Не очень меня радовало внимание этих двоих остроухих, которое они почти сразу переключили на меня, причем оба, но по крайнем мере эльфы отпустили моего пса, который уже явно начал задыхаться под их руками. Не позволю чужим портить мои вещи. Среди вампиров и подобных мне словно есть негласное правило, не трогать принадлежащего другому раба, но похоже эти два экземпляры были лишены воспитания. Хотя, уже успев узнать тебя, вполне можно подумать, что без твоей помощи здесь не обошлось. Что-то, да успел натворить, а впрочем похоже, что у эльфов и просто неудачный день, плохое настроение и прочее, потому что уж больно они были агрессивно настроенными. Надо же какое совпадение.
- За вещами следить надо!
Один из них, видимо тот, что был постарше или поавторитетнее сделал пару шагов в мою сторону, явно несущие угрожающий характер, но я не сдвинулся с места, хотя инстинкт самосохранения и пытался что-то нашептать, но сейчас во мне куда громче кричали эмоции. Нельзя было показывать свою неуверенность или растерянность, хотя и не очень представлял, что буду делать, если эти двое на меня кинутся, но трусливо отступить я себе не мог позволить, это моя вещь и я должен её забрать, нужно уметь отстаивать свои права, а не сдаваться, потому что кто-то сильнее или авторитетнее, потом будешь сожалеть, что не попытался.
- Иди ко мне.
Я не обратил внимание на замечание эльфа, сам прекрасно теперь осознавая, что вот именно за этим надо было следить, что ещё не в том статусе был зверь, чтоб получать такое доверие. Больше таких ошибок не будет.
- Живо!
Где его отпустили, там Варфоломей и сел, оставаясь подле остроухих, не самое хорошее решение. Да что уж там, это глупое создание даже сбежать нормально не сумело! Меня напрягала близость оборотня с теми, которые ещё недавно были готовы задушить его, а значит дернуться в его сторону вновь не составит для эльфом особого труда, а сейчас пёс - моё слабое место.
- Э, нет, он нанёс нам некоторый ущерб, а значит должен поплатиться за него.
До чего ж противный голос был у второго, очень тонкий, похожий на визг поросёнка. Не удержался, чтоб не поморщиться, уж лучше пускай говорит тот первый, его хоть на слух воспринимать можно. Но что-то про ущерб, как я понял. И что моя псина успела натворить за столь короткий срок? Хотя да, это он может, в этих его способностях я не сомневаюсь. Я кинул взгляд на Варфоломея, напоминая ему тем самым, что был вообще-то приказ, который следует выполнить, или же он решил послушать посторонних и расплатиться с ними за какую-то свою провинность? Нет, вся твоя жизнь, весь ты, полностью принадлежишь своему хозяину, значит только его и слушать, только перед ним и отвечать.
- Это моя вещь, значит я за неё и отвечаю.
Варфоломей ничего не должен этим эльфам и ничем перед ними расплачиваться не будет. Всё это будет решаться со мной, вознесу убыток: деньги или другой раб, на котором сорвут своё дерьмовое настроение, что они там хотят? Своего я для этих целей не отдам, могут закатывать губу обратно, эта игрушка лишь для моего личного пользования. Хотя, конечно, сейчас в моей ситуации куда проще отдать им Варфоломея, пусть порезвятся, отведут душу, успокоятся и уйдут, а раб получит хороший урок, но я так не мог. Это моё, поэтому чужих рук оно знать не должно.
- Что он сделал?
Эльфы переглянулись, поравнявшись друг с другом, и вновь сделав пару шагов в мою сторону, только одновременно уже, не нравилась мне это постепенно сокращающаяся дистанция, они нарушали моё личное пространство, заставляя нервничать, но внешне не дрогнул не один мускул, нельзя. Наверное, отсутствие моего страха и уверенность, пускай только видимая, сдерживала их, да и то, что я наполовину вампир, а стоит запаниковать, дернуться и эти шакалы бросятся с не лучшими намерениями. Решать что-то мирно они вряд ли хотели, им изначально нужно было другое, так что этот разговор - просто как прелюдия перед чем-то более серьёзным для меня. До чего же злобные, мне, кажется, что даже сами по себе, ненавидящие всё вокруг. Такое чувство, а скорее я и правда прав, эти двое были рабами, наверное в кгб, где приходилось ложиться под каждого желающего поиметь и имеющего деньги, а потом они пришлось в негодность, изуродованные и потерявшие свой лоск. Но кто-то видимо нашел им иное применение, освободили от должностей шлюх, так что утилизации они избежали, а может и надо было бы, зачем оставлять столь испорченные вещи жить? И теперь ненависть ко всему вокруг имеет возможность быть выплеснутой: к вампирам и дампирам, к рабам при хозяине, к таким же, как они некогда были, потому что получив теперь чуть больше, самолюбие зачастую заставляет доказывать себе, что ты больше не один из них. Вот ты им так удачно и попался, да ещё в таком безлюдном месте. Глупая ты псина, даже сбежать нормально не смог!
