— Твою мать, — пробормотал Игорь, сосредоточенно рассматривая в зеркале собственное плечо. — Здорово, молодец.

Ситуация обстояла следующим образом. До крайности неприятным образом обстояла, следует отметить. Чёртова водолазка прилипла к чёртовой ране и не планировать отдираться от неё не иначе как с чёртовыми кусками кожи! Вот придурок, не мог вовремя поменять шмотку, сходить на перевязку, запустить фоновую биоэнергетику... Ему сказали, что у него там рана, и что? Цепеш её не чувствовал, а значит её не было, и вот это самое "не было" намертво прилипло к болячке! Хорошо, что не вросло. Кретин.

Но выбирать не приходилось. Игорь стиснул зубы и медленно потянул водолазку с плеч. Кровь, пропитавшая чёрную ткань, засохла, сделав её жёсткой. Волк благополучно справился со шмоткой, но та её часть, что прилипла к плечу, стала с хищником единым целым, и это бесило! Психанув, Цепеш рванул злополучную тряпку — и мгновенно взвыл сквозь зубы. Благо, в ванной комнате его никто не рассматривал и не подслушивал.

Больно.

Волк опять повернулся к зеркалу и неприязненно уставился на рану. Вспомнил, как получил её ранним утром.

Игорь посвятил свой единственный в неделю выходной наёмникам. Без приказа, по своей воле. Просто это были его нелюди. Лучшие из лучших. Те, кто чисто выполнял грязную работу, и те, кого Наследник воспитывал, тренировал и обучал с нуля. Волк ненавидел оборотней и гонял их немилосердно. Странное это сочетание — любовь-ненависть, страшное. Но Цепеш не думал, он делал, и хотелось бы верить, делал хорошо. Наёмники Игоря есть и будут наиболее подготовленными боевыми единицами на Алмазном Берегу! Потому что. Игорь Цепеш. Так. Решил.

Кто рассадил ему плечо, рассказать стыдно. Пума, блядь. Царапучая мразь! Две сотни лет, а самоконтроля ни на йоту! Выпустил когти, а они у пум острые. Получите, распишитесь, дорогой босс. Инцидент не помешал Игорю закончить тренировку, но то, что совсем молодой оборотень сумел задеть его, неприятно удивило Цепеша. На адреналиновом всплеске Игорь не почувствовал боли, а сменив вещи, надел цивилизованное шмотьё как есть, на глубоко располосованное плечо. 

Цепеш с неудовольствием отметил, как плохо выглядит рана. Её бы зашить... У кошек под ногтями всегда море бактерий, проклятые мешки шерсти! При прочих равных обстоятельствах Игорь зализывал болячки на звериный манер, наплевав не только на больное место, но и на приличия... Какой полезной херни не почерпнёшь от оборотней! Их привычка. Антибактериальный агент слюны эффективен в полевых условиях, но как дотянуться до плеча?

"Так что спирт, бинт, вперёд и с песней".

— Цепеш, когда ты начнёшь жрать нормально? — неприязненно спросил Игорь у своего двойника в зеркале.

Наследник побросал вещи, шагнул в кабинку. Включил воду. Длинно, по-звериному вздохнул, расслабившись. Вода в поддоне душевой моментально окрасилась в прозрачно-розоватый от крови. Щипало люто.

Хорошо, что в родном доме никто не кинется к нему с банкой хлоргексидина наголо. Все знают: Игорь это не приветствует и способен позаботиться о себе самостоятельно.

Цепеш надел только чистое бельё и джинсы. Безвозвратно испорченную водолазку кинул в бельевую корзину. Разгуливать по особняку с голым торсом он мог совершенно спокойно, благо, за годы тренировок привёл себя в блестящую физическую форму. Однако светить рваной раной не хотелось от слова совсем. Так, собраться. Сконцентрироваться на биоэнергитической помощи себе любимому, пока доброхоты не полезли спасать Наследника. Ещё не хватало, чтобы вызвали семейного врача, бр-р-р! У него омерзительно холодные руки всегда. Почему бы это?

Оказавшись в холле, Игорь понял, что в этом доме присутствует некто, кому ещё более хреново и больно, чем ему самому.

Мальчишка, ни много ни мало его сводный брат и признанный бастард Патриарха. Вот дерьмо! Тот день, когда Доминик начнёт контролировать, в кого, простите, сливает, станет лучшим днём в жизни Наследника. Сколько ещё детей отец поселит в резиденции! Как будто одного брата Игорю мало... Бестолочь, которого Цепеш-младший целый век оберегал от кнута Доминика ценой собственной шкуры! Теперь новый родственник, гори оно всё синим пламенем, и от кого! Волк её не знал. Вот оно, подлинное значение слова "ублюдок"! Стоит, красота неописуемая, с разбитой мордой лица и светит фингалом под глазом, биксеноновые фары и рядом не валялись! Сильно, ярко, убедительно.

— Хреново выглядишь, парень, — обронил Игорь с равнодушной полуулыбкой. — Что, со сверстниками не поладил? Как тебя там? Влад.

Цепеш накинул на плечи рубашку, наплевав на то, что заляпает её кровью. Подошёл к парнишке, взял его за подбородок и хладнокровно заглянул в разбитое лицо.

— Фигня война, — весело проговорил Игорь. — Как у тебя с регенерацией? Если та хотя бы на естественном уровне, то лицо быстро подлатает. Или у тебя не только лицо? С кем сцепился?

Отредактировано Игорь Цепеш (19.11.2015 09:42:31)

Плечо неприятно саднило.

Когда Игорь надевал рубашку, он проделал это машинально. Просто не заметил, как повторяет свою ошибку. На белой ткани мгновенно проступили розовые разводы от крови, щедро разбавленной водой. Регенерация остановила кровотечение, на этом и всё. Мальчишка отвлёк Цепеша, перетянув внимание на себя.

Фингал под его глазом сиял, словно кислотное солнце после ядерной зимы. Смотреть больно, ей-богу. Игорь охотно причинял страдания, когда требовала профессиональная деятельность, однако не был лишён сострадания в принципе. Особенно, когда речь идёт о родственниках-сопляках, влипших в неприятности по самые уши.

— Как у всех? — переспросил Наследник. — Ты что, не помнишь, в какое место пришёлся удар?

Ну, бывает. Другое дело, что отбитой памяти обычно сопутствуют отбитые почки, что в свою очередь куда более неприятная история.

— Упал. Я просто упал.

— Лжёшь.

При желании Игорь мог прямо сейчас вторгнуться в мысли собеседника и вытянуть оттуда причину столь грустного состояния. Владислав — или Владлен? — выглядел так, будто его хорошенько избили, предварительно выполоскав мозги. Или выебав. Цепеш-младший приложил все усилия к тому, чтобы раньше времени не лезть в голову юного дарования. Она, голова, отзовётся на телепатию болью, хоть сколько аккуратно её сейчас беспокоить. Щенок совсем зелёный. Не хотелось бы повредить психике, если тот рискнёт сопротивляться. Кроме того, версия произошедшего от Влада и то, как он её подаст, представляла для Игоря некоторый интерес. Ленивый такой интерес, но всё-таки.

