Акира, в отличие от Патриарха, своей «трапезой» наслаждалась. Не слишком явно, но вполне заметно получая удовольствие от выпитой крови, что, коснувшись её губ, словно передала им свой насыщенный оттенок, сделав ярче. Слушай Мицунари, вампирша едва заметно кивала, демонстрируя своё внимание, а затем, отставив бокал, снова рассмеялась.
- Накадзима-сама, теперь я могу упрекнуть вас в невнимательности. Вы упустили из виду тот нюанс, что… я говорила о вас, как об исключении. Видения, что я… получила от вас, были явлением случайным и непредсказуемым. Возможно, по причине ваших собственных переживаний, связанных с утратой дорогого вам существа – всё слишком обострилось. И я уже назвала ассоциацию – водоворот. Вы были таковым, Патриарх. И… - Окумура остро посмотрела ему в глаза, задумчиво коснувшись кончиком коготка края бокала. – Я соглашусь с вами, но лишь отчасти. Прежде, в нашу прошлую встречу, я действительно не смогла удержаться от искушения коснуться вас. И, в самом деле, особых глубин я не обнаружила, уж простите меня за прямоту…
Склонила голову вновь в виноватом поклоне и с такой же улыбкой.
- Но нынешний вихрь показал мне, как же глубоко я заблуждалась на этот счёт. Вы – чрезвычайно интересная личность, Накадзима-сама. С, очевидно, весьма насыщенным прошлым. Проблема в том, что за подобные явления Дара мне приходится расплачиваться, так что ваше угощение пришлось как нельзя более кстати, но раз уж вы заговорили о необходимости впечатлять меня – можете рассказать мне какую-нибудь историю из жизни, что значима для вас. Эти видения…
Акира мягко облизнула губы, сделав небольшую паузу и снова пригубив бокал, словно намеренно затягивая свой весьма многословный ответ. Оживившаяся так, словно оседлала любимого конька, девушка выглядела, в самом деле, необычно.
- Они позволяют мне, в некотором роде, видеть вашими глазами, осязать вашими чувствами мир и события, что произошли с вами. Но полностью сопереживать, чувствовать ваши эмоции, я не могу. Это как фильм, на счёт которого у меня может быть своя точка зрения.
Снова пауза, в которую Матриарх допила свой «аперитив», и, отставив бокал, извлекла из расшитого рукава изящный белый платочек, коснувшись им губ, деликатно промокая, и снова заговорила – тихим размеренными голосом, звучащим чуть напевными интонациями рассказчика.
- А что до вашего замечания о моём лице… вам ведь приятно встречать противника, идущего навстречу с открытым забралом? Когда-нибудь, быть может, вы научитесь понимать, что каждое из «лиц» - не маска, но истина, существующая в данный момент в объективной реальности. Реальность, как известно, многогранна, и в ней, помимо глубинных чувств и переживаний, присутствует множество рамок и границ, в соответствии с которыми мы принимаем те или иные решения. И примеряем те или иные лица. Сейчас я решила, что вы – тот вампир, перед которым уместно обнажить эмоции. Завтра – или через минуту, моя точка зрения может измениться, в зависимости от вашей реакции. Я – слепая, что привыкла ориентироваться в кромешной тьме, хлопая в ладоши, смеясь или выкрикивая, и ловя отражение звука. И в этом отражении я отчётливо вижу окружающий меня мир, и вас в нём. Кстати, вы довольно интересно отметили тот взгляд… я не могу понять, он вас взволновал, или как? И о каком демоне вы говорили? Разве это не ваша прерогатива?
И серые глаза вновь по-лисьи насмешливо прищурились.

Отредактировано Акира Окумура (14.01.2015 21:19:54)

- Что ж, приятно, и, в известной мере, лестно слышать такое от вас, Накадзима-сама, - опущены слегка дрожащие ресницы, и улыбка, улыбка, улыбка… всё та же мягкая улыбка касается её губ. Непонятная. Неуловимая. Улыбка Будды. Возможно, будь она истинным эмпатом,  обстановка заставила бы её вернуться к предыдущей линии поведения – она могла бы ощутить недовольство Патриарха (хотя, осознай она, чем было вызвано то – явно испытала бы удовлетворение), и что-то изменить. Но… Мицу держался теперь на удивление безмятежно. Легко. Заигравшаяся в «свободу воли» Акира не улавливала тревожных веяний и настроений, однако, Патриарх, вернувшийся к изначальной немногословной манере, словно в одночасье утратил интерес.