- Он бросился на моего брата, сбив с ног, ударил, а потом стал душить ошейником, он требовал денег. Сказал, что убьёт его, если не отдадим всё, что у нас есть. Он же хотел сбежать?
С каким-то превосходством было сказано последнее, словно меня пытались унизить тем, что я не оказался не способен контролировать своего раба, что он облапошил меня, сумев удрать, да ещё так удачно выбрав момент, пока его хозяин зазевался. Да, неприятно, соглашусь.
- Так что мы защищались. А теперь хотим отомстить за это. Око за око.
Эльф развел руками, мол отдавай свою псину. Похоже другого варианта они не видели, даже если предложу другого оборотня, который будет приобретён по их желанию, хотя вряд ли им разрешено держать невольников, или денег, они откажутся. Им сейчас нужно зрелище и действия, пока все эмоции тёпленькие, пока можно отыграться за своё прошлое, отнять чужое, пусть и на время. Я одарил Варфоломея злым взглядом, готовым уничтожить им, а до этого мне казалось, что дальше уже некуда. Как можно быть на столько тупым, чтоб нападать на двоих, да ещё на вид не самых слабых существ, да возле большого и людного магазина. Конечно, тебе в теории пригодились бы деньги, потому что в таком виде далеко не убежишь, да и с пустыми карманами, но способ их добычи ты выбрал отвратительный. Беглому рабу нужно было бы быть куда незаметней, может тогда денёк ты бы и побыл на свободе. Только хороша ли она, когда приходиться прятаться, бояться и дергаться от каждого шороха? Разве это свобода, пёс? Я пригляделся, а ошейника и правда на оборотне не было, да ты смотри, пригодился, а тебе не нравилось.
- Ты не устаёшь меня радовать.
Я усмехнулся, отводя взгляд от своего раба, не могу его сейчас видеть, прибью же раньше, чем эти эльфы доберутся до него.
- Наказывать должен хозяин, а не посторонние люди, какой бы проступок не совершил раб. Могу это сделать при вас, чтоб Вы убедились, что безнаказанной вещь не осталась, но вам не отдам.
Хотя и при них разбираться не хотелось, но на самом деле это сейчас может оказаться единственным компромиссом, так что придется вынести ссор из избы, а впрочем сам виноват.
- Или же что другое: иного раба? Будет вам постоянный антистресс.
Деньги я предлагать всё же пока не рискнул, не скажешь, что им хватает их, конечно, не то положение, но такие субъекты могу и оскорбиться на данное положение, так что, если им нужны именно они, или, что иное на них купленное, то озвучат сами. Но решайте поскорей, господа, уж очень хочется уже разойтись.
В стае – не свобода, в клетке – не покой.
Сообщений 31 страница 37 из 37
Поделиться3128.11.2013 00:28:50
Поделиться3229.11.2013 03:10:25
И несмотря на то, что положению дампира можно было бы только посочувствовать, я не переставал ловить на себе его взгляды. Причем чем дальше, тем неприятнее. Разумеется, подходить к нему я не собирался. Это было бы крайне не осмотрительно - покинуть безопасную зону за спинами удаляющихся остроухих и выйти в первые ряды обороны. Нет уж, спасибо. Я фыркнул, краем уха улавливая суть всего этого "разговора". Кончилось все тем, что я до глубины души возмутился и разозлился тем, что полукровка поверил столь неубедительной истории. Нет, ну правда, зачем мне было это делать? Что, неужели способность анализировать и здраво мыслить покидает твой мозг в критических ситуациях? Ха. Думай логически. Зачем мне, способному все, что необходимо для жизни добыть своими лапами, какие-то там деньги? А тем более если на их вымогательство уйдет драгоценное время побега. Не говоря уже о том, что разве я так глуп, чтобы с голыми руками кидаться на тех, кто по силе вряд ли уступает мне? Вот уж не знаю, то ли в тебе разочаровываться, то ли удивляться как я со стороны жалко выгляжу. В любом случае, отвращение и злоба резко перевесили интерес и все прочее во мне. Поморщившись и отведя взгляд, и наклонился, закрывая глаза.
