Ответ о цветах заставил Акиру в благожелательном удивлении приподнять брови – Мицу ответил… ровно так, как она ожидала. Конечно, предугадать ответ ей просто не хотелось, но Ясновидящая _хотела бы_ услышать нечто… необычное. И сейчас она была всецело довольна.
- Очень интересный выбор, господин Патриарх… и… я знаю, что такое нимфеи. Они есть в моём саду. Разных оттенков. И звёздно-белые, и лиловые, вино-бордовые… приятно, что вы угадали мой любимый цветок. Печально, конечно, что период цветения их довольно короток…
Впрочем, в следующее мгновение Окумура едва удержалась от того, чтобы изумлённо посмотреть на Патриарха… аккурат после фразы о комфорте.
Нет, Мицу, конечно, аскетом не слыл, но вот эта фраза про комфорт с его точки зрения – дёрнула за какую-то струну неприятия и отторжения. Это вызвало небольшую паузу, возможно даже заметную для собеседника, по причине своей неорганичности.
- Благодарю за подсказку, Накадзима-сама… любое ваше желание, как дорогого гостя, будет мною учтено, - любезно проговорила, одарив мужчину сердечной улыбкой, что скрывала агрессивный оскал. Благодушное настроение улетучилось, словно его и не было, но внешне это не отразилось никак.
Самолёт, подчиняясь мягким – уже – движениям девушки, безмятежно скользил над побережьем, и в её глазах светилось неподдельное любопытство, когда она отрывала взгляд от ИЛС, чтобы посмотреть в окно.
- Меня не тяготят правила, господин Патриарх. Напротив, я уважаю правила, и следование им, так что обучение полётам, пожалуй, будет приятным разнообразием в хаосе, царящем вокруг, - абсолютно прозрачные намёк на тактику Демонов, но произнесённый, как и большинство подобных вещей, абсолютно безмятежным и весёлым тоном. Потом, всё же, снова скосила на него чуть изумлённый взгляд – в ответ на «разочарование» Патриарха по поводу её ответа. Быстро прокрутив в голове свои слова – пожала плечами несколько рассеянно.
- Возможно, это сопряжено с тем, что сейчас я за штурвалом, а это, знаете, держит в тонусе. Мне нравится это чувство, Накадзима-сама, - застенчиво призналась, вновь улыбаясь столь характерной для неё робкой улыбкой.
Анализируя причины резко возросшей неприязни, Акира понимала, что ответ прост до неприличия, и лежит на поверхности – признаваться себе в этом просто не хотелось. Но у неё было время и для изучения пристрастий Патриарха Демонов, и подбор соответствующего эскорта. Забавным ей показалось то, как брошенная вскользь (явно намеренно) фраза сумела её озадачить. Было ли это исключительной женской бездумной ревностью? Возможно. К чему-то иррациональному и несуществующему. Окумура даже искренне, хоть и про себя, развеселилась, осознавая этот факт.
«- Не обманись… слишком расслабилась. Но как ловок! Он почти что усыпил меня своей серьёзностью и профессионализмом. Ухо востро…»