Парнишка отстранился.

Цепеш-младший убрал руки. Яростно отрицая прикосновения к себе, он тем не менее охотно трогал других. Однако признавал за этими другими возможность не любить, когда их трогают, и время от времени шёл навстречу.

— Я пойду, извините.

— Не пойдёшь. Я тебя не отпускал.

Паренёк его рассматривал, причём совсем открыто. Особой смелости в глупости не было: Влад, судя по всему, просто не сознавал, какую страшную угрозу несёт любопытство в адрес таких древних вампиров, как Игорь Цепеш. Соблазн завладеть рассудком брата и полностью подчинить своей воле возник колоссальный, всеобъемлющий. Волк, матёрый хищник, опустил взгляд, чтобы контролировать способности в полной мере. С ума сойти.

— У вас кровь...

— А? Да, — безразлично отозвался Цепеш-младший.

Игорь заглянул себе за плечо, сообразил, что он дурак и что рубашку придётся менять. Раздражённо фыркнул.

— Вы ранены? Может врача?

— Я сам, — отмахнулся Наследник, — а вот тебе не помешает медицинская помощь. Выглядишь отвратительно, краше в могилу кладут.

Толкнув первую попавшуюся дверь, Игорь бесцеремонно взял брата за плечо и выпроводил из холла.

— Так с кем сцепился? Не заставляй меня выворачивать наизнанку твою голову, — усмехнулся Цепеш.

Волк запустил ладонь под рубашку, опасливо потрогал вспоротые когтями полосы. Подушечками пальцев обвёл неровную кромку. Да-а, плечо в лоскуты, и Цепеш не допускал, чтобы кто-то трогал больное место руками.

Игорь поднял голову и уставился на Влада. Присмотревшись внимательно, Наследник присвистнул. На самой поверхности мыслей парнишки он различил представление о Патриархе, окрашенное в кроваво-алые тона.

— Так вот, кто тебя избил, — спокойно произнёс Игорь.

В прошлом осталось то время, когда Цепеш безоговорочно принимал сторону пострадавшего от рук Доминика. Тогда Игорь считал отца едва ли не чудовищем, воплощённым кошмаром, кем угодно, только не существом, наделённым властью. Власть — явление обязывающее. По природе своей предполагает жёсткость и жестокость. Да, Игорь делал всё, чтобы спасти младших детей Патриарха от кровавой расправы и нередко принимал вину на себя. Да, получал вдвойне, втройне и более того. Однако Доминик воспитал в Наследнике способность оценивать ситуацию в целом. Извечное стремление Цепеша-младшего оберегать и защищать несколько поменяло вектор. Оно вообще перестало быть вектором, если на то пошло. Ровно вычерченная, безупречная прямая. Данность. Игорь больше не давал чувствам волю. Рассудок говорил — сердце внимало.

— За что? — полюбопытствовал Цепеш. — Сними шмотьё, гляну, что там у тебя.

Пока суд да дело, Волк стянул рубашку, обнажая собственную рану, накрыл её ладонью. Медленно и неторопливо принялся собирать воедино растерзанные ткани, посвящая больше внимания беседе, чем себе. Биоэнергетическое целительство — единственная дисциплина, которую Игорь перенял у Доминика не в полном объёме. Лечить-то лечил, но тратил на это непростительно много энергии.

Отредактировано Игорь Цепеш (20.11.2015 14:56:26)

"Как у всех людей". Ну, понятно.

Откуда там приволок его отец? Из ни много ни мало культурной столицы России, населённой преимущественно людьми. Впрочем, Цепеш-младший знал несколько влиятельных семей вампиров, предпочитающих Санкт-Петербург и проживающих там на постоянной основе. Что это не Доминик притащил на Алмазный Берег сына, а его неугомонная мамаша, Игорь услышал только неделю спустя. Такие вопросы Наследника интересовали чуть менее чем никак. Но иногда встречались одарённые детки, горькие сиротки, настойчиво требующие от Цепеша-старшего признать их. Если потенциальному родственнику миновало три сотни, Игорь мог обратить на него внимание, самое неприятное и пристальное.

Парнишке не повезло. Его бросили в агрессивную среду, опасно гостеприимную, с вампирами, оборотнями и прочей сволотой, не объяснив, как в ней существовать. Для сравнения: Игорь в это время находился в Родовом гнезде, осваивая премудрости военной науки. Кроме того, изучая грамоту, что в XV веке обязывало вызубривать наизусть труды богословов и религиозную литературу. Прибавьте к этому изнурительные физические нагрузки, и получите Наследника в самом начале становления. Две судьбы близки и далеки одновременно, а истории свойственно повторяться. Правда, мелкого хотя бы не будут лупить все подряд. Игорю в этом смысле не повезло намного больше, но помогло достичь бескомпромиссного превосходства над ровесниками. Поменял бы Цепеш-младший свою судьбу на современный её вариант в light-версии? Нет. Игорю нравилось быть тем улыбчивым негодяем, которого он видел в зеркале.

— Не знаю... Я не сдал экзамены.

— Какие экзамены, куда? Вступительные?

Цепеш краем уха слышал, что паренёк — настоящий юный гений, величайший молодой талант современности, что коэффициент интеллекта Владислава превысил все мыслимые и немыслимые величины... Слышать-то слышал, а поверить не поверил. Точнее, отнёсся скептически, и всё потому что к Патриарху других не присылали. Если не развернуть в пользу соискателя в сыновья громкую рекламную кампанию, Доминик просто выкинет "ребёнка" на улицу. Та женщина, что продвинула Влада до самого Патриарха, скорее всего, проделала грандиозную работу. Игорь был готов аплодировать ей стоя. Хорошо, что отец пригласил в дом сына, а не третью мать для Наследника.

Волк на минутку оставил своё увлекательное занятие, не убрав ладони со спины. Оценил видимые повреждения на теле брата. Всё выглядело так, словно по мелкому проехал каток. Каток проехал, или Доминик приложил к воспитанию сына руку. Догадка, основанная на одной-единственной прочитанной мысли, подтвердилась. В Игоре это не вызвало никаких лишних эмоций. Он привык к тому, что Патриарх бьёт всех подряд и плохо умеет контролировать себя. Психоэмоциональное состояние отца внушало Наследнику глубокое беспокойство. Куда большее, чем бесплодные переживания ранимого подростка. По крайней мере, Владислав не погубит весь род, если слетит с катушек!

— Ой... А как это...

Мальчишка подошёл к нему. Игорь глубоко вздохнул, сообразив, что спокойно доделать начатое ему не дадут. Обычно никто не обращал внимание на то, что творит и вытворяет Наследник. Изволит в шкуре по дому шастать — всем плевать. Хочет лечить себя биоэнергетикой — да на здоровье, Игорь, "принести вам чаю?" Как-то по другому демонстрирует способности? В своём праве. Поэтому столкнувшись с живым интересом в свой адрес, Цепеш-младший ощутил досаду.

— Это... это не больно? Так все ва... вампиры умеют?