Конечно, процесс трансформации никогда не был чем-то приятным. Но с малых лет я привык к этой боли, ощущению вытягивающихся костей, съеживающихся и плывущих относительно друг друга органов, сжимающихся и заостряющихся зубов, отрастающему хвосту и иголками прорастающей шерсти. В детстве, когда процесс затягивался на часы, то хотелось выть и терять сознание от боли, я помню что не раз клялся что не буду больше менять облик, что буду ходить на двух ногах, но в итоге все равно терпел. И с годами все стало настолько привычным, да и занимала эта пытка всего пол минуты. Не шибко то много я потерял из диалога, когда стоял уже на четырех лапах и втягивал воздух влажным носом. Прекрасно. Так намного удобнее фильтровать запахи и искать нужную дорогу. Я белозубо улыбнулся, даже не повернув уши в сторону собравшейся компании. Конечно, трудно остаться незаметным, когда все точно помнят кто зачинщик, но тем ни менее я попытался как можно бесшумнее отползти к широкой улице. Казалось бы с моими габаритами это невозможно, но не стоит думать что все крупные собаки неуклюжие как доги. Слава богам это не так. Хотя и до грациозных борзых мне далеко...
Словно резко переключившийся выключатель я остановился на полу шаге. Это был даже не запах, а скорее просто яркая эмоция, которая внезапно вспыхнула в одном из остроухих. И ведь казалось бы, проигнорировал и убежал себе, и все было бы здорово... Но вместо этого я рванул обратно. Понимая, что не успею предупредить лаем и тем более сделать что-то еще, я еще даже не знал, что именно собирается сделать эльф, но чувствовал, что должен это предотвратить. Любым способом. За полторы секунды преодолев разделяющие нас метры, я не тормозя влетел в того, что старше. Разумеется, сбивая с ног. Но целью был не он, а успевший зайти с боку полукровки более агрессивный остроухий. Оскалившись, прекрасно зная цену времени, я лишь для того, чтобы прицелиться, замер, прежде чем оттолкнулся от мягкой подстилки. Прыжок. Как жаль, что этот момент некому запечатлеть на фото. Огромная махина, выстреливающая как пушечное ядро, и попадающая точно в цель. Пусть я давно не был на охоте, но с такого расстояния, учитывая явно не успевающего среагировать эльфы, я просто не мог промахнуться. Хруст разорвавшейся трахеи, и звон упавшего кинжала. Так вот откуда была такая уверенность и жажда чужой крови. Я лишь сильнее сжал челюсти, чувствуя как брызнула в морду алая струя. Лапы тряслись от переполняющего азарта, от неописуемого восторга. О, я так давно хотел вцепиться хотя бы кому-нибудь в глотку. Вот только движение за спиной заставило отпустить дергающееся в агонии тело. Второй эльф так же обнажил оружие и ринулся в атаку. Не на меня. И на этот раз времени целится уже не было. Наши пути пересеклись, я чувствовал, как по ребрам хлестнуло что-то острое. Приземлившись на все четыре, я поспешно развернулся. Не слишком-то думая о том, что и как я делаю, сейчас не время размышлять и придумывать, я загородил дампира, преграждая к нему путь. Не припадая к земле, как другие собаки, наоборот. Выпрямляясь во весь свой рост, распушившись, визуально став раза в полтора крупнее. Оскалившись, прожигая абсолютно безумным взглядом, я угрожающе зарычал. Конечно, не как лев, но и не скажешь, что леонбергером меня назвали лишь за гриву.
Зажимая порезанную руку, видимо в прыжке я все-таки задел ее, пусть и не критично, эльф с ненавистью встретился со мной глазами. Теперь двое было нас. Он ранен, и его оружие лишь в прямых ударах не завязнет в моей шерсти. Зато никакая одежда не спасет от клыков, и в отличие от него мне не составляет труда обездвижить и сбить с ног противника. Конечно, мне хотелось биться. Я горел желанием схлестнуться в заведомо выигрышной схватке, снова почувствовать как лопаются сосуды и дробятся кости, глотать кровь и вжимать в асфальт тупыми когтями. И быть может именно это желание подстегнула эльфа к единственному верному решению. Еще раз скользнув взглядом по Брендону и мне, наверное запоминая на будущее, он обратился в бегство. Вот только... убегающая жертва еще больший соблазн для любого хищника. Дав ему фору в пол переулка, я припал к земле, напружинив лапы. Сейчас я не видел ничего, кроме удаляющейся спины, а заставший в глотке запах и вкус крови лишь подогревал итак бушующие инстинкты. Облизнувшись, я ринулся в погоню. Еще до поворота нагоняя добычу, но заведомо кидаясь мимо него, пугая, заставляя терять рассудок и бежать еще быстрее. Оказывается, эльфы отличные спортсмены, и преследовать его было одно удовольствие. Не замечая прохожих и прочих, я несколько успокоился и просто наслаждался не слишком приближаясь к остроухому. И минут через пять окончательно остывая. Не просто так, разумеется. Все же соблазн догнать и добить был слишком велик. Но вместо этого... вместо этого я как последний идиот развернулся, и помчался обратно! Зачем? А черт его знает. Радуясь, как разыгравшийся щенок, я влетел в переулок и как последний идиот довольно запрягал рядом с полукровкой. Кроваво улыбаясь и виляя хвостом. Эх, я бы с радостью придушил себя за этот внезапный неконтролируемый порыв. Вот только думал совсем не о том. Совсем не о том... Хорошо еще не стал лаять. Облизнувшись, я лишь скользнул взглядом по асфальту, отбегая в сторону. И такой ветер и простор был в голове, я чувствовал себя самым счастливым и самым благородным псом на планете! Прыжком подскочив к дампиру, я резко поднялся на задние лапы. Мне хотелось посмотреть на него сверху вниз, и пусть с небольшим отрывом, но вытянувшись мне это удалось. Я оскалился, смотря в твои глаза, все еще не до конца погасив весь тот полет безумства. Я смотрел на тебя, оставаясь всего в паре миллиметров от осуществления давнейшего желания. Ведь сейчас ничто не мешало мне убить тебя, и вряд ли кто-то принялся бы сразу меня искать. При желании, вполне можно было бы обставить все так, что твоя гибель дело рук эльфов. Вряд ли когда-нибудь еще мне представится такой шанс. Я чувствовал как легкие наполняет запах свободы...
