройти такой же, как он сам, гуль. Черт возьми! Все два месяца своей не-жизни он пытался найти хоть одного, хоть какую-то зацепку, а встретил такого же, как он, мертвеца, здесь, на Алмазном Берегу, фактически, случайно. В своих выводах полукровка был уверен так же, как в том, что небо синее, а земля – круглая. Он чувствовал чужую сущность до сих пор. Могильным холодом, пробегающим между лопаток. Глухой тишиной посмертия, звучащей хриплым голосом в ушах.
Неизвестный сородич не показал своего лица и не назвал имени. «Найду позже…» - скупые слова носящего нашивку Цепешей на лаконичной темной военной форме. Наверняка он мог это сделать, этот странный гуль, который работал на Цепешей, и Гейту это предсказуемо не нравилось.
Но, по крайней мере, его пустили внутрь, и он не попался на подделке документов. На липовом пропуске стояло его настоящее имя. Несусветная глупость, за которую гуль успел обругать себя уже несколько раз.
Уильям Олфорд не пустил его в комнату, несмотря на попытки его жены, Дженнет, пригласить Гейта зайти. Не доверял. Кто и кому здесь вообще доверял? Дэниел разглядывал улыбчивую вампиршу, которая словно сошла со страниц романов 19 века. Рыжие кудрявые волосы, неизменная искренняя улыбка на хорошеньком личике. Три сотни прожитых ей лет не ощущались, с ней было легко.
Гейт поймал себя на мысли, что она ему нравится, эта Дженнет, и он не отказался бы от такой жены. Верной. Красивой. Умной. Вот только… пошла бы такая за гуля, за живого мертвеца, не способного вернуть и толику отданного ему тепла обратно?..
- Все в порядке? – все-таки спросил Дэниел, пока Уильям бегло проглядывал документы из переданного ему конверта.
- Да.
Гуль вздохнул. Во взгляде мистера Олфорда читалось явное нежелание продолжать разговор.
- Профессор Мейсон сказал, что вас встретят по прибытии, - рискнул зайти с другой стороны гуль. Предсказуемо не помогло – молчание затягивалось, Гейт продолжал улыбаться, как-то виновато и беспомощно. А потом что-то случилось: вместо усталости на лице мистера Олфорда проступили другие эмоции. Он открыл рот, явно намереваясь сказать что-то длиннее, чем «ясно».
«Ну же! Давай!..» - мысленно подстегнул его гуль и бросил короткий взгляд на вампиршу. Та едва ли не впервые за весь разговор нахмурилась. Проследив за тем, куда она смотрит, Дэниел заметил девушку, наблюдающую за их разговором на пороге комнаты. «Она видела документы. Не могла не видеть.»
- Спасибо, - перед его носом захлопнулась очередная, за время его пребывания на территории ЦИЭМа, дверь.
«Что она видела?» - гуль разглядывал невольную свидетельницу разговора пытливым неприятным взглядом, начиная злиться. Он вложил уйму сил, чтобы получить этот шанс на доверие Воронов. И что? Теперь эта вот девка все сломала?!.
«Кто она? Почему они не только не стали говорить при ней, но и чего-то испугались?»
- Кто ты? – нейтрально спросил Дэниел, приближаясь к девчонке. Ближе та оказалась старше, чем он предполагал. И необычнее. Тощая. На руках – самые настоящие когти. Волосы седые, как у старухи. Странная, даже для не менее странных Воронов.
- Кто ты? – с нажимом повторил свой вопрос полукровка, мягко сжимая запястье незнакомки, чтобы та не вздумала бежать. – Как тебя зовут? Что ты видела?
«Надо уходить,» - полукровка начинал нервничать. Весь план летел к чертям.
Отредактировано Дэниел Гейт (25.10.2015 17:58:13)
10 лунные сутки. Символ - фонтан. Десятый лунный день -это время самоанализа, самоуглубления, традиций, воспоминаний, поэтому лучше всего посвятить его своей семье, встречам с родственниками, близкими друзьями. Контакты с противоположным полом приносят радость, крепкие и проверенные связи особенно радуют, их можно лишь укреплять. Сегодня на вашем пороге — профессиональный успех.
В лабораторию Лину не пустили. Просто не пустили. Ну, точнее, не просто: началось всё с того, что испугавшийся на входе её вида охранник вызвал подкрепление, крича в рацию что-то о "недобитом зомбяке". Хорошо, что прибежавший с остальными начальник охраны, был огненной знаком, (ну, в лицо-то точно, а вот его имя и должность Лина не знала - как-то забыла прочитать бейдж, когда её стаскивали с ограждения на крыше, куда её снова загнало новолуние), да и он, явно саму учёную знал - посмотрел с мукой, прикрыл лицо рукой, буркнул усами несколько слов ( некоторые девушке даже были знакомы, хотя ей было немного стыдно за то, что она до сих пор не смогла узнать их смысл) и приказал одному из сотрудников препроводить её в медкабинет. Уже там, после всех охов-вздохов, дежурные медики провели внеплановый осмотр, но каких-либо отклонений не выявили - ну разве можно считать отклонением царапины на руке, да признаки, подходящие как легкому физическому и психологическому истощению, так и переизбытку магической энергии? Первое сейчас было чуть ли не перманентным состоянием большинства сотрудников, а второе, как считалось, могло наблюдаться только у магов. Лина специалистов переубеждать не стала, ибо сама не была уверенна, какой из возможных диагнозов верный... хотя, так и выплёскивающаяся наружу, как кровь из разорванной артерии, фонтаном, энергия, говорила сама за себя.
Кое-как, с потерями в виде обещания себя не нагружать особо, и постараться отдохнуть, Лина побежала в лабораторию, и успела как раз к тому моменту, как на знакомую бронированную дверь ставили пломбу. Сгрудившиеся в коридоре растерянные и испуганные сотрудники, вместе с мистером Воррелом, наперебой пояснили, что лаборатория опечатана, причём личным приказом кого-то... из рода Цепеш. Шепотом добавляли, что мол, сам Патриарх явился в ЦИЭМ и подавляя всех своей аурой так, что даже арматурные крепления колон сгибались в поклонах, и мебель, как живая, приседала, опасаясь его гнева, приказал прикрыть их работу. Слушая это, Лина только удивлённо дергала ушами, почему-то думая, что будь это так, опечатывать бы было нечего...и некого.
Возвращение на цокольный этаж, дало Лине только очередной всплеск восторга за сестрицу - как та успела узнать о том, что с самой младшей Геспер произошло за последние дни, находясь при этом чуть ли не на другом конце света, было не иначе, как её очередным ручным чудом. Гипотезы возникновения этого явления Лина имела множество, но которая из них бал верной даже анализировать не пыталась, знала - бесполезно. Подошедший к концу их разговора мистер Воррел подтвердил упомянутое сестрицей вскользь, что слухи о нахождении Патриарха Волков в ЦИЭМ вовсе не слухи, а официальная версия проведения расследования августовских событий "Муравейника". По такому поводу некоторые отделы и вовсе прекратили на сегодня работу, сотрудников отпустили с внеочередными отгулами по домам, так что произошедшее с ними было странновато, но не удивительно и неизбежно - до полного завершения обыска ЦИЭМ, (то есть, как минимум до завтра) сделать всё равно ничего не получится, а потому Лине ничего не оставалось, как вздохнув, отправиться к жилым зданиям, встречать посланного сестрицей курьера с обувью.
Быстро расписавшись в бланке и получив несколько коробок, огненная улыбнулась парнишке-курьеру, вызвав у того осветление кожных покровов, вызванное оттоком крови (неужели она настолько, если верить словам консьержа и того охранника, походит на "недобитого зомбяка"?), пронаблюдала за его ускоренным уходом и, подхватив коробки на руки, пошла к своей двери.