Напряжённость, сковавшая Патриарха, не ускользнула бы от взгляда Акиры, если бы… если бы, всё же, эта беседа проходила в более привычной для неё обстановке. Если бы в её руках не было штурвала самолёте. Если бы перед – и под ними снова не расстилалось море, и, как следствие, взгляд её не был вновь прикован к индикатору и показателям высоты. Если бы мысли её не были заняты всё той же задачей, по решению «комфорта» вампира. Много «если бы».
Но резкий тон Мицунари заставил её отвлечься, бросив слегка изумлённый взор на мужчину, а затем – нахмуриться.
«- Я не это имела в виду…» - хотела было сказать Окумура, но прикусила язык. Патриарх явно не желал слышать ничего подобного. Ему вообще, кажется, хотелось слышать только себя. И снова резанул диссонанс, между тем поведением, что он выказывал на протяжении дня – и редкие вспышки «просветления», возвращающего более привычный образ «Мицунари-из-досье». Ключевым было именно то, что вот этот самый паттерн поведения был не стабильным, и воспринимался, скорее, как будто Мицу «вспоминал», что ему следует вести себя определённым образом. Это, разумеется, сбивало с толку, и Матриарх была вынуждена вновь вернуться к состоянию «боеготовности», что утомляло. Но зато давало хоть какую-то гарантию того, что Демон прекратит играть с её сознанием.
- Я сожалею о вашей мечте, хотя и не в той мере, которая показалась бы вам достаточной, - вежливо проговорила, при этом, разумеется, не испытывая и тени сожаления. И позволив себе подпустить в голос немного холода, подчёркивая тем самым осуждение демонстрируемой безалаберности. Мягко склонилась вперёд, другой рукой скользнув по панели инструментов и выбирая совсем иную композицию. «День орла».
- Что же касается правил, господин Патриарх… прошу простить мою грубость, но нелепо предполагать, с вашей стороны, что это будет игра в одни ворота, - теперь в голосе зазвенел металл. Против воли – сильнее сжалась рука на штурвале, а поза девушки приобрела резко агрессивные черты. Слегка приподнятые плечи, сощурены глаза – всё так же пристально смотрит на ИЛС и изредка на лобовое стекло, и немного склонённая вперёд голова, как у упрямого бычка.
- Это не союз проигравшего с победившим. Это союз, создаваемый в иное время и иными вампирами. Его беспрецедентность несомненна, но это не даёт вам права склонять Драконов к принуждению. Пожалуйста, примите управление, Накадзима-сама, - не меняя тона – но с каждым словом говоря всё тише, едва ли не скатываясь до свистящего шёпота на последних словах, Акира зыркнула на мужчину. При этом, совершенно дисциплинированно не отпуская джойстика, намереваясь дождаться, пока Патриарх выполнит её просьбу.
Глубоко в душе девушка одновременно и кусала костяшки пальцев от ужаса, и хохотала, как безумная. Хотя, пожалуй, впору было плакать. Напряжение, сковавшее её снова – но уже изнутри, вызывало бы дрожь, если бы Матриарх не держала себя в руках. Нельзя было выдать страх, поскольку, объективно, для него не было причин. А то, что он был забит чуть ли не на подкорку Окумур – значения не должно иметь. Но сбрасывать со счетов то, что реакция оказалась куда «круче», чем мог ожидать Патриарх, Акира не могла.
«- Я перегнула палку?» - рассеянно слегка подумала, а, следом, тут же отмела это предположение, мысленно радостно оскалившись. «- Нет. Всё в рамках… и на том языке, что он понимает…»

Отредактировано Акира Окумура (01.02.2015 10:02:54)

И вновь – двойственность чувств. С одной стороны – было правильно и естественно, что Мицунари отреагировал на её просьбу сразу и без колебаний. А с другой – подсознательно Акира была готова, что Патриарх может и свалять дурака, вынуждая её вести полёт дальше. Из принципа. Мало ли нелепостей он уже успел совершить? Но, очевидно, ни одна из них не могла касаться того, что было по-настоящему важным… это осознание было встречено тенью одобрения, и девушка, отпуская штурвал, беззвучно выдохнула, растекаясь по сидению. Удивительным казалась та разница расслабленности, которую она ощущала минуты назад – и сейчас. Всё-таки «владение штурвалом» само по себе подразумевало серьёзную долю напряжения, пусть даже и скрытого уверенным и плавным полётом.
Тревожащие ноты в музыке идеально в какой-то момент сплелись с покачиванием самолёта, и Окумура улыбнулась, совмещая прослушивание мелодии – и слова Патриарха.
- Вы, как Вселенная, не признаёте отрицаний, Накадзима-сама? – и снова в голосе безмятежность и даже какое-то лёгкое томление, словно и не было той секундной вспышки злости.
- Я придерживаюсь той логики, что есть летопись прошлого – и есть история, которая создаётся сейчас. Нельзя, безусловно, сбрасывать со счетов то, что было когда-то, - коль скоро вам по душе упоминать великих, то можно вспомнить ещё одну разумную фразу: «Кто не учит своей истории – обречён повторять ошибки прошлого». Я этот урок выучила досконально… а вы, господин Патриарх, считаете это достойным вашего внимания?
Неожиданно для себя осознала, что, в самом деле, не отказалась бы сейчас от бокала сливового вина – чернильно-тёмного, густого и сладкого, дарящего весьма своеобразное послевкусие.
- Выбор напитков в баре предполагает наличие в нём упомянутого вами сливового вина? Я решила, что хотела бы выпить его, в вашей компании, - безмятежность, кажется, переходила все рамки. Может даже и приличий. С другой стороны – она считала себя вправе, в особенности после его слов.
Мелодия затихла, но ощущалось, что это был не конец композиции… затишье перед бурей. Акира не хотела «угадывать», что ей ответить Мицунари. Не хотела заглядывать на секунды вперёд, на минуты – это слишком напоминало безумие. А безумствовать в её планы, пока, не входило.
Поневоле прикрыла глаза – ни то в ожидании ответа, ни то прислушиваясь к совсем истаивающим звукам, как…
Удар! Слабый, тихий, словно попытка. Как удар первой капли дождя по стеклу – предвестником ливня. Окумура расплылась в улыбке, пару раз стукнув указательным пальцем по подлокотнику, словно подстёгивая рваный ритм.