— Не больно, — ответил Игорь. — Немного тянет, потом зудит, а в целом это упоительно приятное чувство — когда боль утихает. Не все. В нашем роду талантливые биоэнергетики не редкость, однако целителей среди них единицы. Я умею, а отец — ещё лучше.

Мышечные волокна Цепеш худо-бедно зарастил, остальное пусть доделывает регенерация. Игорь убрал руку, накинул обратно рубашку. Куда-то он ведь собирался, вопрос куда... В "Глобальные бесчинства". Пожрать и потрахаться по-(не)человечески. Вместо этого нянчит братика! Умиление сплошное.

— Внешне: ушибы мягких тканей по всему телу, гематомы на лице и трещины в рёбрах, — поставил диагноз Цепеш. — Думаю, всё-таки трещины. С переломами дышать-то трудно, не то, что стягивать что-то с себя... Голова болит? Поздравляю, это сотрясение мозга.

Паренёк демонстрировал клиническую картину "последствия разрушительного гнева Доминика Цепеша", до боли знакомую Игорю. Видел её раз так миллион. Чуть меньше — ощутил на собственной шкуре.

— Я вызову тебе врача. Меня не устраивает, как ты выглядишь, — Наследник шагнул вперёд, опять поймал собеседника за подбородок. — Не дёргайся.

Игорь внимательно осмотрел заплывший глаз. Полопавшиеся сосуды ему особенно не понравились, равно как и опухоль.

— Закрой, — скомандовал Волк, легко коснувшись верхнего века подушечкой пальца. — Заодно и узнаешь, больно ли это.

Усмехнувшись Цепеш сосредоточился на исцелении. Есть в этом что-то медитативное — плавно, аккуратно гладить вдоль века чуткими пальцами, стараясь не причинять боли. Игорь действовал предельно мягко, как никогда не помогал себе. Себе — мучительно быстро, с горячими всполохами, с зудом, только бы прошло и прекратило бесить.

Опухоль спала. Багрово-синее пятно крови постепенно меняло оттенок. Быстро потемнело, потом вылиняло до зеленовато-синего и светлея приобрело болезненно жёлтый оттенок. Волк добился естественного цвета белка и радужной оболочки глаза, пострадавших от удара. Критически оценил свою работу и под конец удалил желтизну на нижнем веке. Вот теперь мелкий выглядел хотя бы прилично... Прилично, если наденет обратно футболку!

Надо поговорить с отцом. Сейчас не бородатое Средневековье, чтобы воспитывать молодняк с помощью бесконечных побоев. Есть современные эффективные методы. Денег на карманные расходы лишишь, доступ в интернет закрыть, мало ли. Воспитание по методике Доминика Цепеша — это кнут, щедро разбавленный пряником. Сухим, чёрствым, невкусным пряником, с голоду подохнешь раньше, чем скушаешь.

Отредактировано Игорь Цепеш (25.11.2015 22:00:09)

Судя по отклику на прикосновения, у Владислава наметились серьёзные проблемы. Если так дальше дело пойдёт, брат заработает пламенную нелюбовь к ним ещё быстрее, чем Игорь в своё время. Это трудно, очень трудно — шарахаться от (не)людей, когда те протягивают к тебе руки. Цепеш не хотел подобной судьбы для брата, однако догадку ещё только предстояло проверить.

— Ничего себе... Спасибо, спасибо огромное, это просто невероятно.

— Не стоит благодарности. Это не та рана, от которой умирают, а за меньшее не благодарят, — безразлично отозвался Игорь.

С его точки зрения проделанное действительно было мелочью, пустяком, не стоящим внимания. При этом Цепеш мог убрать и все остальные повреждения с тела Влада, однако это требовало от него значительного расхода сил. Кроме того, Доминик вполне способен навешать дополнительно, если посчитает, что травмы сошли непростительно быстро и что младший сын из-за этого не осознал свою вину в полной мере. Ну, или Владислав случайно попадётся отцу под горячую руку.

— А такому можно научиться вообще?

— При наличии предрасположенности — да. Ты, скорее всего, наследуешь эту способность: у Цепешей чрезвычайно сильные гены, и способности передаются почти без ослабления.

"Моя мать из рода сноходцев, Раубфогелей, и что она мне передала? Ничего", — Игорь вздохнул. Паранормальные таланты Шайны внушали ему неподдельный восторг. Увы, мать ничему не обучила сына: Игорь не видел снов, или видел, но редко и кошмары. Был ранен, болен, на грани смерти — тогда видел сны. Плохие, злые, сотканные из страданий. Волк не различал ни Дорог, ни Граней, ни Пределов, о которых толковала мать. Так что пришлось осваивать музицирование в четыре руки. Бесполезное занятие, как по мнению Игоря, но ему всегда нравилось радовать Шайну. В отличие от Доминика, та не требовала успехов, и навыки приходили сами собой, легко и без усилий.

Цепеш попытался вспомнить, когда в первый раз что-то вылечил, и закономерно не смог. Волк осваивал биоэнергетическое целительство в последнюю очередь и до сих пор не достиг того уровня развития дара, который устроил бы его.

— Научишься. Лет через двести–триста.

— Эм, а можно спросить?

— Спрашивай, — рассеянно отозвался Игорь, погладив через ткань плечо.

— А сколько вам лет?

— М-м-м, шестьсот... шестьсот сколько, прости Господи? Шестьсот двенадцать? Пятьдесят третья весна XV века — это... Шестьсот тринадцать мне, а что?

Цепеш застегнул несколько пуговиц на рубашке, нащупал липкое пятно сукровицы пополам с кровью и вспомнил, что надо переодеться.

— Пойдём отсюда. Я не хотел, чтобы ты болтался в холле, поэтому затащил в гостиную, но тебе не следует здесь находиться. Где тебя разместили?

"Куда я дел мобильник?" — Цепеш похлопал себя по карманам, нашёл телефон и вызвал из списка контактов номер отца. Тот не отвечал. Обычно это значило только одно: занят по самые уши, а если дозваниваться дальше — рявкнет матом и бросит трубку. Игорь располагал и вторым номером, для сотрудников Корпорации высшего звена, однако не стал использовать: не тот вопрос. В любом случае, Цепешу рано или поздно удастся переговорить с Патриархом на тему воспитания бестолкового молодняка. Пусть на крайний случай отправит сопляка в Родовое гнездо! Избивать за проваленные экзамены — не дело. Совершенно очевидно, что дамочка наплела с три короба и что никаким юным гением здесь и не пахнет. Самый обыкновенный парнишка, не больше и не меньше. Правда, втолковать это Доминику станет задачей из области "Игорь, сделай или умри", где последнее — вариант простой и прекрасный.

Отредактировано Игорь Цепеш (22.11.2015 16:13:36)

— Шестьсот тринадцать...

"Сам в шоке", — мысленно хохотнул Игорь. Ему редко доводилось оценивать собственный возраст, а если так подумать — это прорва времени. За шесть веков немудрено утратить вкус к жизни, что происходило и с менее древними вампирами. Наследнику повезло: Цепеш не ощущал возраста, и тот его не тяготил. Во многом это был навык. Осознанный, кропотливо сформированный навык. Сколько лет Игорю Цепешу? Порядка ста пятидесяти. В своих глазах Волк — до сих пор тот самый балбес, что глупо попался оборотням в 1606 году.

