Ждать пришлось недолго. Каких-то пару часов. Для уже раз умершего всего ничего. Василий и не думал, что его случайно встреченный собрат вернётся в номер раньше вечера. Необходимость долгого ожидания его не тяготила, как и одиночество. По роду службы он был привычен и к одному, и к другому.
Когда накатило уже знакомое чувство приближающейся опасности, мертвец просматривал с телефона записи соревнований спецназа этого года. Довольно познавательно, если знать на что обращать внимание, и позволяло провести ожидание с пользой. Похоже, бывший ворон его тоже почувствовал и не спешил заходить. Пока хозяин номера мялся под дверью, ликвидатор успел выключить телефон и убрать его в карман. Наконец дверь распахнулась, пропуская внутрь настороженно подобравшегося паренька.

Его не узнали. Ничего удивительного. В тот раз в общежитии ЦИЭМ Гейт не видел лица оперативника, да и одет он был в стандартную форму КБ без отличительных знаков. Сейчас, в штатском, он тоже, по старой привычке, сел так, что тень от шторы скрывала и без того прикрытое капюшоном лицо.
«Совсем желторотик», - отметил Василий, наблюдая за поведением мальчишки. Нервозная агрессивность сквозила в каждом движении того и звенела напряжением в неуверенном голосе. Кроликов стащил с головы надоевший капюшон, вынимая из уха гарнитуру телефона и пряча ей в карман к аппарату. Раз уж мальчонка был один, то и смысла дальше скрывать лицо не было.
- Просто поговорить, - ровным безэмоциональным тоном ответил мертвец, на не слишком вежливый вопрос собрата. – Я же сказал в прошлый раз, что найду тебя позже, Дэниел Гейт.

Отредактировано Василий Кроликов (28.12.2015 00:38:17)

Гадливая брезгливость и страх. Он привык к такой реакции на своё лицо. Хорошо хоть мальчишка креститься не начал, у некоторый первое личное знакомство с мертвецом вызывало и такие иррациональные порывы. Но как ни привычно было Василию видеть такое в свой адрес, а от первого встреченного собрата по смерти такое было несколько… обидно.
Склонив голову к плечу, Зеро с цепким прищуром ловил мельчайшие движения полукровки. Тот, наконец-то, понял где они уже встречались и теперь можно было ожидать чего угодно. Даже если Гейт не помнил свой визит в Комитет, то одной только принадлежности мертвеца к безопасникам обычно хватало, чтобы напугать любого и без всякой демонстрации лица. А страх был плохим советчиком.
- А сам-то как думаешь? – отвечать вопросом на вопрос было невежливо. Но Василий ещё не решил, как себя вести с новоприобретённым сородичем. И сколько ему можно открыть. Стоило собрать информацию, в дополнение к той, что мертвец узнал за последние сутки.
Полукровка из ныне опальных Воронов. Около ста лет. Числился в известной сети клиник, имел доступ в ЦИЭМ. Не так давно был принят к американцам, вроде как даже сын кого-то из верхов. Когда успел умереть, не понятно. Но засветился при августовских событиях в Институте. «Тогда? Или раньше?» - от Кроликова не укрылось стремление собрата спрятать пострадавшие пальцы. Как и синяки на лице. И порез на скуле. Коротко и пренебрежительно дёрнув носом, выражая так своё отношение к подобной бессмысленной жестокости, мертвец упустил время для ответа. И Гейт понял молчание по-своему, перейдя в неуклюжее наступление.
- Территория принадлежит тому, - Зеро поднялся с кресла рваным скупым движением и направился к собрату, - кто может её удержать. – с каждым сухим словом мертвец приближался к своей цели на шаг, пока не оказался от собрата на расстоянии руки. – Уверен, что можешь?
В голосе ни угрозы, ни других эмоций. Только взгляд приобрёл некоторую колючесть. И лёгкую заинтересованность.