Акира прищурилась, снова задумчиво принимаясь поглаживать кончиками пальцев подлокотник кресла, вслушиваясь в звучание слова Мицунари. Будучи излишне восприимчивой, она не могла не ощутить той тени, что скользила в глубине слов Патриарха – угрожающей, смертоносной. Словно некий хищный Левиафан скрывался в мирной и тихой воде, и лишь его очертания с трудом проскальзывали сквозь толщу голубовато-прозрачной безмятежности.
Девушка тряхнула головой, отгоняя от себя эти мысли, и посмотрела с новым, странным для себя, чувством опаски на Накадзиму.
- Какая, однако, дисциплина… довольно странно слышать такие слова от того, кто не любит соблюдать правила, хоть и вынужден это делать. И, тем более, стремится уподобиться слабым и неустойчивым людям, замыкая себя в подобные рамки, - прокомментировала, вероятно – излишне резко, именно из-за его улыбки. Из-за тона. Из-за той самой Тени. И из-за выбора слов, которые заставили несколько неуверенно вновь начать устраиваться на сидении, словно Окумура была кошкой, что никак не может найти удобное место, и оттого беспрестанно ёрзает и крутится.
- Вы интересно построили фразу, Накадзима-сама. Про метафизическую связь привкуса вина и… моего желания, - нарочно добавила в ту самую фразу толику неоднозначности с оттенком эротизма. И сложно было сказать, кто сейчас кого провоцировал больше. И уж всяко – зачем это было нужно ей самой.
- И потому я… конечно же, не откажусь дождаться приземления, чтобы именно вы выпили со мной этого вина, - а эти слова уже звучали несколько напряжённо. – Вы ведь не откажетесь наполнить мой бокал, господин Патриарх? Поухаживать за мной, как за гостьей?
Акира испытывала очень странное чувство – где-то на самой грани отчаяния. Возникла прямая ассоциация со змеёй на раскалённой сковороде, и отчаянно хотелось вцепиться ядовитыми клыками в запястье того, кто подбрасывал ветвей в костёр, и изредка встряхивал ту самую сковородку, не позволяя бедной змейке выползти за её пределы.
Растерянность, странная ошалелость, и ощущение закушенных удил – прилагались в комплекте. Равно как и острейшее желание не уступить ни пяди. И, пожалуй, именно потому, почти нарочито безмятежно, Окумура добавила:
- Что касается джакузи – не вижу ничего, что заставило бы меня отказаться от подобного предложения. Балет прилагается? – взгляд в лицо Демона – прямой, аккуратные брови наивно приподняты, на губах – улыбка. – Но, на всякий случай, я на танцах не настаиваю. Полагаю, мне будет достаточно и вашей компании.
Всё было бы замечательно, если бы не снова проступающий алый отблеск, сквозь серость глаз. Но это всегда можно было списать на подсветку «неактивного» джойстика.

Отредактировано Акира Окумура (07.02.2015 13:47:48)