В общежитии всегда было много запахов, всегда. Даже когда оно было совершенно пустым, казалось сами эти стены источали запах чего-то... живого. Как признак того, что это помещение используется по назначению. Сейчас запахов тоже было очень много, и, наверно, именно поэтому, первые важные сигналы передало не обоняние, не ограниченное стопкой коробок перед носом зрение, а именно слух.
Уши дёрнулись несколько раз, настраиваясь на необходимый диапазон, и несколько секунд спустя, мозг подтвердил - точно. Оно. Сигнал получен в полном объеме и соотнесён с находящимся в базе данных памяти. Совпадение превысило 99%, и до того, как Лина это осознала, коробки уже валялись на полу, а тело произвело оборот в направлении источника раздражения.
Когда он оказался совсем близко и руки обхватили её запястья, Лина не заметила. Она залюбовалась. Очередная волна ощущений прошила тело, такая знакомая и не знакомая одновременно. Совсем как побочные эффект лекарств, проявившийся после периода отдыха - нечто неизвестное, но берущее начало, исконно бывшее, просто не изученное до конца. Вот и сейчас, седовласая изучала то, что не было доступно ей ранее - колкую, клочковатую и вяжущую нёбо нервную злобу, силу пальцев на собственной коже, непривычное выражение до последней черточки знакомого лица... Даже интонации голоса - новые, незнакомые, изумительно-сильные - заслушаешься просто, столько новой информации! Вот и Серафин заслушалась-прослушала, что он говорил, ощущая, впитывая, воспринимая всё, но - не реагируя.
Реакция пришла немного позже, но была куда сильнее обычной. Даже не заметив этого, Лина освободила руки, улыбнулась, как могла, широко и... с писком повисла у мужчины на шее, поджимая длинные ноги, еле сдерживаясь, чтобы не кричать, но достаточно громко и чётко произнося одно слово, одно имя:
- Дэ-Дэниел!!!
Пожалуй, никто, кроме этой парадоксальной, двинутой на науке девчонки, не смог бы более емко ответить сразу на все вопросы одним словом. «Лина Геспер,» - вспомнил Гейт как-то сразу восстанавливая один из кусочков мозаики собственного прошлого. Нахмурился, обнимая кинувшуюся на шею Серафин. Ему не нравились провалы в собственной памяти. Единственное объяснение, которое у него было – повреждение мозга после остановки сердца. Те несколько минут, пока он сидел, согнувшись пополам, около операционной, где должен был сделать операцию. Первую операцию своему будущему отцу, факт отцовства которого он выяснил в том числе и благодаря помощи этой самой Лины, которую теперь обнимал.
Круг замкнулся.
Гейт моргнул, отстраняя от себя Геспер.
- Ну-ну… Рад видеть, - улыбнулся полукровка, пытаясь добавить голосу и взгляду толику тепла, положенного при встрече со старыми знакомыми, - Как ты? Ты все еще работаешь в ЦИЭМ? Все еще в отделе у Воррела?..
«…конечно, где же еще ей работать…» - полукровка разглядывал Лину. Снова улыбнулся, уже без эмоций, и провел пальцами по щеке девушки, заправляя выбившуюся прядь за ухо. Что он знал о ней? То же, что все остальные - странная. Она – странная. Но сейчас эта странная Лина Геспер могла стать его невольным союзником.
За спиной негромко скрипнула, приоткрываясь, дверь.
Это место сочилось недоверием, пропитывая настороженностью любого, кто тут оказывался.
«Она несла какие-то коробки,» - Гейт глянул на пол, а потом снова на Лину.
- Тебе помочь? Я... ненадолго здесь. До конца дня в лучшем случае. Где ты сейчас живешь? Здесь, а общежитие, или, все так же, в лаборатории?
Всё ещё улыбаясь, Лина уткнулась носом в складку одежды Дэниела, где-то между воротником и ключицей, вдыхая его запах. Скульптурный пластилин, тот, что используют врачи, моделируя части тел, металлическая нотка чернил, необходимых при некоторых магических ритуалах, и совсем слабый, буквально отголосок запаха плоти, раскрытого для проведения процедур организма, чего-то живого, изменчивого, часто обвивающий врачей и прочую медицинскую братию. Впрочем, последний компонент сейчас от чего-то ощущался сильнее, оброс глубиной и оттенками, вытесняя остальное и ещё... Было что-то ещё, уже нюхом пойманное, но ещё обрабатываемое аналитическим центром обоняния.
Низкое, раскатистое мурчание само вырывалось откуда-то изнутри, вибрируя на кончиках губ и в горле. Лина была рада, очень-очень рада! И самому Дэниелу, и встречи с ним, и остальными побочными факторами, что стимулировали мышление. При более тесном контакте появилась ещё несколько сведений, тщательно собираемых мозгом в единую систему. А ещё огненная радовалась изменившимся, хоть немного ощущениям, что вызывал в ней мужчина - куда менее спонтанным, чем обычно, поверхностным, не раскалывающим её сознание яркими образами, быть может, немного кисловатыми от усталой фальши, зато очень мерными, спокойными, хоть и с некой двойственностью. Опять двойственность - седовласой в последнее время очень везло на это свойство: сначала юноша-мужчина с одним лицом, но двумя ликами, случившееся с ней вчера, а теперь и Дэниел... Вроде бы всё тот же, но изменившийся, будто сам себе поставил волнорез - волна не перестала быть волной, только некоторые её характеристики поменялись.
Опомнившись, Лина отстранилась дернув напоследок ухом, от чего прядка снова опустилась на лицо и её пришлось сдувать, охнула, и опустилась вниз, рассеянным кивком отвечая сразу на все вопросы и собирая коробки. Придвинув последнюю к себе ногой и собрав их, Серафин встала, снова улыбнулась, кое-как освободив одну руку открыла дверь в свои комнаты, пропуская мужчину вперёд, а после зашла сама.
Мозг, наконец-то закончил анализ и выдал результат. Насколько он был необычен, Лина судить не могла, однако интерес разжёгся сильнее. От Дэниела пахло смертью. Не той, будто он сейчас кого-то убил или вскрыл, и даже не совсем смертью, а... Лине было трудновато даже в собственном сознании дать чёткое определение запаха, не используя химические формулы. Больше всего это походило на запах вытащенных из колб демонстрационных образцов, только полностью лишенных ароматов фиксирующих их средств. Прерванный апоптоз. Точно! Так наверно могла бы пахнуть пауза аутолиза. Нечто подобным, но совсем иначе, ощущались образцы из серии RЕ. Полученные данные приводили к нескольким выводам, но сама Лина склонялась только к одному - не самому вероятному, зато самому интересному. Но, сначала, ей нужно было дать ответ на последний вопрос, чтобы получить право спросить самой.
- Сес-сейчассс сздессс... Ссзеегодня то-точно. - Улыбнулась она, складывая коробки на очередную стопку книг, используемую вместо тумбочки - ту Лина давным-давно отдала соседям, за ненадобностью и неудобством. Книг в отведённой ей жилплощади было столько, что они занимали большинство свободного пространства, делая остальную мебель ненужной, да и неудобной. Ими даже можно было заменить диван и кровать, но огненная уже по опыту знала, что меньше, чем через три дня, сложенные конструкции буду пестреть дырами вынутых книг, а потому эти два предмета мебели, как и шкаф-купе ( ну нужно же где-то прятать реагенты!) ещё оставалсь на своих местах. - А вот ла-лаборррраторррию зак-крррыли. - Опечалилась Лина так, что даже уши поникли. - Опе-ча-та-ли. - Старательно проговорила она и зачем-то добавила. - Чассс наз-зззад.