— Ннеет, ничего, просто... А отцу? Сколько ему?

— Вот увидишь — сам спросишь, — проговорил Игорь с полуулыбкой.

Подростки — они все до одури обидчивые. Не сказать чтобы это беспокоило Цепеша-младшего хоть как-нибудь, однако не хотелось портить отношения с парнишкой с первых минут знакомства. Волк ещё не решил, как относиться к новому брату. В появлении Владислава в резиденции целиком и полностью виноват отец, который приволок домой эти тридцать три несчастья. К Доминику всегда льнули девицы, увлечённые не столько им самим, сколько родовыми капиталами. Власть неотделима от сексуального интереса, верный её спутник. Но признать бастарда, поселить мальчишку в фамильной резиденции — это что-то новенькое, а всё новое, в свою очередь, — это траченное молью старое. Предыдущий Владислав, рождённый от любовницы Жозефины Буше, погиб совсем недавно. Что дальше?

— Там вон, на втором этаже, наверное, в гостевой комнате.

— В гостевой? — Игорь развернулся. — Это, видимо, временная мера. Не припоминаю, чтобы кого-то в роду селили в гостевые апартаменты на постоянной основе. Всему и всем своё место.

— Я ещё спросить хотел. Может тут есть библиотека? Я хотел бы почитать про... наш род, и историю. И где мне можно тут ходить, а где нет?

— Библиотека на третьем, северное крыло, за картинной галереей. В таком виде, в каком ты сейчас, нигде ходить нельзя, — грубовато ответил Цепеш.

Полуобморочное состояние Влада не внушало ему сколько-нибудь тёплых чувств, а тратить личный резерв на биоэнергетическое лечение — непростительное расточительство. Справиться-то справится, но жизненный тонус на остаток дня упадёт до нуля. Головная боль, слабость, неспособность ни на чём сконцентрироваться — ох, нет, увольте. Не до такой степени Игорь полюбил сводного брата за десять несчастных минут!

— Ты Цепеш, — пояснил Наследник. — Получил за дело, без дела, за красивые глаза — идёшь и приводишь себя в порядок. С рубцами от плети, кровоподтёками, багровыми синяками посещать общественные помещения не принято. Ты к себе шёл, я тебя притормозил, я помню. Это не претензия: довёл до сведения, не более. Личные апартаменты других представителей семьи Цепеш обычно под замком, просто так не попасть. Но если подозреваешь, что случайно влез куда-то не туда, ничего не трогай и убирайся с чужой территории. Целее будешь. Патриарх мог установить для тебя особые правила пребывания в резиденции, но если не поставил в известность — скорее всего, их и нет. Поговори с отцом на эту тему, когда встретишь в хорошем настроении.

Игорь мягко подтолкнул собеседника к лестнице.

— Доктор Лоуренс тебя посмотрит, — пробормотал Волк, отыскивая номер медика в списке контактов.

Отредактировано Игорь Цепеш (23.11.2015 11:56:24)

Всё не так плохо в вампирском гнезде. В нём всё намного хуже.

По крайней мере, для мальчишки, приехавшего из милой, доброй, безопасной страны валенок и телогреек, медведей, разгуливающих по улицам, и средства от депрессии номер один — рашн водки. Игорь не разделял этот стереотип о России, потому что прекрасно её знал. Наследник провёл на территории России как минимум два века. Наиболее запомнились ему, как ни странно, лихие, разудалые 90-ые XX столетия, когда действительно убивали прямо на улицах, а зарплату если платили, то продукцией собственного труда. Любопытное было время. Странное, страшное, но любопытное-е-е! Хоть диссертацию пиши.

— Насколько я помню, мать твоя обустроилась на территории Берега? В столице, так? Ну, и как ей здесь? Нравится? — задал несколько вопросов Игорь.

Просто так, чтобы подбросить дров интереса в костёр беседы. Волк не очень понимал, о чём говорить с настолько юным вампиром, хотя всегда неплохо ладил с подростками. Молодую Адрианну, дочь Аниты, он до сих пор считал ребёнком, несмотря на то, что сводной сестре недавно исполнилось тридцать пять. Зрелый возраст по человеческих меркам.

В ответ на свой вопрос Цепеш-младший получил ну оч-чень красноречивую мысленную картину о том, как устроилась мать Владислава в новой квартире. Слишком отчётливо думал об этом Влад, чтобы не разглядеть настолько омерзительную правду. Игорь поморщился:

— Понял. Не отвечай.

Рассмотрел Наследник и ещё кое-что. Удивление первобытными методами воспитания, которые по сей день практикует Патриарх. Консервативный в высшей мере Доминик бил своих детей, когда только пришёл к власти, и за прошедшие столетия его нрав ничуть не полегчал. Мягкость, терпимость, доброта, свойственные зрелости, миновали его, почти не затронув. В какой-то мере оно и правильно, наверное, а в ещё большей мере добрым не был сам Игорь. Всё его заступничество за молодых основывалось на чисто практических интересах. Цепеш не мог стоять, молчать и ничего не делать по одной-единственной причине: в таких условиях он чувствовал себя мразью и скотиной в самых низменных значениях слов.

— На счёт плети. Да, бывает, — серьёзно и спокойно до безобразия ответил Игорь. — Что? Ты слишком громко думаешь, парень. Плеть не самая страшная мера наказания, поверь мне. Поверь, но не проверяй на собственной шкуре. Не провоцируй гнев Патриарха.

"Да, ты ещё не скоро привыкнешь, что твоя голова для меня — открытая книга, а для отца — заученная наизусть брошюра. Сколько детей он воспитал, и все мы одинаковы. Все как один не виноваты, "оно само", и отвечать ни за что не хотим. Господи, дети — это кошмар. Если на Алмазном Берегу появится хоть один мой ребёнок, я трусливо сбегу на Аляску. Или нет, стоп! Аляска подконтрольна Котам. В Сибирь. "В деревню, к тётке, в глушь, в Саратов!"* Определённо".

Цепеш мягко взял брата за плечо. Того что-то ощутимо пошатывало и вело. Видимо, откровенно неудачно прилетело от Доминика, а рука у всех Цепешей тяжёлая. Это такая же фамильная их черта, как отвратительный характер.

— Да, Лоуренс наш семейный врач, — кивнул Игорь.

Он толкнул дверь в комнату, пропустил вперёд Влада. Поднёс трубку к уху, и в этот момент наконец прошёл вызов.

— Добрый день. Мистер Лоуренс, будьте любезны, загляните к нам... Да. Бог с вами! Со мной всё в порядке. Владислав Цепеш. Нет-нет, "тот первый" мёртв. Тёзки, всего лишь тёзки. М-м-м... Навскидку: ушибы по всему телу, сотрясение мозга и, вроде, трещины в рёбрах, — Наследник протянул руку и спокойно провёл по груди парня, как по своей собственной: использовал простую диагностирующую биоэнергетику. — Нет, это совершенно точно трещины. Через сколько? Понял. Благодарю вас.