Взгляды, взгляды… в их случае они имели слишком большое значение, чтобы вот так, просто – пренебрегать всевозможными их оттенками. Окумура, какой-то частью своего разума, осознавала, что давным-давно перешагнула границы, равно как и Мицу, вот только сложно было сказать, кто из них первый начал. В душе она злилась на себя за то, что позволила себе такие слабости, что «повелась» на провокацию – и не одну! Но, порой, отступить – означало не проявить мудрость, а признать собственную слабость и некомпетентность. Позволить себе этого она не могла.
- Оя, оя, господин Патриарх! – воскликнула с лёгким смешком, вскидывая обе ладони, словно защищаясь от него, или капитулируя. – У американцев есть подходящее устойчивое выражение: «кто ты, и что ты сделал с моим другом?»
Веселье из глаз не пропало никуда… равно как и красный цвет. Который, напротив, разгорался всё сильнее, постепенно замещая собой целиком светлый оттенок стали радужки.
- Никогда бы не подумала, что вы настолько искусны в словесных поединках, Накадзима-сама  – прежде, за вами не водилось таких талантов. Приятно знать, что я ошибалась. Тем интереснее будет продолжить беседу в более… хм… позволю себе сказать – интимной обстановке.
Акира смотрела дружелюбно, Акира выглядела миролюбиво, но именно Акира сейчас была близка к грани желания вцепиться в горло Демону, и разорвать его. Одним коротким рывком – протянуть руку, впиться когтями в шею, и вырвать трахею. Может – сломать хребет. Ей хватит сил, в этом она была совершенно уверена. И оттого испытывала одновременно и возбуждение – и умиротворение.
Бешено вздрагивала жилка под кожей на шее, едва прикрытая воротником комбинезона, и скулы девушки заливал тот самый алый отблеск – ни то освещения, ни то румянца. Сейчас она силилась понять, как так вышло развернуть разговор в направлении события, где она будет принимать ванну вместе с патриархом Накадзим и пить вино? То есть, в её сознании это лежало несколько в стороне от существующей ныне реальности. И даже дело не в том, что он это «предложил», а в том, что она согласилась. Неприемлемо, неприятно, пугающе…
Украдкой скосила взгляд на сосредоточенно смотрящего вперёд мужчину, снова окидывая его взглядом – будто впервые видела. Нет, пожалуй, «неприятно» - здесь лишнее. В сущности, для самой Ясновидящей не было в подобном ничего особенного, тем более – в окружении родной и любимой стихии, вот только… прежде, это никогда не касалось Врага.
Морико в её воспоминаниях пожала плечами, поджав губы и качая головой. Враг?
Матриарх вздохнула про себя, вроде как даже виновато разводя руками. Насаждаемое десятилетиями было очень сложно выкорчевать за несколько дней. Тем более, что, общаясь с Мицунари, она уже не была так уверена в том, что это было необходимо забывать. Уж больно сильно Патриарх цеплялся за их общее прошлое.

- Нет-нет, Накадзима-сама, я… это устойчивое выражение, - проговорила быстро, хотя и недостаточно, чтобы прервать его рассуждения. Вспыхнула сильнее, слегка приоткрыв губы, обнажая удлинившиеся клыки – но это, скорее, выражало не угрозу, а растерянность. Потому что он её… подловил. Отрицать резко, что он ей не друг – было грубо, а сразу же навязываться – неприлично, да и слишком преждевременно. Нет. Она сама загнала себя в эту семантическую ловушку. Но, всё же, ей было дано и выбраться из неё.
- Суть шпионства и изучения в том, чтобы разглядеть всё то, что скрыто под демонстрируемой для всех маской, чтобы постичь интересующую личность или докопаться до истинного факта, не приукрашенного ничьей ложью. Если бы всё сводилось исключительно к тому, чтобы принимать на веру всё явное – в шпиках и следователях отпала бы нужда.
Пожала плечами, силясь придать лицу надлежащую холодность и отстранённость, хотя выходило недостаточно хорошо. Недостаточно, чёрт возьми, хорошо!
Быть может, по причине того, что Мицунари опять вёл себя даже излишне вызывающе, схватив за руку, вынудив инстинктивно податься назад. Не хотелось лишних касаний сейчас – тем более, от него, и… не хотелось бы совсем, чтобы он сумел ощутить пальцами то, как с силой бьётся вена на запястье.
«- Чего же ты стоишь, если всякий может растоптать твоё хвалёное самообладание такими словами?» - язвительностью она старалась привести самое себя в надлежащее состояние собранности и покоя, но не получалось. Смятение слишком явно читалось в её чертах, равно как и в слегка сбитом дыхании – она то решала не дышать, то стремилась наверстать утраченные вдохи-выдохи.
Чужие пальцы почти причиняли боль. Слишком жёсткая хватка для изнеженной Окумуры, и слишком пугающе настораживал взгляд вампира. Пристальный, грубый, вызывающий. Сказать, что она ощущала себя неуютно – значило бы изрядно преуменьшить её чувства. Девушка потянула на себя руку, силясь вырвать её из ладони Мицу, невольно оскалившись в ответ с тенью затравленности.
- Всё зависит от вас, господин Патриарх, - выделила обращение интонацией, словно призывая мужчину вернуться к надлежащей форме поведения. – Вы делаете мне больно, отпустите…
И снова это была та самая просьба-приказ. Столь характерная для юной Матриарха интонация, которую она привыкла использовать относительно своих подчинённых. Растерявшись, запутавшись в своих ощущениях, и не до конца зная, куда деться в таком замкнутом пространстве, Акира автоматически выбрала привычную для неё, как для главы клана, тактику. Полноценно, правда, это было сложно использовать по причине того, что сердце снова билось где-то в горле, мешая дышать.
Враг. Всё упиралось в осознание этого факта. Не кто-то безмятежный, увлёкшийся и очаровавшийся узором – это факт. Кто-то умный, расчётливый, жестокий и чужой. Пугающий. Чувство новое (если не считать визит Цукуё), и вызывающее массу новых ощущений.