Но почему вместо этого я опустился на задние лапы, словно обученный цирковой пес. Оказываясь в крайне невыгодном и ущербном для меня положении, с висящими в воздухе передними лапами. И почему, вместо того, чтобы впиться зубами в твою шею, я сжимал этими зубами кожаный ремешок, протягивая тебе свой ошейник.
Поделиться3330.11.2013 17:26:15
Я прекрасно ощущал опасность, но отступать мне не хотелось, как бы по себе не было, хотя то было вполне бы разумно. Но моё упрямство и желание вновь отстоять свои права было куда сильнее, моя гордость не позволила бы мне сдаться и сделать так, как желали эльфы, моё чувство собственничества не желало поражения. А что делать, когда эти двое кинуться на меня, я не знал, но надеялся что моей злобы хватит на них двоих, она зачастую придает сил.
Мне приходилось следить не только за каждым движением эльфов, чтоб не упустить их первый выпад, который был лишь вопросом времени, но и стоило не выпускать из поля зрения и своего оборотня, для которого открылась вторая возможность сбежать от хозяина. А впрочем вряд ли я его и в этот раз смогу остановить, не до него на самом деле было, а слушаться и идти ко мне он не собирался, почему-то я не удивлен. Если выйду из этой перепалки живым, то, когда мне вернут раба, я сдеру с него шкуру и повешу себе на стену. Эта мысль приятно согревала, ибо Варфоломей и был виновником всего происходящего, причем вывернув события себе на руку, что прибавляло агрессии и в его сторону. А может стоило бросить его среди этих эльфов? Зачем такая никчемная вещь? Да, хороша собой, но разве этого достаточно? Я наблюдал, как Варфоломей оборачивается псом, завороженно смотря на трансформацию его тела, видя, как он оскалился и собрался в сторону улицы...я упустил из вида эльфов, занятый псом, нельзя было отвлекаться.
А дальше всё произошло как-то слишком быстро и неожиданно для меня. Один из остроухих зашел с боку и я заметил, как в его руках блеснуло лезвие, которое явно предназначалось для меня. Я внутренне сжался готовясь к удару или к его отражению, смотря что получится, но произошло совсем иное. Я охренел, когда огромная собака пресекла всякие попытки эльфа всадить мне нож под ребра, опрокинув того на землю и вонзаясь клыками в шею, по переулку пополз сладкий запах крови. Я думал, что ты давно уже деру дал, но вместо этого, ты перегрыз горло одного эльфу, а потом погнал по улице и второго. Не знаю, что на тебя нашло. Может опять животное инстинкты, которым ты плохо противостоишь, как мы уже выяснили недавно, когда только вышли из дома. Стоит ли ждать, что ты вернёшься? Я подошел к мертвому эльфу, зачем рассматривая его рану на шею, словно примеряясь к клыкам Варфоломея, вдыхая запах крови, и чувствуя облегчение, что всё разрешилось далеко не в худшую сторону, хотя найти объяснение поступком оборотня, его мотивам я так и не смог. Если он думал, что в знак благодарности я дам его свободу или что не стану его искать, то он жестоко ошибается. Ничего не изменилось. Он по-прежнему моя вещь.