Бывший ворон оказался сообразительней, чем показалось на первый взгляд. Или осторожнее. С некоторым трудом, но он сумел унять гонор, свойственный всем долгоживущим расам.
- Разумное решение, - Василий одобрительно кивнул на вымученную улыбку собрата и отступил на пару шагов. Он в самом деле пришёл просто поговорить, а не проверять новоявленного мертвеца на прочность. – Ты на территории Берега, не моей. Здешние правила ты и без меня должен знать.
Гейт всё ещё нервничал и даже злился. Зеро никак не мог понять причину столь бурных эмоций. В конце концов он уже продемонстрировал свои добрые намеренья: желай он навредить, желторотик и через порог переступить бы не успел. Но чтобы дать собрату время успокоиться и взять себя в руки, Василий отошёл к окну.
- Достаточно долго, чтобы тебе не пришлось в скором будущем беспокоиться о своей шевелюре, - Кроликов слегка пожал плечами, выражая не слишком большую обеспокоенность собственным не самым здоровым видом. - Я думал это ты меня просветишь о нашей природе. Тебя считали не обделённым талантом даже среди твоей прошлой семьи.
Мертвец коротко глянул через плечо на мнущегося всё там же где и раньше собрата. Как он отреагирует на осведомлённость своего нежданного гостя?
- Новые родственники, кстати, знают кто ты? – сцепив пальцы в замок за спиной, Кроликов вернулся к наблюдению за редким потоком машин.

Гейт был мёртв, был вынужден кушать окружающих и при этом беспокоился о своей внешности. Забавно. Кроликов едва слышно фыркнул, заменяя этим тихим звуком смех. Возник маленький соблазн дать собрату пару месяцев и посмотреть, как он отреагирует на эту новость, но мертвец не стал всё же так шутить. Далеко не все ценили его юмор, а знакомство с бывшим Вороном могло ещё выйти полезным.
У мальчишки было довольно своеобразное понимание законов и правил жизни на АБ. В чём-то он наверняка был прав. Как бы это не нравилось мертвецу. Возможно, такой взгляд и сможет уберечь Гейта от лишних неприятностей. Потому Василий не стал ничего говорить, но уже следующая реплика собрата заставила его скривиться.
«Покровители. Что я, профурсетка какая?» - будь Кроликов живым, всенепременно бы смачно сплюнул на этом определении собрата. Любили ли Зеро? Совершенно точно нет. Были ли у него друзья? Спорный вопрос. Своё право свободно ходить среди живых он получил далеко не за красивые глаза и не благодаря связям. Всё что он имел, Василий получил тяжким трудом. И кровью. Преимущественно чужой, но такая уж у него была работа.
Бывший Ворон продолжил говорить и то что Зеро слышал ему совершенно не нравилось. Мертвец обернулся к собрату, глядя на него с некоторым раздражением. Получалось, что малец и сам ничего толком не знал о своей новой природе. Так был ли толк во всей этой авантюре? Довольно опасной, к слову. За мальчонкой следили. В этом Василий убедился в первую очередь как проник в номер. Рука Комитета читалась в каждом жучке и камере, что мертвец обнаружил в самых разных углах помещения. Сейчас вся эта техника была аккуратно отключена, но оставлена на своих местах. Кроликов был склонен рассматривать свой визит к собрату как частный. Если он выяснит что-то важное, то непременно доложит лично товарищу маршалу, но ставить в известность о своих действиях всех поголовно в Комитете он не собирался.
«Гули», - этот термин мертвецу не нравился. В отличие от Гейта, он предпочитал, если уж и именовать себя как-то, то простым славянским «упырь».
«Значит что-то ты всё же выяснил», - за собственными размышлениями Зеро не упустил слова бывшего Ворона о изучении себя. Наблюдая как малец закуривает, старательно изображая из себя ещё живого, мертвец собрался, вслушиваясь в последующую речь.
- Я не учёный, Дэниел Гейт. Вся эта научная заумь мне, что китайская грамота. Даже если бы мне что-то попалось на глаза, вряд ли бы я что-то понял, - Василий кривил душой, он был далеко не тем знаменитым валенком из русских поговорок. Но и мальчонка был далеко не так прост, как значился в бумагах Комитета. Он видел мертвеца в общежитии Института. Видел его форму. Сложил два и два, и решил поторговаться. Смело.
- ЦИЭМ всё ещё находится под следствием Комитета. Все бумаги, файлы и исследования арестованы и тщательно проверяются. Никто не хочет повторения августовских событий. Я бы хотел получить некоторые ответы, но этого желания мало для того чтобы совать голову в петлю, - Василий прямо посмотрел на собрата. Он закинул наживку, весь вопрос, заглотит ли её мальчишка. И что рискнут предложить. Возможно, от этого визита выиграют не только они двое.

