Клод вежливо улыбнулся, подавив вместе с зевком желание в очередной раз проверить телефон — писем, как он знал, не было, а время текло слишком неспешно и не стоило демонстрировать своё нетерпение, отслеживая каждую секунду. По крайней мере, теперь. Прошло не более пятнадцати минут с тех самых пор, как он приветствовал леди Цукуё и она, не дав ему возможности сообщить план встречи, заговорила. Её стоило остановить сразу или после первой минуты, но ошарашенный Клод смолчал, и теперь признаться в своей неграмотности было глупо и, что важнее, грубо.
Грубо, — вампир мысленно фыркнул, — с каких пор это его начали волновать подобные категории?
На данных переговорах Клод запланировал только формальное своё присутствие. Он собирался поприветствовать Цукуё, проводить её по этажу, вежливо побеседовать и благополучно сплавить вместе со своими бумажками на своего сына-дампира. Сделать это сразу мешала вежливость. Клод не слишком разбирался в нюансах азиатского воспитания, но многие высокородные вампирские дома смотрели на полукровок не слишком благожелательно, и общение с Гейтом Накадзимы могли воспринять, как неуважение. Конечно же, им пришлось бы его проглотить, но для лучшего сотрудничества не стоило регулярно проверять степень их терпения, если это не шло на пользу делу.
Если вдуматься, во всех его нынешних проблемах была виновата вежливость и внезапно проснувшееся воспитание д'Эстена, который решил быть предельно галантным с азиаткой. В итоге, он оказался в крайне неловкой и даже несколько неприятной ситуации: дама вещала по бумажке, а он с умным видом слушал, даже близко не понимая более чем половины терминов и лишь крайне смутно догадываясь о значении остальных. Клод никогда не считал себя глупым, но к науке он был далёк настолько, что начинал испытывать мигрень от необходимости даже не запоминать, а просто слушать монотонную речь женщины. Возможно, в устах интересного оратора, который бы соизволил упросить текст до понятных слов, её доклад и был бы интересен, но госпожа Цукуё оратором не была и Клод подозревал, что она также не слишком хорошо разбирается в том, что упорно втирает ему в уши.
От этой мысли д'Эстену пришлось подавить смешок. Он нетерпеливо поёрзал на стуле и глянул на часы. Шла пятнадцатая (или уже двадцатая?) минута доклада, а у него уже гудело в голове, болела задница и нестерпимо хотелось закурить. Будь на месте Цукуё его сын, он заткнул бы его на втором предложении и потребовал перейти ближе к сути. Будь на месте Цукуё её секретарь, он бы сделал то же самое, но, возможно, в чуть более вежливой форме. Но Цукуё, насколько Клоду было известно, крутила делами своей семьи и оскорблять её не входило в планы д'Эстена. Хотя, надо признать, последние пять минут он пассивно занимал себя вопросом, насколько госпожа Накадзима может оскорбиться, когда в конце своего чудесного доклада о чём-то его спросит, а он не сможет ответить.
М-да. И надо же было ему так влипнуть. Если бы сын его пришёл раньше, доклад бы пришлось выслушивать ему. Он-то наверняка бы понял хоть что-то. Но сын опаздывал. Никто не ожидал, что дама так быстро перейдёт к научной части, и в самом начале встречи это не казалось проблемой, но теперь проблемой было всё. Оставалось только надеяться, что Дэнни успеет прийти быстрее, чем Цукуё закончить. В противном случае, Клоду придётся строить из себя большего дурака, чем он уже является.
Д'Эстен подавил страдальческий вздох. Цукуё замолчала, бросила на него взгляд, и ему ничего не оставалось, кроме как проявить заинтересованность к докладу, который он благополучно пропускал мимо ушей.
— С нанопористыми материалами понятно, — произнёс Клод, хотя, на самом деле, не представлял, что это за материалы и зачем они нужны. На примитивном уровне вампир знал, любой материал характеризуется объемом и плотностью. Чем плотнее материал, тем меньше в нём пор. Таким же образом он мог порассуждать над приставкой «нано», но в целом не понимал ничего. — Но не могли бы вы поподробней рассказать о наработках с применением дендримеров? — с самым невинным видом попросил д'Эстен, мысленно благодаря отца с его учителями, заставлявшими мальчика на слух воспринимать и воспроизводить самые сложные имена — дело полезное в дипломатических и, как оказалось, научных целях.
«Надо было сообщить, что для меня ЦИЭМ полон неприятными воспоминаниями, и сразу отказаться от встречи», — думал Клод, когда Цукуё заговорила снова. Как ни странно, само здание ЦИЭМа содрогаться не заставляло. Единственный раз, когда он почувствовал себя неуютно, был в момент, когда двери закрылись и лифт поехал вниз, но потом встреча и тоскливый ужас от доклада затерли это чувство, и вампир заскучал.
Какое-то время Клод развлекал себя тем, что рассматривал госпожу Цукуё. Женщин не должно оскорблять внимание мужчины, но последнюю сотню лет в моде была личность, и пристальный интерес к телу сходил за оскорбление, а зря. Насколько Клод знал, личность воспринимается гораздо лучше, если заключена в красивую оболочку, а Цукуё на свой азиатский манер была красивой. Клод в подробностях рассмотрел её лицо-сердечком, заметил, что выглядит она молодо, а грудь у неё небольшая. Впрочем, последнее не всегда являлось недостатком.
«Можем, с ней заговорить о зомби?» — вампира позабавила эта мысль. О зомби он мог сказать многое, и зомби отлично бы отвлекли от мыслей о груди докладчицы.
Клод проверил телефон. Ответа на его сообщение сын так и не прислал. — «Для тебя же будет лучше, если ты поторопишься».
— Может, вам предложить воды или чаю? — с надеждой спросил д'Эстен в очередной паузе. Боже, сколько у неё там листов?! — Долгие доклады имеют привычку сушить горло, —  а ему просто необходимо потянуть время.