Я отошел от трупа, раздумывая над тем, чтоб вернуться в магазин, здесь мне уже было делать нечего, но пришлось изменить свои планы, когда ко мне со всех четырех лап мчался пес. Я замер на месте, наблюдая за лохматым, за его непонятной радостью. Нашел решение проблемы? Да, весьма удачно будет сейчас меня отправить на тот свет, подставив эльфов. Не получится, от остроухих такие раны не остаются, они не используют зубы. Но, как я уже выяснил для себя, логика и разум не всегда тебе доступны, поэтому можешь попытаться. Я постараюсь свернуть тебе шею быстрее, злости во мне не поубавилось, но до этого так и не дошло. Ты протягивал мне ошейник. Я не дернулся с места, смотря в глаза своему рабу, пытаясь взять себя в руки, чтоб не избить кожаным ремешком эту псину прямо сейчас. Его веселья не разделял, хотя вся нынешняя ситуация и должна была польстить моему самолюбие, но отчего-то внутри бушевали далеко иные эмоции. Ведь всё это должно было быть собой разумеющемся, а про побег, про непослушание я ещё не успел забыть.
Поделиться3403.12.2013 00:50:17
Ну давай же! Похвали меня. Скажи, что я молодец. Что ты рад тому, что я тебя спас. Даже если возможно ты бы и сам справился, но без единой царапины бы точно не остался. Так чего же ты ждешь? Хвали меня! Какая разница, хотел я ужедать или нет, ведь я же вернулся. Да и к тому же встал на твою защиту. Почему же ты не хвалишь меня? Почему от тебя лишь сильнее пахнет раздражением и злостью? Неужели собственная жизнь тебе важнее, чем моя невнимательность и исправленная ошибка? Я недовольно заворчал, опускаясь на задницу. Мне совершенно не нравилось то, что мой подвиг остался незамеченным. Все-таки не легко это было для меня, да и я до сих пор не могу точно сказать, почему так поступил. Ведь должен был убежать. И ты прекрасно знаешь, что должен был именно убежать. Тогда почему теперь я не вижу на твоем лице ни тени радости? Где запах торжества и самоудовлетворения, что твоя собака прибежала к тебе.
В общем, чудес не бывает. Что и требовалось доказать. Разбившись о стену злости, все мое дружелюбие и веселость стали отступать. Я не собирался ждать вечно, пока ты решишь забрать ошейник или скажешь мне что-то хорошее. Ничего остального слышать я не желаю тем более. Мне начинало казаться, что я зря я вернулся. Какое-то легкое сожаление и сомнение зашевелилось в душе, когда я встречался с тобой взглядом. Действительно, зачем мне это? Наверное, все же стоило убежать. Не выдержав эмоционального перегруза, я широко зевнул, со звоном роняя ошейник на землю. А что, мне теперь его вечно во рту держать? Скажи спасибо, что хоть не плюнул им в тебя! Даже не смотря на то, что в собачьем облике это было бы выполнить достаточно тяжело, я бы с радостью постарался. Но вместо этого лишь облизнулся, собирая с морды уже засохшую кровь. Лапы снова начали ныть, требуя незамедлительно подняться и что-нибудь делать. А раз дампир ничего хорошего делать не собирался, то пришлось самому придумывать чем себя развлечь. Пройтись к валяющемуся на земле эльфы, задумчиво обнюхивая его. Все-таки я никогда не встречал этих.. эльфов. И мне было интересно. По одному экземпляру, конечно, никакой характеристики не составишь... но все-таки можно было сделать кое-какие заметки. Мало ли, вдруг пригодится еще в будущем. Обнюхивать же трупак мне надоело довольно быстро. Поэтому я обежал весь двор, не обнаружил ничего, совершенно ничего. Даже как-то обидно. Поморщившись, я отряхнулся, потягиваясь. И неспешно пошел в сторону улицы. Ибо сколько же можно на одном месте то топтаться?
Поделиться3503.12.2013 19:26:32
Постепенно первая буря эмоций стала отступать, позволяя расставить акценты в своих ощущениях. Меня злил поступок Варфоломея и то, к чему он в итоге привел, но ничего с этим поделать сейчас я не мог. Все выговоры и наказания будут дома. Следует отпустить пока что, чтоб не мешало думать и о другой стороне событий. Оборотень защитил своего хозяина, он вернулся ко мне, не предприняв иную попытку к бегству, причем с явным осознанием этого поступка. Я всегда хвалил раба, когда он выполнял мои приказы, зная как нелегко дается ему послушание, через что приходится переступать тому, кто ранее был на воле. Сейчас, думаю, нужны так же слова одобрения, потому что это действие, наверное, был самым сложным для Варфоломея, он сумел меня этим удивить. Конечно, в дальнейшим это всё станет самим собой разумеющимся, но сейчас, когда я только приручал это существо, я должен был выделить его "подвиг". Правда, я сомневался всё же, что обернувшись человеком, я увижу эти изменения в поведении, всё же зверем оборотень чувствует иначе, подаётся другим инстинктам, так что сей чудесный порыв может оказаться временным, но всё равно хорошо. Это уже какой-то шаг вперед, если хотя бы какая-то часть раба согласна идти под ошейник. Я поднял сей предмет с асфальта и направился следом за Варфоломеем, демонстративно виляющего задом в сторону улицы. Выйти на неё я ему так и не дал, нагнав быстрее. И что дальше? Я привык к рабу в другом виде, а что такое собака и с чем её едят я понятия и не имел. Я ненароком задел пальцами хвост зверя, пушистый. Рука как-то сама собой поползла в сторону мускулистого огромного тела, зарываясь в рыже-черную шерсть, пропуская её сквозь пальцы.