Разместив присланные сестрицей коробки и пару раз их передвинув, чтобы не упали, Лина повернулась к Дэниелу и спросила:
- А кто ты сссей-йейчассс Дэн-ниел?
«Всё такая же,» - Гейт улыбнулся уголками губ, отступая на шаг и сверху вниз разглядывая, как Лина собирает коробки. Сейчас он никак не мог понять, почему им удалось найти общий язык тогда, в далекой, прошлой его жизни. Геспер была истинно безумной, настолько, насколько бывали Вороны, но принадлежала к другому роду. Не особо разговорчивая, наивная во многих вещах, не участвующая в подковерных интригах, которые случались на этажах ЦИЭМа. Простая. Как и сам Гейт когда-то давно. Идиотка! – гуль хохотнул, вспомнив, от кого он услышал такую характеристику Геспер.
Он и сам был идиотом. Наивным легковерным дураком, помешанным на науке. Когда он не мог занять мозг очередной научной головоломкой, он занимал его цветными наркотическими видениями.
В прошлом, когда-то давно.
Теперь его интересовали не только теории и формулы.
Но он точно помнил, что несмотря на искаженную речь и репутацию «дикой, нелюдимой чудачки», ему было легко с этой Геспер. Легче, чем со многими другими коллегами. С ней не нужно было хитрить или о чем-то умалчивать. Она не давила. Она была искренней и по-своему честной.
Внутри комнаты обстановка оказалась мягко говоря аскетичной, словно здесь толком никто и не жил, а использовал помещение, как некий склад. Значит, он верно помнил, что Лина редко выходила из лаборатории.
- Закрыли лаборатории? – поискав место, где можно сесть, Гейт привалился задницей к подоконнику, кинув поверх стопки книг, лежащих на нем, свою сумку, - Что значит закрыли?
Воспринимать на слух сказанное Линой все еще было нелегко. Но гуль постепенно привыкал, словно вспоминал давно утраченный навык.
- Опечатали… - негромко повторил полукровка, - Кто опечатал? Почему?
Зато теперь было понятно, почему в будний рабочий день в общежитии при ЦИЭМе было столь... Многолюдно.
«Сейчас здесь, сегодня точно. Так она сказала. Значит, до конца дня?.. Она работала на нижних этажах. Кто и зачем их опечатал?» - гуль снова начинал злиться. Ему хотелось схватить эту чертову Геспер за плечи и хорошенько тряхнуть, чтобы она говорила понятнее, быстрее и по существу – мир заволокло багровой завесой, путающей мысли и оставляющей только безжалостного хищника, запертого в двуногой оболочке.
Вспышка злости была неожиданной, но короткой.
- Что? - Гейт моргнул, шумно сглотнув, не столько удивляясь прямому вопросу, сколько пытаясь понять, о чем его спрашивает Геспер. Снова заныли челюсти. Ему нужно было поесть, срочно, пока он не начал кидаться на живых - хотя бы это он знал о себе точно.
- Сын патриарха д’Эстенов. Признан официально, - пожал плечами полукровка, придя к логичному для себя выводу, что Лину интересует его нынешний статус. Серафин не пользовалась популярными средствами связи вроде электронной почты, и связаться с ней не получилось, поэтому она вряд ли была в курсе о последних событиях в его жизни. - Я больше не принадлежу к роду Воронов, если ты об этом. Помнишь, я просил тебя сделать генетический анализ? Один из образцов крови был моим.
Помедлил, и все-таки уточнил:
- Какие лаборатории опечатали? Нижние этажи?
А потом хмыкнул:
- Да, хожу тут, шпионю, вынюхиваю…
…все-таки не выдержал, коротко рассмеялся, извлекая из сумки плитку шоколада и протягивая ее Серафин.
- Ты, вроде как, любила такой раньше? – пожалуй, это было сейчас единственным, чем он мог порадовать старую знакомую. Хотя Лина наверняка предпочла бы еще одну книгу.
Отредактировано Дэниел Гейт (26.10.2015 19:23:36)
- Что значит закрыли?
Лина развела руками, усаживаясь на стол, чтобы быть на одном уровне с Дэниелом и заболтала ногами, стимулируя процесс мышления. Закрыли... и ладно бы если просто дверь, её, хоть и усиленную, седовласая знала, как отворить или выбить вовсе, но вот что делать с официальными документами по лаборатории Лина не представляла.
- П-полная блок-ки-киррровфка досступа и оста-та-тановкха пррроведен-ния вфссеххх прроектов. От-гуль-гула для с-ссотрррудникофф...
Последующее после второго вопроса ощущение злобы пополам с голодом показалась ей осенним оползнем - кратким, бурным, погребающим под собой... И таким же стылым, мёрзлым, отдающим землёй, но... в ней самой, отклика не нашедшего. Только обратный мозговой импульс, дополняющий сведения о Дэниеле сообщил о нахождении аналогичного ощущения в банке памяти за последние несколько дней.
- Кто опечатал? Почему?
А вот на эти вопросы Лина могла ответить чуть более подробно, ибо уже начала догадываться, почему именно её лабораторию запечатали полностью, а не распустили на время. И получается, если это правда, то Лина даже знает, кто именно отдал приказ...
- Цепешш... Они зд-здесссь. Насследн-ник точно, ещшшё возссможжшшно Патрриарркх.- Больше себе под нос, ещё размышляя, сказала огненная, но после подняла лицо. - Волки ид-идут по ссследу, ведут рас-сссследофание. - При воспоминании о "расследовании", Лина невольно вспомнила поездку в КБ, и покраснела, ибо было немножечко стыдно до сих пор. - Мьеня дажшше на до-допррросс ззссабирррали. - С улыбкой поделилась она.
Известие об официальном признании Лину очень обрадовала, она даже в ладоши не удержавшись, хлопнула пару раз. Кому как не ей, знать, насколько признание родом важное и редкое явление для полукровки? А уж признание одним из родственников основной ветви, потомком Патриарха... Это... Это как пятиплодная третья беременность у чистокровной вампирши! Нечто почти невероятное.
Признание... Какое же это сладко-горькое слово, как пломбир со вкусом полыни. Оно значит, что твоя кровь больше не считается "родовым браком", что ты полностью принят в стаю, ты её часть. Сама Лина не была удостоена этой чести и в ближайший век вряд ли что измениться, но... Но она будет стараться! Хотя, кое-что её удивило:
- Эсссстьен? Так ты те-теперрь кот? - Улыбнулась она, растопыривая шире уши. - Сстоп, а рраз-с-све у них не Ма-матриарх?
Размышление о возможном гермафродитизме главы чужого рода её несколько увлекли, так что на следующий вопрос Серафин отвечала отвлечённо, пожалуй, даже слишком.
- Нетсс.... Зсак-крррыли только нассс. Но пут-ти на нижшшшие этаж-жшии тожше недоссступн-ны. Расследофание.
Фольга, должная хоть немного сохранить тепло чужих пальцев, была прохладной, и этот факт стал последним, завершающим камушком в мозаике поставленной самой себе задаче.
- Но всссё-такхи... К-к-кто ты, Дэниел? Ты жжшее не... Жи-живой? Мёрртвый? Кто ты, кот Шрррред-дингеррра?
Итак, нижние этажи опечатаны, Воронов вывели из здания, а незадолго до прибытия Гейта был какой-то взрыв. Правда, ЦИЭМ все еще стоял. Уже неплохо. Тогда что взрывали и, главное, зачем? Полукровка нахмурился, снова переключаясь на Серафин.