Игорь убрал коммуникатор в карман.

— Эм, а можно вас просто по имени звать? Или как надо?

Хороший вопрос. Волк улыбнулся и очень по-волчьи. Вот как на такое ответить? "Господин Наследник" — слишком формально, а кислая официальщина и без того успела надоесть сверх меры. "Господин Цепеш" — ещё большее идиотство. Это для обслуги Волк господин, наниматель и бог в одном лице, фигура номер два по весу авторитета после Доминика Цепеша. "Братик" — для Адрианны, она маленькая, Игорь её крошечной девочкой видел.

— Встречный интерес: как вы с Патриархом решили этот вопрос в его случае? Ну, ты-то, понятное дело, "бестолочь" и "неуч", а он для тебя кто? Называй по имени, мне без разницы. "Господинкающие" и "Цепешующие" мне на работе остоебели. Приляг. Цвет лица, как у брокколи, да и выражение такое же!

* Цитирует "Горе от ума" А. С. Грибоедова.

Отредактировано Игорь Цепеш (25.11.2015 09:19:19)

"Слишком громко думаешь"... Да как можно вообще думать тихо? Что за ерунда? Мысли  на то и мысли, бесшумные,  незаметные, личные,  к которым нет доступа посторонним.  Так правильно и так должно  быть. А на деле получается, что в голове может покопаться любой, может узнать твои мысли, все самое сокровенное.  И этот факт неприятно впечатлил и поразил Влада больше, чем то, что узнал  брат. Конечно, хорошего мало в том, что тот понял неприглядную правду про его маму. Да и откровения про плеть отозвались неприятными мурашками вдоль позвоночника.
- Что может быть еще страшнее плети?   - вырвалось у подростка неосознанно, когда он заходил в комнату. В памяти как то сразу живо встали картинки и тексты из книжек по истории про знаменитого Цепеша из Румынии и многочисленные фильмы и истории о нем же. Может сажать на кол это семейная черта всех Цепешей? Или у каждого из них есть свои особенные жестокие фишки? Проверять на собственной шкуре, так ли это, Влад не очень хотел. Лучше поверить на слово Игорю.
Мальчишка аккуратно скинул рюкзак у стены и окинул торопливый взглядом выделенную ему комнату. Стало немного неловко из-за неаккуратных  стопок книг вокруг стола и на нем, сваленных в кучу тетрадей и разрозненных листов с записями, из-за немного смятого покрывала на постели и болтающейся на спинке стула толстовки. Как то не хотелось, чтобы наследник счел его не только неучем, но еще и неряхой.  Но это все отошло на второй план, когда он невольно прислушался к разговору сводного брата. Подросток настороженно глянул на него, напряженно замер от неожиданного прикосновения. "Тот, первый"... что еще за тот первый Владислав Цепеш, который мертв?  Нехорошее предчувствие прошлось холодком по внутренностям и осело нервной дрожью на кончиках пальцев.
- Кто это, первый Владислав?  Почему он мертв? - улыбнулся немного нервно, глядя на мужчину, и сел на край постели, не сдержав облегченного выдоха.
Захотелось плюнуть на приличия и растянуться на кровати, завернуться в теплое одеяло,  и может даже заснуть, ведь сон - это лучшее лекарство. Но надо еще дождаться  врача, вытерпеть неприятные прикосновения во время осмотра и все это, видимо, под пристальным наблюдением наследника. Неужели у него нет никаких более важных дел, кроме как возиться с бестолковый подростком? Шел же он куда то, когда наткнулся на Влада.  Хотя  мальчишка был безмерно благодарен за внимание, и за помощь, и за разговор.
Подросток поежился.  Вроде и улыбнулся сводный брат, но как то очень странно... почти плотоядно.  В любой другой ситуации  мальчишка предпочел бы убраться в сторонку, увидь он пере собой такую улыбочку. Но сейчас только шумно выдохнул, чуть морщась от боли в ребра и опустил голову,  пожимая плечами.
- Ну, кажется никак не решили.  Я не спросил , - потому что у него и мысли не возникло о том, чтобы называть его как то еще, кроме папа или отец в крайнем случае. Не по имени же... Но, кажется, зря не спросил. И как теперь к нему обращаться? Патриарх, господин патриарх, или может господин Цепеш? Это казалось подростку немного диким, но сейчас медленно приходило понимание, что он тут никто и звать его никак. Именно бестолочь, неуч  и еще много лестных слов, но никак не сын. Грустно,  но правдиво.  - Хорошо, спасибо, - мальчишка невольно улыбнулся из-за сравнения с брокколи,  хотя веселого в этом ничего не было.  Чувствовал  он себя паршиво и выглядел, видимо, соответственно. 
Еле заметно кивнув, Влад скинул кроссовки и растянулся на кровати. Перед зажмуренными глазами реальность опасно завертелась и к горлу подступил неприятный комок. Смена вертикали на горизонталь плохо отозвалась ноющей болью в теле и сильным головокружением. Приятного мало, но все же лучше, чем стоять. Переждав,  пока круговерть в голове немного уляжется,  парень открыл глаза, скользнув рассеянным взглядом по потолку, и перебрался ближе к изголовью,  опираясь о него спиной в полусидячем положении. Все же лежать в присутствии наследника было немного неловко.
- А как ваше плечо? - мальчишка глянул на подсохшие пятна крови на рубашке мужчины и чуть нахмурился. Конечно, он видел, как Игорь проделывал чудеса исцеления,  и даже прочувствовать это на себе, но все равно волнение и тревога никуда не делась.

Усталость брала свое, и приход врача парень почти пропустил,  а осмотр прошел как то мимо, Влад только вяло делал все что ему говорили,  ожидая, когда он сможет спокойно полежать.
С облегченный выдохом подросток откинулся спиной на постель и потер ладонями лицо. Все-таки хорошо, что он столкнулся в холле с братом и тот помог ему, да еще и врача вызвал.
- Спасибо, - мальчишка благодарно улыбнулся, хоть сейчас улыбка вышла слабой и тусклой. - Я наверное вас очень задержал?
Когда дверь распахнулась, Влад решил, что это мистер Лоуренс забыл что-то и вернулся, но от звука знакомого уже голоса по телу прошлась нервная дрожь, парень дергано приподнялся, во все газа уставившись на патриарха собственной персоной. Невысказанное приветствие застрял в горле,  сдавило его получше удавки. Меньше всего сейчас Владислав хотел и ожидал увидеть старшего Цепеша, и от непонимания и ожидания чего-то внутри стал расползаться липкий страх.  Не возникло сомнения, к кому обратился мужчина, хоть имен и не называл. Кажется,  сын здесь только один, Игорь, а подросток -  просто досадное  недоразумение, которое сейчас доставляет кучу неприятностей.
Злобный взгляд и хлесткие слова сработали получше хорошего пинка, и от них мальчишка практически скатился с кровати. От резких дерганых движений тело взвыло от боли, головокружение и тошнота накатили с новой силой, но это было сейчас действительно мелочью, на которую Влад даже не обратил внимания, поспешно вытянувшись почти по струнке.
- Извините, - сдавлено пробормотал, сглатывая противный комок в горле и не решаясь глянуть на патриарха, потому что боялся, что и за это может прилететь очень больно, и присутствие наследника этому совсем не помешает.

