- Пески и арабы, арабы и пески, ты верно издеваешься друг? - Джереми вот уже часа два как брел по тем самым пескам и ругался.
Ругался он видимо сам с собой, потому что Гэрри, его друг и участник многих авантюр, отмалчивался, что-то пристально изучая у себя под ногами.
Карты местности у них не было, поэтому идти приходилось полагаясь на интуицию. Интуиция, как водится в такие моменты, говорила обо всем, кроме того что с нее требовалось. Нос тоже молчал, мелкий песок забивался всюду, куда ему был открыт доступ, так что нюх и зрение работали на минимуме возможностей.
“Кто бы мог подумать, что веселая прогулка в компании друга обернется таким образцовым кошмаром. И ведь как чуял, надо было воды больше брать...”
Уолш понимал, они попали в крайне неприятную ситуацию, но никаких видений пока не было, так что он надеялся на то, что они выберутся живыми из этой передряги. К несчастью, предусмотреть все было невозможно. Так и случилось: когда Джереми выплыл из задумчивости, обнаружился уже самый разгар драки. Гэрри повалили лицом в песок и вязали ему руки, самого Джея начали окружать. Двигались арабы плавно и гладко, словно скользили над песком.
- Чертовы упыри, - оборотень сплюнул попавший рот песок, и оскалился.
Первый же нападавший отлетел на несколько метров, словив довольно точный удар в область солнечного сплетения. К несчастью, нападавшие людьми не были, так что это не сильно ослабило натиск. Какие лица скрывались под тюрбанами было не понятно, все мелькало в пылу драки так, что за своими бы руками уследить. Джей в последнюю секунду отдернул руку от клыков одного из вампиров и врезал по ним уже кулаком, в надежде лишить упыренка хотя бы парочки “украшений”. Драться приходилось на пределе возможностей, напрягая все тело и все свои знания. Ясновидение в данный момент скорее отвлекало внимание, чем помогало, но в ситуациях стресса оборотень еще не научился контролировать чертов талант. Так что он путался в ударах и периодически пропускал самые простенькие из них, из-за постоянно мелькавших картинок перед глазами.
Неудивительно, что их повязали. Джереми-таки вырубили где-то в перерывах между сломанной шеей у одного из упырей и вывихнутым плечом у оборотня.

Пришел в себя он уже в темной  сырой камере. Вокруг было тихо, слишком тихо для чуткого слуха оборотня. Видимо, он находился на приличном расстоянии от поверхности. “Ну хоть песка нет, уже отлично”, - Джереми покружил по камере, изучая все доступные углы, потыкался во все выступы, ну а вдруг повезет и сказки про вампирьи подземелья окажутся правдой. Когда стало ясно, что камера достаточно прочная, чтобы сдержать не то, что волка, но и медведя, Джей уселся в уголочке и погрузился в изучение собственного состояния.
Регенерация у оборотней работала отлично, чего скрывать, какие-то специальные усилия для этого прилагать не нужно было. Так что за свой вывих он не беспокоился. Зато в тишине и наедине с самим собой он мог посмотреть будущее, правда концентрация для этого нужна была ого-го-го какая.
Скрестив ноги и сложив руки на коленях  Уолш замер, прикрыв глаза. Перед внутренним взором тут же появились картинки, которые никак не выстраивались в стройный ряд. Мелькали отдельные куски будущего, вперемежку с воспоминаниями. Усилием воли подавив это мельтешение перед глазами, Джей сосредоточился на том, чего с ним еще не было.
“Стены какого-то загона. Драки. Стены другого загона. Вампиры с кнутами, окровавленные куски мяса. Жидкая субстанция в тарелке, переломы рук, ног. Лица, много незнакомых лиц, перекошенных страхом, перекошенных злобой.”
Джей выдохнул и вынырнул из видения. Ничего толком не поняв для себя, кроме одного - арена и гладиаторские бои.

Гэрри погиб на втором бою, пропустил удар, раскроивший ему череп. К тому моменту Джереми уже не сожалел ни о чем, ему оставалось только держаться. Оборотни умели приспосабливаться к различным условиям, иначе они бы не выжили. Оборотни - волки были стайными обитателями, им надо было заботиться о сородичах. Стаи не было, Гэрри погиб, остальные не вызывали доверия. Джей медленно, на своих собственных ошибках учился быть одиночкой. По-началу это давалось с трудом, но со временем отсутствие ответственности за кого-либо уже не приносило беспокойства. Ясновидение помогало в драках лучше накачанного тела. Он наконец скомбинировал свой дар и свои физические возможности так, что по праву занимал одну из верхних позиций в иерархии рабов.