- Расследование? На какой допрос? Тебя? – глаза натурально начинали лезть на лоб. Что там за конвейер «правосудия» устроили чертовы Волки, если на допрос вызвали даже Геспер. Гуль скользнул быстрым взглядом по девушке, останавливаясь на открытых частях тела. Цепеши славились своими допросными примерно так же, как Джонсоны – лабораториями. Но Серафин не выглядела сломленной или недавно избитой. Было ли причиной ее непостижимой, какой-то детской или звериной способности быстро справляться с любым стрессом, быстро забывая все плохое, или «допрос» в ее случае был только формальностью?
- Ясно, - все-таки произнес Гейт, поймав себя на мысли, что ему, лично, крайне не хотелось бы попасть в поле зрения цепешевских безопасников, а Геспер только беспечно улыбалась. Гуль покачал головой, - Давно, вызывали?
- Нет, уже не Матриарх. Она умерла. В Канаде, в конце августа, - Гейт растерянно потянулся за пачкой и только когда на автомате ткнул в губы сигарету, собираясь прикурить, опомнился, уточняя, - М-м… Можно? Клод д’Эстен, ее брат. И мой отец. Он теперь Патриарх рода. Слышала про войну с эльфами в Канаде? Она закончилась недавно.
Гейту и впрямь был интересен ответ – полукровка отложил в сторону неприкуренную сигарету. Он дал бы примерное представление о степени изолированности Лины от внешнего мира. Раньше полукровку это не особо интересовало: он сам предпочитал отгораживаться от всего, кроме науки и исследований, а позже, только кроме наркотиков и способа заработать на очередную дозу. Собственное запоздалое любопытство не казалось странным. Гуль словно заново знакомился с Линой.
И, кроме того, она почему-то совершенно искренне обрадовалась новости, что Гейт нашел новый дом и новую семью. Полукровка криво ухмыльнулся: хоть кто-то из Воронов был этому рад.
Откровенный вопрос, который Гейт слышал слишком часто за последнее время. На лбу у него, что ли, было написано, что он покойник?! Стоило начать думать над маскировкой. На Алмазном Берегу это оказалось актуальной проблемой. Нелюди, да и, что греха таить, некоторые люди чувствовали в нем некую фальш и, отчасти, инстинктивный страх перед не-живым. Сторонились. А те, кто посмелее – спрашивали, что не так с ним, с парнем, сидящим напротив.
«Она не расскажет. Не разболтает, разве что случайно. Но не сдаст намеренно, если заставить ее дать обещание,» - Гейт закурил, открывая окно, с внезапной злостью подумав, что раз Геспер хочет знать подробности, то потерпит небольшие неудобства вроде запаха табака.
- Я жил. Я умер. Я воскрес, - эмоций в голосе не было. Вернее, больше не было необходимости проявлять хотя бы их подобие, - Я мёртв. Но я говорю с тобой. Живой мертвец. Гуль. Упырь. Зомби. Называй, как хочешь.
Гейт улыбнулся, затягиваясь. Хотел сделать попытку шутливо подмигнуть, но решил не рисковать, чтобы случайно не испугать.
- Только не болтай об этом лишний раз. Ни-ко-му.
«Иначе я тебе голову оторву,» - мысленно расхохотался гуль. Стало любопытно, для чего ей это знать. Наверняка по чисто джонсоновской привычке попробует исследовать, получить максимум информации об интересном экземпляре.
Сам Гейт сделал бы именно так. Гуль нейтрально улыбнулся, в свою очередь изучая Геспер.
- Ты бы... наверное больше обрадовалась книге, чем этой шоколадке? - следующий вопрос был своеобразным и логичным продолжением первого, с точки зрения Дэниела, - Если ЦИЭМ больше не откроют, ты бы хотела уехать? Его закрыли, Цепеши. Были какие-то взрывы. Вас могут уже не пустить обратно.
Гейт все-таки попытался сгладить последние слова, хотя получилось все равно суховато.
Зашуршав обёрткой, Лина улыбнулась, упиваясь шоколадным запахом, но едва разомкнула губы, как почувствовала что челюсть немного сдвинулась, и решила проверить, дав ответ на вопрос:
- Угу. С треть луны назад. - На этот раз дикция не пострадала, но каждое слово сопровождалось птичьим присвистом. Впрочем, это лучше, чем приквакивание или шипение, что тоже случалось. Небольшую лекцию о роде д'Эстен, Лина прослушала с интересом, правда уже спрыгнув со стола и копаясь в шкафу в поисках горелки - сигареты, как она помнила, нужно поджигать, а никакого другого инструмента у неё для этой цели не было.- Нашла!- Огненная потрясла найденной горелкой , поставила её на стол, подожгла спичками довольно... и только потом про сами спички вспомнила. Растерянно посмотрела на горящий огонёк, но тушить не стала, жалко. Только провела, улыбаясь, кончиками когтей над пламенем, ощущая тепло.
- Можно конечно, вот! - Протянула она Дэниелу горелку, попутно отвечая: - Спасибо, что рассказал. О очень-очень мало знаю о семьях, да и об остальном... Извини, не могу сказать "сожалею", потому что не знаю, жалеешь ли ты о её смерти... - Лина действительно знала очень мало о родах, ей просто не было это нужно, хотя и интересно. Генеалогия только косвенно, хоть и значительно участвовала в её работе. Она даже о Матриархе-то знала, лишь потому, что слышала, как сестрица жалуется, что "старая кошка мешает игре".
А когда Дэниел начал рассказывать... Не сказать, чтобы Лина не поверила... Она просто знала, чувствовала - он не врёт. Но кое-что её сбило, и она ответила честно:
- Ты не зомби, ты точно не зомби. Лина знает, она десять ночей за ними наблюдала, изучала, убивала, когда осталась одна внизу... Лина знает зомби и ты - не они. Ты - Дэниел.- Просто и прямо сказала огненная. - Просто застрял в зловещей долине. Чтобы казаться живым, нужно либо думать, как живые, либо не притворятся ими вовсе, иначе испугаются ещё сильнее. У Лины вот, не получается... - С улыбкой закончила она, но после закивала, соглашаясь и протягивая кулак с оттопыренным мизинцем, ощущая очередную волну стылого, но такого яркого, как болотный огонь, злого веселья. - Лина не будет. Обещает.
Но вот то, что не попытается взять пару образцов... Как бы Лина не хотела, такое обещание дать не могла. Но и одна мысль об этом казалась жутковатой. Плохое сознание, плохое! Нельзя думать о друзьях как об будущем образце серии RE! Нет, и о том, как бы их ловчее вскрыть, пусть даже причиняя меньше боли, тоже нельзя! Это же друзья! Как же стыдно...
Огненная настолько увлеклась самопристыжением, что не сразу разобрала слова Дэниела. Но осознав их, снова вскочила, сделала несколько шагов и обняла всё ещё сидящего на подоконнике мужчину.
- Лина рада тебе. Очень-очень рада. Она скучала. - По-звериному потёршись носом о чужую щёку, отступила, всё ещё немного растерянно улыбаясь, хотя после его слов уголки губ никак не хотели подниматься. - Даже ЦИЭМ закроют, Лина не уедет. Даже если Лна захочет - не получится. - Со смехом призналась седовласая. - Её уничтожат ещё до того, как она успеет добраться до города.
Когти раненой руки сами собой провели по шее, силясь снять ошейник, невидимой рукой рефлекса стянувший горло.
Отредактировано Серафин (29.10.2015 18:12:47)
Гуль сделал еще одну затяжку, пропуская вопрос-комментарий о сожалении по поводу смерти Матриарха. Здесь было нечего комментировать, как и радость Лины по поводу того, что он поделился новостями, ставшими неактуальными еще пару месяцев назад. Отметил эти «треть луны назад», но решил, что пока не будет больше задавать вопросов по этому поводу. Живая, радостная, улыбается даже – значит все впорядке.