Отредактировано Влад Цепеш (28.11.2015 21:17:46)

— Мелочи? — ровно-ровно переспросил Игорь, но более-менее знакомые с ним нелюди без труда угадали бы в голосе Цепеша что-то вроде недоумения. — Это твоя работа, отец. Твой сын — и твоя работа.

"Не только ты привык исправлять ошибки за своими детьми, но и я исправляю твои", — мысленно добавил Наследник, адресовав реплику Доминику. Сильное заявление. Такое тянуло как минимум на "обсуждение действий Патриарха", а "при посторонних (не)людях" выступало за отягчающее обстоятельство. Игорь не хотел так рисковать, тем более что пока не разобрал, насколько сильно новоявленный сынок Доминика виноват в случившемся. Если он действительно такой разгильдяй и бестолочь, отец полностью прав, но мог бы выбирать более гуманные, действенные методы воспитания.

Игорь не приветствовал насилие как таковое, насилие бессмысленное и беспощадное. Насилие — это инструмент, требующий осознанного подхода. Отец этим подходом пренебрегал. Странно ещё, что перед носом Лабиена не размахивает автоматом. Максимилиан ведь делает не меньше возмутительных вещей, а проваленные экзамены — просто детский лепет по сравнению с бессовестным манипулированием, которым злоупотребляет Паук. Но это так, лирика.

— Этому лучше свалить отсюда куда подальше, пока не прилетело больнее.

Игорь со вздохом посмотрел на Влада. Куда больнее? Щенок явно не приспособлен к физическим нагрузкам, обладает низким болевым порогом и совершенно не умеет терпеть боль.

— Говори, коль хотел. Выпроводи его лучше вначале из моего дома. Или, нет.

Из "нашего" дома вообще-то! Впрочем, Доминик всегда, всё и всех считал личной собственностью. Дома, детей, последнюю модификацию "Тополей-М", плевать что, главное в его безраздельном владении. Наследник-то привык к подобному обращению, а вот Цепеш-который-Владислав — нет.

— И что ты там заикнулся о первобытном строе? Отправлю изучать историю и современную политику, которую ведёт наш род, Игорь. Договоришься.

— Спасибо, но у меня нет на это времени, — с прохладцей ответил Цепеш-младший, выразительно посмотрев на отца, мол, глупости.

С точки зрения Игоря, это Доминик вырвал Владислава из привычной среды обитания, на выживание в которой тот был способен чуть менее чем успешно. Жизненный опыт — сокровище приходящее и не всегда приятное. Наследник с удовольствием избавился бы от доброй половины совсем недоброго опыта. Отрицательного. Волк охотно позабывал бы то, что причиняло ему боль в прошлом, да не получалось нихрена.

Где там обитал этот Владислав до появления на Алмазном Берегу? В Санкт-Петербурге. Социализация молодого Цепеша в культурной столице России прошла благополучно, потому что велась с самого раннего возраста. Щенок не виноват, что его чокнутая мать в погоне за лучшей долей притащилась на Алмазный и приволокла с собой приплод. Ох, баба дура.

— Что касается тебя, отпрыск. Собирай свои шмотки и выметайся, пока жив.

Игорь с беспокойством ощутил, что контроль над ситуацией от него ускользает. Доминик перехватил лидерство, но Игорь сегодня уступать не планировал. По крайней мере, до тех пор пока не разберётся во всём лично. Кроме того, он потребует объяснений. Вот прямо сейчас!

— Эта дрянь заслужил такого отношения к нему.

— Никто не заслужил такого отношения, отец, — многозначительно проговорил Цепеш-младший, но Патриарх, видимо, не придал его словам никакого значения.

— Провалить экзамены в институт умудрился. Да туда поступают даже люди!

— Я уверен, что Влад наверстает упущенное и оправдает твои ожидания, если дать ему немного времени. В конце концов, он поступит на следующий год. В чём проблема?

— Доктора ещё вызвал. Зря беспокоишь только Лоуренса – он врач квалифицированный, а для подобных пустяков – есть на АБ больница.

— У нас есть семейный врач, он ведёт истории болезней. Я хочу, чтобы он открыл её и для Владислава. Пройдёт совсем немного времени, и она распухнет до размеров Большой Советской Энциклопедии, — раздражённо проговорил Игорь.

Владислав собирал вещи. Наследник за ним наблюдал, а ещё больше — за течением мыслей в голове Цепеша-старшего в той мере, в какой отец допускал. От слабой улыбки Влада неприятно кольнуло где-то под сердцем. Ситуация просто обязывала Игоря вмешаться, и на этот раз не на стороне Доминика. Неистребимая потребность Цепеша-младшего оберегать и защищать неоднократно приводила Волка к беде. Но он был Игорем Цепешем, таковым по природе своей, воспитанию и мироощущению. Игорь не умел по-другому.

— Он никуда не пойдёт, — спокойно возразил Наследник. — Это ты поселил его в нашем доме. Это ты позволил ему надеяться на что-то большее, чем побои и постоянная ругань. Это ты пообещал его матери позаботиться о нём. Ты несёшь за него ответственность. За него и принятые в отношении него решения. Вспомни, где он рос и воспитывался и что ты для него странный незнакомец, который по несчастливому стечению обстоятельств — ещё и отец. Хорошо, если он тебе настолько противен, я поселю его в своём особняке. Ему там не место, но я не могу позволить себе вышвырнуть брата на улицу.

Отредактировано Игорь Цепеш (05.12.2015 16:30:40)