- Впервые за семнадцать лет глажу собаку...
Не знаю, слышал ли меня Варфоломей, но я как-то больше сказал это себе под нос. Но всё же, наверное, это комплимент, сойдет по крайней мере за него. Пальцы переместились на голову собаки, здесь шерсть была мягче, шелковистее на ощущения, было приятней её касаться. В интернате у нас, естественно, ни у кого не было животных, запрещено было. Однажды мы правда с ребятами пытались притащить котенка, незаметно удалось продержать его полдня, а потом он был выброшен или утоплен воспитателями. С тех пор больше не решались, да и зачем? В таких местах быстро взрослеешь и уже мечтаешь не о собаке, как многие девочки или мальчики из семей, а думаешь о том, как в дальнейшем выучиться, прорваться в жизнь, стать кем-то, а не плавать на этом дне. Как правило, дети из интерната не многое получают в жизни. Я это понимал, поэтому занимался собой, развивался, старался ухватить как можно больше, чтоб суметь добиться желаемого. Пришлось нелегко, разбивался, но всё же имею теперь всё, к чему я стремился на тот момент, теперь же я хочу карабкаться ещё выше, зная, что это не предел, я могу куда больше.
Я тронул бархатистое ухо пса, погладив, а затем мазнул по его носу: мокрому и холодному. Забавно, я улыбнулся. Так, хватит, как ребёнок. Я одернул свою руку. Надеюсь, это сойдет за похвалу, собакам же нравится, когда их гладят? Да, куда проще было бы с человеком, я не понимаю этих влияний хвостом, обнюхивание, вставание на задние лапы и прочего, лучше словами.
- Я одену его на человека.
Я показал псу ошейник, я хочу видеть именно раба, который принимает своего хозяина, своё положение, хочу убедиться, что это не влияние пушистой шкуры. И я хочу слов. Переулок пуст, здесь не часто ходят, предпочитая главный вход в магазин, поэтому лишних свидетелей быть не должно, ты можешь обернуться обратно человеком. А домой пойдешь уже на четырех лапах, когда я заберу книги.
Отредактировано Брендон Лакманис (03.12.2013 20:04:31)
Поделиться3606.12.2013 02:12:46
Услышав, или даже почувствовав, - трудно сказать какое чувство было первым - что дампир последовал за мной, я практически остановился. Все-таки, как по-другому ощущался мир в собачьей шкуре. И ведь я никогда не замечаю перемен, всегда оставаясь собой. Однако сейчас, невольно замедляя ход и давая догнать себя еще до конца переулка, я действительно рад был чувствовать прикосновение к шерсти. И стоило пальцам скользнуть по хвосту, как я тут же остановился, будто по команде, оборачиваясь, и заглядывая в глаза полукровке. И для меня это было совершенно естественно. Как и естественно было пару раз вильнуть хвостом, подставляя под ладонь плечи и загривок. Еще бы. Давно же меня не гладили, да к тому же пропуская через пальцы столь забавные переживания. Это трепетное ощущение, понимание, что для тебя это так же не просто. Но как и мне остановится теперь еще сложнее. Оборвать себя, приказать очнуться и вернуться к суровой реальности. Снова ринуться в бесконечное сражение и доказательство чего-либо. Не просто. Да и стоит ли?
Я просто расслабился, покачиваясь и подставляясь. Не то чтобы не в силах сопротивляться, а попросту даже и не думая об этом. Ведь мне хотелось чтобы ты продолжал меня гладить. Чтобы хвалил, чтобы чесал за ушком и чтобы я чувствовал как ты доволен. Горд. И тогда я тоже смогу гордо выпрямится и встрепенуться. Ведь теперь я понимал, что за твоим упрямством стоит что-то большее, чем просто желание поиграться. И пусть я ошибусь, пусть идеализирую.. Даже если сейчас это не так, в моих же лапах сделать из тебя не тирана, а вполне достойного, хм, хозяина. Я моргнул, прислушиваясь к своим ощущениям. В собачьей шкуре эти мысли звучали вовсе не жалко, и совсем не говорили о слабости или неволе. Скорее даже наоборот. Мне почему-то даже нравилось думать именно так. Это казалось мне интересным и забавным. Мне понравилось то безумство, с которым я ринулся тебя защищать. А разве стал бы я так кидаться в бой ради того, кого ненавижу и кого считаю недостойным жизни? Вряд ли. Да и ты вряд ли решил бы рискнуть своей шкурой, пытаясь забрать себе свою любимую подстилку или подушку для битья. Значит ли это, что в какой-то степени мы оба обманываем себя? Вот только стоя на четырех лапах придумывать что-то было почти нереально. Собачья сущность не способна на самообман. И вся моя тщательно выстроенная ограда разрушилась в тот момент, когда я втянул мокрым носом воздух. И теперь я уже радостно задел шершавым языком палец дампира, садясь и наклоняя голову на бок. Улыбаясь по-собачьему искренне и радостно.