«Зловещая долина». Геспер была права, а он об этом не подумал, все еще считая себя живым, хоть и на подсознательном уровне. Но перестань он маскироваться, и от него начнут натурально шорохаться. Маскироваться… Для того, чтобы это делать, нужно знать что и как прятать, а он все еще менялся, становясь чем-то другим. Чем именно – не знал сам.
Полукровка покосился на свою экс-коллегу, не понимая, что она имеет ввиду, говоря, что у нее «не получается». Она-то не была мертвой! Ах да, «белая ворона», та еще игра слов.
- Откуда ты знаешь, что я такое сейчас, если я сам не знаю, чем стану в итоге? – хмыкнул полукровка, разглядывая Серафин. Десять ночей внизу, проведенных в компании зомби, Гейта заинтересовали, особенно в разрезе того, что Лина их «убивала», параллельно «изучая», но гуль решил отложить эти вопросы.
- Скучала? – Гейт приподнял брови и рассмеялся. Не зло, скорее, приятно удивляясь. Еще и щекой потерлась… Чудачка, что еще сказать. Она ведь толком его и не знала, но – скучала. Чтобы он мог прикурить, притащила целую газовую горелку. Это был странный жест, но полукровка почему-то не стал доставать из кармана зажигалку, прикуривая от предложенного огня, который до сих пор трепыхался рядом, вздрагивая всеми лепестками от легкого сквозняка, протянувшегося от окна.
Пока еще он мог чувствовать живое тепло. Почему-то этот факт порадовал его.
- Договорились, - пожал протянутую руку. Сухую, теплую, с мягкой кожей. Моргнул, осознавая то, что говорила Геспер дальше, - Что значит уничтожат?
Гуль не понимал, и не мог найти объяснения этому. Геспер не была рабыней, да и к Джонсонам не относилась. Он не знал всех подробностей ее жизни, и не хотел в них вникать. Раньше. До того, как перестал быть беспечным малышом-Гейтом, которого мало интересовали проблемы окружающих. Гейта-мертвеца они интересовали еще меньше. Тогда зачем он это делает, спрашивает, пытаясь узнать то, что, возможно, даст повод пожалеть эту полукровку?
- Почему уничтожат? Кто? – снова повторил свой вопрос Гейт.
Плохие, плохие вопросы. Гейт-мертвец не хотел лезть в эти заморочки. С другой стороны, его лаборатории были нужны нормальные ученые, а не человеческий шлак, который едва дотягивал до уровня лаборантов ЦИЭМа. Нормальные, как же – гуль вздохнул, скользнув взглядом по когтям Лины – но это лучше, чем выпускники американских вузов. Гейт снова подумал про Университет на Алмазном Берегу.
Отредактировано Дэниел Гейт (29.10.2015 18:30:08)
Пламя поделилось теплом, поэтому в комнате стало на один огонёк больше. Лина какое-то время следила за алым пятнышком сигареты. как кошка за лазерным лучиком, хотя ловить не пыталась, зная, что ничего хорошего из этого не выйдет - и пепел потом из ожога неприятно выковыривать, и сигарета испортиться... От запаха табака было немного щекотно, но приятно, хотя сам запах был для Лины тяжеловат, не привычен - лаборатории курить нельзя, а вне её огненная была редко.
- Ты - не знаешь, Лина тоже не знает, кем ты будешь. - Кивнула, соглашаясь она. - Но Лина знает, кем ты не станешь. Ты - не зомби, хоть и похож на них, точнее - они на тебя. Как "Блейз" на настоящую кровь - вроде, и составляющие те же, и пропорции, а всё равно не всем подходит...- Вздохнув, сказал седовласая и попыталась пояснить. - Дэниел - не зомби, он другой, совсем другой. Другие признаки смерти, другой её механизм, другие алгоритм поведения, другой запах... Даже ощущения другие. Зомби не могут пересечь долину, но ты - можешь. Почти пересёк, осталось немного - скрыть температуру тела, настоящий пульс, замедленную реакцию зрачков на свет, запах... Ты уже мыслишь, ты чувствуешь, хоть и иначе, реагируешь, значит - большая часть преград пройдена.
Выдохнув, Лина завершила непривычно длинную для себя речь, почесала нос, и кивнула, отвечая:
- Скучала. Ты - свой. По своим всегда тоскуют. - Призналась Лина, снова улыбаясь. Улыбка вообще не хотела слезать с губ, хотя дышать было трудновато, а в сердце словно дырочка наружу открылась, в прохладу октября - мягкую, терпимую ещё, но такую грустную...
- Почему уничтожат? Кто?
-Кто? Свои. Мои. Моя семья. - Со смехом сказала Серафин, не переставая улыбаться, но теперь улыбка была ещё мягче, ещё нежнее. Лина действительно любила своих, свою родню, свою семью, свой Род... А Род... Род терпел её существование и этого Лине было довольно, чтобы быть счастливой по самые кончики острых ушей. - Скорей всего, сестрица, но, быть может, и братики успеют...Пусть лучше тогда они, они давно хотели убить Лину... - Выдохнула она, прикрывая глаза и закончила. - Бешеных собак отстреливают, а как ещё назвать ту, что забыла про свою цепь?
Отредактировано Серафин (29.10.2015 18:41:34)
Лина не испытывала сожаления по поводу факта того, что ее может убить собственная семья, а значит, и у Гейта не было повода выражать свои сожаления. Но, все-таки…
- Мой… телефон, - гуль нахмурился и полез в сумку. Нашел ручку, но не нашел бумагу. Черт возьми, он был слишком привычный к своему планшету и телефону, чтобы держать при себе еще какие-то дурацкие блокноты. Записав цифры на форзаце ближайшей книги, протянул ее Серафин, - Если что-то будет нужно, помощь, или… Не знаю что. Позвони просто. Даже если убивать будут – хоть простимся. По своим ведь можно не только скучать. Свои всегда помогают своим, верно?
Гуль все-таки улыбнулся на последних словах. Раздражение от слов, сказанных относительно зомби, все еще росло. Сам мертвец никому из этих живых не пытался рассказывать о том, что их существование неверное в корне, не пытался их «лечить» или успокаивать относительно факта их «жизни». Почему тогда каждый первый считал нужным начать его успокаивать и утешать из-за того, что он смог вернуться с того света?!
- Да, пройдена, - вкрадчиво согласился Гейт-мертвец, - Я уже умер и вернулся. Я здесь. Этого достаточно. А прятаться… Хм. Нет, я не хочу прятаться. Я хочу, чтобы все вы знали, кто стоит рядом с вами. Что вы – в первую очередь пища для меня. Оборотни, вампиры, полкуровки… Каждый. Я выше. Я наверху пищевой цепочки. Вы – мясо.
Гуль выпрямился – скупым, лаконичным движением дотянул сигарету до фильтра, растер тлеющий уголек по подоконнику и выкинул окурок на улицу, но окно закрывать не стал. Ему нравилась осенняя прохлада, скользящая сквозняком по комнате.
- Я не хочу прятаться. Я хочу, чтобы вы знали. Кто я. Чем являюсь…
«…и я хочу видеть ваш страх,» - мысленно закончил мертвец, глядя в глаза Лине, словно она могла его услышать. Выражение лица Гейта-мертвеца, больше похожее на маску, разгладилось, и он снова тепло улыбнулся полукровке.
- Замерзла? Закрыть окно? А зомби… зомби… Нет, это не вирус. Разве что, у меня не хватило знаний и умения проверить это. На нижние этажи меня не пустили, поэтому… - Гейт криво ухмыльнулся и глянул на смартфон, прикидывая время.