Отредактировано Василий Кроликов (07.01.2016 23:51:08)

Легкомысленное отношение собрата к хранившимся в ЦИЭМ данным, а также к ведшимся там исследованиям, могло бы многое объяснить. Если большинство тамошних работников разделяло такие взгляды на свою работу, то августовские события представали в совсем другом свете. Уже не умышленная диверсия, а вполне себе преступная халатность и банальное распиздяйство. Что было страшнее, Василий не знал.
- Котором из всех? – информация о возможном местоположении архива была взята мертвецом на заметку. Сухой вопрос, никак не выдающий заинтересованность того, кто последнюю неделю потратил на изучение этого форменного бункера. Лучшие технические специалисты Комитета разве что на брюхе не исползали шесть подземных этажей, но без должного прока. - Их там больше, чем требуется для обычного НИИ.
То, что Василий по всей видимости переоценил бывшего воронёнка, разочарования не вызвало. Напротив, он испытал некоторое облегчение. Все эти шпионские игры совсем не были его профилем. Найти и уничтожить. Вот в чём он был хорош и, если Гейт не пытался выудить через него лишнюю информацию – тем лучше.
«Хог что?» - мертвец поморщился почти синхронно со своим собратом. Для его рационального мозга в словах бывшего ворона было слишком много магии и оккультизма. Уж лучше бы его засыпали непонятными научными терминами. Так что переход собрата в более практичное русло Василия даже порадовал.
- Почему не стану? Спрашивай. Отвечу насколько смогу откровенно, - Зеро пожал плечами, благополучно умалчивая, что любые темы касающиеся службы он будет естественно обходить. Не настолько же его новый собрат наивен, что б надеяться на обратное. – Что до исследований, не будем забегать вперёд. Такие отношения требуют немного больше доверия. Ты так не думаешь?
Мало кто смог бы различить в последнем вопросе мертвеца иронию.

«И всё-то ты понял, Дэниел Гейт», - мертвец мрачно глянул на собеседника. Проницательность сородича не удивила. Но и не обрадовала. Стало только немного любопытно, всем ли тот демонстрирует свою догадливость или же это определённый знак доверия к нежданному гостю. Ни опровергать, ни подтверждать, впрочем, догадку воронёнка Зеро не стал. Пусть тот и дальше сам делает выводы и строит догадки об осведомлённости Комитета в делах ЦИЭМ.
Резкий, и явно нервный смех мальчишки заставил Василия подобраться. Вся эта беспрестанная смена настроений Дэниела при малейшем изменении обстановки начинала нервировать мертвеца. Он вообще с настороженностью относился ко всему непредсказуемому, как к несущему угрозу.  Профессиональная деформация, если угодно. А собрат совершенно точно был самым непредсказуемым фактором, с которым Зеро приходилось иметь дело за последнее время. В Африке и то было спокойнее.
Переход бывшего Ворона в деловое русло общей настороженности не развеял. Напротив, вызвал мысли о необходимости приглядывать за ним ещё внимательнее.
- Джон Смит, - опускаясь в кресло напротив мальчишки, хотя этого ему и не предложили, Василий наконец представился и то только в ответ на прямой вопрос. Естественно имя было не настоящим, но и не хуже любого другого. В конце концов именно под ним Зеро официально проживал на закрытых территориях. При нужде даже мог продемонстрировать соответствующие документы. Хотя документы у него как раз никогда и не спрашивали. Должно быть лицо у него было располагающим к доверию.
- Разумеется, - кивнув на вопрос мальчишки о возможности делать пометки, Зеро проследил как тот отправился к своей сумке. Он был готов к любым кульбитам сородича, но тот и правда вернулся в кресло всего лишь с планшетом.
- Думаю, даже гениальным Воронам сложно удержать в голове всё, - насмешка, вызванная длительной необходимостью разгребать за означенным родом дерьмо, или же просто мысли вслух? Кто знает. Василий и сам не готов был дать ответ на этот вопрос.
- Так что ты хочешь узнать для начала, Дэниел Гейт?