Бои всегда начинались для Джереми одинаково, он замирал и делал один глубокий вдох, чтобы сосредоточится на своих внутренних ощущениях. Такой боевой транс очень помогал, когда в ход шло ясновидение. (А ведь когда-то он ненавидел этот дар настолько, что готов был вырезать его из себя физически, лишь оно прекратило приходить к нему, его чертово будущее). Песок на арене всегда хранил запах предыдущих боев, запах страха, пота и крови, столько крови, что нюх оборотня захлебывался.
Джей не полагался на свои шесть чувств. Свое тело он изучил давно. Еще в пору юности, когда оборотни становятся сгустком гормонов и тело начинает меняться, вырастать из привычных масштабов. В ту пору ему казалось, что нет ничего проще, как попытаться проверить себя на прочность. Ему повезло с учителем, всю разрушительную силу, которую Джей, казалось, черпал из ниоткуда, он смог направить в нужное русло. Реагировать на движение, на запах, ходить по лесу с закрытыми глазами. Он обучался увлеченно, насколько может увлечься волк в стае. Со временем Джей перестал различать своего волка и своего человека, натуры слились и обычно выступали единым фронтом. Нет, в полу обращенном состоянии он пребывать не любил, слишком много усилий, для пустого эффекта. Когти выпустить мог, невзначай, только чтобы обозначить, что шутки кончились. Но вот полуволком ходить, считал ниже своего достоинства.
И каждый раз выходя на арену, он вспоминал то, чему так долго учился. Вспоминал, как убивать. Как правильно вывернуть руку, как ее сломать, как выдрать кусок мяса. В голове у него оставались только эти простые потребности, не инстинкты, нет, потребности. Инстинкты – это потеря головы в драке, а потребность – она как дыхание. Он просто думает и вуа-ля, вот уже все исполнено.
Танец боя всегда строился на условиях противника. Джей медленно двигался вдоль ограды, не обращая на взгляды упырей, он был вне их, у него было пусто в голове и он ждал. Момент, когда противник начинал двигаться всегда был как откровением, сексом если хотите.  Противник сдавался и шел к нему, притянутый своей какой-то жаждой. Движения у оборотня становились смазанный, он низко, почти стелясь по песку, наклонялся, уворачиваясь от лап очередного берсерка. Все движения были плавными, не напрягаясь, он перетекал из одной стойки в другую, то уходил от прямого контакта, то наносил удары. Не раздражался, ни одной эмоции во время боя, только расчет и предугадывание шагов противника. У берсерков была слабая сторона, они полностью выходили из под контроля. Переставали думать. Это было бы "вкусно", если бы так не раздражало.
Поэтому когда жертва делала первый шаг к нему, Джей уже знал как реагировать и куда наносить удары. Играл, если не мог дотянуться сразу, или же не играл, когда как получалось.
Получив пару серьезных ран на боку, Джереми обычно становился серьезней. Перестав играть в кошки мышки, псовым все равно было далеко до гибкости кошачьих, он размял плечи. И перешел из ленивой обороны в массированную атаку.
Момент, когда под его ножом ломалась грудина, всегда был как откровение. (Или когда руку царапали сломанные ребра). Джей всегда вспоминал о том, что он не человек. (Насколько хрупкие казались в этом отношении люди). Кровь не застилала ему глаза, он не радовался победе, зная что завтра все повторится. Он просто смотрел, как глаза противника застывают. Взгляд теряет осмысленность и затягивается пленкой.
Джереми встряхнулся и отошел ближе к воротам, через пару минут его должны были впустить внутрь и до завтра арена про него забудет.

Отредактировано Джереми Уолш (29.10.2013 22:46:37)