И опять-таки, у тебя не плохо получается рушить мой идеализм. Фыркнув, я огляделся. Никого не было. К тому же, вряд ли в этом городе подобная сцена могла бы вызвать у кого-то шок. Я поморщился, закрывая глаза и снова меняя облик. Надо сказать обратный процесс всегда был даже более болезненным, ибо болевой порог человека несколько ниже собачьего. И стоило мне оказаться стоя на корточках, как я скривился, делая первый, самый неприятный вдох. И снова раздражение пробежало по венам. Буду говорить с человеком, а домой идти скорее всего заставишь собакой. Пф, конечно, по-твоему поменять ипостась это раз плюнуть. Совершенно обыденное действие - вывернуться наизнанку, и быть пропущенным через мясорубку вживую. Я мотнул головой, отгоняя плохие мысли и поднимаясь. Все же, это все ты виноват. Это твой скептизм и самолюбие перетекают на меня, проходя через призму моих ощущений, и растворяясь в теле отвращением и злобой. Попробуй хоть раз мне улыбнуться так, как ты улыбнулся собаке. Я хмыкнул, вопросительно изогнув брови. Однако, кажется, слов как раз ждал от меня ты... Что ж.
-Одевай. - я пожал плечами, - Я подумал, что хочу попробовать стать твоей любимой собачкой, - последние слова я произнес с приторной нежностью, невольно облизнувшись, - Не думай, что я позволю обращаться с собой как с вещью, но... - я осекся.
Действительно. Я могу бесконечно продолжать эту пафосную мысль. Что не хочу, чтобы ты столь откровенно относился ко мне как к чему-то обыденному и привычному. Что заслуживаю я куда большего, чем позорный коврик в коридоре. Что если тебе так нравлюсь я в двуногой форме, то и относится ко мне стоит как к человеку, ибо из миски пить и есть это удел пресмыкающихся животных. И так далее и тому подобное. Я хотел бы высказать тебе кучу претензий. Более того, заставить тебя их выслушать. Запомнить. Принять к сведению и записать в своем покрытым книжной пылью сознание. Почему? Потому что мне это было важно. Ведь я собственноручно сейчас отказывался от своей свободы. Я готов был часами говорить тебе о том, как это не просто и сколько это значит для меня... вот только понимал, что это было бесполезно. Твое самолюбие не позволит тебе выслушать меня, и тем более сделать в будущем что-то, о чем бы тебя сейчас просил я. И поэтому мне не оставалось ничего, кроме как обреченно выдохнуть. Вложив в этот легкий жест все свое возмущение, весь свой негатив и злобу, и просто отпуская их. Вам, кровососам, никогда не удастся этого сделать. В какой-то мере, мне тебя даже жаль.
-...но все же я буду твоим. Хозяин. - довольно холодно закончил я, смотря тебе в глаза.
Серьезно, не давая возможности ни себе ни тебе свести все это к шутке или розыгрышу. И только попробуй сейчас сделать или сказать что-то, что заставит меня пожалеть об этом решении. Я смотрел на тебя в упор, но не так, как в первый день. Пусть сверху вниз, но я стоял опустив плечи и расслабившись, едва заметно наклоняя голову. Вряд ли ты это увидишь. Но ведь твоих мозгов должно хватить, чтобы ты не сделал сейчас какой-нибудь ошибки. Я признал тебя Хозяином, я стою напротив совершенно голый, хотя мы даже не дома, и жду, пока ты оденешь на меня ошейник. Умри же от счастья. Или хотя бы в обморок упади. Подари мне неизвестную частичку себя.
Поделиться3707.12.2013 16:42:56
Всё же собака - это тоже часть Варфоломея, принадлежащая мне, а значит стоит привыкать и к четвероногому зверю. А тем более, уж хоть самому себе признать можно, что мне понравилось гладить шерсть, понравился этот мокрый нос и виляние хвостом по каким-то непонятным мне причинам, понравилось и то, на что способны зубы пса. Мне стоит научиться понимать животную сущность своего раба, стоит позволять чаще бывать ей на свободе, чему я раньше был категорически против, правда всё же насчет своей квартиры я до сих пор сомневаюсь, но улица - пожалуйста. Да и ведь собаке нужно именно двигаться, нюхать, слушать, как я понял, а это в замкнутом пространстве предоставляет иные ощущения.