Влад не любил, когда кто-то рядом с ним ругался и спорил.  Он начинал чувствовать себя крайне некомфортно и неуютно, это неприятно давило и заставляло нехило так нервничать. Это вызывало стойкое желание убраться подальше и вовсе не потому, что он был трусом или что-то в таком духе, просто конфликты – не его это, совсем.  Добродушный по натуре, он не мог спокойно и бесстрастно реагировать на подобное, принимая все слишком близко  к сердцу. А когда конфликт разгорался из-за него, да еще и между такими близкими людьми,  становилось как-то не по себе. Совсем.  Тем более  когда отец, в общем-то прав,  и  никто кроме самого Влада не виноват в том, что тот провалил экзамены. И все его «мало времени,  незнакомые люди,  сложности перевода и жизни в недоброжелательном доме» выглядели слабым, хоть и правдивым, оправданием.
Подросток обеспокоено переводил взгляд с одного мужчины на другого, позабыв про свои сборы,  и как-то мимоходом подмечая их явное сходство. Он почти физически ощущал напряжение, повисшее в воздухе, и  злость, которая исходила из Патриарха волнами.  От нее  даже замутило, будто мальчишка хлебнул как-то не перевариваемой дряни. От выразительного взгляда отца по телу прошелся озноб, Влад  вцепился пальцами в край стола, чтобы не пошатнуться от слабости.  О да, он бы пошел до Петербурга, пусть и пешком, лишь бы подальше отсюда… Где-то внутри начала зарождаться совсем не свойственная ему злость.  Он совсем не понимал,  почему отец так сильно взъелся на него за эти чертовы экзамены. Как будто от них зависело, блин, благополучие всего человечества как минимум!  И еще больше не понимал, почему тот  срывается на родном сыне, Игоре. 
Все  происходящее  уже начинало смахивать на  какое-то дурацкое неудачное кино, и впору было бы засмеяться, удивиться упертости главное героя и поумничать на тему «21 век на дворе, что за самодурство!». Можно было бы, если бы сам не являлся одним из героев этого  странного представления.  И чем больше говорил Патриарх, тем сильнее росло внутри мальчишки негодование, приправленное непонятно откуда взявшейся злостью. Он старался, как мог, сутками просиживая за непонятными  ему учебниками и  пытаясь выучить то, что казалось ему чем-то неведанным и необъяснимым. Вот только  никому не было до этого дела, и отцу – меньше всего.  Он ждал результатов, не задумываясь о том, что невозможно по щелчку перестроиться, переключить мозг и за несколько дней из технаря  стать гением аналитики, экономики, и чего-то там еще.
- Я старался… Я правда старался, -  подал голос прежде чем подумал, когда патриарх поднялся со стула. Потому что не мог молчать, хоть его и не спрашивали. Потому что слишком странно смотрел вампир на своего родного  сына.  – Но я не в стоянии за несколько дней выучить то, о чем я не имею не малейшего понятия, представления, то, что для меня совсем, абсолютно непонятно!
Кажется, он даже повысил голос, просто на эмоциях, а не со зла. Ну не мог он просто стоять и  наблюдать со стороны, как из-за него спорят. Пусть это и прозвучало слабеньким оправданием, но может отец хоть на секунду задумается, что не настолько и виноват подросток, как тот думает.
- Гений?.. – Влад опешил, конкретно так опешил, непонимающе уставившись на патриарха. Неприятная догадка  всплыла в гудящей черепушке.  Неужели вампир по какой-то непонятной причине действительно считает мальчишку гением, одаренным? И поэтому так вызверился за проваленные экзамены? – Да с чего вы вообще это взяли? -   неужели господин патриарх даже не потрудился узнать, хорошо ли учился его… отпрыск в школе, и что из себя он вообще представляет? Или раз в нем течет кровь Цепешей, то он по определению должен быть малолетним гением? Это было бы почти смешно, если бы не было так грустно. И страшно.  Но несмотря на внутренний страх мальчишка инстинктивно сделал несколько шагов вперед, ближе к отцу, почти на перерез,  вглядываясь в пугающие глаза и надеясь там найти ответы на свои вопросы.
– Я не гений, даже не близко, особенно… особенно в  этих науках. То, что во мне течет ваша кровь, не делаем меня гением по определению, я не могу за несколько дней осилить тот материал, который  изучают месяцами и годами!
Он не хотел перечить отцу, спорить с ним, но просто не сдержался. Наверное, наивно надеялся, что сможет достучаться до господина патриарха.  И не хотел отмалчиваться и прятаться за спиной сводного брата. Тот и так очень сильно помог, и кажется, даже в ущерб себе.

Наполовину волк, Игорь чувствовал, что отец вот-вот зарычит. Кстати, действительно, мог. Невеликого ума талант, заострить ногти на руке и то больше умения требует! Любой Цепеш — хищник, зверь, а некоторые более других.

Наследник твёрдо посмотрел на Патриарха, уверенно встретил опасный интерес пополам с хищной серой сталью в глазах. Сколько раз Игорь видел такое, не сосчитать, и много-много случаев заканчивались кровопролитием со стороны младшего Цепеша. Он никогда не поднимал руку на отца, зато Доминик — постоянно. Немного уравновесил расстановку сил в иерархии только возраст Игоря. Наследник вырос, и воспитывать взрослого сына плетью стало откровенно неудобно. По крайней мере, так сам Цепеш-младший объяснил себе мотивы тех или иных действий Патриарха. Да, ещё: Игорю больше сил приходилось прикладывать к тому, чтобы не перехватить руку, чем предупредить агрессию.

На первый взгляд казалось, что отец способен успокоиться, грамотно решить вопрос. Грамотно — это ответить "да, сын, ты прав" и отпустить мелкое недоразумение на все четыре стороны. На второй... зря казалось!

— Игорь, зайди в мой кабинет, пожалуйста, и принеси мне бумаги со стола.

Что, отец, прислуги тебе мало?

Наследник вскинул глаза. Теперь и в них проглянул металл, выдающий прямое родство Цепеша-младшего с Патриархом. Игорь хорошо понимал, зачем Доминик требует бумаги. Прогуляться до кабинета — это полбеды, цветочки. В Сибирь — ягодки. Лесная земляника. Идти за ней далеко, собирать долго, а отправляют с одной-единственной целью: чтобы не мешал воспитывать детей по своему образу и подобию. Сводным братьям часто доставалось. Игорь вёл борьбу с тиранией Доминика с переменным успехом.

"Попросить кого-нибудь другого не судьба?"

— Выполнять, Игорь. Сейчас же.

Установилась совершенная тишина. Волк медлил, беспокойство за брата росло. Наверное, если махнуть за документами быстро, туда и обратно, удастся предотвратить кровопролитие.

— Сейчас принесу, — холодно проговорил Игорь.

Развернувшись к двери, он сделал два шага, ни сантиметром дальше от места событий, после чего остановился, не оборачиваясь. Отец успел переключить своё внимание на Владислава, и в спину Игоря прилетели злые слова Доминика, адресованные подростку. Всё, что говорил Патриарх, было чистой правдой. Волчьей истиной в высшем её смысле. Законами, оформленными в единое целое не Домиником Цепешем, а его предками. Однако Патриарх доводил их до сведения бастарда совсем неправильно. Неэффективно. Такое приносит внутренний протест, ничего более, и когда ещё Влад поймёт, что всё это ради его блага!

"Никуда не пойду", — решил Игорь про себя.

Хотел обернуться и сообщить отцу, что он думает по поводу идиотских указаний и самодурства, а вместе этого... Вместо этого пересёк порог, отправившись по привычке выполнять то, что Цепеш-младший умел делать лучше всего. Приводить в исполнение приказы Доминика, конечно. Словно хоть когда-нибудь он существовал, подлинный выбор-то!

Не хотелось выходить. Не хотелось оставлять младшего брата наедине с отцом. Игорь понимал, чем это обернётся. Лучший способ не впутывать Наследника, мало способного на равнодушное созерцание страданий близких ему нелюдей, — отправить его за какой-нибудь несерьёзной хернёй. Цепеш быстро отыскал злополучную папку. Игорь не стал изучать бумаги внутри. Просто сгрёб подмышку и был таков. Он, вроде, подоспел вовремя...

— Возьми, — Наследник подал Доминику папку. 