Нервозность в мальчишке всё ещё оставалась, но погружение в привычное ему дело, похоже, пошло ему на пользу. Короткая заминка, чтобы собраться с мыслями, и спокойный деловой тон. Василий взглянул на бывшего ворона уже совсем по-другому. Тот в короткое мгновение словно бы стал взрослее, серьёзнее и наконец-то осмелился смотреть прямо в глаза. Славно. С таким сородичем уже можно было говорить на равных.
- Человек. Родился 23 марта 1915 года. Погиб 25 августа 1943-го в Восточной Европе, в результате множественных пулевых ранений, - со стороны должно быть их разговор казался сюрреалистичным, но для двух мертвецов не было ничего более естественного, чем поделиться обстоятельствами того, что их и объединяло. Немного подумав и погрузившись в воспоминания, Кроликов решил продолжить, не дожидаясь уточняющих вопросов Дэниела. Всё таки ему ещё не доводилось поговорить с кем-либо о собственной смерти. И стоило признать, перспектива поделиться наконец с кем-то, кто был в состоянии понять его, для замкнутого мертвеца была несколько… волнительной.
- Не могу с точностью ответить сколько заняло возвращение. Судя по всему, сознание вернулось значительно позже подвижности. К тому времени как я смог отдавать отчёт своим действиям я успел уже изрядно обглодать своих мёртвых товарищей, - прикрыв набрякшие веки Василий попытался восстановить подробную картину тех событий. Эмоций уже давно не осталось. Всё что он испытал тогда, поняв, что собственно он делал, давно стёрлось из памяти оставив только сухую картинку как из боевой хроники, которую мертвец и прокручивал для себя. - Каких-либо значительных следов разложения на телах не было, так что думаю вернулся я не позднее суток двух.
Несмотря на более чем век, прошедший с момента его смерти, и давным-давно вышедшие сроки секретности, Кроликов не спешил делиться деталями, не имеющими непосредственного отношения к его текущему состоянию. Открыв глаза, он снова посмотрел на Гейта, ожидая дальнейших вопросов, не будучи уверенным, что ещё могло иметь для того значение и важность.

Для самого Василия проблема его питания давно не стоила и выеденного яйца. Ни в плане материальном, ни морально-этическом. Чего, судя по резкому изменению цвета лица, нельзя было сказать о Дэниеле Гейте. Что было бы вполне понятно, будь тот изначально человеком, но он не был. «Странно», - насколько мертвец усвоил, представители долгоживущих не питали пиетета к чужим жизням. Да и брезгливыми назвать их в большинстве своём было трудно. К счастью бывший ворон сумел подавить рвотные позывы.
- Да, - сухая констатация очевидного. Где ещё он мог быть расстрелян в 43-ем? Второй же вопрос вызвал некоторую заминку со стороны мертвеца. С одной стороны особой причины скрывать свою национальность он не видел, с другой – не вполне понимал, как она могла повлиять на произошедшее с ним.
- Славянин, - достаточно конкретно и в то же время обтекаемо.
«Нет данных? Да когда ж, етить тебя за ногу ты умер-то?» - лёгкое раздражение всколыхнулось внутри Кроликова, но быстро улеглось. Сердиться на мальчишку, готового, казалось, вот-вот грохнуться в обморок, смысла не имело. На себя за пустой визит – пока что преждевременно, быть может ещё и удастся получить стоящую информацию.
- Зависит от обстоятельств. При малоактивном образе жизни – примерно раз в месяц, - тут Гейт не ошибся, - В противном случае потребность в еде может возрастать. В случае получения повреждений я стараюсь получить еду при первой же возможности.
Если он не ошибался, в первые месяцы после смерти жрать Василию хотелось практически постоянно. Потом голод немного утих, или быть может он просто научился питаться более эффективно. Но говорить всего этого мертвец пока не стал, опасаясь, что эти подробности доконают-таки впечатлительного собрата. Тот, к своему счастью, наконец-то оставил тему еды.
- Сложно сказать. В начале пятидесятых. Или уже в шестидесятых, - Зеро снова задумался, копаясь в памяти. Корея или всё-таки Вьетнам? Кажется, второе, там он впервые съел какого-то оборотня. Нижнюю челюсть потом ломило так, что единственным желанием было вырвать её к чёртовой матери. – Середина шестидесятых, - сумев ухватить нужное воспоминание озвучил цифру мертвец. – Тогда же начали меняться уши, после этого зубы менялись ещё трижды.
Последовавшую просьбу раздеться Василий встретил с недоумением. Что Гейт надеялся на нём обнаружить? Несмотря на свою не самую ординарную внешность, серьёзных отклонений с анатомической точки зрения у мертвеца не было. Ну, разве что парочка. Наверное, Дэниел просто хотел успокоить самого себя, что не превратиться через пару лет в ходячий скелет.
Пожав плечами Кроликов поднялся с кресла попутно расстёгивая молнию на толстовке. Куртка из плотной ткани легла на подлокотник, туда же следом отправилась и простая футболка. Признаться, тело мертвеца было не самым ординарным зрелищем, больше напоминая карту боёв, вычерченную многочисленными шрамами. Да и руки, при внимательном осмотре, несколько отличались по пропорциям. Ничего не поделать, в полевых условиях Василий, латая себя, не всегда имел возможность выбирать.