Мицунари подчинился. Это изумило настолько, что Акира снова на мгновение задержала дыхание, распахнув широко глаза, а затем вновь обессилено закрыла – когда выяснилось, что Патриарх нисколько не успокоился. Просто перешёл к иной форме «нарушения приличий».
Волосы… да. Да, чёрт возьми! Она прекрасно знала, насколько они хороши – даже когда не струятся свободным водопадом, а заплетены в тугую косу и уложены в хитрую причёску. Гладкие, тяжёлые и прохладные на ощупь, как тугой шёлк, они скользили под пальцами мужчины упругой ласкающей волной, а вампирша едва сдерживала разъярённое рычание.
Мгновение, когда страх обратился в злость, ей не было поймано. Но это, вполне определённо, придало ей сил.
- Не вы ли, господин Патриарх, настаивали на соблюдении этикета? Традиций? Не вы ли строго пресекли мою попытку прикоснуться к вашим волосам? – хрипловатым голосом проговорила, хотя даже сквозь эту самую хрипотцу пробивался напряжённый звон. Вот только… создавалось отчётливое впечатление, что он её не слышит. Выражение лица, взгляд… одержимость.
«- Мне страшно…» - вновь скользнула обессиливающая мысль, словно отпуская какой-то невидимый триггер, снова переключаясь на состояние тщательно подавляемого ужаса.
От голоса вампира захотелось застучать зубами, и было не важно, что он намеренно – явно ведь, намеренно! – переиначил смысл её слов.
- Вы берёте на себя больше, чем можете удержать, Накадзима-сама, - процедила, осознавая, что ведь, в сущности, она действительно забилась в самый угол кресла, а Мицунари отвоевал куда больше пространства, чем ему было нужно. И продолжает её дальше загонять в тупик.
После же откровенного признания вслух, что она боится его, Окумуре захотелось взвыть от собственной беспомощности. Нет, а, в самом деле? Какое значение имеют все союзы, любые договорённости, когда она – добровольно! – оказывается наедине с этим чёртовым патриархом Накадзим в крайне замкнутом пространстве?!
Взгляд метнулся в сторону кокпита, и на миг мелькнула совершенно шальная мысль – высадить стекло и выпрыгнуть. Ну и плевать, что она понятия не имеет, как раскрывать этот планер. Разберётся. Сколько там лететь до земли? Или ещё воды?
Суицидальные мысли пришлось отбросить в сторону, что было немного легче, когда Мицунари отстранился, снова обращая свой взгляд на показания ИЛС. Или просто, смотрел на расстилающуюся перед ним поверхность Хонсю. Слова его, впрочем, противоречили любой видимости вежливости и даже здравому смыслу, потому Акира, не выдержав, рявкнула на него, оскалив клыки уже в нескрываемой злости.
- Тогда, господин Патриарх, вы об этом пожалеете… вы отравитесь тем, что не сможете поглотить, а я получу вас. Вы хотите такого обмена? Хотите утолить ваше любопытство такой ценой, господин Демон? – едва ли не впервые в жизни гнев Окумуры нашёл выход. На высоте трёх тысяч километров, над Харимским морем. Девушка, вскинув правую руку, буквально одним рывком располосовала запястье когтем большого пальца левой, и почти что сунула запястье под нос Мицунари.
- Вы _правда_ хотите этого? – глухим от бешенства голосом повторила, впившись взглядом в его лицо.