Это было странно. Лёгкий червячок сомнений коснулся её разума, и Окумура, вероятно, совершая очередную ошибку, снова обратилась к вампиру, складывая руки на подоле так, что правая ладонь накрывала левую.
- Так что вы скажете, Накадзима-сама? Вы, правда, не до конца, очевидно, определились с тем, есть ли у вас желание восхищать меня, или нет, но… вы расскажете мне что-нибудь о вас? Информационные сводки, шпионские донесения и общедоступные данные о вашей персоне – всего этого слишком мало для меня. Если наши переговоры увенчаются успехом – мне бы хотелось узнать душу того, кто станет мне… настолько близким, - кажется, в её словах промелькнула тень растерянности. Впрочем, если учесть, что такое же выражение мимолётно отразилось и на лице – можно было сделать вывод, что эмоция эта не наиграна. Вот только – что бы она значила?
Окумура же толком и сама не могла понять, что заставило её сказать ту фразу. Даже ей она показалась слишком вызывающей и слишком… личной.
- Пожалуй, теперь я попрошу у вас прощения, господин Патриарх, за, вероятно, неуместные и несвоевременные слова, - без особого труда вернув себе самообладание, Акира склонила голову, слегка приподняв плечи рассеянным жестом. – Уповаю лишь на то, что ваш озвученный интерес ко мне сгладит эту неловкость.
Обращаясь исключительно к его собственным словам, совершенно не стремясь делать какие-либо догадки на счёт Мицунари. За время беседы он не раз дал ей понять, как это бессмысленно. Но сам факт того, что она «оступилась», коснувшись чувственной сферы, но при этом совершенно невозмутимо прошла мимо «откровенного оскорбления» - вполне мог дать Демону своеобразную пищу для размышлений.

Отредактировано Акира Окумура (14.01.2015 23:06:34)

И снова толкнулось в виски ощущение чего-то неправильного. Как в случае с тем «попаданием», когда она упомянула про его карьеру пилота – оно было основано, к сожалению, только на базовых и внешних проявлениях, но приходилось довольствоваться этим. Пытаться применить часть гипнотического очарования на вампира, что на полвека старше неё – было бессмысленно.
Внешне выражая вежливый и застенчивый интерес, Акира судорожно про себя пыталась понять, что же её настораживает сейчас? И, словно вспышка, в сознании возникло озарение – Мицу стал ровно таким, по ощущениям, каким он был тогда, в Латвии, на Алмазном берегу. Он стал полностью _соответствовать_ тому, что она ожидала встретить. Вот только проблема была в том, что это произошло через серьёзное время, от начала ожидания, и в представлении Окумуры уже успел сформироваться новый образ. Диссонанс становился ощутимым настолько, что даже улыбка её поблекла, становясь едва ли не вымученной.
«- Это что… шутка?» - она снова помянула недобрым словом Цукуё, и в самом деле решив, что всё было подстроено ею, коварной, после чего, титаническим усилием воли, заставила себя воспрянуть.
- Мне странно слышать такие слова от вас, Патриарх… - мягко проговорила, снова скользнув пальцами по гладкому шёлку кимоно, и, словно невзначай, зарываясь коготками в волосы, принимаясь их рассеянно перебирать. – Что наши роли не определены. Разве не мы с вами можем – и должны, принимать соответствующие решения, направленные на благо наших кланов? Чья воля может стоять выше?