Я смотрел, как Варфоломей обращается обратно в человека, более привычный для меня образ, слова, взгляды и ощущения которого я могу понять. Он стоял передо мной нагой, чуть сгорбившись и опустив плечи, в нем уже не чувствовалось того прежнего отторжение, Варфоломей не смотрел на меня с вызовом и гордостью, которую всё эту время не уставал мне демонстрировать, как и своё равнодушие, лишая меня своих эмоций, его взгляд скорее был серьёзным, словно пытаясь донести до мне насколько сложно ему даются эти слова и признание меня хозяином, но оборотень осознает свое решение. И я понимал это, правда. Именно поэтому я и промолчал, не став тебя одергивать, копаться в твоих сказанных словах. Я не хочу тебя спугнуть, не хочу, чтоб ты вновь закрылся, отступаясь от своего решения. Оно дорогого стоило и мне, чтоб всё вот так перечеркнуть, но от того и победа была более сладкой. Да, я был самовлюбленный и порой через чур уверенным в себе, но всё же не глупым. Я понимал, что сейчас тебе нужно дать время привыкнуть к тому, что ты теперь хозяйский пес, привыкнуть жить под чужой рукой, привыкнуть с осознанием этого, а не с тем равнодушием, что было раньше. Привыкнув ко мне, ты сможешь принять и самого себя. И ты позволишь, не выставляя вновь защиту, обращаться с собой, как с вещью, пусть к этому мы тоже будем идти постепенно, но я хочу приручить тебя без всяких "но", которые сейчас остались несказанными. Мне нужен раб, который сможет быть для меня чем-то определённым в любой отрезок времени, который способен топтаться не только в одной, скажем так, сфере обслуживания, который сможет дать большее, чем тупое подчинение робота. Мне нужно не только тело, но и сама жизнь, само существо, с его эмоциями и чувствами, которые мне будут отдавать, преданностью и доверием, даже когда больно или обидно. Я, надеюсь, что не ошибаюсь в тебе, да и вряд ли мой опекун стал бы дарить то, что могло бы мне приесться уже в первые недели. Будь ты обычной подстилкой, который мог бы воспользоваться любой, я не стал бы тратить на тебя своё время, плевать мне было бы на твоё признание, использовать и выбросить, такие вещи, увы, быстро надоедают, так что долго держать дома их смысла нет, но ты показал мне свой стержень, мне захотелось действительно обладать тобой, ты стал мне интересен.
- Мы поговорим об этом потом.
И думаю не раз, и не два. Мало научить собаку не кусаться, подпускать к себе, нужно приучить её и быть домашней, воспитать. Но сейчас радостно было и от этого, а уж тем более неплохая разрядка после всех недавних событий, неплохо сыгравших на моих нервах. Я одобрительно погладил пальцами по щеке парня:
- Ты молодец.
И я правда так думал. Зачем разбиваться в кровь, пытаясь выйти в закрытую дверь, когда можно попробовать войти в соседнюю, не имеющую замка. Да, трудно жить иначе, да, нужно больше храбрости, чтоб идти дальше, но откуда тебе знать, что этот выбор может оказаться неправильным? Иного тебе уже не получить, ты стал рабом и свободным больше не быть, так что лучше существовать при одном хозяине, чем в попытках доказать всем, что ты не вещь, оказаться в кгб, где тебя смогут поиметь все желающие, не воспринимая иначе, как шлюху.
- Я горжусь тобой.
Ты нашел в себе силы принять обстоятельства, отказавшись от призрачной надежды, и не делать больше глупостей, а ведь были ещё возможности. Конечно, я мог бы всего этого и не говорить, добившись своего, и просто нацепить ошейник, но это было бы глупо уже с моей стороны. Нельзя просто пользоваться, от этого вещи быстро ломаются, нужно уметь заботиться и поощрять, чтоб не терять эту тонкую нить связи, чтоб всегда раб чувствовал себя твоим, чтоб никуда от этого уже не деться. Я сделал шаг вперед, чтоб встать ближе к Варфоломею, и собрал его волосы в хвост:
- Подержи.
Когда шея оборотня была оголена, я обнял её кожаным ремешком, застегнув на нем ошейник. Вот так. Умница. Я накрыл своими губами губы парня, легко касаясь их в поцелуе, не пытаясь поделиться грубостью или укусить, как я любил делать:
- И здорово ты разделался с эльфами, было круто.
Действительно, было феерично. Но" спасибо" все равно говорить не за что, это теперь твоя обязанность, я уже не говорю, что в этот раз и твоя вина.
- Я заберу книги, и пойдем домой.
В этот раз я уже знал, что вернувшись из магазина, найду оборотня здесь же, он будет послушно ждать своего хозяина.