Отредактировано Клод д'Эстен (27.06.2016 06:55:22)

Клод понятия не имел, есть ли в этом здании на этом этаже треклятый зелёный чай, но не сомневался, что кто-нибудь из помощников, которые обитали в одном из соседних помещений, обязательно справятся с задачей найти его и заварить. Правда, вряд ли напиток удовлетворит, несомненно, изысканные вкусы госпожи японки, но это волновало Клода в последнюю очередь. Клода волновал его сын, а, если быть ещё чуть более точным, его отсутствие на переговорах, на которые он должен был прийти. И пока кто-нибудь из помощников готовит чай госпоже японке, он собирался потратить немного времени на его поиски. Оставалось только надеяться, что этого времени будет достаточно, чтобы подавить гневный порыв свернуть ему шею, но не слишком много, иначе этот порыв возникнет снова.
— Тогда я вас ненадолго оставлю, — Клод вежливо улыбнулся, аккуратно поднялся, задвинул неудобный стул, на котором сидел, поправил пиджак и неспешно вышел. Он не хотел показаться суетливым и резким, не хотел потерять контроль и ещё более не хотел, чтобы госпожа японка увидела, чтобы он этот контроль потерял. Особых причин для такой предусмотрительности не было. Клод, по меркам вампиров, был молод и мог пользоваться всеми благами своего возраста. По крайней мере, у него не было острой нужды выглядеть умнее или солиднее, чем он на самом деле являлся. Тем не менее, назначив встречу и позволив ей идти в преувеличенно официальном стиле, Клод собирался довести её до конца именно так.