Отредактировано Акира Окумура (08.02.2015 02:39:39)

Акира сейчас со всей уверенностью могла сказать – она его ненавидит. До самых глубин своего естества – ненавидит, и явно жаждет его падения. Всколыхнулось всё давнее, всё кровное, и Память подняла голову. Та самая глупая память об амбициях и неосторожных вольностях, что позволили себе её предки. Но не ошибки сейчас были на первом плане, а то, что привело к ним. Иллюзия своего могущества, фальшивое представление о собственной силе.
Увы, даже зная историю, даже владея возможностью увидеть Прошлое – погрузиться в него, прочувствовать смерть едва ли не каждого носителя капли крови Окумур – она допустила почти тот же просчёт.
Уже рассеянно накрывая ладонью быстро затягивающуюся рану, девушка ощущала, что её начинает потряхивать внутри. От унижения. От злости. От… глубокого разочарования?
Она попыталась убедить себя, что снова сыграла на ура, и вот этот вот жест отвержения, который сделал Мицунари – что, при должном воображении, можно было назвать даже брезгливым, - был подобием аплодисментов.
Не получалось.
Словно на пылающее яростное пламя очага опрокинули бадью со студёной водой, оставляя лишь грязь – даже не тлеющие угли. Опустошенность сменила горячность, и вампирша ощущала себя… пристыженной? Да. Но сейчас – по-настоящему, а не как тогда, во время трапезы с патриархом.
Сжав губы в тонкую линию – смотрела в окно, отвернувшись от мужчины, с силой вжимая тряпицу в свою руку, не отвечая. Было ли ей обидно? Да.
…образ взорвался в её голове подобно светошумовой гранате, оглушив и ослепив на несколько мгновений. Ревущий звук винтовых моторов, пулемётная очередь, рассекающая кабину едва ли не пополам, брызги крови на раскуроченном лобовом стекле, где в трещинах и осколках воет надсадно ветер. Боль, ярость, страх… дикий удар, сотрясающий всё тело машины, брызги соленой воды на лице… нет, крови.
Море шумит…
Матриарх, застыв, смотрела в одну точку где-то в стороне. Словно глупая девчонка, которую вредный мальчишка дёрнул за косичку. И теперь она дуется, дуется…
Пальцы стиснулись крепче на запястье, словно вжимая сильнее уже полностью пропитавшийся кровью белоснежный платок.
- Не вижу, что изменилось, Накадзима-сама, - вот сейчас тон вышел что надо. Ледяная стужа, по сравнению с ним, казалась бы нежным морским бризом. Голос был подобен ветру в Северном Ледовитом океане, обрушивающимся с невероятной силой и гневом на бесстрашные, но слабые корабли конвоя.
- Ведь, в сущности, не изменилось и то, что кровь моя, пролитая вами – погубит вас. Так или иначе. Считайте это предсказанием, - веско проговорила, словно рассекая собственный невидимый Гордиев узел.

Отредактировано Акира Окумура (08.02.2015 01:55:14)