- М-м… Послушай, Лина. Можешь мне кое в чем помочь? Только это тоже тайна. Никому нельзя говорить. Мне надо кое-что передать некоторым из... ваших. Из Джонсонов. Если у тебя есть время, можешь помочь их найти? Я не знаю ни этажа, ни номера комнат, где они живут. Только имена.
Возможно, это было плохой идеей, а может, наоборот, хорошей. Будут ли с ним говорить в присутствии Геспер? Она не была Вороном в полном смысле этого слова. Но без нее он потратит гораздо больше времени, пытаясь найти нужных ему не-людей.
Отредактировано Дэниел Гейт (31.10.2015 16:14:51)
Взяв протянутую книгу, Лина ещё раз улыбнулась. Бывают же совпадения, что из всех книг в комнате, Дэниел взял не "Продвинутый курс аналитической химии", не "Божественную комедию" Алигьери, и даже не зачитанную до стирания букв с бумаги "Ангитигенные системы", а именно "Маугли". Смотря на ровные цифры, расположившиеся на шкуре Каа, огненная испытала странную жалость из-за того, что не сможет теперь сказать Дэниелу знаменитое "Мы с тобой одной крови". Это утверждение и раньше было условным, но сейчас потеряло последние проценты правдивости. А жаль...
Прижав книжку к себе, Лина улыбнулась, кивнув, и внимательно выслушав рассуждения Дэниела о его природе и занимаемой экологической нише, ответила:
- Помогают конечно! Спасибо... - Седовласая ещё раз провела по чернильным цифрам, ощущая фантомное тепло. - Хотя, на счёт вершины трофической цепи я сомневаюсь... отсутствие наследственной изменчивости, как и способности к половому размножению ставят подобных тебе в сильную зависимость от других видов, что не способствует биологическому прогрессу... Скорее ты - представитель альтернативного пути развития. - Завершила свою идею Лина совершенно машинально, не осознавая слов, увлечённая очередным визуальным исследованием. Лицо Дэниела замертвело, мимика потеряла ту тонкую грань, что отличает живое от мёртвого, рассудочное от подсознательное, оставляя истинное, хищное. В воздухе появился властный, до озноба и облачка пара, срывающегося с губ вместе с криком, металлически-кислый запах чужой силы, желания её проявить в полной мере.
- Я не хочу прятаться. Я хочу, чтобы вы знали. Кто я. Чем являюсь…
По-птичьи склонив голову набок, Лина уточнила:
- Но как это возможно, чтобы знали все, если сам Дэниел не знает, кто он? Чтобы узнали кого? И того ли ты хочешь?
Сквозняк из открытого окна, заставил только сделать ещё один глубокий вздох, насыщаясь осенью, пред-морозной дрёмой и чужой усталостью. Природа устала, мир устал, что же говорить о людях-нелюдях, обитающих в нём? В тот миг Лина почувствовала себя такой древней, такой усталой, как будто прожила не какие-то полвека без небольшого, а многие тысячи лет, незримой тяжестью давившие сейчас на плечи... Но то была просто осенняя печаль, будто разлитая в воздухе сплетённая воедино с чужими проблемами и нежданно-негаданно свалившейся ответственностью. Захотелось снова вернуться в лес, почувствовать листья и мох под ногами, завыть по-звериному, поднимая лицо к небу, забывая себя, или хотя бы обнять себя сильнее за плечи, снимая с них этот груз, но руки были заняты книгой, да и вряд ли бы это помогло...
Серафин замотала головой, прикрывая обессиленно веки, но нашла силы для ответа:
- Нет, не надо... Мне не холодно, а так хоть ветер будет... Может, хоть им Лина сможет надышаться... - Отвернувшись от вида за окном, седовласая открыла глаза, вставая и почти шёпотом произнесла, улыбаясь слабо:
- Лина поможет. С кого начнём?
- Татьяна Бонар и Жером Демаре. Они… хм, супруги, пара. Знаешь таких? - не моргнув глазом, ответил полукровка на последний вопрос. Гейт-мертвец едва подавил очередную вспышку раздражения. Она что, эта Геспер, всерьез думает, что он, гуль, будет прикидываться живеньким добрячком?! Возможна, она имела ввиду совсем не это, но вопросы покойнику не понравились. «Слишком часто… раздражение…» - подумал Гейт, недовольно закрывая глаза, и с силой растер пальцами переносицу. Он не знал необходимой периодичности питания, но по симптомам приближающегося голода предполагал, что уже начинает пропускать сроки. Не хватало только сорваться здесь, в общежитие, да еще и на Лину. Кинется, сожрет, будет рвать зубами мясо и ломать кости...
Представленная картина была настолько правдоподобной, что гуль вздрогнул, резко открывая глаза. У него были совсем другие планы на посещения общежития. Нужно держать себя в руках. И в ближайшее время все-таки найти возможность и силы нормально поесть.
- А ты, не голодная, Лина? – спохватился Дэниел. Он помнил, что раньше Серафин могла забыть про еду, полностью уйдя в работу. Может, поэтому и была такой… тощей и неаппетитной. Гуль нахмурился. В голову опять лезли нехорошие, гадкие мысли. Нельзя так думать о тех, кого раньше называл другом.
- Если хочешь, то… Можем после куда-нибудь сходить, перекусить. Что бы ты перекусила, - поправился гуль, - Когда ты ела последний раз?
Нет, определенно, атмосфера общежития навевала беспросветную тоску. Картины голодающий изможденных Воронов, работающих на износ, преследовали Гейта неотступно, хотя он вынужден был признать, что пока подобного не видел. В отличие от некоторой нервозности и настороженности, пропитавших воздух.
Гуль быстро посмотрел на Лину, но решил, что расспрашивать ее бесполезно. Она жила в лабораториях, в окружении колб, пробирок и данных, и если и обращала внимание на остальной мир, то через призму своего странного, доверчиво-детского восприятия.
- Мне не нравятся, когда меня изучают исподтишка, - заметил гуль, отлипая от подоконника и прихватывая свою сумку. Глянул в упор на Геспер, - Хочешь это делать – спроси и делай в открытую или не делай вовсе.
Улыбнулся:
- Ну, идем?..
Гейт вышел первым, глубоко вздохнул, дожидаясь, пока Геспер возится с замком, закрывая дверь. Украдкой поглядывал на то, как она это делает, с ее-то когтями. Простое любопытство, не более. Весь облик Геспер предполагал какую-то хищническую жилку, торжество звериных инстинктов, но этого не было. Парадоксальное существо. Которое изучало другое, менее уникальное, чем она сама.
- Ты говорила, что убивала зомби, на нижних этажах. Это было во время вспышки эпидемии?..
Отредактировано Дэниел Гейт (05.11.2015 14:17:34)
Чужой стылый голод пополам с кипучим раздражением снова накрыли Лину с головой, побуждая поглотить, отразить, отреагировать, и желательно - в той же тональности, что и пришедшие извне ощущения. Оскалить клыки, рвануть навстречу, разрывая когтями плоть, дабы до конца отправить к Серой Госпоже, иначе называемой Волчьей Невестой или Смертью, этого застрявшего на Грани. Вздрогнув, Лина опустила голову, выдыхая сквозь зубы, но загнав инстинкт поглубже, подняла лицо, убирая волосы и кивая:
- Да.. Три двери направо, у них ещё ручка смята... - Покраснев, ответила седовласая. Удивительно, но что касается соседей, по крайней мере, с ближайших трёх этажей, Лина знала хорошо - спасибо "объектам", меньше чем за сутки вынужденного "домашнего ареста" после освобождения из ЦИЭМа, разбежавшихся по общежитию. Как на это отреагировали учёные, некоторые из которых на себе испытали все побочные эффекты тесного контакта с заражёнными, сама девушка предпочла подзабыть - до сих пор было неловко, тем более, чтобы поймать особо шустрые конечности, пришлось выбить несколько дверей, например, у той семьи, что были напротив. Соседи и так не слишком жаловали полукровку, сдерживая себя только из-за редкости её появления в общежитии, а с того дня и вовсе обходили за пол-коридора.