Дэнни он не нашёл ни в ближайших комнатах, ни на этаже. Клод пробовал дозвониться до сына, но тот или не видел звонка, или не слышал, или игнорировал. От мысли о последнем Клод резко сжал и разжал пальцы своей искусственной руки. За свои годы он привык, что не всё может идти по плану, и особой нужды в планах не испытывал, но игнорирование со стороны сына в данных обстоятельствах виделось ему неуважением, и это неуважение ему сильно не понравилось ещё и потому, что, по сути, проявлялось на встрече с посторонними. По крайней мере, Клод трактовал это именно так.
Впрочем, долго над этой трактовкой он поразмышлять не успел. Вернувшись к залу злым и испытывающим настоятельную потребность не только выкурить пару сигарет, но и выпить, как минимум, один двойной виски, Клод пропихнул заставшего в дверях помощника с подносом, на котором стояли чайные принадлежности, и тут же был оглушен очаровательным сочетанием воя сирены, запахом палёного и ледяным душем. Прежде чем он успел что-то сказать или сделать, мимо него пронесся какой-то дампир и принялся тушить и без того уже изрядно мокрый стол, на котором лениво дымились останки того, что госпожа японка, видимо, считала своим докладом.
Впрочем, хуже всего было другое. На противоположной стороне конференц-зала в дверях застыл возлюбленный сыночка со своим гайджетом, с которым он, на памяти Клода, практически не расставался, но который, конечно же, не подвернулся ему под руку, когда это нужно было отцу.

Клод сам точно не знал, что именно его выбесило: тот факт, что сын, которого он искал едва ли не по всему зданию, находился на месте, его опоздание или то, что он, судя по всему, в это самое время занимался съемкой очередного жаркого видоса из жизни д’Эстенов. Так или иначе, не слишком утруждая себя лишними размышлениями и не отвлекаясь на Цукуё, Клод быстрым шагом пересёк зал и смазал Дэнни по лицу, вовремя сообразив сделать это правой рукой. Тоже далеко не лёгкой, но, по крайней мере, живой. Выпавшую из рук Дэнни электронную игрушку он раздавил одним движением каблука. Самого Дэнни Клод схватил за грудки и хорошенько встряхнул, едва сдерживая желание двинуть ему по смазливой морде ещё пару раз, чтобы в ней окончательно прояснилось.
— Ты блять что делаешь?! — прошипел он, едва разжимая зубы, и снова хорошенько тряханул сына. — Ты со своей тупой башкой вообще дружишь?! Где тебя носило? Какого хуя я должен бегать по всем этажам и искать тебя?! Что это блять такое было?! — Клод кивнул на разбитый планшет. Плевать он уже хотел, как выглядят эти семейные разборки со стороны. Дампир, застывший в стадии подростка переходного возраста, испытывал его терпении на протяжении слишком долгого времени.
— Чтобы этого дерьма я больше не видел. Я ясно выражаюсь? Это не вечеринка на заднем дворе и не посиделки в клубе. Хочешь работать, стать кем-то важным, просто что-то значить, научись различать ситуации, когда твои гребучие шуточки будут уместны. Понял? — Клод с силой выпустил мальчишку из хватки. —  Я не доволен тобой. Мы поговорим о твоём поведении позже, — добавил он, поправляя мокрый пиджак. Кулаки по-прежнему чесались, оба. Чтобы справиться с искушением, Клод порылся в карманах, отыскивая сигареты, но поздно спохватился, что они отсырели, и, наконец, обернулся к Цукуё.

— Вы устроили здесь пожар? — уточнил он с любопытством, но без прежнего преувеличенно вежливого тона. — Чудно. Ваш чай испорчен и ваш доклад тоже. Подозреваю, что обе эти новости являются хорошими. Позвольте мне представить своего сына — Дэниела Гейта. Вопросами ЦИЭМа в моей расчудесной семье занимается он. Занимался, по крайней мере, — Клод бросил на сына взгляд. — Прежде чем мы продолжим нашу увлекательную беседу, — а откладывать её на какой-то другой день вампир не был намерен, — предлагаю перейти в сухое место и найти сухую одежду. Дэнни, в этом здании найдётся сухая одежда? Ещё актуально была бы бутылка виски или коньяка, сигареты и возможность курить без риска принять холодный душ, — Клод быстро осознал, что подобная подготовленность означала желание продлить встречу на неопределённо долгий период. Это в его планы также не входило. По крайней мере, настроение выслушивать нудные длинные доклады, которые ничего ему не говорили, Клод подрастерял.
— Госпожа Цукуё, — он вновь посмотрел на женщину, — пока мы меняем место проведения нашей встречи и приводим себя в порядок, почему бы вам не сократить свою речь до простых выводов: что вы можете нам предложить и чего от нас хотите? Подробные детали нашего сотрудничества вы сможете обсудить с Дэниелом, мне важно понять общую суть.