Сейчас, кажется, самообладание полностью вернулось к ней. Вместе с чужой болью, с чужой пугающей памятью. Она привыкла к этому за годы своей жизни, но всякий раз это было… страшно. Вопреки, быть может, ожиданиям Мицунари, Акира усмехнулась в ответ на его слова.
- Страх? Что ж, здесь было бы глупо спорить с вами, но, прошу меня простить, господин Патриарх, вы полагаете, что страх – это непреодолимое препятствие? Вы – не моя фобия, не льстите себе, - девушка снова тщательно промокнула платком рану – что, скорее, было результатом её растерянности, потому что, тем самым, она, скорее, выпачкала руку в крови сильнее, а не стёрла ту. А, затем, посмотрела с ленивым недовольством на сочащуюся её жизненным соком тряпицу.
- И я не провоцирую вас – скорее, правильнее будет сказать, что большую часть времени я сопротивляюсь, с переменным успехом, вашим провокациям. Некоторая часть которых, признаться, обладала просто ошеломляющим успехом – я не ожидала от вас такой элегантной грубости и откровенности. Вот как, например, ваше настойчивое упоминание о том, что я... испытываю к вам своеобразный интерес? Какое вам, Накадзима-сама, до этого дело? - вздёрнула слегка бровь, поворнувшись и не без вызова разглядывая выражение лица вампира.
- И ответьте мне, господин Патриарх… зачем теперь вы провоцируете то, что вам не подвластно? Провидение? «Так или иначе» - это относилось к тому, что у моей крови на ваших руках последствия будут в любом случае.
Она снова была собой – мягкой сероглазой «куколкой». Мгновения слабости прошли, фактически бесследно – если, конечно, не считать окровавленного платка да испорченного комбинезона.
- Вы можете понимать это как то, что кровь моя прольётся по вашей вине, и не так уж важно, что она окропит. Воду. Землю. Чьё-то тело, - раздвинула губы в странноватой усмешке. – Или насытит ваше любопытство – но не плоть. Не рискуйте, Накадзима-сама. Ведите себя пристойно, не угрожайте мне, ведь, всё ещё, я – ваша Гостья. Так же, как и вы будете моим Гостем, если, конечно, _вы_ не передумали, и не решили отказаться от своего согласия посетить мою резиденцию.
Вздохнула глубоко, прикрывая глаза с оттенком усталости, но, всё же, губы её были сложены всё в ту же мечтательную полуулыбку.
- Закат исчез в волнах, и мир теперь однообразно чёрный. Тишина… правда, эта россыпь огней так чудесна. Я думаю, что попрошу вас, как-нибудь, показать мне рассвет. Вы не откажете мне? – воззрилась на вампира, склоняя голову к плечу и глядя на него с уже знакомым оттенком лисьего лукавства. И вела себя так, будто ничего не произошло. Словно по щелчку пальцев менялось настроение, и, к счастью, на то, чтобы привести себя в состояние покоя, ей было нужно не так уж  много времени. Другое дело – угадать, что Мицунари выкинет дальше, чтобы вновь нарушить её покой, просто не представлялось возможным.

Отредактировано Акира Окумура (08.02.2015 13:22:58)

Ей же, в свою очередь, было лишь относительно приятно слышать очередное прямое утверждение Мицунари о том, что он находит её привлекательной. Тем более, что тело, предающее её против её же воли, сейчас вызывало только нарекания, и тень сожаления о том, что, увы, не все процессы подвластны исключительно разуму. Точнее, запустить-то некоторые из них она, усилием воли, вполне могла, а вот остановить раскручивающийся барабан – не позволяла физиология. В этом смысле можно было позавидовать мужскому самообладанию…
Акира ощущала себя, разумеется, неуютно, хотя и не подавала виду. И ещё – из глубины души поднималось раздражение. Он слишком зацикливался на том, что казалось ей – непристойным. Вот именно сейчас, в кабине самолёта. Велико было искушение, в самом деле, потребовать, по завершении прогулки, отрядить авто, чтобы отвести её в отель, но упрямство и какое-то детское желание что-то доказать этому вампиру – было сильнее. Пусть даже во вред себе.
Но каков нахал! Самоуверенный наглец!
Окумура, помрачнев внутри, внешне вынудила себя хранить всё ту же расслабленную безмятежность.
- Что ж, в этом случае – пеняйте на себя, господин Патриарх. Если вы так желаете нанести мне такого рода оскорбление – ваше право. О последствиях я уже сказала, а вам следовало бы прислушаться ко мне, и решить – что важнее? Детское упорство «уж если я чего решил – то выпью обязательно!», или же – здравый смысл?
В интонациях сквозила всё та же ленивая расслабленность, словно общий поток эмоций иссяк. Запах крови, тяжёлый и густой, постепенно тоже истаивал, уносимый бесшумный кондиционерами. Они словно стирали все важные ошибки, допущенные ими, и продолжающие дразнить отголосками тонкое обоняние обоих вампиров.
- А победителей, господин Патриарх, всё же – судят, - улыбнулась с какой-то странной мечтательностью. – Посмертно. И судилище это – куда суровее, чем почести, воздаваемые при жизни. Порой, история вполне может обернуться на сто восемьдесят градусов, и бывшие проигравшие займут лидирующие позиции. Не говоря уже о том, что написанная история – конъюнктурна. И зависит она от того, кто её пишет. А тех, кто хранит истинную память – с каждым прошедшим годом и десятилетием становится всё меньше и меньше…
Указательный палец правой руки скользил из стороны в сторону, словно остриё коготка выписывало невидимые знаки бесконечности. Ею владела не столько сонливость, сколько странная собранность, выразившаяся вот в таком подобии слабости и беззащитности. Мягкая оболочка – твёрдое нутро. Чтобы обламывать зубы обманувшихся.
- И нет, нет, господин Патриарх… Окумуры, за время моего правления, прославились не тем, что попирали законы гостеприимства. Вы можете не переживать – военная хитрость, исполненная безжалостной жестокости, всё так же остаётся вашей прерогативой. Разве я похожа на воина? – сдержанно улыбнулась уже знакомой ему смущённой улыбкой. – Я наслаждаюсь этой прогулкой, я жажду – именно жажду! – увидеть рассвет, из этой кабины. Полагаю, лишним будет уточнять, в чьей компании мне бы хотелось его встретить?