Отредактировано Игорь Цепеш (25.12.2015 11:45:19)

Как же это утомляло, все эти разговоры, разборки, все это напряжение и злость, от которой будто даже становился тяжелее воздух. Утомляло так, что слова начинали ускользать, не доходили до разума и  оседали каким-то невнятным гулом на периферии. Влад совсем перестал понимать, чего от него сейчас хотят, чего пытаются добиться. Он понял, что ему лучше уйти, и чем быстрее тем лучше, но все же он надеялся, что ему позволят дособирать вещи. А для этого его должны были оставить в покое хоть на пять минут.  Но сказать об этом патриарху когда он так зол? Нет, слишком не по себе от его присутствия, чтобы раскрывать рот.
Подросток не ожидал этого прикосновения, нервно дернулся, стараясь не влипнуть в вампира, да так и замер загипнотизированным кроликом под  взглядом беспощадного хищника.  Он пропустил почти все, что говорил ему отец, измученный разум выцепил только последнее его высказывание насчет матери. Раздражение внутри взметнулось с новой силой, когда мужчина с такой легкость отшвырнул от  себя мальчишку.  Спасибо, что хоть на кровать.  Но приземление все равно было не самым приятным. Владу потребовалось несколько долгих секунд, чтобы прийти в себя и унять круговерть в голове. Ребра заныли с новой силой, заставляя морщиться и кусать губы, чтобы не  издавать лишних звуков.
- Она не шлюха, -  тихо выдохнул, приподнимаясь на руках и пытаясь сесть. Какое право вообще этот вампир имеет, чтобы такое говорить о его маме? Он совсем не знает ее, и это он – тот, кто для удовлетворения своих потребностей использовал ее, а потом кинул, даже не пожелал брать ответственность за последствия этой связи,  даже не подумал о своем ребенке.  А теперь  просто толкнул неподготовленного подростка в агрессивную среду обитания, не потрудившись узнать о нем хоть что-нибудь, поинтересоваться, чем и как жил и живет его сын,  не озаботившись тем, чтобы хотя бы просто поговорить  нормально. Конечно, он же крутой вампир, Цепеш, ему все позволено.
Влад поморщился. Новые упреки и нарекания  не стали неожиданностью, и уже не находили почти никакого отклика внутри. Ему было что ответить и возразить, но это могло обернуться еще большими разборками и неприятностями. Он ничего не требовал и не просил, только надеялся на нормальное общение. А получилось  то, что получилось.
Вставать снова он не стал, сел на край кровати,  опустив голову и потер ладонью горящие от усталости глаза. Возвращению брата подросток даже немного обрадовался, и это отразилось едва заметной улыбкой на бледных губах, когда мельком глянул на  вошедшего мужчину.  Природное любопытство подняло голову при виде непонятной папки, но тут же улеглось. Какая ему разница, что за бумажки понадобились патриарху в такой момент. Но первые же слова отца заставили его напрячься и настороженно замереть, глядя на документы в его руках как на ядовитых змей.
По всему телу прошелся неприятный озноб, Влад оторопело уставился на первый листок, который долетел только до его ног и аккуратно спланировал рядом.  Все то, что перечислял патриарх – было для него чем-то неизвестным и непонятным, он  даже не  участвовал никогда  ни в каких олимпиадах, конкурсах, курсах, даже не собирался. Политические дисциплины, философия, международные отношения…  Все это было просто какими-то непонятными словами,  с истинное значение которых мальчишка никогда не вникал и не хотел. И сейчас он просто впал в ступор, поднимая с пола и кровати одну бумажку за другой. И на всех этих грамотах и свидетельствах были прописаны его имя и фамилия. Владислав Маевский.  В.И. Маевский. Маевский... И все заверено синими оригинальными печатями, подписями, штампами. Откуда все это взялось? 
Владислав все перебирал дрожащими руками документы, будто надеялся, что в очередной раз, когда он на них посмотрит, там окажется него имя, и все это будет просто глупой, злой шуткой. Но этого не происходило.  Документы были неизменны и в подлинности их было сложно усомниться, если бы подросток не был уверен в том, что он никогда ничего из прописанного на бумагах не изучал.  На какие то секунды он даже усомнился в своей адекватности и грешным делом подумал, не страдает ли он раздвоением личности. Это стало бы неплохим оправданием  всего происходящего.
У него было только одно объяснение и адекватное оправдание всего этого. Кто-то очень сильно озаботился тем, чтобы  сделать очень качественные подделки. И этим кто-то была его мать. Только  она могла такое провернуть,  видимо без всех этих бумажек попасть на прием к такому занятому патриарху Цепешей было просто нереально.  Теперь  стало хоть понятно, почему древний вампир так вцепился в нового сына и так злился сейчас. Судя по этим документам, Влад действительно должен был оказаться чертовым гением.  И этот гений так нужен был отцу, а не  обычный подросток, вполне посредственный, со своими тараканами  в голове  и набором комплексов и закорочек, с которыми можно было  бы мириться, будь он этим самым гением. Но  Влад им не был, даже не близко.  И сейчас он был на грани того, чтобы постыдно разреветься, потому что просто не понимал. Как мать могла его так подставить? Ради собственной выгоды и шанса на лучшую жизнь она просто использовала его и  фактически отдала на растерзание своему бывшему любовничку, прекрасно зная, кем тот является на самом деле.
Кажется, Цепеш говорил что-то еще, распыляя злобу вокруг, но  парень этого просто не замечал,  все так же неотрывно глядя на документы в руках.  Открыл было рот, чтобы сказать все как есть, но сразу и закрыл, вовремя сообразив. Его попросту прибьют на месте, а следом и его маму. И хоть она поступила с ним так гадко,  мальчишка любил ее и не мог допустить, чтобы с ней что-то случилось. И выдавать ее  сейчас было не лучшим решением. Он не стукач.
Владу пришлось сделать над собой колоссальное усилие, чтобы хоть немного взять себя в руки, возвращаясь в реальность. Судорожно  втянув воздух, он отложил бумаги на кровать, и с явным трудом поднялся на ноги, опасно пошатнувшись.  Голова шла кругом, ноги дрожали, не от страха, а от нервного перенапряжения и потрясения.
- Сам, - единственное, что смог из себя выдавить сейчас.  Он не мог и не хотел оставаться в этом доме не минуты, тем более ему уже несколько раз указали на дверь вполне четко.  И дожидаться пинка он не хотел.  Будет примерным сыном хоть в этом,  выполнит приказ отца и свалит восвояси. Он больше не злился на патриарха и понимал, насколько тот был прав во всех своих требованиях, претензиях и злости.  Пусть и невольно, но подросток обманом попал в этот дом, получил все то, что перечислял Цепеш, ничего не давая взамен, хоть и не  требовал всех этих благ изначально.
Обведя опустевшим взглядом  комнату,  Влад на негнущихся ногах подошел к столу, где валялась его полупустая сумка,  поднял ее за ремень и рассеяно глянул на несостоявшихся родственников.
- Извините за доставленные неприятности, - тихо выдал, потому что так положено, а не потому что ему было что сказать. Возможно потом, когда он сможет немного прийти в себя, у него появятся нужные слова, но не сейчас.
Подросток прошел мимо мужчин к двери, инстинктивно обходя их по дуге.  Он не представлял, куда ему сейчас идти, главное подальше отсюда.