Ни тени иронии – только удивительная серьёзность. Кажется, сейчас Акира выбрала тот самый, «подходящий» момент, чтобы начать «прививать» Мицунари иллюзию самостоятельности и относительной независимости от воззрений и взглядов Цукуё. Во всяком случае, именно это было частью её плана, относящегося к «присвоению» себе Патриарха Накадзим. Как гласила народная мудрость: муж в семье, несомненно, голова, а вот грамотная женщина – шея. Именно шеей и намеревалась стать Акира, имеющая свои, далеко идущие планы на счёт Демонов. Это было бы крайне своеобразной, и дьявольски утончённой местью. Вполне в духе Матриарха Окумур.
- А, кроме того, как раз тот факт, что я отношу себя к прогрессистам – позволяет мне совершать столь нетривиальные сделки. Консервативно настроенная часть Кланов, конечно, будет возражать, но, со своей стороны, я могу гарантировать их послушание, - снова характерный для неё жест – приподнятая раскрытая ладонь, словно она предлагала что-то собеседнику. В данном случае – иллюстрация преподнесённой на блюдечке покорности Драконов. Ложная, конечно же.
И всё это время Акира не могла понять, отчего же, всё-таки, её так дёргает эта «новая» перемена в Мицу, что, по сути, являлась возвратом к его классической форме поведения. Хотя, копнув глубже, девушка осознала, к своему недовольству, что… «сегодняшний» Патриарх ей понравился гораздо больше. Аппетит приходит во время еды, как говорится. Если поначалу была необходимость увидеть ту простоватость и слабость, что она разглядела ранее, то теперь Мицунари, представившийся с иной, жёсткой и, вполне определённо, властной стороны, казался интереснее. Тому, впрочем, найти объяснение было легко – в сёги играть следовало лишь с более сильным противников. В ином случае – это всего лишь самоутверждение за чужой счёт. С таким вот Патриархом дальнейший союз не казался чем-то невозможным, но и был лишён того азарта, отблеск которого Акира ощутила некоторое время назад, «сражаясь» с ним на поле диалога. Сложная, кропотливая, но… рутинная работа.
Окумура бросила взгляд на вернувшегося с подносом слугу, однако, игры с волосами не прекратила. Беседа всё сильнее напоминала раскачивающиеся качели, и это изумляло.
- Что же до качеств нашего возможного союза… - теперь, кажется, она вовсе не собиралась молчать, и не обращала на Юкичи особого внимания. Голос её был – глубоко личным, направленным, как и взгляд, только на Мицунари. – Я готова принять ваше пожелание, чтобы он был сугубо формальным, но, я надеюсь, вы дадите мне шанс, со своей стороны, заинтересовать вас достаточно, чтобы вы пожелали и большего.

Акира была чрезвычайно благовоспитанной девушкой. Будучи японкой, и будучи Матриархом, она твёрдо усвоила, что худшее, что может с ней произойти – это потеря лица. Этого допустить было никак нельзя…
«-Reijii*! – выпалила  про себя она, и, после короткой мысленной паузы, добавила. – Chikushoumou**…»
Следовало признать, что до встречи с Котом она не шибко интересовалась обсценной лексикой родного языка. Простые, обиходные и краткие выражения типа «чёрт» и «проклятье» ей, конечно, были известны, но вслух она их старалась не произносить. А вот, поди ж ты, нахваталась у своего телохранителя…
И, всё же, до конца справиться с собой не удалось, но, в итоге, даже это Акира умудрилась превратить в плюс. Вежливо-смиренная маска треснула, обнажив изумление, а, следом, и тень обиды. Даже откровенный, прямолинейный и вызывающий комплимент не заставил её смягчиться, и Окумура отвела взгляд, глядя куда-то мимо плеча Мицунари.
Слова его не просто ощутимо жалили, а больно били. Складывалось впечатление, что скрытым талантом Патриарха была телепатия, и он таким своеобразным образом мстил ей за прошлые мысли. Выворачивая их, и предлагая в совершенно ином свете.
Бледноватые щёки снова тронул лёгкий румянец, хотя поза Акиры, как и выражение лица, говорили не о том, что она испытывает досаду, но об искреннем огорчении. Разум же её в это время лихорадочно работал по нескольким направлениям одновременно: поиск правильного ответа; выбор надлежащей формы и интонации; обработка полученной ранее «информации» о его воспоминаниях. И, как это бывало часто, ответы нашлись фактически одновременно.