После просьбы раздеться, мертвец не удивился бы бросься Гейт его ощупывать, фотографировать или чего доброго требовать разрешения для вскрытия. Всё-таки хоть и бывший, но Дэниел был вороном, а тех хлебом было не корми дай только провести какой-нибудь ненормальный эксперимент. Нынешнее состояние пресловутого ЦИЭМа говорило об это весьма однозначно. Но мальчишка снова сумел удивить Василия: только пялился во все глаза даже забыв делать пометки в своём планшете. Боялся спровоцировать своими действиями более старшего и опасного сородича, или так своеобразно проявлял уважение к его личным границам? Мертвец уже не рисковал строить догадки относительно мотивов и мыслей Гейта. Уж слишком тот был непредсказуем. Как ребёнок, хотя и готовился разменять первую сотню лет. Наверное, именно поэтому у Кроликова и не получалось думать о новоявленном сородиче иначе, чем о желторотом мальчишке.
Получив разрешение одеться Василий сразу же потянулся за майкой. Не потому, что он испытывал стыд или что-то подобное, просто демонстрация собственного искорёженного за годы службы тела вызвала чувство обезоруженности. Будто Дэниел мог умудриться прочитать по многочисленным шрамам всю историю мертвеца. Не самое приятное ощущение.
Зеро уже натягивал толстовку, когда Гейт заговорил. Опустившись обратно в кресло, мертвец внимательно ловил слова, а мальчишка, похоже, только и рад был высказаться. Что было немного странно, ведь в отличии от самого Василия, у Дэниела была семья и после смерти он не стал затворником, ведущим разговоры преимущественно с самим собой. Но по всей видимости некоторыми своими переживаниями он не считал возможным делиться со своими близкими.
Кроликов не был учёным, его даже было сложно счесть образованным, в общепринятом значении этого слова, но факты сопоставлять он умел. Их с Гейтом истории конечно же сильно разнились, но всё-таки у них было кое-что общее. Отношение к собственной смерти. Не «я не хотел», не «я боялся», а скорее «я не мог и не имел права умереть». Кроликов не стал задавать вопрос что же такого важного должен был сделать его собрат, в конце концов он и своей причиной не поделился. Такой своеобразный негласный этикет немёртвых.
Он внимательно дослушал Дэниела не перебивая.
- Не стоит тратить на меня спиртное. Я никогда не стремился поддерживать видимость жизни, так что организм всё равно ничего кроме мяса не примет, - в принципе Василий не был обязан что-то объяснять, или делиться собственными мыслями практически с первым встречным, но он сам пришёл к Гейту в надежде получить ответы на свои вопросы и не сказать, что бы остался в накладе. К тому же мальчишка выглядел настолько расстроенным и сбитым с толка, что казалось он того и гляди разревётся. А чего можно было ожидать от и без того не слишком эмоционально стабильного мертвеца в таком состоянии? Лучше было даже не загадывать.
- Конечности и большинство внутренних органов, включая сердце. Я думаю мы можем «пережить» практически любые повреждения, не приводящие к полному уничтожению тела, - вопрос был не праздным и, хотя Василий никогда не ставил перед собой задачи проверить пределы своей прочности, служба его была опасной. Несколько раз ему приходилась собирать себя чуть ли не по кускам. Не самые приятные воспоминания. – Не сказал бы, что еда как-то ускоряет восстановление, но она позволяет сохранять ясность сознания, это может быть важно для выживания.
«Особенно когда пытаешься запихнуть собственные кишки обратно в живот», - озвучивать последнее Зеро не стал.
- Питаться стоит регулярно, если конечно не хочешь начать бросаться на всех вокруг. Что до зубов, мои начали меняться после того как я закусил оборотнем. Кого съел ты? – Василий пытливо посмотрел на сородича, не начнёт ли снова бледнеть? – И возможно я не прав, но ты не думал, что дело может быть в том, что ты никогда и не был человеком?