Момент, когда двери камеры закрывались, Джей не любил как и прежде. Как и в самом начале, он обходил помещение по периметру, принюхиваясь и присматриваясь к изменениям, если они были. Его сложно было бы застать врасплох, но он все еще, как в бытность молодым и неопытным, больше доверял своему носу и глазам, чем предвидению.
Как оказалось, смириться со своей не свободной не так уж и сложно, если ты умеешь ждать. Джей не умел, но у него были потрясающие учителя, которые его этому искусству научили. Он мог часами замирать в одной позе и просто слушать, передвижения за стенкой, хрипы и стоны, чьи-то голоса. Ему нравилось не вникать в эту жизнь, а наблюдать, находясь как бы вне ее.
Волк умело приспосабливался к обстоятельствам, некоторые менял под себя, например - так распространенная на востоке практика подкладывать всех подо всех, на него не распространялась. Если ему нужен был партнер, он его требовал. Иногда Уолш предпочитал выпускать пар на арене, играя с жертвой подольше и контролируя ее уход из жизни. Чаще всего он медитировал, запертый в тесной каморке, и не находящий из нее выход. Медитация – это был шанс побывать там, где так хотелось. В лесах, в полях, ближе к дому.
Волку требовался период, когда он мог быть зверем. Чаще всего был специальный загон, для таких как он, оборотней, там без разбора собирали всех, сгоняли в стадо и оставляли – коллективизация или что-то такое. Не редко в таких загонах случались драки, потому что звери с трудом уживались на одной территории. Кошки были задиристы, волки побиты и потрепаны, медведи неповоротливы и частенько настолько огромные, что с ними никто и не связывался. Сам Джей был степным, в холке всего сантиметров семьдесят, окрас правда имел черный, но как считалось в стаях, окрас волка только подчеркивал его индивидуальность.
Частенько он торчал в стороне от остальных, изредка пересекался с собратьями, близких отношений ни с кем не заводил. С тех пор как умер Гэрри, в его голове имели значение: свободы и выживание. Правда, пока что он не смог ответить себе на вопрос, что же он будет делать со своей свободой?
Дверь камеры отворилась бесшумно, Джереми напрягся, но заставил себя сидеть в углу дальше. Замерев он в очередной раз выжидал, с интересом гадая, что упырям понадобилось от него на этот раз. Кажется, все предыдущие диалоги заканчивались не в их пользу, хотя доставалось Джею изрядно.

Волк с интересом рассматривал вошедшего. По одежде угадывалось, что это пришел кто-то из знатных, чутье подсказывало что не из самых простых. Не детишки пришли поиграть явно. Джей сидел, в позе угадывалось его внутреннее напряжение. Мышцами оборотень владел хорошо, но в моменты не ясной опасности, он напрягался и внутренне и внешне, и пока не мог регулировать эту особенность, хотя в перспективе все возможно было. Предвидение молчало, и тишина последовавшая за вопросом об имени была предгрозовая. Джей нутром чувствовал как обстановка плавно перетекает из знакомой и обыденной, во что-то иное. И как хотелось бы сейчас остаться один на один с собой и все хорошенько взвесить.
Дольше молчать об имени он смысла особо и не видел. Его никогда не интересовали игры в угадайку.
- Джереми Уолш, - говорил он редко, поэтому голос немного хрипел. Но произнес он свое имя четко и ясно, спутать буквы или как-то извратить их было бы сложно.
Любопытно было, что понадобилось от него конкретно этому вампиру. Но задавать вопросы Джей не спешил, тут как в шахматах, кто сделал первый ход, тот и раскрывает позиции. Нужно было ждать, ждать он уже себя приучил.
В каморке тускло мигала лампочка, видимо пыталась умереть, и все никак не могла на это решиться. Этот мигающий свет не слабо бесил Джея, но и веселил заодно. В голову лезли самые бредовые идеи и предположения. Тишина больше не была давящей, скорей, появился какой-то азарт, жажда действовать, и все это зудело под кожей, пока не прорываясь ни в действиях, ни в жестах.
Поза все еще была напряженной, оборотень замер, готовый к внезапному нападению и морально и физически. Это походило на уроки выживания в его давнишней жизни. Замираешь и размеренно дышишь и не двигаешься до тех пор, пока добыча сама не сделает неверный шаг в твою сторону.
Волки обычно охотились всей стаей. Но если наступала необходимость, каждый должен был уметь охотиться в одиночку. На это и был расчет у их учителя. Как же давно это все было и как актуально по сей день.