- Вчера. Я ела вчера, хотя... - Девушка разогнала картинки того, как и что она употребляла в пишу, не желая бередить кое-как успокоившийся организм. Однако, раненую руку всё равно закололо от ярких воспоминаний произошедшего приключения. - Нет, Лина не хочет есть. Этого хочешь ты. - Сказала Лина, покачав головой. От чужого голода, ощутимо наполнявшего воздух, хотелось сглотнуть, облизывая губы от фантомной крови, которую ему так хотелось пролить. Зрение исподволь, немного изменилось, став контрастнее, знаменуя о том, что зрачки перестают быть круглыми. - Прости, у Лины нет ничего... и никого, кто бы мог утолить голод Дэниела.
В травянисто-зелёных глазах появились упрямые колкие изжёлта-зелёные льдинки, а слова Дэниела отдавали горечью, даже немного гарью. В них был смысл, слишком сильное знакомый ей самой, чтобы оставить стыд дремать в глубине подсознания. Огненная пристыженно отвела взгляд, шепотом поясняя свои поступки, больше даже для себя самой:
- Хочу. Но Лина не будет этого делать, не будет просить. Она знает себя, она... - Лина вцепилась одной рукой в волосы, прикусывая губу, пытаясь верно выстроить смысловую конструкцию, сделать её как можно более простой и ясной. - Она увлечённая. Слишком. И любопытная - пока не дойдёт по следу до конца, пока не отыщет добычу - не уймётся, а Дэниел... Ты не добыча! Нет! Ты - свой! А своих не изучают... - И уже поднимая лицо, завершила тираду. - Мы лучше многих знаем, насколько могут оказаться опасны и болезненны исследования, для обеих сторон, и Лина... Лина не хочет, чтобы с Дэниелом что-то случилось плохое... Друзей не препарируют, их берегут!
Сделав ещё пару вздохов и немного успокоившись, огненная ответила кивком на его улыбку, расстягивая губы сама, и пошла следом. Выйдя наружу, просто поплотнее потянула дверь на себя - полезная дверь уже давно, ( спасибо сестрице!) была оборудованная механизмом, не нуждающемся в ключах как таковых, потому что ключом был сам хозяин. После выхода из помещения, дверь захлопывалась, а открывалась, стоило только нужному человеку ( или не человеку) взяться за ручку.
- Ты говорила, что убивала зомби, на нижних этажах. Это было во время вспышки эпидемии?..
Услышав вопрос, Лина на секунду замерла, а после кивнула. Поняв, что спиной трудно воспринимать визуальные сигналы, ответила вслух:
- Да. Лина проснулась утром, когда сигнал тревоги из коридора стал нестерпимым даже сквозь дверь. Она была единственной из оставшихся, кто проснулся живым. Единственное живое существо, на весь этаж, одна из 37 оставшихся в отсеке сотрудников. - Огненная опустила взгляд вниз, невольно смотря на собственные когти. Она слишком хорошо помнила, какого они были цвета, когда пришлось пустить из в ход, и весьма скоро. - Умирать ей запретили, так что пришлось убивать других...
Нет никого, кто мог бы утолить голод.. Гейт криво ухмыльнулся. Непосредственность Лины выходила за всякие границы – с такой легкостью сожалеть о том, что нет никого подходящего, кого можно было бы отправить на бесславную смерть в качестве пищи для мертвеца.
И отказаться от изучения, потому что друзей не препарируют. «Лина, Лина…» - покачал головой гуль, наблюдая за тем, как Геспер просто захлопнула дверь. Ручка выглядела необычно, не как остальные на этаже, отсутствовал и ожидаемый прямоугольник замка для входа по ключу-карте или коду.
Три двери направо. Идти было совсем недалеко. Геспер отказалась от еды, а значит, совсем скоро их небольшое путешествие закончится. В списке у Гейта было всего три комнаты, которые было нужно посетить. В первой он уже был, во вторую они направлялись, и оставалась еще третья, Альфред Вебер.
- Тридцать семь?! – неподдельно удивился Гейт, останавливаясь и разворачиваясь к Геспер. В одном отсеке… Гуль нахмурился.
- Ты имеешь в виду этаж или сектор на этаже?
Да, конечно, этаж. Она ведь уже сказала. Но полукровка все-таки переспросил, осторожно, словно боялся услышать ответ. Официальные озвученные цифры были другие, гораздо меньше. Может, выдумала?.. Гуль быстро и цепко глянул в лицо Геспер, и поморщился, отмахиваясь от этой мысли. Несмотря на кажущееся безумие, Лина не была идиоткой, не умеющей считать. Она могла странно воспринимать происходящее, могла недоговаривать, но врать напрямую или вводить в заблуждение – вряд ли.
- В каком отсеке ты была, когда произошла катастрофа? Ты уверена, что тридцать семь? Ты была на нижних, закрытых для посторонних этажах? Чем ты занималась там, какие исследования проводила?.. – Гейт забыл про семейную пару, которой ему нужно было отдать документы, и смотрел прямо в глаза Геспер, испытывая сильно желание хорошенько ее тряхнуть, что бы четкие и однозначенные ответы посыпались один за другим. Гуль ослабил хватку, разжав пальцы – слишком сильно он схватил Лину за плечи, даже не заметив этого.
- Извини. Это важно. Попробуй вспомнить, пожалуйста.
Тридцать семь неучтенных жертв вычеркнутых из официальных списков. Кем и почему? Самими Джонсонами? Корпорацией? Кем-то иным, Цепешами?..
- Что у тебя спрашивали на допросе? Ты говорила о том, что было тридцать семь погибших? – Гейт едва прикусил себе язык, чтобы прекратить заваливать Лину вопросами. Спокойнее, медленнее, терпеливее. На одном из нижних этажей было тридцать семь смертей во время эпидемии, тех, кого видела Лина. Значит, на других закрытых этажах тоже могли быть неучтенные официальной статистикой трупы.
- Кто запретил Лине умирать? – мягче спросил гуль, предполагая ответ, который услышит. На несколько секунд мертвец почувствовал острую жалость к Геспер, которой в буквальном смысле прошлось пройти через ад, - Как долго ты там была, после того, как… все началось?
Отредактировано Дэниел Гейт (14.11.2015 19:21:41)
Новое восклицание Дэниела заставило огненную приостановиться у самой двери, что он искал, и, сведя брови, снова послать запрос к собственной памяти.
- Тридцать семь. Верно. За всё время. Не все из них были сотрудниками, подопытных и персонала больше, но... все они были мёртвыми. - Уточнила информацию Лина. Воспоминания, не касающиеся проведённых ею в те дни исследований, были весьма смутные, двойственные. Седовласая не исключала, что и сама подверглась заражению - первые стычки не обошлись безвредной ни одной из сторон, благо, что полученные ранения к моменту освобождения поджили и медицинского интереса не представляли. Вируса внутри неё тогда уже точно не было, она проверяла, однако определённое действие, в силу своей биологической природы, мог на неё оказать, хоть далеко и не тот, что и на остальных. Больше всего это действительно походило на заболевание - повышенная температура тела и утомляемость, легкое затруднение мыслительных процессов, снижение физических параметров - типичные последствия интоксикации или воспалительного процесса. - А вот радиус Лина сказать не может - двери, лифты, всё и вся ходуном ходило, не определить... - Огненная только махнула рукой, выдыхая. Она не знала, подвержена ли электронная сущность Вероники изменённому магически вирусу, однако вела себя та не лучше самой Лины или заражённых. Кроме вечного прокручивания одной мелодии, наблюдались нетипичные для ИИ, зато стандартные для паранормальной активности признаки - открывающиеся-закрывающиеся двери, перебои с электричеством, самопроизвольное включение приборов и то ли дело появляющиеся звуки уходящих и приходящих на этаж лифтов. И не все из них, Лина знала это, были пустыми...