Агрессия. О, как Цукуё обожала агрессию, любое ее проявление, она буквально пела в вампирше, доставляя удовольствие, раскрашивая лицо улыбкой, а взгляд небывалым весельем, любопытством и, безусловно, азартом. В такие моменты, даже если причиной чужой агрессии была и не она, или же не сама Химе проявляла себя в нападении, она все равно, неизбежно чувствовала себя хорошо, она ликовала, приходила в восторг и готова была аплодировать сцене разборок отцов и детей. Но, это было по меньшей мере невежливо. Поэтому, японка предпочла сделать вид, что ничего не видит и не слышит, до тех самых пор, пока господин д'Эстен не обратил на нее свое драгоценное внимание, представляя сына.
- Рада знакомству, Дэниел, - она почти приветливо улыбнулась, намеренно игнорируя вопрос Клода о пожаре. Накадзима уже извинилась, даже не единожды, оставив для себя это досадное недоразумение в прошлом и предпочтя смотреть в будущее, о котором азиатка и поспешила рассказать, пока они шли до кабинетов, где их ждала сухая одежда. Для самой Цукуё все перспективы совместной работы были разложены по полочкам, поэтому она рассказывала своим языком, простым, незамысловатым, более без применения сложнопроизносимых научных терминов, говоря в первую очередь о прибыли проектов, разработка которых уже велась сейчас. Однако, чего-то японцам все же не хватало, при полном доступе к нижним этажам, сотрудничестве с Цепешами и руководстве одолженными Окумурам людьми, которые старались в большей степени для Лабиенов, Химе все еще не видела полной картины. Совать свой нос везде, где только оно возможно - прекрасно, но вот полного понимания происходящего не было, она как будто что-то упускала из виду. Поэтому, японка с яростным энтузиазмом рассматривала новые предложения и искала сама пути для сотрудничества, рассчитывая, если не понять все, то закрепить свои позиции в работе с представителями европейских вампиров. Не сидела на месте последние дни, все больше времени проводя в ЦИЭМ, встречаясь с кем-то, обсуждая и привлекая все новые и новые силы, организовывая что-то, вчитываясь в чужие отчеты о проделанной работе. Накадзима даже забыла, когда последний раз созванивалась с Тоши, чтоб узнать о том, что происходит дома и справляется ли со всем ее племянник.

Взгляд критически скользнул по предоставленному кабинету, что презентабельностью своей больше был похож на склад или подсобное помещение, где уборщики хранят инвентарь, и если бы Цукуё была чуть более привередлива, она непременно высказала свое мнение. Но нет, Накадзима хоть и любила комфорт и ценила красоту окружающих ее людей и вещей, капризна не была.
- Комната не обязательна, можешь даже не отворачиваться, - не глядя на мальчишку проговорила азиатка. Стеснительностью и скромностью, положенными женщинам Страны восходящего солнца, к слову, вампирша не обладала также. И в данной ситуации ей было абсолютно плевать, что в этой комнате, помимо нее находятся еще двое мужчин, единственное, что волновало ее, это - как можно скорее скинуть с себя набрякшие водой и промокшие насквозь пиджак и брюки. Поэтому, не глядя на присутствующих и не отвлекаясь на самолюбования, Химе быстренько скинула с себя одежду и облачилась в предоставленную "пижаму". Большего внимания удостоились волосы - их женщина тщательно просушила, на сколько это было возможно, имея в руках лишь полотенце, и только после этого Цукуё обратила внимание на мужчин.
- Мне кажется, перспективы очевидны, - как ни в чем ни бывало, снова вернулась она к своей недавней речи, с улыбкой глядя сначала на Патриарха, а потом на его сына, - А что думаете вы? Наномедицина неплохо вписывается в понятие об экспериментальном лечении. Образцы мы готовы предоставить прямо сейчас. Плюс, у вас будет возможность получить доступ к нижним этажам. Под моим контролем, разумеется, но все-таки.