Отредактировано Акира Окумура (08.02.2015 14:43:22)

Акира сдержанно улыбнулась ему, отмечая ещё один странный комплимент про себя, и рассеянно повертела в руках уже деревенеющий от застывающей крови платок. Это следовало бы утилизировать бесследно, по причине того, что ей совершенно не хотелось, чтобы такой предмет попал в руки какой-либо ведьме или шаману. Уж она-то знала не понаслышке о том, что подобные личности могли сделать с подобными вещами, и отказывать в этом знании Накадзимам – было бы крайне нелепо. Потому, девушка принялась совершенно спокойно и даже как-то деловито складывать платочек, пока тот ещё не успел полностью загрубеть и более-менее гнулся.
- А отчего же мне переживать, господин Патриарх? Или вы сомневаетесь в том, что моя прислуга – равно как и Стража, вышколены хуже, чем ваши? Смею вас заверить – под крышей моего Дома вы будете защищены столь же надёжно, как и у себя. Мне бы не хотелось испортить свою репутацию или же потерять лицо…
«- Пусть даже и ценой мимолётного, но такого восхитительного восторга наблюдения за тем, как твоя голова будет катиться по полу…»
Выражение лица её, разумеется, не изменилось, а пауза звучал вполне органично. Все знали, что Окумуры весьма дорожили своей Честью. Даже несмотря на то, чем промышляли Драконы, их руки всегда были чистыми. А уж досье Акиры и вовсе – сверкало идеальной белизной…
- Что до вашего вопроса, Накадзима-сама… - задумчиво прикоснулась кончиком окровавленного когтя к губам, смешно насупившись. – А давайте приурочим это к вашему визиту ко мне? Насколько мне известно, на Камуи есть частный аэродром, так что вы вполне можете прибыть прямо на этой птичке. Ну или её доставят позже. Как вам будет удобно.
Ей было по-настоящему интересно услышать, что он думает по этому поводу, и, в принципе, любопытно услышать – какой срок он выберет. Конечно, он мог согласиться с ней и вернуть вопрос «так когда же?» - но и в этом случае она уже знала примерные сроки, когда будет готова принять патриарха Накадзим.
Двух недель ей должно было хватить на то, чтобы собрать всю необходимую информацию. Чтобы вытрясти из тайника Мицунари то, что он так тщательно скрывал – ведь скрывал же! Она чувствовала это, она _знала_ это, и не имела права отмахиваться от своих предчувствий! Другое дело, что от каждого подозрения и брошенного вскользь намёка он уворачивался с изысканной непринуждённостью, но это значило лишь то, что к стенке  его необходимо припирать сухими фактами.
А она это умеет лучше всего. Доставать эти самые факты. И делать с ними то, что выгодно – ей, или же стороне-заказчику.
«- Посмотрим, Мицу, насколько ты сложен…» - прищурилась мысленно, словно оценивая его внутренним взглядом, словно желая на месте распотрошить, препарировать, разобрать на составляющие. Её раздражало то, что он докопался до потаённых страхов, вытряхнул их наружу, и даже заставил озвучить. Он знал, что она боится. Его – Накадзим. И она ненавидела себя за этот страх. Акире хотелось выкорчевать его, сжечь, и развеять пепел над океаном – чтобы не осталось и следа! Но, вместо этого, он лишь усугублялся.

Отредактировано Акира Окумура (09.02.2015 00:58:18)