Что за глупый вопрос. Разве он что-то говорил о контроле? Василий едва заметно нахмурился. Эта болезненная зацикленность на собственном не вполне живом состоянии сильно мешала мальчишке воспринимать факты.
- Я ничего не контролирую, Дэниел Гейт. Как я и сказал, я отказался от обычной пищи очень давно. Сразу же как понял, что она меня не насыщает. Это пустой перевод ресурсов, - необходимость разжёвывать очевидное раздражала. – Возможно из-за длительного питания исключительно мясом организм теперь просто не усваивает ничего другого. Всё прочее будет оседать у меня в желудке и гнить. Не слишком приятно. Ни для меня, ни для окружающих спустя какое-то время.
«Как и промывание желудка.»
Наблюдая как Гейт налегает на спиртное, мертвец отстранённо и без тени зависти подумал, что при таком совершенно непрактичном подходе у его сородича может и не появиться аналогичных проблем. Ещё какое-то время. А печень или желудок всегда можно заменить.
Слова Дэниела о его происхождении не переубедили Зеро, скорее наоборот. Три четверти, всего на четверть меньше, чем у так называемых чистокровных. Бывшему ворону стоило всё-таки прекратить прятаться от реальности. Или она преподнесёт ему ещё немало неприятных сюрпризов.
Помедлив, Василий взял протянутый ему листок и бросив на него беглый взгляд убрал в карман. Снова этот трижды проклятый ЦИЭМ. Создавалось ощущение, что в последнее время всё существование Кроликова крутится исключительно вокруг него. Стоило только выкинуть его из головы, как мертвецу опять настойчиво напоминали об этом рассаднике колб и пробирок.
И всё же упомянутая Гейтом информация могла быть полезна мертвецу. Хотя загадывать было преждевременно, вероятность того, что он сможет самостоятельно получить эти данные была равна его позывному.
- Пару раз, обычно я стараюсь не афишировать своё состояние, - даже в его отряде никто не знал его настоящей природы, к тому же большинство случаев, когда ему требовалась замена каких-либо частей тела приходилась на отсутствие уже живых свидетелей и помощников. – Выпадет? – не без удивления Василий посмотрел на мальчишку. Для, по отзывам, блестящего хирурга у того было весьма странное понимание анатомии. – Нет, не моё. Около часа, я думаю.
Пока выбирал из себя осколки гранаты, пока понял, что сердце, да и большая часть лёгких не пригодны к дальнейшему использованию. Потом поиски хоть какого-то донора. Извлечь, заменить. Тогда ещё крайне неумело.
- Или двух, - сомневаясь уточнил, следить за временим у него тогда возможности не было.
И вот он, снова разговор об обследовании. Кроликов только покачал головой:
- Не соглашусь. Вряд ли у меня найдётся на него время, да и требует оно куда большего доверия. А я тебе не доверяю, Дэниел Гейт, - «бывший ворон, а ныне уже умерший представитель американского рода», - это были не единственные причины. Зеро вообще мало кому доверял. Его сородичу тоже стоило бы этому научиться и поскорее.
На этом визит можно было и заканчивать. Василий поднялся с кресла, застёгивая толстовку. Он сильно сомневался, что сейчас кто-то из них был способен дать другому ещё какую-нибудь ценную информацию. Закинув на плечо такой же неприметно тёмный, как и вся его одежда, моторюкзак, мертвец направился к выходу из номера.

Отредактировано Василий Кроликов (22.07.2016 13:47:35)