Пальцы её, застывшие в покое, на моменты душевного смятения, снова затеяли ту же игру с волосами, словно предлагая замечать этот факт дальше, а девушка заговорила – негромко, печально, глядя всё так же несколько в сторону. Смотреть «по протоколу» на нижнюю часть его лица она просто не хотела, учитывая, с каким аппетитом он поедал шевелящихся креветок.
- Самолёты – ваша страсть, господин Патриарх.  И, тем не менее, мои информаторы об этом также умолчали. Не стоит понимать меня превратно – я не сопоставляю ваши источники со своими, поскольку, в данном случае, ваши сработали безукоризненно, но… мне будет печально отказываться от этого начинания, и переходить в открытую конфронтацию с вами, Мицунари Накадзима.
Подняла, всё же, взгляд к его глазам. Серьёзный. Лицо её было ныне вновь замкнутым, как в самом начале их беседы. К палочкам она не притронулась также, но по иной причине – ей было необходимо иметь возможность реагировать сразу, задавая вопросы быстро, и так же отвечая.
- Вы достойны правды, пусть даже та и звучит от стороны, что когда-то давно потерпела поражение. Так знайте, что до этой встречи мысль о близости с вами не внушала мне особых эмоций! Но каждый может ошибиться, и, порой, несколько минут, проведённые наедине, позволяют узнать и осознать гораздо больше, чем годы и десятилетия кропотливых наблюдений. Вам решать, не ошиблась ли я вторично, проявив интерес к вашей душе.
И Акира горделиво вскинула голову, впервые, фактически, за всё время глядя на Мицунари сверху-вниз. Сердце её, при этом, бешено колотилось, а в глазах снова начал разгораться алый огонёк. Пальцы же, ведущие до того неспешную игру с прядями волос, сжали те, и, словно режущие чёрные нити, они обвивали теперь её ладонь, прячась в кулаке.
__________________________
Reijii* - псих!
Chikushoumou** - сукин сын.

Отредактировано Акира Окумура (15.01.2015 22:01:24)

Девушка подавила неуместное желание сжать сильнее руку – поскольку, в этом случае, когти пробили бы ладонь, а её крови, на этот день, было даже слишком много. Напряжение возрастало, и достигло критической точки в тот момент, когда Мицунари… похлопал ей. Беззвучно и глубоко вдохнув сквозь зубы, Акира, всё же, ощутила, как острая боль понзает руку, и, возможно, именно потому позволила себе «сорваться», умудряясь воскликнуть шёпотом:
- А теперь вы искажаете мои слова, Патриарх! – до странности экспрессивным жестом выбросила вперёд руку, указывая на него, словно пригвождая вампира к месту. Серебристый кончик был предательски покрыт алой плёнкой, но, казалось, это не смущало Окумуру, что пребывала в крайне возбуждённом и возмущённом состоянии. – Я, напротив, выразила свою чёткую позицию, что именно от нас с вами зависит судьба этого договора, так как же я, выражаясь вашими словами, проверяла вас на марионеточность?!
Тонкие крылышки носа слегка раздулись, а губы, напротив, были плотно сомкнуты, придавая облику Окумуры истинную воинственность… которой, в общем-то, не было и в помине. Матриарх словно плыла в обжигающе-ледяном океане покоя, решив для себя, что время игр закончилось. Во всяком случае, тех, что были «для души». И, словно опомнившись, вампирша отдёрнула руку, прикрывая другой лицо.
- Извините меня… это недостойно, - глуховато проговорила, скользнув ладонью вниз и снова глубоко вздыхая. С заметным сожалением.
– Видите? – горько проговорила, взяв всё тот же платочек со стола, и принимаясь тщательно вытирать ногти – и ладонь. И, кажется, внимание её было целиком поглощено этим нехитрым действием. – В беседе с вами открываются не лишь ваши стороны, Накадзима-сама. Как правило, меня не так просто вывести из себя. Но, очевидно, это мой бич, в отношении вашего Рода.