Джереми все также не отрываясь следил за вампиром, тот был либо самоуверенным сверх меры глупцом, либо обладал скрытой силой, которую не демонстрировал на людях. Какая жалость, что проклятое ясновидение не работало сейчас, как всегда, когда на него полагаешься не срабатывает, сколько не оттачивай этот дар, он все равно остается какой-то загадочной “птицей счастья”, которая то есть, то ее нет.
“Родри Хет...Мастер”, - оборотень сидел в своем углу и не шевелился. Мастером он звать никого не собирался, это была дань его бывшей свободе. Не смотря на то, что его стремление попасть на свободу несколько притупилось под гнетом повседневных боев, побоев, и прочего террора, что сопровождает любого гладиатора на протяжении его рабства, покорятся, склонять голову, и даже опускаться на колени Джереми не умел. Он был еще молод, по меркам оборотней, молод и очень упрям, к тому же, за время проведенное на арене, он приобрел несколько новых “девайсов” для себя. К примеру - перестал полагаться на внешний вид противника. Уже на втором бое, с виду щуплый и мелкий чудак, доказал волку, что внешний вид обманчив.
Джей перетек из положения сидя в положение стоя одни плавным, звериным движением. Тихо прислонился к стене и хмыкнул на высказывание об арене.
- Ты думаешь, что сделал мне одолжение вампир? - голос звучал глухо, в нем нет-нет д проскальзывали рыкающие нотки, в воздухе явно повисло напряжение.
Но уходить из своей комнатушки Джереми не собирался, по крайней мере до тех пор, пока не получит свое объяснение.
Будущее всегда казалось ему чем-то неопределенным, со временем, когда проявилась его новая способность, черт бы ее побрал, Джей смирился с тем, что в будущем не будет ничего нового для него. Жить стало скучнее. Теперь будущее открывало какие-то новые перспективы, но оборотень подустал уже от приключений, и раз ясновидение не могло дать ему ответы на все его вопросы, пусть их даст вампир, ну или вытаскивает его отсюда по кускам, как ему угодно. Да, он не был берсерком, но любить собственную смерть уже научился. Это всегда выгодно отличало его, от тех, кто боялся за свою шкуру.

Джереми хрипло расхохотался, не то чтобы тут было что-то особо смешное или забавное. Скорее его веселило собственное бешенство от слов вампира. И тот ведь ничего такого не сказал, точно так же разозлился на сопротивление, и точно так же ждал каких-то действий. Только силы у оборотня были ограничены и тратить их на попытку убить, или на попытку сопротивляться он не хотел.
- Достаточно было вежливости, - хмыкнул Джей и сделал настороженный шаг вперед, принюхиваясь и пытаясь вызвать чертову способность.
- Вежливость и чуть больше пояснений, это всегда срабатывает при знакомстве.
Мастером язвительности Джей не был, да и не хотел если честно. Сарказм это для тех, кто уже что-то смыслит в том, о чем идет речь. А в новых тематиках, как и с новым владельцем, надо быть поосторожнее. Не понятно зачем это все, но должно быть интересно, если Джея не подводила его интуиция.
А она вроде не подводила, хотя кто ее знает, у этой дамы тоже был своенравный характер, к ней нужно было уметь прислушиваться, что оборотень делал редко.
- Так что происходит? - ну, интуиция пока молчала, а ситуация требовала хоть какого-то решения.
Полагаться на кого-то Джереми не собирался. Ему во всем происходящем уже давно не хватало ясности и целей.

Джей хмыкнул, и покрутился на месте. Чертовски хотелось ущипнуть себя и проверить не спит ли он тут, с открытыми глазами, может обкурился где, или еще где дури хватанул.
- Что за черт?
А вампир чем-то неуловимо напоминал черта, такой же загадочный, весь из себя и чувствуется, что трогать опасно и все равно не трогать не возможно. Такие загадочные личности как правило перемещаются по своим делам, обходя стороной заморышей в виде оборотней и прочей швали.
Стало на порядок интереснее знать, что задумал этот, как его там… Память на имена у Джея все еще хромала, но и стоять на месте долго, пытаясь реабилитироваться было нельзя. Подспудное чувство что вот еще чуть-чуть и его запрут здесь, отрезая все пути к такой, забытой, но все еще влекущей, свободе. Он не мог себе позволить такую роскошь.
Тем более упомянутые фанатики сильно портили карму этого места. Серьезные вроде ребята, а как коснись верований, так дети детьми не иначе.
- Мог бы и письменно, - проворчал Джей себе под нос приближаясь к курящему в стороне вампиру. Хрен с ними с сигаретами, что-то было странное в нем, неуловимо странное, но пока эту странность не удавалось зацепить и осознать. И ясновидение не помогало (впрочем тут все как обычно).
- Так какое место мне приготовлено? - в самаритян и добрых проходимцев оборотень не верил уже давно, так что вопрос считал вполне закономерным. Каждой живой твари хотелось большего понимания  и контроля над ситуацией. А Джей, о радость, как раз живым и был. И ему очень не нравилось упускать, в очередной раз, контроль над собой.
Выбора пока было мало, точнее выбор как таковой не стоял, поэтому к свободе ему придется не бежать, а ползти, по пластунски не иначе.
Он тяжко вздохнул.
“Бывает хуже”