- Лина была у себя. - Моргая, ответила Геспер. Ещё один на совсем понятный её критерий раздела этажей в ЦИЭМ - верхние и нижние. Нет, с архитектурной точки, как и системой "свой-чужой", Лине было ясно, однако остальное вызывало вопросы - какие этажи верхние, а какие - нижние? Точнее, с которого именно всё начинается? Кто "свой", а кто - "чужой" среди огромного количества учёного люда и нелюда? В отношении себя огненная ответа найти не могла - при необходимости, ей обеспечивался доступ к нужным для исследованиям приборам, людям, секциям... Да, с ограничениями, по времени или чем-то другим, да, в сопровождении нескольких сотрудников, да с огромным бюрократическим шлейфом и целыми горами бумаг, которых нужно было подписать, отрываясь от исследований, чтобы получить доступ, но... Рано или поздно, Лина получала то, что было нужно. Отказа ни разу не поступало, по крайней мере, полного отказа, а с остальным можно было справиться, идя на уступки самой, поясняя, пытаясь показать, и выбивая соглашения у других. Быть может, всё это было из-за того, что никакой другой выгоды, кроме прямого использования необходимого, Лина не получала, тем самым просто выполняя свою работу со всем старанием, не представляя этим угрозу для других, и не принося им вред. Однако, если бы кто-то спросил Лину, к какому типу этажей относился тот, на котором до событий в августе она работала, то полукровка ответила бы прям - к средним. Особых тайн и секретов их отдел не имел, однако и не являлся доступным полному кругу, и, при необходимости, сотрудники могли получить доступ к нижним ярусам. - Лина уверенна, их было тридцать семь. Было. - Она прикрыла глаза. - Однако тела разлагались так быстро, что когда Лину выпустили, останков уже и не было... Они были, они были мертвы, но.. их не было уже. Поэтому, другие могли надеяться, что они не умерли, а просто пропали, заблудились... - После того случая пару дней назад, Лина на себе узнала, что заблудиться в ЦИЭМе - реальность, скалящаяся алым дисплеем блокировки и пыльными следами на полу.
Чужое нетерпение снова опалило нервные окончания, оставаясь вязкой кислинкой на кончике языка, но тут же стихло, как и ослабла хватка пальцев на руках. Лина улыбнулась, мельком проводя бережно кончиком когтей, едва касаясь чужой ладони, всеми силами пытаясь передать, что не испытывает никаких негативных эмоций, в независимости от поведение друга и его поступков. Она даже представить была не в силах, что же со стороны Дэниела могло произойти такого, чтобы он действительно должен будет попросить у неё прощения.
- Обычные исследования. Изучения токсикологического влияния одного препарата на клеточно-организменном уровне. Взаимодействие и влияние формулы и производных на кровеносную систему, в основном. - Пожала плечами седовласая, аккуратно стучась в дверь костяшками пальцев. Правое, более близкое к двери ухо дёрнулось, в рефлекторном желании быстрее уловить отклик тех, кто был внутри. - Но таких вопросов не было. Наследнику не нужны были числа, не нужны были ни смерти, ни имена. - Лина выдохнула, невольно прикрывая глаза и опуская руки. Самой ей это казалась куда более странным, чем даже вирус-который-не-тот-вирус - то, что за всё прошедшее с августа время, никому будто не было дела до тех, кто исчез, почти не оставив следов, внутри ЦИЭМа, словно переваренные во время фагоцитоза частички пищи. Для Лины это было это было ... стыло. Холодно. Не в интервале нормы признака. И шёпотом огненная добавила, больше про себя. - Они никому не были нужны. Всем нужен этот вирус. Ну, или тот. Который не тот.
Поти шёлковая, чуть ломкая, колкая, но такая теплая горьковатая заботливая жалость окружила Лину словно флёр, заставив легонько улыбнутся. Уши снова дёрнулись, ловя слетевший с чужих губ невольный вопрос, ответ на который, - вот диво! - уже звучал.
- Кто запретил? Свои. Мои. Лина живёт, пока приносит пользу, и умрёт, так же её принося. Пока коэффициент полезности выше потенциала ликвидации - Лине умирать нельзя. - С улыбкой ответила она, поднимая в потолок палец, который тут же согнулся, когда седовласая до конца восприняла анализ ощущений... - Десять, десять ночей Лина была внутри. Такое... не то время было... Без луны, без неба, без других...то есть, без живых! Мёртвых было много, будто сама Лина тоже умерла, да не заметила этого... - Какая-то нота, оттенок в шлейфе, крохотный кусочек фантомного вкуса, щекочущий язык, при первом потоке не понятый полностью, сейчас оформился яснее. Седовласую озарило, она поняла, что это был за результат - та же нота, то же самое было и с ней! Значит, и Дэниел... Предварительный ответ от подсознания был получен, и Лина смогла сформулировать уже свой вопрос. Моргнув пару раз растерянно, огненная повернулась лицом к Дэниелу и спросила глухо, наугад:
- Ты... ты... Но Дэниел тоже там был, верно?
- Да, я был там. В то время. Недолго, меньше дня, - гуль растерянно кивнул. Его мысли гораздо больше занимало другое – то, что Лина сказала ранее. «Тела разлагались быстро… Останков не было… Этот вирус, который не тот…» У него было миллион вопросов, но умом Дэниел понимал, что нужно выбрать основные, иначе Лина не ответит ему. Нужно выбрать основные. Важные.
«Сосредоточься!» - Гейт потер пальцами переносицу, крепко зажмурившись на несколько секунд.
- Послушай, Лина… - начал было гуль, но снов замолчал. Серафин была внизу десять дней, но они встречались с ней до катастрофы. Десять дней! При том, что утечку вируса ликвидировали в течение суток. Тогда почему она сейчас здесь, а не в подвалах Комитета? Ответ был только один – ее кто-то прикрыл. А может, все гораздо проще? Сознание торопливо подсунула самое простое объяснение тому, что услышал Гейт. Сбой Вероники мог привести в изменению состава воздуха, который проходил через десятки фильтров и систем очистки до того, как достигнуть нижних этажей. Галлюцинации, как следствие отравления, могли привести к стойкой уверенности Серафин, что все было именно так, как она говорила. Легковерная, простая, социально неадаптированная…
- Черт возьми, Лина! – Гейт поморщился, с силой проводя ладонью по лицу.
А если нет? Если кроме RE-013 произошла утечка еще каких-то штаммов, и среди них оказалось биологическое оружие, способное в короткие сроки разъедать даже костные ткани? Сам Гейт сделал бы ставку, что это какой-то грибок или бактерия. Черт возьми… Да это же просто невозможно!
Дверь наконец открылась, и в стоящей на пороге женщине Гейт опознал ту, которая была ему нужна – Татьяна Бонар. Гуль миролюбиво улыбнулся, но стоило вампирше глянуть на Серафин, как она поспешила отступить внутрь. Гейт едва успел придержать закрывающуюся дверь, негромко объяснив:
- Пожалуйста… Не надо. Я принес документы.
Оглянулся на Серафин, понимая, что в ее присутствии с ним говорить не будут.
- Я найду тебя. Извини. Мы поговорим с тобой позже.
Гейт зашел в комнату.
Отредактировано Дэниел Гейт (19.12.2015 15:50:21)
Вы здесь » КГБ [18+] » Осень 2066 года » [28.10.2066] Мы живем в городе братской любви