Отложив платок в сторону, с достоинством выпрямилась вновь, и тут же склонилась в глубоком поклоне кэйрэй. Склониться ещё ниже, до положения сайкэйрэй, ей не дала собственная гордость. Затем, выдержав положенную паузу, Акира медленно выпрямилась, глядя на Мицунари совершенно ясными, светлыми глазами, опять же – без проблесков алого.
- Я приму и ваше предложение крова. Не лишь в качестве извинения или любезности, но и из корыстного желания усугубить тот странный эффект, что на меня оказывает Демон… теперь – в вашем облике. Чрезвычайно интересный опыт. Раскрывается в общении с вами.
И только сейчас она изволила взять палочки, и опробовать онигири, откусив совсем небольшой кусочек. Казалось, что вот эта вспышка гнева, вместе с последующим покаянием, оказали на неё благотворное влияние, и теперь она, даже, с аппетитом поедала простенькое угощение, приготовленное, правда, на высшем уровне. И то приятно.

«- Вот дрянь…» - недовольно подумала в адрес Патриарха, продолжая тщательно пережёвывать онигири. «- Твоя проницательность переходит все границы…»
Волей-неволей, но Мицунари вызывал к собственной персоне интерес совсем иного рода. Хищный и злой. Тот самый, что заставлял Акиру бодрствовать часами и сутками, в поисках ответа на поставленную задачу. Сейчас, когда его провокации были не столь откровенны, можно было позволить себе помолчать вот так, да ещё и воспользовавшись таким подходящим поводом. Хотя, что до камер… хмм… осторожничает. Впрочем, здесь Окумура вполне могла его понять. Сама считала не лишними такого рода предосторожности, как и, в общем-то, использовать эти самые камеры и для добычи ценной информации. Она же из этого намеревалась извлечь собственную выгоду.
- Я не в претензии, Накадзима-сама, - слегка пожала плечами, подхватывая из глубокой тарелки пару кусочков спаржи, отправляя в рот, и снова замолкая. Очевидно, выпад, направленный на неё, и касающийся означенных «утех» - она решила проигнорировать. На деле же, мысли её звучали в ключе «мы ещё посмотрим, кто кого».
- Что касается слуг, то мне не хотелось бы обременять вас чрезмерными заботами. Двух обученных девушек было бы вполне достаточно, - скромничать и прибедняться, уверяя, что она со всем разберётся и справится сама, Окумуре просто не пришло в голову. Будучи, собственно, всю жизнь окружённая своеобразной опекой и услужением, она, конечно, могла бы позаботиться о себе, но лишь в случае нужды. А сейчас такой оказии не было.
К тому же, ухаживать за такими волосами в одиночку было просто чрезвычайно хлопотно. Как и разбираться с тонкостями облачения в кимоно.
Отложив палочки, Акира взяла чашечку с чаем, и сделала несколько неспешных глотков. Чуть прикрыла глаза, наслаждаясь оттенками вкуса, и улыбнулась, явно довольная тем, что почувствовала.
-  Признаться, я с каким-то даже нетерпением жду теперь вечера, - проговорила негромко, глядя в собственное отражение в чашке, мягко покачнув ею и пустив лёгкую рябь, разбивая его. – Я не ожидала, что вы окажетесь настолько увлекательным собеседником, хотя, быть может, стены родного Дома и способны повлиять и на вас.
Слова были произнесены извиняющимся слегка тоном, словно Матриарх строила предположения, вернувшие бы образ Мицунари в существующее равновесие. Снова оказавшись в условии нехватки данных, она обратилась к собственным воспоминаниям, и усмехнулась про себя. Это, в самом деле, было всё равно что держать в руках раскрытую папку с фотографиями, но, при этом, не иметь возможности знать, где происходило то или иное событие. Лучшим было то, что подобных «фотографий» у Акиры было едва ли не в избытке теперь, а, следовательно, воссоздать по частям воспоминания Мицунари – было всего лишь вопросом времени. Понимание его тайны – крылось именно там, глубоко, в самой сути. И Ясновидица твёрдо вознамерилась вытащить эту самую суть на поверхность.
«- Да, Демон… ты сделал мне тогда, поистине, царский подарок…»